– Ну, помнишь, девушка утром свернула в проулок? Что там?
– А-а, – многозначительно протянул Подгородний, – де-е-е-вушка?
– Что «А-а»? Что «А-а»? – нервно стряхнув пепел с сигареты, немного громче обычного сказал Алексей.
– Просто спросил. Знаешь или нет? – настаивал он.
– Ладно-ладно. Не кипятись, – улыбаясь своим большим ртом, успокоил Сергей.
– Там у нас библиотека. Почитать что-нибудь хочешь? – продолжал подтрунивать друг.
– Хочу! – психанул Володин, выпустив струю дыма, затушил сигарету.
– Ну, дружище, узнаю! Не меняешься! Ладно, не сердись.
Добродушно смеясь, Сергей приобнял друга за плечи.
– Может у Сашки твоей узнать про неё? Ты же говорил, что она живет в библиотеке.
– Эх, как тебя зацепило-то, брат! – уже серьёзнее сказал Сергей.
– Да, не то, чтобы… Я может и не вспомнил о ней никогда, если бы не встретил утром.
– А может, не она. Сам же говорил, что показалось.
– Может.
Он снова закурил.
– Но почитать всё же схожу, – уже тоже улыбаясь и шутя стукнув друга под дых, сказал Алексей.
– Ха-ха-ха! Сходи-сходи, заодно Сашку оттуда заберёшь. Пешком пойдёшь, или машину дать?
– Пешком тут у вас не пройдёшь среди белого дня. Не забывай…
Он сделал паузу и манерно оправился. Через секунду он, сдерживая улыбку, с нарочитой гордостью в голосе с логическим и многообещающим ударением на последнем слове добавил:
– Не забывай, пожалуйста, что я всё же знаменитость.
– А то! Я вообще удивляюсь, как это ты никого не встретил, когда утром бегал.
– Да не было никого – вот и не встретил. Да и не ждут меня здесь, ты же объявление в газету, надеюсь, не давал о моём приезде.
– Как просил. Ха-ха-ха.
– Здравствуйте, дядь Лёш.
– О-па! А вот и дочь моя. Сама пришла. А чего так рано?
– Здравствуй, Санюшка, – растерянно произнёс Алексей. – А мы тут хотели за тобой ехать.
– Я специально пораньше… Ради такого гостя… Как добрались? – немного смущаясь, лепетала девушка.
Она была ещё совсем ребёнком, когда видела Володина в последний раз. Называла его «дяа Лёш». Да и дядя Лёша был тогда еще не так знаменит, как сейчас. А теперь она была уже взрослая и по истечении долгих лет не знала, как ей общаться с папиным старинным другом да ещё с большой звездой.
– Спасибо, Санюшка, хорошо. А ты совсем красавица стала! Дай посмотрю на тебя.
Алексей подошёл к Саше, поцеловал её, как раньше, в голову. Только теперь для этого Саше пришлось немножко наклонить голову.
– Да, выросла, девочка.
– А, Сашенька! Пришла? Молодец!
В комнату зашла Настя.
– Лёш, ведь только из-за тебя, ей Богу, – Настя кивнула в сторону дочери, – а то сидела бы до закрытия в своей библиотеке.
– Мам! Опять?!
– Опять. Отдыхать когда будешь?
– Когда поступлю.
– А куда собралась, Саш? – поинтересовался Володин.
– В Московский государственный академический художественный институт им. В. И. Сурикова, – твёрдо заявила девушка.
– Ну, я же говорила: мать бросить хочет.
– Мам, я же не в Оксфорд собралась, а в Москву.
– Ну, да! Слава богу! Успокоила. Спасибо и на этом! – шутя, но с ноткой затаённой тревоги напополам с обидой ответила мать.
– Да, ладно, Настя. Саша – молодец! Цель достойная. Дерзай.
– Так, Ломоносов в юбке, пошли на кухню, помогать будешь.
Ужин получился на славу. Засиделись до полуночи. За разговорами не заметили, как прошло время. День пролетел. Но Алексею не было обидно, что сегодня так и не удалось заняться тем, ради чего он, собственно, приехал сюда ценой семейного благополучия. В первый раз в жизни он не торопился с работой. Просто отдыхал, наслаждался общением с близкими людьми. Володин весь вечер ловил себя на мысли, что ищет повода, чтобы расспросить у Саши о незнакомке. Знает ли она её? Но как-то всё было не к месту.
Разговор плавно перешёл от воспоминаний к дифирамбам, посвященным городку.
– Да, архитектура нашего города очень своеобразная, – участвовала в разговоре Саша. – Здесь в XIX веке жил один зодчий. Церквушка на окраине и здание нынешней библиотеки – его творения. Это одни из самых старых строений в городе. Библиотеку построили лет за двадцать до конца XIX века, а церковь, я читала в архивных документах, в середине XIX века, приблизительно в 1859 году. Потом тут уже усадьбы построили другие переселившиеся дворяне, купцы, помещики. Они приглашали своих архитекторов из крупных городов. Это было уже в самом конце XIX столетия. Здание гостиницы, в которой вы остановились – бывшая усадьба как раз тех времён. Во время революции город не сильно пострадал, да и Великая Отечественная как-то пощадила, но в советские времена, конечно, тут разгулялись! Многие флигели разрушили, другие – перестроили. Вообще, дядь Лёш, тут много намешано. Провинциальная эклектика. Но мне это всё так нравится! А вам?
