Юрий Аникеев "Два Царя"

Твое имя здесь звучит постоянно (тетя Аликс и маленькая Аликс Кумберлендская) и это заставляет меня всякий раз вздрагивать и каждый раз приводит в волнение. Твой мальчик так грустит, что он один, что забывает о самом своем существовании. Он шлет почтение своей даме.

Кумберлендские кузины очень милы, и все три – высокие, красивые, обаятельные девушки. Миша (брат Ники), этот грешник, прекрасно подружился с ними; на прогулках две из них всегда виснут на нем!

Я не перестаю молиться за тебя и наших милых дочурок и каждый вечер, уже в постели, шлю вам троим мои нежные поцелуи и благословения.

Всегда твой истинно любящий тебя и страстно преданный старый Lausbub и муженек

Ники

Джорджи (герцог Йоркский, будущий король Англии, 11 октября, Бернсдорф) – Николаю Второму:

Мой дорогой Ники,

Мне очень недостает тебя здесь, дорогой Ники, и наших милых бесед, и курения; так приятно было повидаться с тобой снова после такой долгой разлуки. Ты был так добр, позволив мне сидеть у тебя и

одеваться к обеду. Теперь я живу в твоей комнате и пишу за твоим столом и всякий раз, когда я пишу Мэй (что я делаю каждый день), я думаю о том, как ты писал Алики.

Турецкие войска оставили, наконец, Крит, и я надеюсь, что этот трудный вопрос будет скоро решен и Джорджи (греческий) сможет поехать туда в качестве генерал-губернатора.

Всегда преданный тебе кузен и друг

Джорджи

Королева Виктория – Николаю Второму (1 марта 1899, Виндзор):

Дорогой Ники,

Мы уже давно не писали друг другу, но я уверена, что ты не забыл свою старую бабушку, которая так хотела бы снова увидеться с тобой и с дорогой Алики.

Но теперь я чувствую, что должна сообщить тебе кое-что, что, с одной стороны, тебе необходимо знать, а с другой, может быть, и не нужно.

Дело в том, что Вильгельм пользуется, к сожалению, каждым удобным случаем, чтобы убедить сэра Ф. Лешелла (британский посол в Берлине), будто Россия делает все возможное против нас с эмиром Афганистана! Нет нужды говорить, что я не верю ни одному слову из этого, так же как лорд Солсбери и сэр Ф. Лешелл.

Передай большой привет дорогой Алики и поцелуй за меня девочек, всегда преданная тебе бабушка.

В (иктория) К (оролева)

*

В кабинете царя с докладом – новый министр иностранных дел Сазонов:

– Думаю, важно объяснить английской королеве нашу позицию по Китаю, особенно в связи со строительством Китайско-Восточной железной дороги, – сказал министр. – Это жизненно важно для нас и Китая и не задевает интересов ни одной из европейских стран.

Также, в некоторых столицах, в неофициальных беседах с нашими представителями, высказываются идеи о разделении Китая. С моей точки зрения, Россия должна всячески препятствовать этому.

Царь пишет письмо, потом его зачитывает:

«Николай Второй – королеве Виктории (13 марта, С – Петербург):

Дражайшая бабушка,

От всего сердца благодарю Вас за Ваше доброе письмо, глубоко меня тронувшее.

Мне очень стыдно, что я так давно не писал Вам, и прошу меня извинить.

Я счастлив, что Вы так откровенно сообщили мне о Вильгельме. Теперь мне совершенно ясно, чего он добивается – он ведет опасную двойную игру. Много похожего на то, что Вы и лорд Солсбери,

должно быть, слышали о нас от сэра Ф. Лешелла, сообщал мне о политике Англии граф Остен-Сакен (русский посол в Берлине) из Берлина.

Меня очень порадовало, что Вы не поверили сказке о мнимом нашем альянсе с афганским эмиром, в котором нет ни слова правды.

Как Вам известно, дорогая бабушка, все, к чему я теперь стремлюсь, это возможно более длительный мир во всем мире. Последние события в Китае должны были это ясно доказать. Я имею в виду новое соглашение о строительстве железной дороги. Все, чего хочет Россия, это покоя и улучшения ее нынешнего положения в сфере интересов, определяемой близостью ее к Сибири. Обладание Порт-Артуром и Маньчжурской (Китайско-Восточной) железной дорогой жизненно важно для нас и ни к коей мере не задевает интересов ни одной европейской державы, В этом нет и никакой угрозы независимости Китая. Пугает сама идея крушения этой страны или возможности разделить ее между разными державами, и я считал бы это величайшим из возможных бедствий!

Надеюсь, что прекрасный климат Ривьеры будет Вам полезен.

Если все будет хорошо, как бы очень хотелось посетить вас осенью частным образом в Балморале вместе с детьми; надеемся, что этот план Вам понравится.

Аликс шлет Вам свою нежнейшую любовь, и то же делает Ваш всегда преданный и любящий внук

Ники

Царь смотрит на министра:

– Мы ясно обозначили свою позицию?

