Ника Лемад "Все потерять"

Файен заглушил двигатель, не доезжая до ворот. Выразительно указал глазами на дверь, остаток пути они прошли пешком.

– Он в твоей комнате? – шепотом спросил, когда крались уже по коридору.

– Был. Сейчас не знаю, – свет в окне не горел, штора не шевелилась. В комнате Таймин или уже нет, сейчас и увидят.

Стучать не стала, осторожно вставила ключ в замок и повернула. С невыразимым облегчением поняла, что дверь была закрыта. Проскользнула внутрь, следом зашел ее брат, запер за собой.

– Вы здесь? – Рихана пошарила по стене в поисках рубильника.

– Кто с вами? – раздался голос от стены.

– Мой брат, – быстро ответила Рихана. – Говорила о нем, помните? Я включу свет?

– Света нет. Я выкрутил лампу.

Файен издал смешок, поняв, что гость не хочет показывать лицо. Сообразительный.

– Таймин Крид, – сразу сказал, чтобы не оставлять недомолвок. – Я знаю, кто вы. И приехал за вами.

Мысленно похвалил себя за красноречие. Теперь осталось только дождаться удара по макушке и побега. Рихана рядом зарычала, с силой его толкнула.

– Он хочет помочь! – воскликнула в темноту. – Вывезет вас из центра!

– С чего бы ему это делать? – после недолгого молчания спросил Таймин. Файен разобрал издевку в мужском голосе, но обижаться не стал, понимая загнанное состояние ректора. Почти был уверен, что тот станет отбиваться, вздумай он забрать его силой. И, возможно, даже преуспеет: судя по фотографиям, уважаемый виар тягал в руках что-то намного тяжелее пера и школьных ведомостей.

– Хотя бы потому, что вы рискнули выступить против… – сдвинул брови, вдруг ощутив себя крайне некомфортно, даже затошнило немного. – Что за… – Тяжело привалился к стене и глубоко задышал, в первый момент подумав, что сейчас потеряет сознание. А потом широко улыбнулся в темноту, поняв, что делает ректор. Постарался максимально расслабиться, наплевав на заплясавшие перед глазами яркие точки.

– Я могу вас убить, – голос Таймина был ровен и оттого страшен. Рихана испуганно ахнула и выступила вперед.

– Вы не можете!

– Думаю, вы способны на большее, – мягко отозвался Файен. – Заставить меня умереть самого и не пачкать руки… – Судорожно втянул в себя воздух, не обращая внимания на встревоженное восклицание Риханы. – Прошу вас, побыстрее… Вы очень топорно действуете…

Таймин с досадой сплюнул, так ничего и не увидев. Оставшись в одиночестве, практически поселился у окна, отыскивая себе жертву, на которой мог бы незаметно тренироваться. Но стоило только сосредоточиться, как подопытный поспешно сбегал. А последний день во двор вообще не вышло ни единого человека, наверное, решили, что там проклятое место.

Отвернулся от хриплого голоса. Файен сполз по стене вниз, задыхаясь. Чувствуя себя так, словно только что избежал эшафота.

– Ужасно, – умудрился проговорить сквозь спазм в горле. Поднял вверх слезящиеся глаза. – Дайте воды, что ли…

– Вы допрашивали моего брата? – рявкнула Рихана, наощупь отыскивая стол, где должен был стоять графин с водой. – И это после того, как я спасла вас? Неблагодарный человек!

– Есть такое, – Таймин включил планшет, чуть освещая комнату. Протянул стакан с водой. – Прошу прощения за неудобства.

Файен глянул на ректора и кивнул, принимая извинения. Напился, свесил вниз голову.

– Вам нельзя здесь оставаться. Позвольте отвезти вас туда, где никто и не подумает искать. Иначе вас убьют.

Таймин скользнул глазами по Рихане, надеясь хоть по ее лицу понять, что его ждет, если поедет с ее братом. Она отвернулась к окну, видимо, рассердившись.

– Вы же видели, – напомнил о себе ее брат. Таймин чуть скривился – ничерта он не видел. – Не знаю, что еще могу вам показать. Хотите – лезьте дальше, я потерплю.

Мужик предлагал просканировать его голову. Может, он на самом деле искренен, если идет на подобное добровольно. Судя по его виду, ему сейчас не сладко.

– Мне нужно оружие, – прямо сказал Таймин. Пули намного быстрее кулаков.

