Ночное небо сменилось цветами, прежний яркий золотой цвет падал, поднимая темно синее одеяло, которое постепенно накрыло весь небосвод. Я очень любил это время, время перемен, поскольку оно приносило за собой что-то новое. Луна сменяла Солнце. И в это время Анна подошла ко мне. Я сидел близко к костру, пытаясь согреть уши, которые так и не хотели придаваться теплу. Анна села рядом и лишь через несколько минут заговорила.
– Я от Лая слышала, что с тобой случилась беда, – тихо, словно подкрадываясь, боясь сказать лишнего, спросила она.
– Какая беда? – я действительно не смог понять сразу.
– Ну-у, – протянула она, – ты себя не помнишь. Так? Не помнишь своего прошлого, где жил, возможно свою семью.
Я не хотел, чтобы об этом знали многие, считали меня диким, непомнящим мир и себя, Людом. Но Лай не был виновен в том, что проболтался, об этом увы знал весь Проссигман.
– Возможно, – неожиданно для себя, но я сделал вид, что слегка обиделся.
– Не подумай ничего плохого, я не из простого любопытства спрашиваю.
Анна сделала паузу. Я тоже молчал.
–Я не насмехаться сюда пришла, ну в общем я хочу помочь тебе.
– Помочь?
В этот момент я повернулся к Анне, ее испуганные глаза отражали огонь.
– Да, – расцепив свои пальцы, выдохнула она.
– Как помочь? – я сел ближе.
– Это помощь, скажем, которое идет от Флёра.
Это многое можно объяснить, эта помощь подразумевает всегда Магию.
– Так, и что ты будешь со мной делать? – улыбнулся я.
– Я помогу тебе, – ответила она с улыбкой, – память может быть скрыта внутри тебя и ей нужно помочь выйти…из тебя. Главное твое желание и все получиться.
Мой лоб сморщился, а глаза от пристального внимания и от редкого моргания, покрылись слезами. На словах действительно, звучало все просто и быстро. Но стоит понимать, когда в дело вступает Магия, какая бы она не была, последствия всегда есть. Но я не мог отказать ей.
– Х-хорошо, – я немного был напуган, но любопытство меня не покидало, – если ты действительно знаешь, что делать, а ты, я думаю, действительно знаешь, что, – как не пытался, но шутки у меня не вышло.
Я немного помолчал, затем продолжил.
– В общем, да, я согласен, хуже ведь не будет. Наверно. Точнее уверен, гм, – я повернулся к огню.
– Хгм, – подхватила меня Анна.
– А зачем тебе это? – вдруг всплыл вопрос.
– Я всегда боялась за брата, как только он уходил в очередной поход я никогда не спала, ждала всегда ночью, в саду, смотря на горизонт, ослепленный Луной. Однажды я поклялась, что, если он останется жив и вернется домой к моему совершеннолетию, я пойду вместе с ним и никогда уже мы не расстанемся. Для меня было невыносимо, просто сидеть и ждать. К счастью, он всегда возвращался живым и невредимым во многом благодаря тебе. Ты друг Лая, вы вместе сражались плечом к плечу, а это самый верный знак того, что ты вовсе нам не чужой. Вы друг другу спасали жизни, а это важно, это главное, что даровали нам Творцы. И мы сохраним их дар, даже в это нелегкое время.
Моё сердце затрепетало, он таких приятных и теплых слов, я вдруг ощутил приятный жар на лице. Конечно это вовсе не от костра. Я посмотрел на Анну, слегка кивая, я не промолвил ни слова, только лишь немного улыбнулся. Молчание прервал Далод.
– У Флёров есть свои причуды, – послышалось ехидное всхрапывание Далода.
– Ты что подслушиваешь?
Возразила Анна, ее голос стал звонким. Отчего Далод прищурился.
– Да вас тут все слышат, – Далод развел руками, в которых не упускал свой графин.
– Только делают вид, что не знают, о чем вы шепчитесь. Но при этом стараются все узнать.
Далод произнес последнее, подражая голосу толстяка, тот в ту же секунду буркнул в ответ что-то не внятное.
– А-а!, – вскрикнул Далод, – видите, о чем я и говорю, или вы считаете, что они только меня слушают. А я честно встрял в разговор, а не в тихую прокрутил его в голове, и обсудил с другим, при этом осуждая каждое сказанное слово. Я ведь честный, никогда не обману.
Далод на мгновение затих, и я подумал, что он стоя уснул.
– Общайтесь, общайтесь, не буду мешать, – волнистая походка Далода скрылась за кустами.
– Далод, он…– во время паузы я искал подходящие слова, чтобы не сильно его обидеть, так как Анне он явно нравился, – странный.
– Он жертва своей судьбы, – пожала плечами Анна.
– Ты знаешь многое о нем?
Анна покачала головой:
– Только то, что знаешь ты, не более. Но не все из этого является правдой. Каким бы себя Далод не показал, это всего лишь преграда удержать себя самого. Он может делать и говорить многое, то, что не нравиться другим. Ему на это не то, что наплевать, ему от этого легче. Тогда никто не станет в него верить, надеется, Далод ни за что не допустит, чтобы его считали хорошим, и за него отдавали жизни или ему доверили чью-то.
