Друзья обнялись.
– Да, уж! Сколько? Сколько не виделись? Шесть? Семь лет?
– Почти восемь! Сколько раз обещал приехать?!
– Прости, брат. Но ты тоже хорош. Сам сколько раз в Москве был за этот год? Хоть бы ррраз заехал, паразит! Всё набегу, всё по телефону!
– Ладно-ладно. Обменялись любезностями. Садись в машину, поехали. Кстати, я так и не понял, почему в гостиницу? Почему не к нам?
– Ну, чего я вас буду стеснять?
Сергей выразительно посмотрел на Алексея и с расстановкой сказал:
– Ты меня сейчас обидеть хотел?
Но тут же его взгляд снова сделался мягким, и он оживлённо добавил:
– Поехали! Настя на стол накроет. А? Лёх? Правда. Отметим и днюху, и встречу!
– Какой отметим? Третий час ночи! Давай в гостиницу. Устал. А завтра – к вам. Обещаю.
– Ну, старик, завтра не отвертишься. Поехали в гостиницу, – смирившись, скомандовал Сергей водителю.
Глава вторая
Проснулся Алексей рано и не оттого, что спал не на своём месте (к этому он как раз привык), а оттого, что именно выспался. Он с удивлением посмотрел на часы – было начало седьмого утра. Алексей перевернулся на спину в надежде поспать ещё часок, но уже через минуту понял, что сон ушёл без следа. Он окинул взглядом гостиничный номер и изумился – комната была залита рассветным солнцем, таким ярким и в то же время таким спокойным. Оно словно обволакивало стены, комод, кровать рыжей поволокой. Алексей посмотрел на окно, туда, откуда лился этот необычайный свет. Из-за полузанавешенных штор был виден небольшой кусочек осеннего леса и краешек красного неба. Алексей подошёл к окну, распахнул гардины, и яркие краски осветили его лицо и тело. Линия горизонта переливалась жёлто-красными цветами. Солнце только выходило из-за холма, заливая огнём и без того рыжий лесной массив. Царствовала настоящая золотая осень. Тут же распростёрлась вторая линия: над лесом, чуть повыше просыпающегося солнца тянулись клубы фиолетово-серых облаков. От них на жёлтое покрывало леса тёмными пятнами падали неровные тени, слегка лишь приглушая солнечные краски. «Вот это панорама! Не зря приехал», – подумал Алексей.
Он стоял у окна полураздетый. В отблеске рассветных лучей его тело выглядело идеальным. Союз света и тени совершенен! Алексей был прекрасно сложен. Занятия спортом помогали поддерживать замечательную форму. И о том, что ему стукнуло сорок пять, говорил лишь его паспорт.
Алексей размялся, сделав привычные упражнения, оделся и вышел на пробежку, подышать чистым утренним воздухом и оглядеть окрестности.
Гостиница (нет, это была даже не гостиница, это было нечто её заменяющее) располагалась на окраине городка. Была ещё одна, в центре, но Алексей попросил Сергея подыскать ему что-нибудь более уединённое. Это в больших городах мира он любил останавливаться в центре, поближе к ночным клубам и казино. Что говорить, вольности обеспеченной жизни затягивали его, порой – с головой. Но о проигрышах, которых было гораздо больше, чем выигрышей, он забывал быстро. И не потому, что деньги доставались ему легко. Вряд ли то, чем он занимался можно назвать лёгкими деньгами. Нет. Уж слишком много сил и здоровья оставлял он на съёмочных площадках. Несмотря на это он легко расставался с деньгами. Он не был расточительным, скорее – щедрым. Благотворительностью он занимался так же часто, как играл в рулетку. Сюда же, в этот провинциальный городок, Алексей приехал за вдохновением, он намеревался плодотворно поработать, а для этого ему нужен был покой.
Но вернёмся к гостинице. Это было строение конца XIX века. Ремонта в стиле «евро» здесь никогда не было. Но в основном всё было очень прилично: высокие потолки, большие окна, высокие двери, чистое бельё, горячая вода, небольшой ресторанчик в правом крыле – всё, что надо для жизни. Но главное – тишина да красота за окном.
Гостиница располагалась в старом городском парке. Хотя это в советские времена здесь был парк, а лет сто тридцать назад это была дворянская усадьба. Некоторые постройки не сохранились, но сам дом был реставрирован в качестве местной достопримечательности. Это было большое голубое строение в два этажа. Окна первого располагались невысоко от земли и были почти в два раза меньше тех, что были на втором этаже. Входов в нижнюю часть здания было два, находились они с торцов строения. Сейчас на первом этаже разместились ресторанчик, с правой стороны, и различные хозяйственные помещения: кухня, прачечная и прочее – с левого входа.
