Парень начал нагло и открыто приставать к девушке, которая рьяно пыталась отбиваться, но безрезультатно. Девушка была хрупкого телосложения и не могла справиться с этим бугаем. Костя по сравнению с ней казался быком. Володя окинул взглядом двор, но там по-прежнему никого не было, кто мог бы помочь бедной Маше. Володя ещё не до конца отошёл от встречи с гопниками, но внутреннее нежелание оставаться безразличным и всплеск адреналина в крови не смогли позволить ему остаться безразличным. Он подскочил со скамейки и побежал к девушке на подмогу.
Глава 2.
– И как такое могло произойти? Я думала такое только в фильмах бывает, – удивлённо сказала Маша, накладывая Володе холодный компресс на рассечённую бровь. Рядом на столике лежала куча марли, испачканной кровью из брови Володи.
Вова всё-таки проучил того Костю и «популярным образом» объяснил, что девушка – это не собственность, и не стоит за неё решать что-либо, а тем более применяя физическую силу. Потасовка между ребятами продолжалась порядка пятнадцати минут. Пропустим все слова и действия, которые были использованы в этом «гладиаторском бою», перейдём сразу к кульминации конфликта. Наш герой вышел на болевой приём, и его противник, взвыв от боли, по требованию Володи принёс извинения перед девушкой и поспешно скрылся в ближайших переулках, выкрикнув напоследок какие-то угрозы.
Володя собирался уже с полученными «лёгкими телесными повреждениями» идти дальше, но девушка сказала, что ему стоит обработать раны. Несмотря на вежливый отказ Володи, она настаивала и говорила, что будет следовать за ним, пока он не согласится. Как бы Вова не стеснялся, как бы ни отпирался, ему не удалось отказаться, Маша оказалась очень настойчивой. И вот, спустя пять минут, они уже поднимались на второй этаж обычной рядовой пятиэтажки, где жила Маша.
Войдя в квартиру по приглашению девушки, паренёк увидел, что никого кроме них с Машей в ней не было. Поинтересовавшись по этому поводу у девушки, он узнал, что родители Маши археологи, и бывают дома в последнее время в лучшем случае раз в полгода. Совсем недавно они уехали на новые раскопки в Тибет. Ещё Володя узнал, что девушка обучается на втором курсе, на историческом факультете местного ВУЗа, так как хочет пойти по стопам своих родителей.
В процессе оказания первой помощи Маша поинтересовалась у Вовы о его интересах, месте проживания и была сильно расстроена, когда он рассказал о своей трагической судьбе.
– Ну, вот видишь, и такое бывает. Оказывается, – сказал Володя. – Я в последнее время вообще не верю во всё происходящее. Такое ощущение, что мне приснился какой-то очень ужасный кошмар. Ты просто не понимаешь, как хочется взять и проснуться с улыбкой на лице. Например, от того, что в окно заглядывают солнечные лучики и когда они попадают на нос, то он щекочется. А когда ты устаешь во сне отворачивать лицо от солнца или прикрывать его рукой – ты просыпаешься. Хочется увидеть ясное утро, услышать утреннюю суету своих близких. Но нет, просыпаешься ты не утром, как хотелось бы, а посреди ночи. В холодном поту. Со слезами на глазах, болью в сердце. А знаешь, Маш, как хочется встать утром и ощутить запах только что пожаренных бабушкой домашних котлеток.
– Слушай, Вов, – аккуратно перебила его девушка. – А где мама с отцом твои? Ты их ни разу не упомянул в своей истории. Извини, конечно, если я задела за живое.
– Нет, Маша, вполне подходящий вопрос. Я бы тоже спросил, будь я на твоём месте. Помнишь, пять лет назад, в 2007 году, все СМИ гудели о страшной трагедии, когда перевернулся автобус на проспекте Лермонтова?
– Что-то такое припоминаю…
– В этом автобусе ехали с работы мои родители, – сказал парень, едва сдержав слёзы.
– Прости, я не хотела тебя расстроить. Вот я дура, если б я только знала. Прими мои искренние соболезнования… – с сожалением промолвила девушка.
Её глаза, которые были цвета молодого вишнёвого листа, начали наполняться слезами и стали Володе невольно напоминать утреннее поле, когда все травинки покрыты росою. А русые волосы Маши под светом лампы казались разгоравшимся огнём. Такого уж необычного, можно сказать диковинного цвета, они были.
