Я расположился со всеми Людами рядом. Наши домики были малы, и в них располагалась лишь деревянная кровать, которая была без ножек, накрытая голубыми тряпками. А около неё высокий кувшин с водой.
Я немного нервничал перед утренним походом, поэтому почти всю ночь не смог сомкнуть глаз.
Ночь в Орверссиан просто сказочно богата ночными бабочками. Я прежде не наблюдал их в других местах. Скажу, они прекрасны. Днем прячутся в ночных цветках, которые выпускают их, как только распустятся под лунным светом. Их прозрачные крылышки вытряхивали сиреневую пыльцу, орошая земную гладь. Ночью бабочки кружились в танце Лунного света и высаживали другие «домики», раскидывая пыльцу, а днем наслаждались сном, под пронзающим лучом Солнца, проникающего сквозь лепестки. Мне было хорошо. Я наслаждался свежестью пыльцы. От запаха которой, подался глубокому сну.
Глава 3. Десять путников
На рассвете я насчитал девять путников. Язар, Херик, Фосуп, Шрак, Лай, конечно же Далод, еще двое из Проссигмана, которые вызвались после меня, я узнал лишь Хороша, совсем юного парня только что вышедшего на тропу Войны, а второй сидел рядом со мной на совете и я.
В саду все набирали оружие Флёров. Каждый держался в своей кучке: Люды с Людами, Флёры с Флёрами, Далод и Херик в стороне по одному. Как только я подошел к своим состоявшимся союзникам, Лай тут же подлетел, хватая меня и толкая, выбирать оружие. Краем глаза я улавливал Анну. Но пока что ее здесь не было. Я стал вспоминать, что именно говорили на Совете. Тут я вспомнил, что она и Лай являются главными в этом походе.
Анна подошла, когда Ангвел благословил нас, читая молитву Богу-Единорогу Люсиену. Далод закатил глаза, томно вздыхая, и с усмешкой говоря:
– Не поможет! – пел он, но не громко.
Анна, скрестив пальцы шептала ту же молитву. Лай стоял смирно смотря на правителя.
Все были на стороже в напряжении, кроме Далода и меня. Я был растерян, а Далод расслаблен.
– Да прибудут с вами Боги-Братья-Единороги, друзья. Защитите честь Лунарии и заботьтесь друг о друге. Отныне жизни путников, это ваши жизни.
И вот десять путников направились на важное дело. После моего ухода в Совете было обговорено, что мы направляемся в Проферию. Но так как это Небесная страна, отыскать путь к ней будет непросто. Даже сами жители Проферрии ищут путь домой при помощи Священного источника. Указатель ко всему, что ты хочешь отыскать в Лунарии, исключением, является страна Эропфия. О ней никому не неизвестно. Она скрыта Богиней Орветрой.
Многие рассказывают историю о Богини Орветры и Бога-Единорога Дэлфия по-разному, но суть лишь в том, что она пришла к нам с неба и Дэлфий скрывал ее ото всех, дабы не пробудить раздор среди Батьев-Богов-Единорогов, но Вулканий прознал это и восстал, кто считает, что сам Вулканий был влюблен в ту самую Богиню, кто-то утверждает, то всё это сказки и не было этой Богини вовсе. Но той силой, что обладал Дэлфий Бог-Единорог, спасая Лунарию, не было ни у одного из Братьев-Единорогов, эта сила пришла не из недр Лунарии. Поэтому я больше склонялся этой истории, но все это становится все больше похожа на сказку, нежели на Легенду. Утекает время и растворяются слова и воспоминания.
Путники шли молча. Впереди, направляя всех, был Лай и Анна. Далод плелся позади. От Людов я услышал, что он, скорее всего, отстанет и сбежит от нас. Я часто огладывался, высматривая его. Он мне был неприятен, но с его везением мне не хотелось бы потерять этого воина. Не раз встретившись с ним взглядом, Далод видимо решил, что мне интересен с ним разговор. Поэтому он быстро меня догнал.