На второй этаж вели две длинные пологие лестницы с балюстрадой в стиле ампир, упирающиеся с двух сторон в ризалит, образуя с ним террасу. Входом служили высокие темного дерева двустворчатые двери. Они были резные: классические ромбы и прямоугольные формы украшали нижние и средние части обоих створов, а завитки в стиле барокко красовались наверху. Двери находились в центре ризалита, по обе стороны от них располагались выступающие наполовину белые колонны. Голубые стены, белые оконные рамы, балюстрада, колонны и серая в стиле классицизма крыша – классическая дворянская усадьба конца XIX века.
Парковая зона занимала большую территорию. Здесь повсюду были аллейки со скамеечками, казалось ещё дореволюционного образца, такие, знаете, с завитками на высоких спинках. За домом когда-то был сад. Сейчас новые хозяева сделали здесь пруд, посадили молодые деревья. Когда-то давно в этом парке тоже был пруд или какой-то другой водоём. Об этом свидетельствует небольшой каменный полукруглый мостик в глубине парка, заброшенный, полуразрушенный, заросший мхом. Одиноко стоящий посреди парка, он напоминает приходящим сюда о той красивой устроенной жизни русского дворянства в последние десятилетия своего существования.
Липовая аллея с разбитой брусчатой усыпанной пёстрой листвой дорожкой вела куда-то далеко, где виднелись крыши серых многоэтажек.
Алексей бежал по шуршащей под ногами листве, вдыхая полной грудью чистый прохладный октябрьский воздух. Было прохладно, но день обещал быть тёплым. «А неплохо было бы купить тут домик, – подумалось Алексею, – или выкупить это чудо. Интересно, сколько за него запросят?»
Вернулся Алексей в номер, когда было уже часов девять, полным сил и в отличном расположении духа. Вернувшись, он обнаружил, что у него пять пропущенных вызова на мобильном: четыре от Сергея и один от… Светы… На минуту Алексей задумался, чуть даже не растерял того радостно-спокойного душевного состояния, но потом решил ответить на первые четыре, а про пятый пропущенный забыть. На время. А потом видно будет. В конце концов, он приехал работать, а не выяснять отношения с женой!
– Привет! Звонил?
– Сто раз! Ты куда пропал? Спишь что ли ещё? Ты это брось! У нас тут провинция, кто рано встаёт, тому Бог подаёт.
– Да ладно тебе! Я уже три часа на ногах. Окрестности осматривал. Красотище!
– А! Оценил?!
– Оценил.
– Ну, ладно. О красотах природы потом. Ты, надеюсь, со своей прыткостью не успел позавтракать?
– Нет.
– Тогда через пять минут выходи, заеду. Настя на стол накрывает. Вместе позавтракаем.
– Завтрак – это много. Кофейком бы отравился.
– Будет тебе и кофе, и какаво с чаем, как говорил незабвенный Папанов.
– Давай.
Сергей Подгородний, высокий крупный мужчина сорока шести лет. У него были крупные черты лица: большой рот, немаленький с широкими ноздрями нос, высокий красивый лоб и очень открытый взгляд. Широкие плечи и большие руки. Его богатырская фигура очень шла его жизнерадостному характеру.
Сергей Подгородний жил и работал в этом городке уже пятнадцать лет и примерно столько же звал сюда Володина, чтобы тот оценил и по возможности использовал его своеобразную архитектуру и удивительную природу. Но и никогда не скрывал от друга своей коммерческой выгоды. Знаменитый режиссёр и удачливый бизнесмен Володин мог бы сделать хорошие финансовые вложения в обустройство города. Узнав, что друг ищет место для натурных съёмок, Сергей Подгородний насел на него вплотную.
– Смотри, смотри! У нас тут есть такие уголочки, что на старом Арбате не отыщешь. А если кое-что отреставрировать…
– Вот и сказался чиновник!
– Я и не скрывал. Ха-ха-ха.
– Ну, вези тогда. Раз ты меня всё-таки сюда выдернул, буду смотреть всё основательно.
– Всё-всё покажу, на рыбалку свожу.
– Ну, это за милую душу… Постой! Тормози!
– Что такое? Здесь нельзя – негде. Какое-никакое, а движение. Сейчас в проулок сверну.
– Ладно, проехали.
– Да, что случилось-то? Объясни толком.
– Понимаешь, вчера из Москвы тем же рейсом, что и я, летела одна девушка. Так мне показалось, что она сейчас в тот двор свернула.
– Ну, ты, брат, неисправим!
– Да, ну тебя! Просто у меня глаз профессиональный. А тут такое лицо, любой режиссёр заметил бы.
– А-а ну, если любой…
– Всё, отстань! Просто показалось… Может и не она вовсе.
– Она – не она. Рассказывай.
– Что?
– Как зовут?
– Кого?