Вова молчал, Маша тоже. Но во всём этом не было напряжения. Володя впервые за день чувствовал себя уютно. Маша же, напротив, ощущала себя виноватой за физические и душевные раны Володи, к появлению которых она была косвенно причастна.
Через несколько минут этой умиротворённой тишины парень, взяв себя в руки, продолжил рассказ.
– Самое страшное – это то, что тел родителей после аварии не нашли.
– Как это?
– А вот так! Всех тела нашли, а моих родителей нет.
– А ты не предполагал, что они могли спастись? – спросила девушка и вновь взглянула на Володю своими изумрудными глазами.
– Нет, в такой аварии выжить невозможно! – отрывисто ответил Вова.
После этого Маша разогрела в микроволновке макароны с мясом для себя и Вовы и накрыла на стол. Она предложила Володе алкоголь, чтобы омыть душевные раны, но парень отказался. Не то, чтобы он был ярым сторонником здорового образа жизни. Володя просто опасался, что если он будет выпивший, то его не пустят в зал ожидания на вокзале.
Пока они кушали, прошло около пятнадцати минут. Каждый думал о своём. Паренёк думал о том, что ему уже надо уходить и если он в ближайшие полчаса не выйдет, то может не найти свободное место в зале ожидания – их займут другие пассажиры и бомжи, которые придут на ночлежку. А Маша сидела и размышляла о том, как ей сказать правильней, что Володя может пожить у неё.
"Всё равно ведь гостиная комната стоит без дела. Да хоть это и неправильно, в первый день знакомства так доверять человеку. Мало ли кем он может быть. А может, то, что он рассказал – всего лишь хорошо выдуманная история", – думала она.
Но взглянув ещё раз на Вову – она поняла, что парень с таким искренним взглядом просто не может врать. К тому же он её спас от домогательств со стороны Кости.
Маша решила всё-таки дать Володе возможность пожить в нормальных условиях, а не на вокзале.
– Вова, а как ты отнесёшься к тому, если я тебе скажу…. В общем, если хочешь, можешь некоторое время пожить у меня, – сказала она, запинаясь от волнения.
– Я не могу, Маша. Я не считаю, что так будет правильно.
– Скажу тебе так. Я не прошу, я настаиваю.
Сколько бы Володя не отказывался, ему всё же пришлось подчиниться словам девушки, которая ни в какую не хотела его отпускать на вокзал. И он остался. Остался, потому что не хотел расстраивать девушку, которая так хотела его отблагодарить за своё спасение. Какое-то внутреннее предчувствие ему подсказывало, что это единственное правильное решение. Да и Маша была очень милой и умной девушкой, перед которой устоять просто было невозможно.
Володя лёг в гостиной на диване, а Маша пошла спать в свою комнату. Этой ночью парень долго не мог уснуть, он не верил во всё происходящее, пробовал себя пару раз ущипнуть, дабы проснуться. Но безрезультатно. В голове был лишь один вопрос и звучал он так: «Почему это всё происходит именно со мной?».
Глава 3.
Провинция Парван. Афганистан. 1984г.
Дело было ближе к вечеру. Земля ещё не успела остыть от недавно прогремевшего взрыва. Младший сержант Смирнов, укрывшись за огромным валуном и корчась от боли, пытался самостоятельно достать осколок из ноги, который ему попал прямо в мышцу. Рядом лежали бездыханные тела его товарищей, которые ещё пять минут назад сражались с ним плечо о плечо. После ракетной атаки, проведённой моджахедами, из взвода количеством в 15 человек в живых остались только пятеро: трое рядовых, младший сержант Белокаменный и, соответственно, Смирнов. В скором времени, когда они отошли от потрясения, то укрылись в горном ущелье на ночлег. Расположившись удобней, бойцы начали оказывать помощь Смирнову. Это сопровождалось диким криком младшего сержанта, у которого из тела вынимали небольшой кусок металла. Ему дали сжать зубами кусок ремня, чтобы шум не привлёк врагов, но его всё равно было слышно.
Благо, один из рядовых владел какими-то медицинскими азами, поэтому смог провести операцию относительно быстро и безопасно. Он наложил пациенту на бедро жгут, извлёк осколок, промыл рану спиртом из фляги и перемотал её бинтом из аптечки. Всё это время морщины на лице Смирнова показывали всю ту боль, которую он испытывал. Рядовой оказался на удивление хорошим медицинским специалистом, он провёл всю операцию так, как будто лет 30 ежедневно оперировал людей.