– Кто-то славит Эропфию, но как по мне, нет ее вовсе, – начал насмехаться Далод, – Куреты просто бездомны и прячутся в лесах или кустах.
После недолгой паузы он продолжил:
– А может, и нет их вовсе! – Далод захрапел.
– Я то многих видывал. Всякую тварь Лунарии. Великим домом когда-то была она, а как только все смертными стали, поджали хвосты. Корысти много стало, жадность, трусость, не было ведь всего этого раньше. Слышал, что и убивать друг друга стали. Вот тебе и коренные жители.
Далод стал плеваться. Я не смотрел в его сторону и не видел, что он делал, когда отставал немного от меня, но характерный запах изо рта спустя некоторое время, дал понять мне, что он пил.
Его ноги стали заплетаться, он всячески спотыкался и нагибался. Весь разговор с ним я молчал. Далод это замечал и видимо злился всякий раз.
– А ты чего такой тихий, первый раз на Войне, смотри, погодя подумаю, что не умеешь говорить, – усмехнулся он.
– Я привык быть один, и воевать, и жить.
– Так отвыкай, – косые глаза Далода не могли уловить мои.
Спустя короткий промежуток времени и он был окончательно пьян. Графин болтался в его руках и Далод периодически врезался в мое плечо.
– Будешь, – зашипел он, почти невнятно, протягивая мне графин.
Я лишь покачал головой. Далод, потянул меня за плечи, мы остановились.
– Я ведь видел тебя, – прошептал он мне. – Не дичай, а то убью, причину знаешь.
Я насторожился, но старался не подавать виду.
– А то, что один, сильно не переживай, я ведь тоже один, и это хорошо, не за кого бояться, а на свою шкуру плевать. Вот так и живем.
– Так может и мне стоит тебя убить? А вдруг ты станешь Хэлпом, – наконец, не выдержал я.
На что Далод широко улыбнулся.
– А ты умен, хорошо прикинулся.
И он повалился на мои плечи, и мы плелись позади всех. Пришлось его тащить, бросить его никак не мог. Иногда, казалось, было между нами что-то общее, мы оба потрепанные одиночки. Но порой Далода иногда становилось жаль, у него была семья, которая от него отказалась, ему есть, что вспоминать с тяжелым сердцем, и не важно, как в дальнейшем, сложилась его жизнь, прошлое всегда давит на тебя. В отличии от меня, у которого нет прошлого, возможно, я никогда не вспомню о себе, но это так, прошлого у меня нет.
Путники оглядывались на нас, возможно они думали, как такие как мы объединились, а может они ни о чем не думали. Многим было плевать на Далода, а что касается меня, то, пока не задумывался. Мы порядком отставали от остальных, что печалило меня, ведь я терял из вида Анну.
«Интересно долго ли мы сможем сражаться и оставаться в живых с такой невероятной привязанностью друг к другу?», – неожиданно подумал я.
Мы прошли четверть лунных суток. К половине Далод наконец протрезвел и шел самостоятельно. Пару раз ко мне подходил Лай, но мне с ним особо обсуждать было нечего, я лишь слушал из вежливости улыбаясь ему. Как только почувствовал боль в челюсти я прекратил натягивать на себя улыбку. Привал мы делали всего один раз, только потому что не могли слушать задыхающегося Херика. Всё больше и больше я убеждался, что этот поход, с такими союзниками к хорошему не приведёт.
«И зачем я вызвался?»
Херик, падая на землю, издавал звуки умирающего Сифона. Все устраивали отдых в своей кучки, общих разговоров у нас не было. Путники не обсуждали никаких планов, и то, что будем делать, дойдя до Священного Источника. Я продолжал присматриваться к каждому, мне вызывал лишь неприятность Язар, только вот, почему, не знал. Он был жителем Проферии, именно эта страна вызывала какое-то странное чувство. Его ярко синяя одежда, порой, ослепляла глаза, в отличии от белых волос с желтым пятном на макушки. Он всегда стоя прямо, скручивая руки на груди, а когда, поворачивал голову из стороны в сторону, то свой подбородок задирал еще выше, что выглядело даже смешно.
