Принцесса Севера
Надежда Сомерсет
Мир магии жесток и непредсказуем. В огромном мире, где борьба за выживание становится существованием для молодой девушки, где дружба – высшая награда, а любовь – подарок судьбы, ища дорогу домой, она находит и любовь и друзей.Север! Для нее север – это дом, покой и уют. А желание узнать свое прошлое становится для нее путеводной звездой в бушующем мире. Между льдом и пламенем, между оборотнями и демонами молодая девушка не только открывает для себя глубины нагаата, но и заключает союз с нагами, спешащими ей на помощь. А уж обрести фамильяр для молодой ледяной девы становится чем-то сродни подвигу. Но больше всего она хочет сохранить любовь к тому, кого назвала северным лордом, кто доверил ей себя и кто, она точно знает, ее никогда не предаст.Ведьма, русал и ледяная дева… Дружба, которую они пронесут сквозь горнило войны, выйдя победителями.
Надежда Сомерсет
Принцесса Севера
Пролог
Магия в моем мире, под запретом. И не потому, что маги выродились – нет. Все потому что в королевском роду Варнаби нет ни одного мага, и высшая каста людей решила, что если нет у них этого дара – то и другим его иметь нельзя.
Я, маг льда, единственный и последний маг в королевстве людей, где за магию можно лишиться головы. Моя мать умерла во время родов и отец так и не смог мне простить ее смерть, хотя и вырастил меня. Но любил ли он меня – я не знаю. Он никогда не обнимал меня, не дарил игрушки, но в три года дал мне в руки палку и сказал: «Дерись. Потому что скоро ты останешься одна, я не смогу тебя защищать вечно и тогда тебе придется защищаться самой». Так я стала воином. Вернее меня им сделал собственный отец, который вместо куклы подарил мне палку, потом кинжал, потом кнут. Каждый следующий год, отец обучал меня чему-то новому, но не в плане шитья или готовки. Хотя и готовить и шить тоже стало для меня необходимостью. Нет, он обучал военному ремеслу и магии. Его слова, что неважно кто ты: женщина или мужчина, но драться и уметь себя защищать обязан, я запомнила на всю жизнь.
В три года я случайно заморозила кашу, которую терпеть не могла, вот тогда отец впервые посмотрел на меня не как на прокаженную, я тогда впервые увидела у него на лице не презрение, а интерес.
С тех пор я вставала с петухами и ложилась, когда последний луч солнца касался земли. И так каждый день, все мои пятнадцать лет.
Для детей крестьян нет школ, кроме церковно-приходской, и там строгие правила, которые навязывали и нашей семье. И главное правило: девочки должны ходить в платьях, длина юбки должна доставать до щиколотки, волосы должны быть заплетены в тугие косы, на ногах ботинки, на поясе передник, голову необходимо повязывать платком.
Насчет платка, согласна, мои от рождения белоснежные волосы приходилось красить каждую неделю, чтобы не дай бог, кто узнал о моей даре, вернее магии. Потому платок был даже, кстати, а вот юбка – нет. Терпеть не могу юбки. Я в них всегда путалась ногами, вначале даже падала, пачкалась, получала от отца тумаки и пинки, а потом шла на речку и со слезами на глазах, стирала подол платья, проклиная свою жизнь.
Но школу я закончила. Вернее не так – бросила, когда отец исчез.
Мое пятнадцатилетие ознаменовало то, что я проспала. Впервые – проспала.
На столе на маленькой кухне, лежал листок с прощанием от сильного гордого человека, который так и не смирился с моим рождением и мешочек с золотом.
«Дочь, больше я жить так не могу. Простишь ли ты меня, не знаю. Но хочу лишь дать наказ: живи так, чтобы мне не было стыдно за тебя. Живи так, чтобы с гордостью носить свое имя. Живи так, чтобы когда мы встретимся, ты могла похвастаться своими успехами. Я верю, что ты сделаешь все, чтобы твоя магия не зачахла, развивай ее. Этого золота хватит, чтобы ты смогла поступить в академию в городе Вароз, королевство Синон. Именно там единственное место, где развивают магически одаренных детей. Иди туда. И помни, что твое имя означает – жизнь, значит, живи так, чтобы потом было не стыдно от прожитых лет. Прости меня, если сможешь», – и все. Ни подписи, ничего.
