Иван Сергеевич Калиничев "Девочка из шара 2"

– По роже сковородкой.

– Моего соседа как-то жена скалкой ударила, так он ее в ответ ножичком пырнул, – сказал Гвидон.

– Убил?

– Только порезал. Но все равно ему шесть лет дали. Сидит сейчас на киче, а жена ему передачки носит. Говорит, что любит, обязательно дождется и все такое.

– М-да, высокие отношения…

Затем Зохан затянул длинную и нудную историю про то, как был когда-то влюблен в девушку по имени Люси. Им было тогда по двадцать лет. Они познакомились в Энергонете. Сходили на два свиданья, переспали. Стали встречаться. Им было хорошо вместе. Они ходили в кино, на выставки, в кафе. А потом она сказала, что замужем. Муж Люси был гораздо страшнее нее. Ему было пятьдесят с хвостиком. Когда-то он был ее преподавателем в институте. Люси полюбила его за острый ум, обаяние. Ее муж был богат. Но в последнее время их чувства притупились. Семейная жизнь стала рутиной. Люси говорила, что собирается развестись с ним. Она признавалась в любви к Зохану, и он отвечал ей взаимностью. Но однажды Люси пропала. Перестала отвечать на звонки. А потом Зохан узнал, что она вместе с мужем переехала в другой город. И с тех пор он о ней ничего не слышал.

– Дружище, а так почему ты мне этого никогда не рассказывал? – пьяно сморкаясь в платок, спросил Гвидон.

– Не знаю. Наверное, не было повода…

Гвидон причмокнул.

– Вот оно женское коварство!

– И не говори, – всхлипнул Зохан.

– Коварство в мире любви – извечный гость! – провозгласил Гвидон.

– Сам придумал?

– Не-а. Какой-то умный человек.

Они выпили за ум. За любовь. И далее ударились в философию, да в такие ее дерби, что сами там запутались. А потом снова вернулись к политике, обсуждению начальства, сослуживцев, детей и жен, и так по кругу, пока наконец все-таки не вырубились.

Когда это долгожданное для меня событие все же произошло, я аккуратненько выбрался из своего укрытия. В свете переносной лампы я хорошо разглядел неожиданных посетителей заимки. Зохан и Гвидон словно были созданы под копирку: черноволосые, красномордые, средних лет, крепкого телосложения, одеты в камуфляж. Они даже спали в одинаковых позах: на спине, раскинув руки и ноги в разные стороны. Их разгрузки, каски и броники валялись на полу в окружении пустых полторашек из-под самогонки, консервных банок и смятых оберток. Они совсем не выглядели опасными, но мой внутренний голос подсказывал, что это плохие парни.

Лежа под шконкой, я перебрал в голове все возможные варианты своих последующих действий и склонялся к тому, чтобы попытаться связать пьянчуг, а, когда протрезвеют, допросить. Но для этого мне необходимо оружие, да и наручники бы не помешали. И то, и другое я надеялся отыскать у них в грузовике. Дело было за малым: найти ключи, чтобы его открыть. Обыскал спящих и нашел связку на ремне у Зохана. Какой из них именно от машины, разберусь на месте.

Увидев, что стол заставлен разнообразной едой, я основательно подкрепился, запил все какой-то розовой водичкой и выполз наружу. В одной руке я держал зажженный фонарик, в другой – воздушку. Так, на всякий случай.

Черная тентованная махина на гусеничном ходу стояла в пяти метрах от заимки. Я выбрал из связки первый попавшийся ключ, но он не подошел к замку двери. Стал пробовать остальные. На четвертом вдруг небо осветилось яркими огнями: на посадку стремительно шел какой-то летательный аппарат. Его приземление не предвещало для меня ничего хорошего, а потому нужно было срочно где-то укрыться.

