– Читала Дюма?
– Я много кого читала. – с вызовом сказала Майя и сдула чёлку со лба.
– Пап, да кто там? – подъехал Саша.
– Тут девочка Майя. Соседка наша.
– А чего ты держишь её на пороге? – безмерно удивился мальчик. – Майя, входи. Я Саша.
– Очень приятно. – сказала девчонка.
Сделала шаг мимо Матвея и протянула Саше руку. А потом просто прошла в дом. Матвей крякнул. Когда это дети так вырастают, что приглашают девушек в дом, независимо от мнения взрослых? И когда успевают только?
Саша увёл Майю в свою комнату, спросив предварительно, не хочет ли она чего? Чаю? Кофе? Воды? Пряник? Девчонка рассмеялась и помотала головой. А потом снова стала серьёзной, а взгляд – настороженным.
В комнате она осмотрелась, подошла к книжной полке и спросила:
– Что сейчас читаешь?
Саша забормотал что-то типа «только переехали», «не было настроения», «всё давно прочитал, а новых не купил».
– Ясно. Я всегда читаю. В инете очень быстро тупеешь. Не хочу.
– Респект! – сказал Саша. – Да я тоже не особо в инете сижу. Так, в стрелялку порубиться по сети только.
Майя подошла к столу и, не обращая внимания на комп, взяла рамку с фотографией.
– Мама твоя? Красивая.
– Поставь… – он сглотнул ком, который моментально образовался в горле. – Поставь на место, пожалуйста.
– Ясно. Соболезную.
Она всё поняла без слов. Ничего себе!
– Как ты поняла?!
– Тебе больно. Ты даже побледнел. Когда речь о живом человеке, эмоции другие.
Всё-то ей было ясно, этой Майе. Удивительно даже.
– В каком доме ты живёшь? – решил перевести разговор Саша.
– В обычном. В шестьдесят четвёртом.
– Почему ты сказала: «В обычном»?
– Просто. – она пожала плечами.
– Странно… мне показалось…
– Что?
– Прозвучало не просто.
Майя поколебалась, потом огляделась по сторонам. Саша догадался: ищет куда присесть. Стула не было. Ему ведь не нужен был стул, а о гостях-то он и не подумал…
– Есть только кровать. Подойдёт? Она удобная.
– Годится. – решила Майя и легко присела на край кровати. – В общем, ты только не говори никому. Это слухи, и никто ничего толком не знает. Потому что было это сто лет назад.
– Да что было-то?! – с замиранием сердца спросил Саша.
– В этом доме когда-то случилось страшное, жуткое убийство. И с тех пор люди тут не задерживаются.
– Как понять, не задерживаются? – потрясённо спросил Саша. – А куда они деваются?
– Это долгая история. И никто не знает, что из этого всего правда, а что – страшилки. Но что знаю, я расскажу. Готов?
Саша подкатился к Майе поближе и кивнул. Было жутко интересно. А точнее, и интересно, и жутко!
– Сто лет – это же не буквально? – спросил он.
Соседка всё не начинала рассказывать. Медлила. Потом сказала:
– Это не буквально. Дом построили лет пятьдесят назад. Или семьдесят. Тогда-то всё и случилось… – Майя помолчала и вдруг предложила. – Слушай, я не хочу говорить об этом тут. Может на улицу пойдём?
– Ты что? – обиделся Саша. – Папа никогда не будет подслушивать.
– А я ничего такого и не думала. Ладно… слушай. Может и ничего. Сейчас ведь день.
И она наконец-то начала рассказывать.
«Дом в прошлом веке построил для себя какой-то то ли писатель, то ли художник. Он создал один единственный шедевр, вписавшийся в общую картину страны, и на волне этого успеха получил свои плюшки. Глоток славы и мешок денег. Дом был построен в качестве дачи на природе – тогда тут, в Болшево, было ещё тихое и спокойное место, вполне себе загородное. И хотел этот деятель искусств в тени деревьев и на свежем воздухе, дальше творить. Создавать прекрасное. Но что-то пошло не по плану…»
– Что могло пойти не по плану? – встрял Саша. – И кем всё-таки был дядька: писателем, или художником?