Не хватало слез, чтобы высказать, как же мне было страшно в этот момент. Я всегда знала, что отец уйдет, когда-нибудь, но не думала что так скоро. Я плакала и плакала, и никак не могла остановиться. Сейчас казалось, что весь мир против меня, что стоит мне выйти за дверь и меня тут же схватят и убьют, что каждый при виде меня, будет показывать на меня пальцем и грозить смертью.
Мне пятнадцать лет и я никак не могла понять, как можно так относиться к своему ребенку, чтобы не любить, а бросить, да еще и в день рождения. Но ничего нельзя вернуть и мы становимся старше иногда за считанные минуты. Вот так и я – девчонка, выросшая в глуши, в селе под громким названием Артхел, за секунду выросла.
Глава 1
Артхел, деревушка в княжестве Балиан, в ней из двадцати крестьянских домов, располагался дом пастыря и старейшины, а небольшая церковь была центром всего этого маленького мира, рядом трактир и церковно-приходская школа. Десять детей, проживающих под неусыпным взором пастыря, знали друг друга так же хорошо, как родные люди, потому что выжить под взглядом человека, который их ненавидел, могут только самые дорогие и самые нужные друг другу люди. Когда девушка с именем Элла не пришла в школу, две подружки организовали ее поиски, напрочь забыв про учебу.
А в маленьком домике на краю села сидела босая девчушка с волосами цвета серебра на полу и плакала. Плакала от обиды на матушку, что бросила ее, дав такую сложную жизнь, на отца, что бросил ее тогда, когда она еще так мало прожила и не знает что ей делать дальше и как прожить этот день. Вытирая слезы тонкой ладошкой, она прислушивалась к себе и ничего не понимала. Может она кривая или косая, может она родилась с печатью проклятия? Нет, она стройная, гибкая, серые глаза цвета тумана, серебреные волосы, цвета шоколада брови и нежные розовые губки, тело чистое молоко и даже без родинок или веснушек. В чем ее вина? В том, что она родилась? Так зачем вообще планировали ребенка, если теперь ее бросили?
– Зачем? Почему? – шептала она, уткнувшись в свои коленки, и плакала. Она бы и хотела стать сильной, но сейчас в этот момент она хотела лишь плакать, выплакать обиду на всех, на весь мир вокруг нее.
***
Четверо молодых людей встали у забора, в конце села, и прислушивались к тишине вокруг маленького домика утопающего в зелени. В это время господин Бетхор уже должен был уйти в поля, а Элла должна быть в школе, но ее там не было, значит, что-то случилось. Заходить в дом они боялись, уже столько раз им попадало от господина Бетхора за внезапное вторжение, что спешить они не хотели.
– Слышите, кто-то плачет, – тихо сказала черноволосая девчушка и протянула пальчик к дому, поднимая карие глаза к высокому пареньку.
– Слышим, – сухо ответил ей молодой человек, выше ее на целую голову, но сейчас в эту самую минуту став по-взрослому серьезным. – Стойте здесь, я проверю, – прошептал он и открыл калитку, пытаясь проскользнуть внутрь так, чтобы не скрипнул ни один засов. Но господин Бетхор всегда следил за хозяйством, потому он легко проскользнул вглубь двора и бросился к двери дома, понимая, что в доме действительно плачет Элла. Осторожно открыв дверь, он замер, а потом резко ступил вперед и закрыл за собой дверь, отрезая себя и сидящую на полу девушку в ночной сорочке с голыми ступнями от внешнего мира, даже засов на дверь набросил. – Элла!
– Ацот? Ты? – поднимая на него глаза полные слез, спросила девушка. И столько в них было горя, что сердце молодого человека дрогнуло.
– Я, не бойся, я закрыл дверь, никто и никогда ничего не узнает, – шептал он, садясь перед ней на колени и притягивая ее голову к себе на плечо, обхватывая за худенькие плечи и легонько поглаживая по спине. А Элла взглянула на него своими серыми глазами, цвета тумана и вытерла щеку ладошкой: – Спасибо.
– Где твой отец?
– Ушел, представляешь, он написал письмо, в котором просит меня отправиться в академию, даже денег оставил на поступление, – и она протянула ему помятую бумажку, мокрую от слез, но такую ненавистную ему в эту минуту.