Быстро осмотрев грузовик, я увидел, что на воротах кузова стоит простейший штанговый запор, открыть который – раз плюнуть. Внутри находилась квадратная клетка высотой до потолка, накрытая брезентом. Туда я и зашел, чтобы спрятаться. В нос ударил запах нечистот. Источником вони оказался урсус, который лежал прямо посередине. Судя по мерно вздымающемуся боку, он спал. Так вот, значит, о каком уроде они говорили. Я спрятался за тушей великана, надеясь, что никому не придет в голову заходить в клетку к опасному зверю.

Снаружи раздался сильный гул, потом послышались грохот и скрежет металла. «Орел» прилунился», как выразился в свое время астронавт Армстронг.

Минуты через три до меня донеслись голоса. Судя по тону диалога – это разговаривали начальник и подчиненный.

– В грузовике пусто! – объявил подчиненный.

– А урод на месте? – начальственным тоном спросил второй.

– На месте. Но кузов открыт настежь.

– Так закрой его, болван!

– Есть!

Главный откашлялся и возмутился:

– Где этих двоих носит?! И рации молчат. Они охренели?! Я им не нянька! Я – кадровый офицер, у меня забот полно, и поважнее, чем отслеживать местонахождение всякого сброда!

– Нашли! Оба пьяные, лыка не вяжут, – прозвучал первый голос.

– Пьяные?! Да за такое… За такое… А ну-ка тащите их сюда. Но сначала загоните грузовик в шаттл. Через шесть минут отчаливаем.

– Не можем найти ключи. Все перерыли – пусто.

– Так найдите запасные. Или мне самому поискать?

Скоро грузовик тронулся с места. Пока мне везло, но вот что будет дальше – вопрос.

Из своего убежища, то есть из-под туши урсуса, я вылез, когда клетку доставили на борт шаттла и поместили в отдельный отсек с бронированной дверью. На случай, если зверюга очухается, у меня была наготове воздушка. Но доза снотворного, которое ему вкололи, и в самом деле оказалась гигантской, Зохан не соврал.

«Если выстрелить в висок с близкого расстояния – он покойник», – рассуждал я.

Но к моей великой радости, урсус так и не проснулся.

Каждый день, в одно и то же время в отсек приходили два работника и ставил животному огромные капельницы. Одну с питательным раствором, другую со снотворным. Об этом я узнал, подслушав их разговор.

Но была одна проблема. За урсусом никто не убирал, шестилапый гигант гадил под себя во сне и всем было на это пофиг. Всем, кроме меня. Иногда я думал, что умру от этой вонизмы, но со временем привык.

От голодной смерти и обезвоживания меня спас старенький торговый автомат, или как называли его работники – торгомат. Прямоугольная коробка из стекла и металла стояла в углу. Кто его сюда приволок – загадка, но этому человеку я бы поставил памятник. Внутри торгомата находились всякие сладости: шоколадные батончики, мармеладки, конфеты и банки с газировкой. Негусто, конечно, но хоть что-то.

Принцип работы торгомата я освоил быстро. Однажды я заметил, как один из работников долбанул по его основанию кулаком и из окошка выдачи показалась банка газировки. И это спасло мне жизнь.

Как только шаттл совершил посадку, я опять забрался в свое укрытие и просто ждал, чем и как закончится путешествие.

Выждав немалое время, очень осторожно выглянул из-за брезента. Теперь клетка стояла у бетонного здания. Где-то гудели машины, доносились редкие человеческие голоса. Я насторожился и крепче сжал в руке воздушку.

Услышав сзади какой-то звук, я резко обернулся и с ужасом увидел то, чего так опасался. Мой вонючий сосед очнулся от сна и стал медленно подниматься, недовольно фыркая и клацая челюстями, полными острых смертоносных зубов. Медлить было нельзя. Я сделал шаг вперед, направил ствол воздушки в висок зверю и выстрелил. Голова урсуса дернулась и окрасилась кровью, он завалился на бок, все три пары лап задергались в предсмертных конвульсиях. Секунд через десять все было кончено.