– Почему? – я был достаточно удивлен, – разве он не справиться с ответственностью.
– Он сильнее многих из нас, и справится со всем, он не хочет быть привязан к кому-то и еще более, не хочет привязывать к себе других.
– Ему сложно должно быть, – в чем-то я стал понимать Далода.
– Ему просто сложно любить, однажды его предали, и он этого больше не допустит, не допустит вновь причинить себе душевную боль.
Анна поджала губы.
– Думаю, он поэтому так много пьет. Ему нелегко, но он привык. Ко всему можно привыкнуть.
Разговор был закончен. Анна улыбнулась. Она осмотрела меня прежде чем вернуться к Лаю. Я очень хотел с ней подружиться и поговорить подольше, возможно, наконец, мне выпал этот шанс. Я недолго поругал себя, вспоминая, что говорил ей и как говорил, потом присоединился ко всем. Меня, наконец, отпустил страх и растерянность.
В этот вечер многие были спокойны, никто не кричал, а лишь спокойно узнавали друг о друге. В середине ночи вспышка любопытства путешествия прошла и многие выдохлись и потеряли интерес. Все улеглись спать, я лишь продолжал греться возле костра и предвкушать помощи Анны.
Далод вернулся глубокой ночью, и после этого на меня повалилась усталость, я лег спать. Но неоднократно улавливал храп Далода в кустах, когда просыпался.
«Да никуда он не денется», – мысленно успокаивал я себя.
«Это же Далод!»
«Однажды его предали», «Ему нелегко», засыпая, я слышал голос Анны.
Глава 6. Магия Флёра
Анна обещала мне помочь, но, если честно, я немного боялся.
«А чего именно?»
Нет, Магия меня не страшила, даже если Магия чернокнижников не касалась меня, то Светлая Магия Флёров – была точно безвредной. Но ощущение паники в тот момент как Анна произнесла те слова, вдруг нахлынуло на меня и более не отпускала.
«Чего я так страшился?»
«Возможность быть с ней рядом? Может быть она?»
Но ведь я этого хочу, и с каждым днем все больше. Я хочу быть ближе к ней. Я хочу общаться с ней. Анна невероятно храбрый и одаренный Флёр. Ее взгляд заставляет меня всякий раз впадать в ступор, а ее улыбка не может не заставить меня улыбаться.
Я любил привалы, ведь в тот момент каждый из нас добывал огонь, готовил поесть, мы садились вокруг костра и общались. В основном это были разговоры про сражения с чернокнижниками, каждый рассказывал о своих походах. Все как один начинали свой рассказ со спокойными нотками, а затем вскрикивал под конец своей истории, начинали спорить о том, кто же больше получил от врагов и, кто, сколько врагов убил. И в тот момент Люды выплескивали столько гнева, а затем умолкали. Флёры рассказывали более спокойно, но история была одна на всех, ведь их походы были всегда совместны. Наконец, мы стали ближе друг к другу, наконец мы начали проявлять интерес, и уже более походить на настоящих путников.
Я всегда молчал, крутя на вертеле бедро Силана. Анну всегда украшала улыбка. Она слушала внимательно всех, смеялась над историями Херика и Далода. Конечно, эти двое всегда рассказывали выразительнее всех, первым начинал толстяк, а Далод опираясь на его истории, говорил о своей, причем всегда посмеиваясь над первой.
«Мы вступали в чащу на границе Фуддии, – начинал Херик».
«И как вам не поклевали задницы Сциоциды? Птички чужаков не любят – посмеивался Далод».
Я предпочитал помалкивать, что бы меня ни о чем не спрашивали и вообще по возможности не замечали. Но это оказалось весьма непростым делом, ведь нашелся тот Флёр, который рассказывал обо всех моих походах и восхвалял каждый раз, как дело доходило до победы. Больше всего я боялся насмешки Далода в те моменты, ведь он всякую и каждую историю ставил на смех. Можно долго и безустанно ругать Далода за это, но надо отдать должное его историям сражений. Они как одна были великими и спасительными для Лунарии. Но ни одну из них он так и не поведал нам. Он рассказывал более спокойные для него сражения. И к моему большому счастью и удивлению, Далод ни разу за это время, не кинул шутку в мою сторону. Когда Лай начинал рассказывать про очередной бой, я частенько вглядывался во взгляд Далода и тайком следил за Анной. Их реакция на истории обо мне была важна для меня. Казалось, всякий раз у Анны все более и более загорались интересом глаза, а Далод всегда реагировал одинаково, когда заканчивалась история. Он поднимал свои брови и делал губы трубочкой, а иногда по губам можно было прочесть: «Неплохо». Но никто не требовал меня рассказать что-либо. Поэтому, я всегда спокойно сидел и слушал остальных.