Путники из Проссигмана вытащили все свои припасы и стали их поедать. Далод лег отсыпаться, Лай и Анна что-то обсуждали с Фосупом. Я стоял в стороне, осматривая каждого и стал думать еще больше, чем обычно.
Глава 4. Священный источник
Наконец мы добрались к Священному источнику. Он был похож на широкую и очень длинную змею. Ее блестящая кожа искрилась под яркими лучами Солнца. Огромные деревья свисали над ней, прямо как родители над младенцем. Дотронуться до голубой глади я не смог. Я лишь протянул руку, а вода так и не поддалась прикосновению моей руки. Мне стало интересно, и я опустил руку еще ниже. Вода даже под порывом ветра не шевелилась, и тем более, никуда не исчезала или опускалась, но моя рука так и не промокла.
– Никто не сможет набрать воды из Священного Источника, – сказала Анна – и уж тем более прикоснуться, – подмигнула мне она.
– А если в нее нырнуть, – рассмеялся Херик, и рухнул бочкой в источник.
Мы все, конечно, открыв рот, ожидали продолжения. Когда он чуть было, коснулся воды, она выскользнула и уползла как огромная змея, затем она начала идти вверх и приняла образ кобры, мы все отскочили назад, Шрак, споткнувшись о камень, упал, но взгляд от змеи так и не оторвал. Кобра высунула свой жидкий и голубой язык, и начала парить над нами выискивая врагов или свою жертву. Мы замерли, ожидая дальнейшего решения судьбы. Змея, не почувствовав опасности с нашей стороны, отвлеклась на орущего в яме толстяка, который по всей видимости сильно ушибся. Он из-за всех сил кричал о помощи, а когда увидел, что сделалось с источником, вопить стал еще больше. Мы старались не шевелиться. Змея зависла над ним, обрызгивая водой и шипя. Тут Анна кинулась на помощь ему, я попытался остановить ее и поспешил за ней, но Лай повалил меня на землю с угрозой, заткнул мне рот. Я начал паниковать.
Анна ровным шагом направилась к змее глядя ей в глаза, тут она обратила сразу внимание на нее. Змея поспешно метнулась к ней. Ее прозрачное наполненное водой тело раздувало еще больше. Анна приблизилась к ней и с осторожностью протянула руку к телу кобры.
– Что она делает? – крикнули путники.
Лай подал знак, чтобы все молчали. Я начал дергаться и совсем не ожидал, какой может быть сила Лая. Он продолжал пристально следить за сестрой, не отпуская меня. И мне оставалось делать тоже самое.
Наступила глубокая тишина. От нее мне показалось, что я совсем не слышу. И тут Лай закричал всем:
– На землю, закройте уши все, живо.
Лай замешкался и начал закрывать уши мне. Он давил с такой силой, что голова трещала по швам.
«Но почему он себе не закрывает?»
Я стал делать это сам, но Лай отпихнул мои руки, и я в эту секунду начал слышать сильный, пронизывающий тонкий свист, который становился все громче и громче. И тут Лай кинулся опять спасать мои уши. Я уже лежал, не двигаясь, но при этом, глухо и не так четко продолжал слышать этот звук. Звук сопровождался глухим пением. Нарастая все больше и больше. Свист становился пронзительней и четче, и вот уже пролезая в уши, крик звучал в моей голове. Толчок по вискам, разрывал мои глаза изнутри. Брызнули слезы, а затем на нас хлынула жутко холодная и в то же время легкая и чистая вода.
«А как же Анна?»
Ее я так и не смог увидеть из-за хватки Лая.
Мы лежали совсем недолго прежде, чем Лай отпустил меня. Пятна крови на моей одежде, доказывали то, что в моих глазах вовсе не слезы. Тот пронзительный звук прорезал и мои уши, кровь была и там. Лай лишь успокоил тем, что могло быть хуже. Он прошелся по всем, узнать, как же обстоят дела у других. Я привстал и увидел, как Анна идет к нам, а огромная змея скатилась с деревьев на дно и снова растеклась рекой, Херик лежал на берегу и держался за голову.