– Кого? Девушку!
– Да я откуда знаю! Я же тебе говорю, просто в аэропорту видел. Я с ней не разговаривал.
– Да, ладно! Ты – не разговаривал? Ну, да, ты обычно не разговариваешь, сразу… Как только это всё твоя Светка терпит?
– Не терпит.
– Серьёзно? Поссорились? Из-за поездки? Чёрт! Мой грех.
– Да, не кайся ты, Серёг. Причём тут ты? Это наши с ней дела. Значит, так должно было быть.
– И что теперь?
– Серж! Всё! Давай закроем тему. В другой раз.
– Ладно. Такие разговоры натощак не ведутся. А вот и мой хауз. Добро пожаловать.
– Ничего себе усадьба! Это у вас все чиновники так живут? Или только из числа первых?
– Первых-первых. Заходи, давай, – смеясь и слегка подталкивая под локоть Алексея, сказал Сергей.
Дом, в котором поселились Подгородние пятнадцать лет назад, был тоже произведением архитектуры конца XIX века. Эту усадьбу построил один богатый купец. Такие дома в советские времена были перестроены в общежития. Большие комнаты, высокие потолки, огромные окна, по всему периметру дома – балкон с балюстрадой, украшенной изразцовыми перилами. Дом был двухэтажным. Центральная часть его немного выдвигалась вперёд. В нижней части находились четыре опорные четырёхугольные колонны, на которых нависала терраса, также с колоннами и перилами между ними. Крыша над каждой частью своя. Фундамент невысокий. Крыльцо, низкое, но широкое, составляло всего две ступени, располагалось между теми самыми опорными колонными. Все линии прямые и перпендикулярные. Никаких куполов и арок. Дом был спроектирован в стиле строгого классицизма. Конечно, Подгородний сделал в нём отличный ремонт, но дореволюционный дух здесь остался, точнее, Подгородний вдохнул его вновь.
Когда Подгородний с женой заселился сюда, это было муниципальное общежитие. Но ему удалось приватизировать его и вернуть первоначальное обличье. Немало сил, средств и нервов для этого он потратил.
Большой двор, никакого забора нет: Сергей не хотел прятать за каменной стеной такую красоту. К крыльцу вела липовая аллея. За домом сад с беседкой. Вокруг дома клумбы с цветами. Возрождающееся дворянское гнёздышко.
– Здравствуй, Лёша! Сколько лет тебя не видела! – защебетала Настя, жена Подгороднего.
– Здравствуй, Настенька. Прекрасно выглядишь.
Они обнялись.
– Я ругаю Сержа: были в Москве и не заехали.
– Да, с Сашкой разве можно планы строить? Ей библиотеки да музеи подавай. Везде хотела успеть. Одну не отпустишь – Москвы не знает, страшно. Вот и не попали к тебе.
– А где она, Сашка-то? Дома?
– Нет. Чуть свет в библиотеку убежала. Целыми днями там пропадает. Она у нас, как это сейчас говорят, «на своей волне». Девчонки в её возрасте по клубам да кафе бегают, а она всё книжки читает.
– Правильно, – вмешался отец, – пусть ума набирается.
– Да я не спорю, но должны же у молодой девушки и другие интересы быть. Вот, Лёша, придёт Сашенька, посмотришь, какая красавица выросла.
– Даже не сомневаюсь! Сколько ей? Семнадцать?
– Да вот восемнадцать на носу.
– На выданье девица.
– А то! Поступать, говорит, в Москву поеду.
– Молодец.
– Давай за стол! Соловья баснями не кормят. Настя!
– Готово давно.
– По маленькой? – предложил Сергей.
– Давай вечером. Приглашу вас в ресторан. Есть в этом раю приличный общепит?
– У нас всё есть.
– Какой ресторан?! – возмутилась Настя. – Мы с Сашей ужин собрались праздничный готовить. Никаких ресторанов!
– Вот! Женщина! – Сергей поцеловал жену. – Слушаемся и повинуемся, дорогая.
Завтрак затянулся. Говорили о многом. Взахлеб. Как всегда после долгой разлуки. Было хорошо и спокойно. Болтали обо всём, забыв про время. Им даже показалось, что времени-то и нет. Вновь ощутили себя мальчишками. Будто и не было ни этих долгих лет, занятых гонкой за карьерой, положением в обществе и заколачиванием денег. Не было здесь ни знаменитости, ни вице-мэра. Были два друга. И дружба была крепкая, только заброшенная, запылённая суетой и годами.
Алексей чувствовал, что его творческие силы растут. Он уже теперь, только приехав, был готов вложить в этот городок и идеи, и деньги.
Друзья уже стояли на балконе и курили, когда Алексей вдруг спросил:
– А что там такое?
– Где? – не понял Сергей.