– Не ношу с собой ничего опаснее ножа. Отдам его, если хотите, – быстро согласился Файен. Ему стало немного полегче, поднял глаза на беглого ректора, который сверлил его взглядом темных глаз. Удивительной красоты мужик, пришлось согласиться с сестрой. К тому же сложён безупречно. Наведет шороху среди женщин. И станет причиной не одного скандала.

– Это и у меня есть, – Таймин вытащил из-за пояса шорт нож, оставленный Риханой. То, что он и не подумал пустить его в действие, подтверждало, что не имел намерений вредить. – Мне нужна информация. Кое о ком. Из рядов гвардии. Ее реально получить?

– О двух инспекторах? – приподнял бровь Файен, заставив Таймина заметно напрячься. – Полно вам, ректор. В определенных кругах гуляют определенные слухи. И о вас, и о гвардейцах, с которыми водите дружбу.

– Что с ними? – резко спросил Таймин.

– Об одном ничего не знаем кроме того, что он у медиков. А второй заперт в штабе. Вроде оба были живы.

Таймин с размаху сел на кровать, вытер мокрый лоб. Придержал руку Риханы, бросившейся к нему.

– Райер, – проговорил он. Настала очередь Файена напрячься и обратить потрясенный взгляд на мужчину.

– Хамир? – неверяще переспросил и на лице отразилась целая гамма чувств. Мысли завертелись со страшной скоростью. – Райер Хамир, вы же о нем?

Как же он раньше не догадался? Со злостью Файен треснул себя по лбу. Тот самый ксур, специалист по взломам всего, что можно воткнуть в розетку. Который жил у ректора некоторое время. Который сейчас под арестом. И которого, судя по всему, и нужно забрать из штаба. Он, оказывается, в долгу не только у Хисару, а еще и у этого парня. И уж точно обязан помочь его знакомому.

– Одевайтесь, – бросил Таймину, вставая на ноги. – Мы уезжаем.

– Сейчас? – выдохнула Рихана, невольно сжав руку ректора.

– Сию же минуту. Я знаю этого ксура, и, будь я проклят, если оставлю его товарища в беде.

– Везде посты, – вдруг выдохшись, Таймин откинулся на подушку и наблюдал, как тельальхарец кружит по комнате, заглядывая во все шкафы. – Брат Риханы, что вы задумали?

– Я Файен. И мы не поедем через посты, в этом нет надобности. Где ваша одежда?

– Только не говорите, что полетим на каком-нибудь дирижабле. Нас же собьют как дятлов. У меня ее нет.

– Не понял? – спросил Файен почему-то у сестры, которая глянула на Таймина, предлагая ему объясниться.

– Да, я пришел голым! – разозлился Таймин. – А что такого?

Файен моргнул и перестал задавать вопросы.

– Принеси вещи, – сказал Рихане, странно глядя на нее.

– Я ее разрезала. И выкинула после, – руку Таймина пришлось отпустить. – Одежду. Не был он голым. И куртка его целая. И…

– И это я уже надел, – быстро перебил медика Таймин, не желая обсуждать свое нижнее белье. – Часы, надеюсь, не выкинули? Если да, то по ним могут отыскать это место. Они в единственном экземпляре были.

Рихана сразу заметила, что гость беспокоился не из-за дорогой вещи, а о том, что по ней могут отыскать приютивших его. Вернула ему часы, до сих пор лежавшие в ящике стола. Сходила за одеждой в кладовую – жертвовали довольно много, и иногда попадались хорошие новые вещи, которые она и отобрала для Таймина. Ботинки выбрала на размер больше, зная, что идти придется долго. Еще и перебинтовать ему ступни нужно.

И отпускать его не хотелось. Рихана села на стул, стоявший у двери в складе. Прижала к себе стопку одежды и попробовала представить, как встретят нового человека в лагере. К тому же с даром, который он, как оказалось, успешно скрывал столько времени.

– Кто здесь? – протянул чей-то голос, жуткий в темноте, и Рихана едва не свалилась со стула. Забыла закрыть дверь, из-за которой сейчас выглядывала растрепанная голова прачки, напугавшая ее до смерти.

– Вы как привидение, Хатсу! – крикнула в ответ, и в коридоре послышался вскрик, следом глухой стук. – Чего бродите по ночам?

– Вира Рихана?

Рихана открыла дверь шире и встретилась с дикими глазами прачки, сидевшей на полу. Завтра начнутся пересуды, что медик делала в кладовой среди ночи.

– Облилась водой, смены нет, сушить негде. Спокойной вам ночи и будьте аккуратней. В вашем возрасте переломы заживают плохо.