– Что это было? – спросил Фосуп.
– Один мертв.
– И вот, что такое хуже. Отныне команды выполнять тотчас же, – кричал всем Лай.
Это был мой сосед на совете, печально, что имя не было известно мне. Он был совершенно обезглавлен, его голова была расколота, будто раздавлена камнем. Многих стошнило, а Анна даже подходить не стала. Лай властно опросил каждого о его состояние, впоследствии сделал вывод о нашей готовности в дальнейшем пути.
Окинув взглядом всех попутчиков, Анна внезапно изменилась в лице и стала более строга и примечательна. Я помог Херику, который так и не переставал трястись. Его глаза и уши были окровавлены. Он уже был более спокоен, когда встал с земли.
– Священный источник указал нам путь и благословил нас на него, – сказала Анна всем.
– И впредь, кто будет считать себя смелым и храбрым, и кто не будет слушать нас, Флёров, тот будет мертв. Пример перед вами, я прошу всех держаться ближе друг другу, – взгляд Анны остановился на мне.
– Так то же это было? – вновь спросил Фосуп.
– Язык Навии, – ответила, оборачиваясь на него Анна.
– Мы должны похоронить его, сказал Шрак.
Хорош и Фосуп схватили беднягу за руки и за ноги, Шрак и я выкопали глубокую овальную яму. Анна уложила на дно цветы Фистика. Лай прочел молитву, стальные склонили головы, исключением был Язар. Я заметил, что он, только сдвинув брови, наблюдал за всеми.
Я начал собирать вещи изредка всматриваясь в воинственное лицо Анны. Лай, несколько раз посетил меня, узнавая, о моем состояние, и, поясняя, что крик это всего лишь шепот змеи. Эта новость, конечно, вызвало во мне бурную эмоцию.
«Всего лишь?» «Что могло произойти от сильного крика?»
«И почему об этом заранее никто не предупреждает?»
Священный источник был границей Навии, но в ту страну я особо не хотел попасть, особенно после встречи с этим «стражником».
И конечно вопрос, а что будет дальше? Лай на мою реакцию и вопросы лишь улыбался, как только что рожденному жителю. В его загадочных глазах скрывалась интрига и любопытство перед моей очередной реакции на новую Магию. Перед уходом я осмотрелся, Далод лежал на земле. Словно меч меня пронзил страх.
«Ему ведь никто не заткнул уши».
Я вмиг кинулся к нему, но Далод просто спал и этот крик не коснулся его.
– Далода сложно чем-либо разбудить, – сказал Лай.
– Почему его не убило? – вытаращил глаза я.
– Он просто спал, – совершенно спокойно ответил Лай.
– И только? Это спасает? – наконец отдышался я.
– Только его. Он неуязвимый воин с крепким сном. Тем более еще и пьян, за него не беспокойся, обычно никто не беспокоиться, – вновь улыбнулся Лай.
– Я заметил, – строго ответил я.
Лицо Лая переменилось. Он немного растерялся, и вопросительно взглянул на меня.
– О чём ты? – спросил он, идя за мной.
– С таким крепким союзом как у нас не думаю, что мы долго протянем. Если уж тут никто не за кого не беспокоиться и каждый идет сам по себе. Далеко ли мы продвинемся? Как думаешь Лай?
Лай ничего не ответил.
– Ты знаешь как мы воевали, не было ни одного сражения, после которого, мы бы не пересчитывали друг друга, каждого осматривали, каждого спасали. Именно поэтому мы побеждали. Благодаря тому, что были едины. А здесь что? Посмотри. Будто дети вышли на прогулку. Делает что хочет и каждый сам за себя.
Лай оглянулся.
– Никто так и не разу, не проронил ни слова. Как быть дальше, какие действия наши. Умер один из нас, но кажется все этого ждали, словно мы идем на смерть, а не на успех.