– Значит, идем в академию, – решительно сказал уже не мальчик. Мир, в котором он жил до этого встал с головы на ноги в тот момент, когда он увидел ее длинные серебреные волосы, и понял, кто перед ним и ужаснулся от того, что будет, если ее увидят другие. Маг! Маг, которому грозит смертная казнь, во всяком случае, в этой стране.
– Идем? – девочка смотрела на него мокрыми от слез глазами, и в них он увидел надежду. Это придало сил.
– Я тебя не брошу, – гладя ее по голове, переплетая пальцы с ее волосами, понимая, что он больше не сможет отпустить ее, знать, что она там идет по дорогам их мира одна и лишь жалеть обо всем, обо всех своих упущенных возможностях, которые мог и не терять.
– Но твой отец, матушка, братья? – спросила девушка больше для себя, чем для него.
– Проживут и без меня, – строго сказал молодой человек и вдруг заторопился. – Нужно сделать из тебя мальчишку. Будем стричь или будем их красить? Нельзя чтобы тебя увидели, как-то же вы с ними справлялись до сих пор, – пропуская шелк ее волос сквозь свои пальцы, спросил он. Но как можно такую красоту отрезать? Как можно ее спрятать под краской?
– Отец делал краску, но лучше твой вариант, я согласна их отрезать, – девушка встала, отряхнула ночную сорочку и подняла смущенный взгляд серых глаз на молодого человека. Черноглаз, черноволос, высокий, стройный, по-мальчишечьи еще несуразный, но такой серьезный. – Тебе нельзя уходить, ты должен остаться, да и академия находится в другом государстве, я не могу забрать тебя от родных. Это неправильно.
– У меня три брата, неужели ты думаешь, они оставят родителей без присмотра, притом, что я самый младший? Нет, решено я иду с тобой, – слишком серьезно для своих лет сказал молодой человек и нахмурился, продолжая сидеть на полу.
Девушка тряхнула серебром волос и вдруг сказала то имя, которое ей дала мать перед смертью, решив внезапно открыться: – Меня зовут Вэлла Бетхор, но по матери я Туалс.
– Туалс? Маги льда? – ахнул молодой человек и встал.
– Да. Свергнутые и убитые, я последняя в роду маг льда, и я буду для любого в пути, врагом, не другом. Прости, но ты должен остаться, чтобы жить, любить. Ты должен прожить долгую жизнь, я же буду лишь помехой.
Но мальчик, вернее уже мужчина, был другого мнения: – Меня зовут Ацот Оие по матери Аннет, и когда-то мои предки приносили клятвы магам льда, когда-то мы жили на севере и жили с вами в мире и дружбе. Я думаю, всё в мире не случайно, и мы встретились здесь тоже не случайно. Теперь я приношу тебе клятву, которой хочу закрепить свою верность тебе Вэлла Туалс, хочу, чтобы ты вернулась на родину и вернула себе свои земли, отобранные короной, – и его лицо озарила улыбка, счастливая улыбка человека, который все решил, и отступать, не намерен.
Вэлла Бетхор-Туалс
История, которую все знали и учили этому детей, была исковеркана намеренно, иначе как объяснить геноцид по отношению к магам льда.
Земли, о которых пойдет речь, принадлежали магам льда испокон веков, земли Мораи, увы, теперь это лишь северный ветер в стенах разрушенных замков и лед под ногами. Кланы льда жили тихо и мирно до тех пор, пока один из их детей не влюбился в дочь одного из купцов, которые торговали с севером. Девушка ответила взаимностью и понесла. Короли севера просили отпустить дочь юга и даже соглашались дать отступного за нее, но купец встал в позу и заставил дочь выпить противозачаточное, лишая ее возможности в будущем иметь детей, повергая ее в тоску и горечь потери. Когда молодой маг узнал что сотворили с его любимой, он ворвался в замок и забрал лишь ее труп, но убил ее отца, правда заодно и всю стражу. Ну, все бывает, силы были неравны, а боль от потери любимой застилала глаза. Родные купца обратились к своему королю, и началось вторжение.