Итак, Анна предложила помощь, от которой я просто не посмел отказаться. Ночью я естественно не спал, постоянно перекатываясь с боку на бок, ожидая рассвета, ждал этой помощи, и в то же время боялся. Я вышел с палатки, как только первый луч Солнца прогнал синеву Луны. Все еще спали. Я стоял возле ночлега Анны, и ждал ее пробуждения, почесывая себе руки. Время нарочно тянулось. Не вытерпев, я заглянул во внутрь палатки. Анна спала, свернувшись в клубок. Палатку озвучивал дикий храп Лая.
«И как Анна здесь спит?», подумал я, слегка улыбаясь.
«Я думал, Флёры не храпят?».
Хотя то время, что провел в Орверссиан, было трудно не заметить, что Флёры всю ночь спят на спине, скрещивая руки на животе. Я еще тогда раздумывал.
«Высыпаются ли они так?»
Возможно, Анна и Лай решили отдохнуть от таких поз, в конце концов, если в Орверссиане гости, то не принято спать как им вздумается.
Мне пришлось разбудить Анну, мое любопытство и не терпение превосходило воспитанность.
– Анна, – тихо прошептал я.
Её нежное посапывание резко утихло. Она внезапно, открыла глаза. Я увидел не прекрасные голубые глаза, а ярко алые. Я резко шагнул назад. Мне стало не по себе. Глаза сменились голубым отливом, и я успокоил себя тем, что это наверно у всех Флёров так.
– Ты уже встал? – мелодично спросила она.
Анна принялась собираться. Я постарался забыть о том, что видел.
– Уже рассвет. Ты вчера сказала, что сегодня.
– Уже рассвет? – ее тихий голос, был похож на детский.
Я лишь кивнул, а потом быстро удалился.
Я ждал снаружи, ругая себя, что мог еще немного подождать. От увиденных глаз мне стало еще страшнее. И я уже хотел передумать.
– Ну что готов, – я вздрогнул.
Анна вышла совсем внезапно для меня.
«Откуда появилось столько трусости?»
Скорее всего, от того, что много думаю.
«Надо собраться, иначе ничего не сработает».
Мы присели неподалеку от затухшего костра. Воздух, обволакивая меня, становился все теплее, а небо все ярче. Я успокаивался постепенно, хотя продолжал быстро моргать. Анна постелила длинную, тонкую тряпочку себе под колени. Ее бледные руки скрестились на коленях, а глаза были закрыты. Я сел напротив, приняв ту же позу. Я внимательно наблюдал за ней.
Глубокий вдох и Анна, открыв глаза, взяла меня за руки, не открывая взгляда. Я почувствовал резкий холодок у себя на запястьях. Он просочился через мои вены и прошел по всей коже. Я стал замерзать. Холод властвовал внутри меня, я чувствовал, как леденеет моя кровь, мои руки начали синеть и были видны темно-синие проблески, из-за них я перестал чувствовать свои руки. Мне стало не по себе. Я хотел сказать Анне, чтобы она остановилась, но мои губы намертво зажало, язык стал сжиматься. Глаза расширись от ужаса и стали леденеть. Мое тело полностью поддалось холоду. Я переставал, его чувствовать. Анна, закрыв глаза, пыталась что-то разглядеть, всячески морщась, и наклоняя голову. Она сильнее сжимала мои замерзшие руки. И тут я почувствовал сильный толчок и острую боль в груди. Меня отбросило от Анны. Порыв ветра унес меня достаточно далеко. Я рухнул на землю без всякой боли и чувства своего тела. Тьма поглотила меня и последнее, что я видел, так это толпу чернокнижников, склонившихся надо мной.
Я лежал на сырой и холодной земле и не мог открыть глаза. Что-то сдавило мою шею, так сильно, что начала неметь голова. Я лежал, абсолютно, обездвижен и не мог понять, где находится мое тело, не мог почувствовать ни рук, ни ног. Последний остаток воздуха выходил из меня, и мое тело вернулось ко мне. Почувствовав легкое расслабление, я открыл глаза.
Путники окружали меня. Среди них я сразу уловил Далода, Лая и Херика. Передо мной сидела Анна.
– Как себя чувствуешь? – спросила она.
Мои губы еще не подчинялись мне, я чувствовал пустоту в горле и не мог ничего сказать, хотя пытался.
– Ты уж прости меня, не могла объяснять сразу – это бы не сработала, и твои воспоминания закрылись от меня, я не могла этого допустить, поэтому действовала так, чтобы ты ничего не понял.
Я чувствовал, как воздух проникает в меня, как он наполняет меня изнутри, наконец, я прикусил губу и смог немного наклонить голову. Затем я постарался выдавить из себя речь.
– Думал ты меня убиваешь, – выдохнул я, затем сделав глубокий вдох почувствовал сильную боль в груди.
– Ни слабо, – устремил серьезный вид Далод на Анну.
– Может, обойдемся без Магии? – прорычал Херик.
– На это абсолютно нет времени, – подхватил Язар.
– А где чернокнижники? – осмотрелся я, – вы их убили?
– О чем ты? – спросил Фосуп.
– Я их видел, прежде чем, потерять сознание, они были рядом со мной.
– Почудилось, прорычал Херик.
Я сидел держась за грудь, словно боялся потерять воздух.