– Вполне. Предлагаю передать это письмо через графа Воронцова.

14 июня – третий счастливый день царской четы – родилась дочь, её нарекли Марией. Роды были легче двух первых, царица сама кормила дочку.

*

Георгий (брат) – Николаю Второму (15 июня, Абас-Туман):

Мой дорогой Ники!

От всего сердца поздравляю тебя и Аликс с новой семейной радостью – рождением третьей дочки. Надеюсь, что Аликс себя хорошо чувствует и что все идет прекрасно. Мне ужасно досадно и жалко, что до сих пор не пришлось увидеть ваших дочек и познакомиться с ними, но что же делать! Значит, не судьба и на все воля Божия. Но мне живется здесь хорошо, и я не могу жаловаться на судьбу; осенью будет 8 лет, что я здесь, так что поневоле я свыкся и с жизнью этой, и с местом. Просто не верится, что уже столько лет я здесь живу.

Мне кажется, что так недавно еще мы плавали вместе на «Азове», а между тем уже прошло 8 лет. Жалко мне мою морскую службу, которую я так полюбил тогда, но я давно уже мысленно распрощался с ней и, к несчастью, я не гожусь больше ни на какую службу. Ходить пешком, например, я совсем не могу благодаря одышке, и это для меня огромное лишение, так как ты сам знаешь, как я любил всегда гулять и работать.

[Это последнее письмо брата царя.]

*

6

28 июня царь получает срочные телеграммы. В первой – сообщение, что цесаревич Георгий поехал на велосипеде и у него горлом пошла кровь. Во второй – краткое сообщение о его кончине.

Николай Второй приносит телеграммы матери. Мария Федоровна, прочитав первую, бросила ее в лицо сына с гневным криком: «Как ты допустил, что Жоржик, больной туберкулезом, поехал на велосипеде!?»

Адъютант, стоявший около царя, посмотрел на вдовствующую императрицу и сказал: «Надо быть готовыми на все, есть и другая телеграмма».

*

Королева Виктория – Николаю Второму (2 июля, Виндзор):

Дражайший Ники,

Прошу принять мое искреннее соболезнование в постигшем тебя большом горе, ведь я знаю, как ты был привязан к твоему бедному брату Георгию, жизнь которого была так печальна и одинока.

Теперь тебя будет огорчать, что ты так долго его не видел. Произошло ли это совершенно внезапно и что послужило причиной рокового кровотечения?

Я очень рада, что дорогая Алики так быстро пришла в себя после родов, но сожалею, что это 3-я подряд девочка. Знаю, что с большей радостью страна приветствовала бы наследника вместо дочери.

Позволь мне также поблагодарить тебя за твое доброе письмо к моему дню рождения и за чудесные и такие нужные мне серьги, которые любезно подарила мне Алики.

Всегда преданная тебе бабушка

В (иктория) К (оролева)

Р.S. Уже написав это письмо, я услышала от тети Аликс о весьма огорчительных обстоятельствах смерти твоего дорогого брата, которые, несомненно, усугубили горе твоей дорогой Мама. Наверно, неразумно было позволять ему ездить на велосипеде?

*

На Невском проспекте вокруг круглой тумбы толпа. Голос из толпы: «Читай громче!» Мужчина водит пальцем по наклеенному листу:

– Объявляем о смерти наследника – цесаревича великого князя Георгия Александровича. Отныне, доколе Господу не угодно благословить нас рождением сына, ближайшее право наследования Всероссийского престола, на основании Государственного Закона о престолонаследии, принадлежит Любезнейшему Брату Нашему Великому Князю Михаилу Александровичу…

*

Из письма Николая Второго – королеве Виктории (8 июля, Петергоф):

Моя дорогая бабушка,

Ваше доброе письмо с горячим сочувствием нам в нашем ужасном горе глубоко тронуло меня, и я от всего сердца благодарю Вас за него. Это действительно ужасный удар, столь внезапный и

неожиданный и почти разорвавший сердце бедной дорогой Мама.

Ей было особенно тяжело это перенести, потому что в последнее время она не была с нашим дорогим Джорджи. Зная, что в такой момент каждое доброе слово приносит утешение, я не премину сообщить ей о Вашем нежном письме.

Рад сказать, что Аликс и бэби чувствуют себя хорошо и весь день проводят на балконе. С самого рождения нашей малютки стоит великолепная погода, я не припомню такой жары у нас на севере.

Мама возвращается с телом в понедельник, и я поеду встречать ее в Москву, с тем чтобы вернуться вместе с ней.

Наши планы на осень еще не совсем определились, но мы надеемся, что Вы позволите нам приехать с детьми в Балморал в конце августа по новому стилю.

Мы с Аликс шлем Вам нашу глубочайшую любовь.