Удивительно, но эта планета всегда была плодородна на магию, маги льда были не единственными магами. На юге жили оборотни, в горах вампиры, а в лесах эльфы, но в той войне казалось, что все встали на сторону людей, чтобы стереть с лица земли именно магов льда. Маги льда исчезли, замки разрушены, а земли похоронены под слоем льда и снега. Короне людей север был не нужен, им хватало своих проблем, потому никто так и не озаботился тем, чтобы восстановить разрушенные дома, лишь мародеры решались ступить на эти земли, чтобы раскопать очередной сундук с золотом. Вот так иногда появлялись на черном рынке тонкие серебреные украшения в виде снежинок или сосулек, серебреные диадемы в виде витиеватых северных узоров.
В те годы лихолетья многие укрывали жителей северных земель, пряча по подвалам от королевских стражей, правда за укрывание грозила смерть, но что не сделаешь за звонкую монету или любовь. Женщины севера были прекрасны: тонкие тела, гибкие, стройные, молочная кожа, серебреные волосы, которые не знали заколок и струились по спинам до самых пят и имели такую густоту, что не могли сравниться с волосами южанок, которые таяли от зависти при виде соперниц. Мужчины были высоки, стройны, белы лицом и так же как и женщины были красивы, с точеными лицами, тонкими чертами лицами и серебреными волосами. Правда, обрезали их коротко, подчеркивая этим красоту своих женщин. Еще одной особенностью этой расы было то, что они прекрасно ладили с животными, от которых у южан, кожа покрывалась липким потом и тряслись руки. Эти звери водились лишь на севере – огромные северные волки, которые встали на защиту своих хозяев и почти вымерли в той войне. История умалчивала, выжили ли волки под игом южан или их всех истребили.
В свое время мать Вэллы именно так была спрятана от глаз королевских ищеек и даже полюбила своего спасителя через несколько лет и даже вышла за него замуж, в благодарность. Когда у нее родилась маленькая девочка, сделала то, что должна была, чтобы род северных дев смог вернуться – отдала свою жизнь и магию ей, этому крохотному комочку, который еще даже мира не видел, но тянул ручку к нему. Именно этот момент передачи силы и жизни, увидел ее муж, сильный черноволосый мужчина, ставший седым за секунду. Как он просил ее остановиться, как плакал над ее телом, прося вернуться, как грозил, что бросит ее дочь на произвол судьбы, но не будет ее растить, только потому, что она так решила, его жена. А молодая мать лишь погладила его по щеке и попросила: – Назови ее Вэлл – жизнь.
Похоронив жену, мужчина остриг волосы на голове в знак полного горя и забрав дочь, отправился в далекое селение королевства, где от его родителей остался маленький домик. Вот там и прожил пятнадцать долгих для него лет, надеясь, что сможет полюбить это дитя. Когда понял, что дочь полная копия матери, понял, что еще немного, и он броситься к ней, чтобы целовать и обнимать, чтобы сделать своей женой, испугался. И ужаснувшись своих мыслей, он решился на самое страшное – бросить своего ребенка, оставить и уйти, вернуться в северные земли, чтобы попытаться восстановить для нее, для дочери, ее мир, даже ценой собственной жизни, искупая этим ее детство.
Если бы Вэлла знала мысли отца и почему он оставил ее, может быть она бы его простила и поняла бы и его боль и его потерю. Но она не знала и даже не догадывалась ни о чем. Она росла, пытаясь понять причину его ненависти к ней, его охлажденность, ведь она старалась быть полезной, помочь и получить хоть немного ласки от него. Он говорил: учись быть сильной и она старалась, старалась даже десятилетним ребенком быть сильной, не плакать когда падала, не плакать когда обжигалась, когда готовила себе и отцу пищу или от ледяной воды, когда та забиралась ей в ботинки, стирая зимой в проруби одежду. Она старалась не посрамить отца, заставить его улыбнуться. А в ответ получала лишь похлопывание тяжелой рукой по голове, но для нее это уже была высшая похвала. И девочка старалась еще больше. Училась драться, училась бросать ножи, стрелять из лука и просто замораживать воду.
Магия. Магия проявлялась у нее резко, скачкообразно и в эти моменты никакая краска не могла сохранить ее цвет волос, после окрашивания. Всегда они оказывались распущенными и серебреными, а кожа в этот момент сверкала, подобно алмазам.