Оставив старушку таращиться ей в спину, Рихана почти бегом направилась в свою комнату.

– Я иду с вами, – решила она, сложив перед Таймином стопку. – Ничего не случится здесь за неделю. А мне нужно убедиться, что вы не сдерете ваши болячки.

Файен сжал губы, пытаясь скрыть улыбку, так откровенно нелепо выглядела причина. Ректор полный идиот, если не сообразит, куда ветер дует.

Спустя полчаса они уже ехали в сторону центра. Таймин на заднем сидении был напряжен как струна, Рихана смотрела в окно, Файен постукивал пальцами по рулю в такт воображаемой мелодии. Немного не доехав до района, где ректор столкнулся с двумя оборванцами, свернули на более узкую улочку, потом еще. Добравшись до такого крохотного проулка, что машина уже не помещалась в нем, Файен остановился. Оглянулся, подмигнул замершему Таймину.

– Приехали. Дальше ногами.

Вряд ли кто жил в двухэтажных развалюхах, к которым они подошли немного погодя: все окна были темными и без намека на стекла. Затянуты простой бумагой, местами рваной, и ветер яростно трепал обрывки. Ни машин рядом, ни следов. Ровный слой снега покрывал землю. Недоуменно Таймин глянул наверх, понадеявшись, что это не то место, где ему предстоит в дальнейшем проживать. Мрачное и жутко одинокое.

Рихана тронула его за локоть, напоминая, что Файен уже скрылся внутри здания. Они пошли по его следам.

В темном холе пахло плесенью. И было сыро, казалось, даже по лицу потекла вода. Машинально Таймин вытер щеки, двинулся вглубь коридора, откуда слышались шаги. Вира рядом была совершенно спокойна, видимо, не первый раз ходила этими тропами. Она молчала, и ректор решил не шуметь. Шли долго, что было удивительно – снаружи здание не выглядело длинным паровозом. У очередной двери Файен подсветил фонариком, свернул в сторону. Перепрыгнул через дыру в бетоне, остановился перед ржавой решеткой, похожей на вентиляцию. Открыл замок, пропустил вперед Рихану и Таймина, закрыл замок. Ключ спрятал где-то на себе, но не в кармане.

По другую сторону решетки под ногами была уже настоящая земля, не замерзшая, а влажная. Она липла к подошве, заставляя постоянно сбивать ее о камни, валяющиеся тут же. И потолок был ниже, приходилось иногда пригибаться, чтобы уберечь голову.

– Где мы? – все же спросил Таймин шепотом. Такого холода, как на улице, не ощущалось, но и не мог сказать, что было тепло. Рихана приложила палец к губам и покачала головой.

Шли несколько часов, и Таймин мысленно поблагодарил медика, намотавшую ему как можно больше бинтов. Иначе стер бы уже ноги. Очередная решетка перегородила им дорогу, и точно так же Файен открыл и закрыл ее. Землю сменили камни, путь совершенно точно пошел вниз. Они уже спускались по настоящему каменному туннелю, и над головой нависал твердый острый свод, о который вполне реально можно было разбить лоб.

Таймин понял, что они были под землей. И что их путь проходил через гору. Едва не поскользнулся на скользком камне, вцепился в выступ в стене. Почти сразу же его подхватил Файен, удержав от падения.

– Осторожней. Нужна хорошая обувь для прогулок здесь.

И поднял ногу, показав шипованную подошву.

– Может, все же скажете, куда ведете?

– Домой, – просто ответила Рихана и глубоко вдохнула воздух. – Здесь наш дом. Еще немного потерпите, почти пришли.

Чем ниже они уходили, тем теплее становился воздух. В какой-то момент Таймин расстегнул куртку, потом и вовсе ее снял, повесив на руку, как и его спутники. Потерял счет поворотам и лазам, которые оставались позади, но Файен ни разу не сбавил шага, значит, знал дорогу досконально. Вскоре перестало капать с потолка, стены стали сухими. Кое-где начали попадаться рисунки, точно сделанные не пещерными людьми: вполне современные мультяшные герои, выполненные цветными мелками.

Здесь были дети, с изумлением осознал Таймин, оглядываясь. Здесь, под землей, действительно был чей-то дом.