Остаюсь, дражайшая бабушка, Ваш преданный и любящий внук

Ники

Из письма Николая Второго – Александре Федоровне (10 июля, Петергоф):

Моя милая, дорогая женушка,

Кажется странным писать тебе, находясь внизу у себя в комнате и зная, что ты спокойно сидишь на балконе. Но завтра я буду далеко и хочу, чтобы и дня не проходило, когда бы ты не услышала от своего мужа, из уст ли или из письма, как он любит тебя и трех малюток! Моя дорогая, на этот раз наша разлука недолгая, поэтому бодрись и постарайся быть как можно больше с детьми.

Пожалуйста, пригласи к вашей трапезе мою старую собаку и не забудь покормить наших птичек во дворе! Меня страшит встреча в Москве, после четырехлетней разлуки увидеть брата в гробу – это чудовищно. Боюсь, это убьет бедную Мама! Что ж! Ничего не поделаешь, мы, как всегда, должны запастись мужеством и терпеливо нести свой крест, как велит нам Иисус Христос. Но иногда это невыносимо тяжело!

Я менее всего смею жаловаться, имея такое счастье здесь на земле, обладая таким сокровищем, как ты, моя возлюбленная Аликс, и

уже тремя маленькими херувимами. От всей души я благодарю Бога за все Его благодеяния. Дав мне тебя, Он дал мне райскую, легкую и счастливую жизнь. Работа и временные трудности – ничто, пока ты рядом со мной. Может быть, по моему виду это не заметно, но я это глубоко чувствую.

Благослови тебя Бог, моя любимая жена! Будь уверена, что мои молитвы и мысли всегда с тобой. Спокойной ночи, моя милая, дорогая Аликс, моя родная жена, моя радость, мое счастье, моя единственная! Благослови Бог тебя и дорогих дочурок!

Всегда твой истинно преданный и глубоко любящий муж

Ники

Александра Федоровна – Николаю Второму (10 июля, Петергоф):

Мой драгоценный дорогой муженек,

Не нахожу слов, чтобы сказать тебе, как я обрадовалась, когда Арчи принес мне твое обожаемое письмо. Это был такой восхитительный сюрприз, и я благодарю тебя от всего сердца – ты слишком мил, подумав обо мне, а я на этот раз не передала письма для тебя, какой стыд!

Ночью мне было одиноко, и каждый раз, как я просыпалась и протягивала руку, я касалась холодной подушки, а не родной теплой руки, и некому было ткнуть, потрясти или потормошить меня, чтобы разбудить.

Мне ужасно не хватает твоих поцелуев и тяжело видеть, как ты отправляешься один в это печальное путешествие – мы всякий раз расстаемся по какой-то грустной причине, и поэтому вдвойне тяжело отпускать тебя одного. Мои мысли ни на минуту не покидают тебя, могу вообразить, с какими чувствами ты подъезжаешь к Москве. Сердце болит за тебя, и я знаю, какая у тебя будет ночь – так и полетела бы к тебе, чтобы сжать тебя в своих объятиях, осыпать тебя поцелуями и сказать тебе о моей великой любви и о том, как она растет день ото дня, наполняя всю мою жизнь.

Джорджи, дорогой мальчик, теперь в мире и покое, далеко от жизненных невзгод и земных страданий. Нельзя даже желать, чтобы он продолжил свою одинокую жизнь. Я уверена, что он и твой дорогой отец теперь ближе к вам, чем когда бы то ни было, и им грустно видеть, как вы страдаете. Но подумай, какое ты утешение и поддержка для бедной Матушки, и как ей поможет твое присутствие.

Если моя любовь может хоть сколько-нибудь утешить тебя, позволь мне снова и снова говорить тебе: я люблю тебя, люблю тебя всем сердцем, всей душой, страстно и нежно.

До свидания, благослови тебя Бог. Осыпаю нежными поцелуями твое любимое лицо и каждое дорогое местечко и остаюсь навсегда твоей старой женушкой

Аликс

*

На похоронах императрица-мать стояла спокойно, без слез, но на лице – глубокое страдание. Когда опускали гроб в могилу, она пошатнулась и навалилась на дочь Ксению с широко раскрытыми глазами, громко выговорила: «Домой! Домой, я больше не могу». И, схватив шляпу с крышки гроба, рванулась от могилы. Царь подхватил ее и быстро повел к карете. Близкие последовали за ними, не успев даже бросить цветы в могилу.

В карете Мария Федоровна горько разрыдалась, прижимая к груди шляпу умершего сына. На яхте «Александрия», по пути в Петергоф, немного пришла в себя. В карете, рядом с ней сидел царь, напротив – ее дочери Ксения и Ольга. На лицах – печальная скорбь.

*

Из письма Ксении Александровны – Николаю Второму (11 октября, Ай-Тодор):

Мы страшно интересуемся войной в Трансваале, горой стоим за буров и желаем им успехов во всем. Я думаю, нет человека (кроме англичан!), которые бы не были на их стороне.