После операции Смирнов и рядовой-медик закурили одну папиросу на двоих. Они жадно вдыхали едкий, убивающий их лёгкие дым.
Военные понимали, как вредно курение и что оно постепенно приведёт к мучительной гибели, но сталкиваясь ежедневно со смертью на войне, они не очень боялись того, что будет когда-то потом.
Вскоре они захотели кушать. Каждый достал оставшиеся у него провианты, которые ещё были пригодны к употреблению. Появился какой-никакой ужин. Во время трапезы Белокаменный встал, взяв свой АК-74 (автомат калибра 5,45 мм) и рацию. Он объяснил, что идёт разведать, нет ли поблизости врагов, а также запросить эвакуацию у командования.
– Серёга, ну ты там поаккуратней давай! – крикнули ему вслед товарищи.
– Постараюсь, – ответил он и ушёл.
Время тянулось медленно, Смирнов пытался сосредоточиться, но мысли все были о его девушке, Насте, которая ждала его где-то далеко в Саратове. Воспоминания раздирали его изнутри. В мыслях крутились совершенно разные фрагменты жизни. Вот он с ней только познакомился в школе. Вот их первый поцелуй. Вот, без разрешения родителей, ночные прогулки. И, пожалуй, самое горькое воспоминание – это её слёзы, когда она узнала, что его забирают в Афганистан.
«Миша, знай, я тебя жду, и буду ждать, сколько придётся. Мне никто кроме тебя не нужен. Если тебя не станет, я просто этого не переживу. Возвращайся скорее. Живым!» – эта фраза Насти стала для Смирнова повседневным стимулом его армейской жизни.
Изо дня в день он только и жил с мыслью, что нужно выжить и вернуться к любимой. А вечерами он благодарил судьбу и Господа за то, что он ещё жив.
Так он и держался два года в Афганистане, где его перекидывали с одной горячей точки на другую. Единственным утешением в данной ситуации было то, что вместе с ним был его друг – Серёга Белокаменный, которого также призвали на службу в это время. Они жили в соседних подъездах, гуляли вместе с малых лет во дворе, потом ходили в одну и ту же школу, впервые попробовали алкоголь и сигарету в одной и той же компании.
Был даже момент, когда они любили одну и ту же девушку. Сначала в младших классах Серёга ухлёстывал за Настей, дарил ей цветы, оказывал знаки внимания. Но она не отвечала ему взаимностью. Когда они стали старше, то Настя знатно похорошела, настолько, что и сам Миша в неё влюбился. К счастью для него Настя ему ответила взаимностью и они стали очень много времени проводить вместе. Серёга Белокаменный на удивление спокойно воспринял то, как его первая любовь строит отношения с его лучшим другом. Он объяснил Мише, что его любовь к Насте осталась где-то в младших классах, а сейчас ему хватает других красивых девчонок. Миша был рад это услышать, поскольку чувствовал себя неловко перед другом. Они уже с Настей планировали даже свадьбу, но вскоре и Мишу, и Серёгу призвали в армию. В итоге они оказались сначала в одном и том же военкомате, а затем на одной и той же войне…
Треск костра в пещере добавлял не только тепло, но и лёгкое ощущение уюта и безопасности. Пока Миша Смирнов вспоминал о своей Насте, двое его боевых товарищей вели между собой интересный разговор. Один из них, двадцатилетний Боря, рассказывал о том, как он мечтает увидеть море, сидеть на берегу и смотреть в бескрайнюю даль, слушая, как прибивает волны. Второй, двадцатипятилетний Максим, убеждал его, что когда всё закончится и они отстоят интересы Родины, то он вместе с ним съездит на море. После этого они начали обсуждать, что для каждого из них значит слово Родина. Для Бори это были дом, родные и друзья. Максим, в свою очередь отметил, что Родиной является не только то, что окружает человека, но и его страна в целом, её обширные земли, флаг.
Их разговор был прерван шёпотом сержанта Смирновым:
– Бессонов, Брагин Берите экипировку. Пойдёте со мной. Разведаем обстановку. Что-то Белокаменный ушёл уже час назад и не возвращается. Не к добру всё это.