– Храни свой секрет, и никогда не показывай его незнакомцам, – твердил отец, наставляя дочь. И она хранила. Только однажды, когда учитель избил ее палкой по спине за невыученный урок, и она, чтобы не показать никому слезы, убежала в конюшню и забилась в самый дальний угол, прячась там, ее магия вырвалась… Непроизвольно. Но стало страшно, когда вокруг нее весь деревянный пол покрылся инеем, а волосы выбрались из-под платка и заструились по плечам серебреным каскадом. Она и плакала то от обиды, больно было, но терпимо, а теперь стало страшно. Тогда ее нашел кузнец, который накрыл ее плащом, помог спрятать волосы под платок и отвел домой. Высокий дородный мужчина ничего не рассказал отцу, но она видела каким тяжелым взглядом, поздно вечером, Бетхор одарил дочь, а потом из сарая исчезла коза, которой так дорожил отец. С тех пор Вэлла старалась больше не показывать свою магию, ведь больше коз у них не было, теперь отец мог продать или себя или ее.
И теперь когда она осталась одна, а ее друг и сын того самого кузнеца, вдруг решил дать ей клятву, ей ледяному магу, она струсила. Испугалась, что не сможет понести наказание за его смерть. Вэлла замахала руками, отталкивая его: – Нет, уходи, так нельзя, ты не должен…
Но Ацот оказался сильнее, перехватив ее за руки, прижал ее к себе, зажимая ее и не давая вырваться: – Я уже дал клятву, теперь только если я умру, только тогда ты будешь свободна. Мы вместе придем в академию, и ты поступишь туда учиться, а я буду там работать, чтобы помогать тебе и служить тебе.
О, как же она всего этого хотела, и даже если она и не понимала многое в любви мужчины к женщине, но в этот миг она согласилась, ибо так страшно остаться одной. И она уткнулась ему в грудь, обхватила его спину руками и прошептала: – Хорошо, спасибо тебе, – и как же было тепло и уютно в его объятиях, в его сильных руках.
Академия
Вэлла обрезала свои волосы, бросая их в печь и надевая на себя мужской костюм: коричневые брюки, длинная такого же цвета рубашка и высокие сапоги, приготовленный отцом для нее, наблюдая, как ее волосы серебреными искрами рассыпаются в печи, оставляя в ее душе лишь пепел, тоску и жалость к себе. Теплый длинный плащ должен был завершить ее образ, который она надела, осматривая свой совсем недавно дом, который она считала нерушимым местом. Две маленькие комнаты и печка. Дерюга на полу и стол со скамьей у печки. О чем она будет помнить: о печке или чугунках? Или может о темных ночах, и холодной постели и тяжелой руке отца? Она запомнит все, она будет помнить обо всем. Хоть ей и было тяжело, но она помнила и улыбку, и мужскую скупую слезу.
Что такое дом? Дом – место, где тебя ждут, где тебе хорошо, тепло и уютно. Было ли ей здесь тепло? Да. И пусть было тяжело, но Вэлла точно знала – ее тут ждали. И пусть не любили, но ждали и защищали. Ведь отец варил краску, сам красил ее волосы, шил для нее одежду и покупал для нее обувь. А еще покупал для нее игрушки и сладости. Пусть и редки были эти подарки, но они были и для маленького ребенка эти минуты были бесценны. Вэлла еще раз окинула взглядом то, что когда-то было ее домом, и выскочила во двор, прикрывая за собой дверь, закрывая ее ключом. Положила маленький железный ключик под ступеньку, туда, куда они с отцом всегда его прятали и улыбнулась. Что она делает? Вернется ли она сюда? Встретит ли вновь отца и сможет ли спросить: почему? Вряд ли.
Как страшно делать первый шаг в неизвестность… Но оставаться здесь еще страшнее, особенно теперь, когда ее личность почти раскрыта. Девушка покачала головой и набросив капюшон на голову, повернулась спиной к отчему дому. Ее ждала долгая дорога в новую жизнь, и пусть нет ответов на ее вопросы, но она их задаст, потом. Если сможет, если встретит того, кто сможет на них ответить.
Ацот ждал ее за деревней с котомкой за плечами, любезно приготовленной его матерью: – Отец сказал, нам нужно выбрать другие имена, – подавая Вэлл удобную палку, которая должна была помочь в дороге и заменить ей трость.