Девушка говорила восторженно. Она любила свой город. Саша много времени проводила в библиотеке, все знания черпала из дневников местных бытописателей. Саша рада была возможности поделиться добытыми ею знаниями. Она мечтала поступить на архитектурный факультет, поэтому очень много читала об архитектуре вообще и перекладывала свои знания на всё, что её окружало.
– То, что я уже успел увидеть, мне очень понравилось. Но, честно говоря, я надеюсь, что ты мне покажешь больше. По-моему, лучшего гида мне не найти. Ты же уделишь мне немного времени?
– Конечно!
– А начнём, наверное, с самых старых объектов: церковь и библиотека. Хорошо?
– Отлично! Завтра же начнём! – обрадовалась Саша. – Жаль, сегодня не успели.
– Я же ещё не уезжаю. Успеем.
Глава третья
Люблю я городки, подобные этому. Тихие, спокойные. Здесь много улочек, проулков, почти нет уродливых многоэтажек. Чаще встречаются домики со ставнями. Возле каждого домика скамеечка и обязательно деревце. В некоторых домах здесь остались печи. И кое-где по вечерам уже клубится над крышей дым, поднимаясь к небу, сливается с облаками. Есть в этом что-то сказочное, завораживающее. Печной дым – олицетворение какой-то размеренной усадебной жизни. Жизни без суеты, присущей большим городам, где без спешки просто не выжить – затопчут. Но здесь этого не нужно. Тут царит покой.
Была уже глубокая ночь, когда Алексей, несмотря на все уговоры остаться у Подгородних, вернулся в гостиницу. Это была удивительно звёздная ночь. На небе белым блюдцем висела полная луна. Она была неестественно велика и так близка. Казалось, если подставить стремянку, то можно будет дотронуться до неё. Алексей, слегка хмельной, шёл по аллее к гостинице. Освещения здесь почти не было, только несколько фонарных столбов, льющих слабый жёлтый свет. Но этой ночью он был лишний. Луна и звёзды освещали весь парк. И в этом свете сквозь ночной мрак была видна тропинка, гостиница и желтизна осенних деревьев. Дул лёгкий ветерок, иногда более сильные его порывы заставляли разговаривать задремавшую листву. Её шелест напоминал шёпот вдруг разбуженных таинственных существ, который время от времени нарушал идеальную тишину этой волшебной ночи. Стихая, ветерок вновь погружал листву в сон, безмятежный, как дыхание младенца.
Утром Алексея разбудила мелодия мобильного телефона.
– Ало, – сонным голосом, не открывая глаз, – буркнул он.
– Доброе утро, дядя Леша. Это Саша… Ой, я, наверное, вас разбудила…
– И правильно сделала, – потягиваясь, успокоил девушку Алексей. – Сколько времени?
– Семь. Рано?
– Смотря для чего. Для чашки кофе – в самый раз. Ты где?
– Подхожу к вашей гостинице.
– Отлично. Дай мне пятнадцать минут.
– Конечно. Я буду ждать вас в кафе, что налево от парка.
– Скоро буду.
Погода была отличная. Настроение у Алексея – великолепное. И это всё, что нужно было ему, чтобы отправиться в путешествие по городу.
– Привет, Санюшка.
Алексей, как обычно, поцеловал Сашу в её умную и чрезвычайно милую головку.
– Здравствуйте. Ну, с чего начнём? С церкви?
– Нет. – Володин уселся за столик. – С кофе. Без него я не человек.
– Ой, простите, вы же не завтракали.
– Нет, только кофе, сигаретку, и сразу в – церковь. Замаливать грехи. У меня их – ух!
– Шутите?
– Чистая правда. Кстати, – Алексей прищурился и с одесским акцентом спросил:
– Как тут у вас, люди сильно до звёзд жадные?
– Думаю, что нам не помешают. А в церкви вообще просто будет. Там одни бабушки. Им вы не интересны,… извините,… я хотела сказать… – сконфузилась Саша.
– Это – точно, – усмехнулся Алексей. – Бабушкам я пока неинтересен.
– Я в том смысле, что они, богомольные… вряд ли вас узнают.
– Да, я понял, Сашенька, не красней!
– А в библиотеку лучше вечером сходим. После пяти там мало, кто бывает.
– Договорились. Идём?
– Идём.