– Я понял друг мой, – Лай положил мне руку на плечо, – мы исправим это, дай время.
Я почувствовал, внутри себя какой-то груз, словно камень волнения, вонзился в грудь. Я тяжело выдохнул после того как высказался Лаю.
Когда я отошел, то увидел Анну, она была неподалеку и слышала, о чём говорил я. Посмотрев на меня она быстро отвела взгляд. Лай так и остался на том месте, а я собрал все вещи и пошел вперед, немного пройдя я остановился у небольшого холма и стал дожидаться остальных.
Хотя я всегда был в стороне ото всех, но в беде я всегда был рядом. Я не мог не помочь кому-либо. Хоть и не знал его, либо как в случае с Далодом не ладим, хотя сейчас я бы так не сказал. Война учит многим полезным вещам. Она учит долгу, она учит правилу, и учит единству. Я видел много союзников. Следил за многими. И внутри меня всегда царило спокойствие, когда я наблюдал за сплоченностью и единством. Каждый держался за каждого. Поэтому для меня это стало немного странным, что созданные путники были совершенно отдалены. Ведь мы совершаем важный поступок и у нас перед Лунарией стоит важная задача, которую провалить нам никак нельзя.
Мы шли дальше, по пути в Проферию, что сулил нам Священный Источник. Я немного чувствовал себя неуверенно, постоянно осматривая других и изредка коря себя о том, зачем я согласился на поход. Об слепом мальчике я подробнее узнал от Лая. Он долго рассказывал мне по пути. Я стал думать о том, что глупая случайность стать путником, вовсе оказывается не такой уж нелепой. Я стал понимать, что не смог бы остаться в Орверссиан, без Лая и Анны, и то, что они вызвались, моментально пробудило и меня, желание быть рядом с ними, охватило с большой жаждой. Они были единственными, кто смог подтолкнуть меня на это. Я немного успокоился, ловя себя на той мысли, что Лай желает всем добра, и вспоминая, что ни на одном походе, он никогда и никого не бросал. Мне было вновь приятно слушать его непрерывный монолог, он был единственным, которому я мог доверять, пока. Но это не единственна причина, по которой я не жалею о походе. Причина куда глубже и значительней. Причина, в которую, всматриваясь, становится теплее.
Глава 5. Перемена
В это странное утро, только почему оно являлось таковым, объяснения с моей стороны не было. В это утро, я был больше чем обычно потерян. Сторонился всех, больше чем обычно, оглядывал всех и терял контроль над сосредоточенностью. Я проснулся с удивительным чувством больших перемен, ожиданием грандиозных высот, и новых впечатлений. Я чего-то ждал, на что-то надеялся. Скорее всего это являлось причиной, того что сегодня неоднократно выбивало меня из колеи. После ночного привала, Далод догнал нас. Его прибытию никто не удивился и конечно, никто ничего не сказал. Также как и я, вряд ли он помнит наш с ним разговор. Я предпочел думать об этом. Ведь сегодня я старался ни с кем не говорить, даже с Лаем.
Лай старался всех объединить, он рассказывал о своих сражениях и спрашивал у остальных путниках их истории из жизни. Конечно, этот разговор вызывал бурный интерес, ведь каждому здесь есть что рассказать. Но только не мне. Не сегодня. Все наконец сели у одного костра. Громко смеялся Херик, остальных, наверно, рассмешил именно его смех. Я заметил, что путники начали делится друг с другом припасами и водой. Наконец, напряжение спало.
Странное поведение не только витало надо мной, к полудню я стал замечать частое подглядывание Анны на меня.
Она всячески поворачивалась, затем опускала глаза и кротко вздыхала. На все это я лишь мог прищурить глаза и ждать очередного действия и решения наконец подойти ко мне.
Это случилось лишь к вечеру. Когда бурные разговоры стихли, кто-то уже ложился спать, кто-то продолжал общаться, но уже не так эмоционально. Херик храпел. Лишь Хорош смотрел в огонь изредка пуская слезу, он все еще оплакивал, своего потерянного друга.