– Я буду Элла, как и была, а ты? – перехватывая импровизированную трость и легко прокручивая между пальчиками, ответила девушка. Сейчас попрощавшись с родным домом, попрощавшись с той жизнью, ей стало легче, будто с плеч упал тяжелый груз, правда, в душе пустота, но она очень надеялась, что эту пустоту она найдет, чем или кем заменить, ведь у нее все получится. Иначе просто не может быть.
– Матушка дала мне второе имя, я не смог сам выбрать. И теперь я – Нерен, мое имя означает судьба.
– Хорошее имя, – кивнула Вэлла и оглянулась. – Как жаль, что я не могу прожить свою жизнь тихо и мирно, рядом с отцом. Это место навсегда останется в моем сердце, – она прижала кулачок к сердцу и вдохнула так хорошо ей знакомый запах трав, полей и земли. Она запомнит это место, запомнит свое детство. Ведь кроме обиды, были и счастливые моменты, когда они сидели с отцом на ступеньках их маленького дома и наблюдали за звездами, и она рассказывала, что узнала в школе, или как они вместе готовились к празднику осени… Да, такие мгновенья тоже были. Она оставит этим моментам кусочек своего сердца, чтобы никогда не забывать.
***
Встречи на дороге бывают незабываемы, а бывают пугающие. Молодые люди прошли несколько городов, останавливаясь в трактирах только чтобы перекусить или пополнить припасы, ночевали в лесах и мылись в реках и озерах, мимо которых лежал их путь, стараясь не терять из виду широкую дорогу и не уходить слишком далеко в леса. Встречали и разбойников и охотников, однажды чуть не попали в руки инквизиторов, ищущих молодых магов. Убегали и дрались, стараясь выжить в этом мире, под названием княжество Балиан. Перейдя границу между королевствами они, наконец, смогли вздохнуть свободно. Сейчас на территории королевства Синон они могли не бояться, что Вэлл поймают и заставят ее пройти испытание огнем на наличие магии, здесь были другие нравы, другие законы, и маги были почетными гостями в городах.
Еще неделя и они подошли к огромным воротам столицы, стража на стенах, стража у ворот, каждого входящего останавливают и осматривают, расспрашивают, зачем и почему идет в город.
Когда Вэлла сказала, что идет поступать в академию, мужчина улыбнулся: – Малец, что ты можешь, ни кожи, ни рожи. У нас учатся самые лучшие маги, а ты – слабак.
Нерен остановил готовую сорваться Вэлл: – Ничего господин, мы попробуем, не получится, вернемся обратно, но может нам повезет. Как думаете?
Мужчина махнул рукой и устало покачал головой: – Идите уже, и пусть вам улыбнется удача, – заготовленная фраза, но двое молодых людей поблагодарила капитана стражи и довольные вошли в город.
Однако Нерен вдруг напал на Вэлл, шипя ей в ухо: – Ты глупая, зачем сразу нарываешься?
– Прости, я устала, – прислоняясь к стене небольшого магазинчика, выдохнула девушка. Шапка съехала на лоб, короткие белые пряди спускались по сторонам ее лица, а в серых глазах был туман. Молодой человек кивнул, понимая, что для молодой девушки еще не видавшей мира это путешествие было утомительным, жестоким: – Выпей, – протягивая ей флягу с водой. – Нам нужно найти трактир.
– Нет, давай сразу отправимся в академию. Ведь там есть общежитие для тех, кто там учится. Я слышала в трактире, говорили, что там есть и столовая, и огромные аудитории, – поспешила Вэлл.
– Ты же помнишь, я не владею магией, мне там не жить, – печально сказал Нерен.
– Если тебя не пустят, значит, и я не буду там учиться, – строптиво вздернула носик Вэлл. – Без тебя я бы не пришла сюда, только благодаря тебе я еще жива, так что мы вместе. Или поступаем или нет!
– Хорошо, идем, – подхватывая ее под локоть и направляя ее к самому высокому зданию, которое возвышалось над городом, и было видно из каждого уголка, скривился Нерен. – Академия там, – дорога сюда уже была для них испытанием. Велл сейчас сдерживалась, но в пути, то была слишком озорной, то слишком пугливой, то бросалась в бой, то увязала в своем страхе и не могла даже шага сделать. И вот последнее испытание – стать студентами элитной академии. Смогут ли они?