– Слушай, эту страшилку передают из уст в уста уже полвека. Или больше. Кто его знает, кем он был? Может, скульптором вообще каким-нибудь. Или композитором. Ты будешь слушать, или нет?
– Да буду-буду. Продолжай.
«Первое время всё ещё было ничего. У мужика имелась семья, и они его поддерживали. Но в конце концов, под грузом нескончаемых творческих мук, он начал выпивать, и жена ушла, забрав детей. Вдохновение не вернулось к хозяину дома даже через страдания по потерянной семье. Какое-то время он ещё жутко мучился: ни работы, ни любимых людей рядом. И однажды этот человек обманом заманил свою семью в дом. То ли наврал, что создал очередной шедевр, и хочет поделиться с близкими. То ли просто пригласил их подышать свежим воздухом, отдохнуть от шумной Москвы. А тут, в доме, прирезал и жену, и двоих своих детей. А потом их кровью и правда что-то создал. Поди теперь узнай, что это было за «что-то» – картина, или рассказ. Милиция, наверняка, знает… точнее, знала. Вряд ли кто-то остался с того времени. Ну, а когда он завершил своё кровавое творение, то покончил с собой.
Дом долго стоял, никем не занятый. Потом его кто-то купил, и сделал ремонт. Но жить не смог. Тут никто больше не мог жить. Другое дело, что покидали этот дом все по-разному. Кто-то просто бежал в ужасе. А кто-то оставался навечно. Несчастные случаи, причём до крайности нелепые. Например, одному хозяину дома упал на голову горшок с цветком. Он свалился от неожиданности, и шарахнулся затылком об пол с такой силой, что умер. Кто-то захлебнулся в ванной. Кто-то, рассказывают, просто умер от страха. Сердце лопнуло в груди. Нашли с гримасой ужаса на лице. Последний, кто купил дом, хотел его снести и построить новый. Это уже было при мне. Вот только не получилось у него нифига!»
– Как это, не получилось? – потрясённо спросил Саша.
– А вот так! Ренат его звали. Хороший такой дядька, позитивный. Ему, как и вам, этот дом впарили.
– Но нам-то, получается, твой позитивный Ренат его и впарил…
Саша задумчиво смотрел мимо Майи. Она категорично сказала:
– Во-первых, он не мой. А во-вторых, тут уж каждый сам за себя. Ренат столько техники угробил, когда пытался снести дом. Я из окна видела. Экскаватор поднимает ковш, и всё. Клинит намертво. Не знаю, может когда он отсюда уехал со свёрнутым набок ковшом, его где-то и расклинило, но смотреть на это всё было забавно. Хоть и жутковато, конечно!
– То есть, ты намекаешь, что в этом доме живут призраки? Писателя и его семьи?
– Я тебе не намекаю. – фыркнула Майя. – Я тебе открытым текстом говорю, что с домом неладно. А уж чей тут живёт призрак, и живёт ли – я точно сказать не могу. И писатель ли это вообще был, и он ли построил этот дом – тоже никто точно не знает. Зато я знаю, что Ренат продал вам дом куда дешевле, чем покупал сам. Он к нам приходил, матери жаловался. Но что было делать?
– Ну, да. С паршивых овец хоть шерсти клок. – с горечью ответил Саша. – Козёл он, твой Ренат! О таком предупреждать надо.
– Предупредишь – не купит никто. – вздохнула девочка. – Поехали может на улицу, всё-таки? Неуютно мне тут, хоть что ты мне говори!
Саша ничего ей не говорил. Он пока находился в шоке. Переваривал. Что из всего рассказанного правда, а что – домыслы соседей? И кем был тот загадочный псих, порешивший всю свою семью, включая себя самого? Писателем? Художником? Или просто шизофреником? Кто в здравом уме может так поступить с собственными детьми?