3. Пусть все же способ был

В конце коридора кто-то постоянно скулил. Не прекращая, и днем и ночью. И Райер уже его возненавидел, этот ноющий голос, без конца просивший воды. Как сквозь завесу видел тяжелые ботинки, остановившиеся напротив глаз. Выше глянуть сил уже не было, все смотрел и смотрел на кончик шнурка, выбившийся из узла, пока он не начал расплываться на десять, потом больше ниток. Закрыл глаза, устав считать расползающихся змей.

«Скорей бы», – тупо попросил сам не зная о чем. Понимал только, что так долго продолжаться не может; это безумие, в которое его затянуло, должно как-нибудь окончиться. Любой конец готов принять, боль становилась иногда невыносимой, рвала на части уже не только руку, горело все тело в огне. В такие моменты думал о Джуне, который терпел жар постоянно. Значит, и он мог терпеть, не слабее брата был. Сжимал ноющие челюсти, в которых болел, казалось, каждый зуб, и ждал. Когда же это чем-нибудь окончится.

«Ненавижу»

– Инспектор, – ровный голос разноцветного демона врезался в уши.

«Ненавижу»

– Как вы себя чувствуете? Готовы давать показания? – Дайтор Риз присел на корточки, заглядывая в лицо Райера с искренним волнением, скорбно покачал головой. – Вы должны дождаться суда. Имейте совесть, не можете сбежать раньше.

«Ненавижу тебя, сволочь»

Боялся, что обвиняемый умрет и лишит его удачно закрытого дела.

Сколько дней прошло – Райер не имел ни малейшего представления. Мог быть один, или неделя. Или десять недель. Хотя вряд ли, он бы уже умер от голода. Медиков больше не видел, по крайней мере, пока был в сознании. Приходил ли отец – тоже не знал. Единственный, кто всегда был рядом, когда бы ни открыл глаза – инспектор Риз. Вежливый, обходительный, говоривший с ним так ласково, что натягивался каждый нерв и внутри все каменело.

– Пошел к черту, придурок, – выдохнул Райер шнуркам. Удивился, что не спалил их своим дыханием. Скоро начнет плеваться огнем. Представил, как это будет выглядеть, хрипло закашлялся вместо смеха.

– У вас бред, – сообщил ему Риз.

– С ума сойти, – прошептал Райер и провалился в темноту.

В следующее свое просветление встретился уже с глазами, голубым и светло-карим, почти желтым. Риз лег рядом с ним, лицом к лицу, разглядывая так пристально, будто мысленно его зарисовывал.

– Чего тебе? – просипел Райер.

– Глаза у вас красивые, – улыбнулся гвардеец. – Все поражаюсь, почему таким выродкам достается все самое лучшее. Полукровка, ублюдок. И поднялся почти до самого верха лишь потому, что отец – глава гвардии.

Это была ложь. Райер из кожи вон лез на обучении, чтобы попасть в отряд к Джуну. Сбивал ноги, руки, выматывался до полусмерти, а потом еще ночами зубрил теорию. Тут инспектор просто выплеснул свою зависть, не обладая, видимо, подобным упорством в учебе. Его таланты проявились в иной области.

Дайтор Риз провел пальцем по воспаленным векам узника.

– Как они меняют свой цвет? Что делаете для этого? – поглаживания стали ласковыми, почти нежными. Голос Риза окутывал дрожавшего Райера дурманом со всех сторон. – Если я пересажу себе ваши глаза, они сохранят эту особенность?

– Больной шакал, – синие глаза, которые так желал получить инспектор, устало закрылись. – Падаль жрешь?

О том, что его будут бить, даже не переживал. Ризу это не требовалось, он изводил словами. Участием, которое выглядело так убедительно, что скоро, наверное, Райер поверит, что этот человек на самом деле сочувствует ему всем сердцем. И он, без сомнения, умел в совершенстве владеть собой. Осторожно положил прохладную ладонь на пылающую ввалившуюся щеку.

– Райер, милаха, – чуть пощекотал ногтями белую щетину, покрывшую нижнюю часть лица инеем, смотревшимся очень необычно. Ксуры – фантастический народ, жаль, что их так мало. – Считайте это моим персональным затыком.

Полежал еще немного, наблюдая за неподвижным заключенным с все возрастающим беспокойством, потом приподнял грязное одеяло, все в коричневых засохших и свежих пятнах. Ошеломленно заморгал, быстро опустил его обратно. Запоздало подумал, что все же следовало разрешить медику осмотреть поврежденные пальцы.

Теперь уже никакого резона в лечении не было. Оставалось надеяться, что ксур достаточно уперт и протянет еще несколько дней. Для этого Риз решил мотивировать его немного, самую малость.