Церковь находилась на окраине города. Хотя раньше это был самый его центр. С неё, с церкви, и начался когда-то этот провинциальный городок. Недалеко от нынешнего Михеева в конце XVIII века находилась деревушка. На рубеже веков жил в ней монах. И вот этот монах в конце своей жизни решил построить за деревней церковь. Нашёлся и зодчий. Собрали с людей подаяния и построили. Потом постепенно вблизи храма стали вырастать дома. Потянулись приезжие люди, стали оседать. Как-то проезжал мимо один купец, Никола Михеев. Был он очень богат. Ему так понравилась церковь, а главное – это местечко. Он поставил себе дом, торговые лавки. Простолюдины из соседних деревень потянулись сюда. Дворяне среднего класса также облюбовали эту деревушку, начали здесь строительство модных в те времена загородных усадеб. Природа здесь и тогда была живописная: лес, река, пруды – всё это привлекало сюда людей. Постепенно деревня разрасталась. Но городом это место стало называться гораздо позже, лет через восемьдесят, наверное, после того, как построили ту самую церковь.
Сын купца Николы Михеева стал, как тогда говорили, учёным человеком, учился в Петербурге. Вернувшись, он отыскал того самого зодчего и построил здесь библиотеку. Так родился и вырос этот провинциальный городок со всеми теми необходимыми общественными учреждениями и строениями, деревянными цехами и кузницами, земским фельдшером и земской школой, библиотекой и усадьбами. Спустя десятилетия, этому поселению, которое люди очень долго величали Михеевка, присвоили статус города, и он стал называться Михеев.
Церковь, которой было более полутораста лет, была действительно замечательная. Это чудесное произведение архитектурного искусства. И само место, где она расположилась, необычайно живописно. Церковь возвышается на небольшом холме, откуда хорошо виден город и река, на которой он стоит. Узкая посыпанная мелким жёлтым щебнем тропинка ведёт вверх, огибая всю церковь. Здесь повсюду растут плакучие ивы, тихие трогательные деревья. Они напоминают дев с распущенными волосами, льющих у воды слезы о ведомых только им печалях. Под холмом за церковью небольшой пруд. Ивы склоняются над ним своими тонкими ветвями, роняя в воду жёлтые листья. Золотые купола, возвышаясь над землёй, ослепляя отражённым в них солнцем, падают на прозрачную гладь пруда, идеально повторяя свой образ. Иногда только лёгкий осенний ветерок тревожит их безупречное очертание. Эта дрожь, пробегающая по воде с порывом ветра, словно дыханием живой воды, вдруг превратит купола в жёлтые пятна. Успокоившись, гладь пруда вновь нарисует церковные своды. В небе над куполами беспрестанно порхают белые голуби. Их тревожный полёт оживляет этот уснувший пейзаж.
Знаете ли вы, что голуби выбирают себе пару один раз на всю жизнь? Мы так привыкли к этим птицам в больших городах, где они шумными тучами пролетают над нашими головами, что разучились смотреть на них вдумчиво, не видим в них необыкновенно трепетное и чувственное начало.
Алексей был поражён.
– Да здесь венчаться надо! – воскликнул он.
Рядом с церковью находилась двадцатиметровая деревянная колокольня, тоже построенная в середине XIX века. Оттуда доносился чудный звон, били заутреннюю.
Отец Герасим, батюшка, служивший в храме, почтительно принял гостей. Он рассказал о церкви и иконах, показал Алексею алтарь.
Оказывается, это место было выбрано под строительство церкви неслучайно. Легенда гласила, что именно здесь двести с лишним лет назад была убита девушка. Она была крепостной крестьянкой, но по преданию, необычайной красоты. На крестьянку совсем и не похожа. Полюбил её молодой барин. И она полюбила. Но прознала про то барыня, женщина жестокая и злобная, и решила её продать в соседнюю деревню. Но сын барыни, узнал о готовящейся подлости. Он бросил всё, забрал девушку и бежал. Бежал сюда, на то самое место, где сейчас стоит церковь. Тогда же тут была заброшенная деревня в десять домов. Молодые поселились в одной из хат. Жили тем, что могли добыть: юноша охотился, ловил рыбу в реке. Мать узнала, где прячутся «неблагодарный сын» и «дворовая девка». Она велела своим слугам, дождавшись того, что молодой барин уйдёт на охоту, поджечь всю деревушку вместе с девушкой. Запертая в доме, крестьянка сгорела заживо. Вернувшись, парень увидел пепелище. Он понял всё. Первое его желание было умереть, второе – убить. Но, будучи человеком религиозным, не сделал ни одного, ни другого. Однако в родной дом он так никогда и не вернулся. Став монахом, он всю жизнь прожил в скитаниях, в молитвах о душе своей любимой. Потом, на склоне своей нерадостной жизни вернулся в родные места. Он нашёл зодчего и на том месте, где огонь забрал его любимую, построил эту церковь.
Это предание поразило творческое воображение Алексея. Он влюбился в это место. Володин и Саша пробыли тут до часу дня и с благословения батюшки отправились дальше.
– Ну, как? Здорово?! Правда, здорово? – щебетала восторженная Саша.
– Волшебно! Чудесно! Здесь всё так?
– Многое.