У Саши вдруг в голове возникла страшная картинка. Его отец сходит с ума от горя и тоски по ушедшей Татьяне, и хочет убить его. Своего сына. Вот он берёт большой кухонный нож, и идёт прямо на Сашу. Мальчик пытается укатиться от безумного Матвея, но куда ему на этом кресле! Простор для побега ограничен стенами дома. И вот уже некуда больше катиться. Саша поворачивается и умоляет папу не делать этого. Но в глазах Матвея нет ни капли нормальности: они черные и совершенно сумасшедшие. Вот отец приближается и заносит над ним большой нож с длинным острым лезвием…
Саша стряхнул видение. Вытряхнул из головы, как мусор из мешка. Какой он, однако, впечатлительный… но что, если… что, если это не просто видение, а пророчество? И это случится, если они с Матвеем останутся в этом странном домике? В котором снятся кошмары. Ощущается присутствие кого-то в темноте. Исчезает и появляется мебель.
– Пошли на улицу. – выдавил из себя Саша. – Точнее, поехали.
Когда они проезжали мимо кухни, Матвей поднял глаза от компьютера:
– Далеко?
– Просто на улицу.
– Далеко один не катайся. – предупредил отец.
И посмотрел на Сашу своими ясными, разумными глазами. Разве что уставшими, с тенью недосыпа в углах.
– Да я и не один. – буркнул Саша.
– Обедать приходи. – крикнул ему вслед Матвей. – И ты, Майя, тоже приходи, если хочешь.
Саша проехал весь двор, не оглядываясь, и почти выкатился на дорогу. Притормозил. На дороге, хоть и не часто, но появлялись машины.
– Куда ты так стартанул! – догнала его запыхавшаяся Майя. – Что с тобой?
Саша развернулся и посмотрел на неё. Она дышала, словно кросс пробежала. Километр.
– Физру не любишь, да? Не ходишь на неё?
– Откуда… ну, я больше литературу люблю. А от физры у меня освобождение.
– Дура! – почти крикнул Саша. – У тебя есть рабочие ноги! Ходи на физру. Почему, почему вы не пользуетесь тем, что вам дано?! Я не могу, даже после всех чёртовых реабилитаций, не могу! А ты-то что?
– Да какое тебе дело? – возмутилась Майя. – Чего это ты вообще тут разорался?
Саша выдохнул. Потом сказал уже гораздо спокойнее.
– Ничего. Прости.
– Этот дом влияет на тебя. – учительским тоном сказала Майя.
Так, если бы она была классухой, и назидательно говорила бы тихому двоечнику Петрову, который вдруг начал хулиганить: «Этот Сидоров плохо на тебя влияет!» Саше стало смешно, и он фыркнул.
– Влияет-влияет. – повторила Майя. – Ты сходишь с ума. То орёшь, то смеёшься.
Саша посмотрел на девочку нормальным, не по годам разумным, взглядом, и сказал с грустью:
– Лучше бы ты мне ничего не рассказывала!
– Ты чего обедать не идёшь? – высунулся из дома Матвей. – Сидишь и сидишь там уже три часа.
Чего он обедать не идёт… может сейчас самый подходящий момент, чтобы сказать отцу, как его пугает этот дом? Пугает с первой ночи, хоть Саша старательно уговаривал себя не бояться. Он думал. Даже лоб от напряжения стал побаливать.
– А где девочка Майя. – спросил отец.
– Майя улетела. Ушла к себе домой, в смысле. – Саша подкатился к крыльцу. – Нашёл няню?
– Пока нет.
– И не найдёшь! У дома дурная слава.
– Чего-о? – у Матвея глаза полезли на лоб. – Какая ещё слава?
– Тебе впарили дом с привидениями.
Отец помолчал немного, а потом расхохотался.
– С кем-с кем? С чем? Иди обедать, юморист! После обеда поедем к врачу.
– К какому?
– К нашему, в Москву.
Ну, и то слава Богу. Хотя бы сельские доктора Саше не грозят. Нет, он ничего против них не имел, и Королёв, говорят, всё-таки город, но своя, родная Ксения Витальевна, прекрасный врач-невролог, – это уже как семья. Саша наблюдался у неё, и сам уж не помнил, сколько.
Проезжая коридор, Саша покосился на пустую стену. Ну и где вы, распрекрасный старинный буфет, когда вы так нужны? Хотя, неверующий папа сто процентов бы сказал, что всё ерунда. И буфет тут так и стоял.