«Скоро сюда явятся люди. И когда они обнаружат убитого урсуса, количество трупов возрастет до двух», – подумал я, тоскливо взглянув на воздушку.

Теперь это был просто бесполезный кусок пластмассы, потому что единственный боеприпас, который мне удалось взять с собой, использован. А идти в рукопашную я бы не рискнул, поскольку не уверен в своих силах. Существовал еще один вариант – сдаться, но, держу пари, эти парни не станут церемониться, а пристрелят на месте.

Оставалось одно: делать ноги, и чем быстрей, тем лучше…

На этих словах Циклоп снова замолчал и скривил такую рожу, что меня передернуло.

– Остановите, – тяжело дыша, произнес он.

– Тебе плохо?

Мутант обхватил руками живот и выдал оглушающе громкую отрыжку:

– Это все хрючево из клетки.

– Чего? – недопонял я.

– Да жратва урсуса! Ему поставили там, на случай если проснется. А я решил подкрепиться на дорожку. Съел-то совсем ничего, – простонал Циклоп и, сжав зубы, добавил. – Мне срочно нужно выйти, скажи Профи, чтобы тормознула.

– А если за нами погоня? Ты об этом не подумал?

– Ты же сказал, что эти олени еще не скоро оправятся.

– Мало ли что я сказал.

– Проныра, ну будь ты человеком, я больше не могу!

– Сортир там, – я ткнул пальцем на дверь сбоку, украшенную черно-белым стикером, на котором был изображен толчок. – Привыкай к цивилизации, дружище!

Осторожно, чтобы не произошло казуса, Циклоп поднялся с места и побрел в указанном направлении.

– Впредь тебе наука – не тяни в рот всякую дрянь! – крикнул я ему вслед.

А потом принялся за Фиделя:

– Ну, старый лис, теперь ты рассказывай, что произошло с вами?

Тот пожал плечами и почесал лоб:

– Да было бы что рассказывать… Я очнулся на корабле. Привезли меня на секретную базу, заперли в одиночку. Потом допрашивать стали… Ты уж прости, начальник, но я раскололся, – он извинительно вздохнул. – Испугался очень. Я ведь, грешным делом, подумал, что вы все уже того… Мертвые… Так что…

– Все нормально, никто тебя не винит, – сказал я, но, вспомнив о своем статусе командира, строгим голосом довесил. – В следующий раз будешь отвечать головой!

Старьевщик показушно отдал мне честь и продолжил:

– А сегодня приперся этот нервозный гусь в пиджачке.

– Пятеркин?

– Ну да. Шестеркин. Такая у него кликуха среди сослуживцев. Я случайно узнал, подслушал разговор за дверью. Базарили двое, костерили этого черта на чем свет. Мол, шестерит на какого-то полкана, выслуживается перед ним… В общем, явился этот Пятеркин-Шестеркин. Давай, говорит, на выход! Я еще шутканул, мол, вещи брать? А он как зыркнет на меня – я чуть не обделался со страха!

Из сортира, как по заказу, послышались жалобные завывания Циклопа.

– Короче, вывел меня из камеры в коридор, а там – опа, сюрприз! Профи, живая и невредимая, но в наручниках. То-то я обрадовался! Только вот мне обидно стало, почему ее заковали, а меня нет? Я что, уже ни на что не годен?

– Я этому вашему Пятеркину во время допроса нос разбила! Кровищи было немерено, – подключилась к беседе Профи. – И я ему ничего не сказала, в отличие от некоторых.

– Мне показалось или ты хочешь меня в чем-то упрекнуть? – отреагировал Фидель.

Вместо ответа она звонко провозгласила:

– Девчонки рулят!

Вздохнув, Фидель быстренько зафиналил свою речь. По его словам, мутант заприметил их еще издали, подкрался и разоружил Пятеркина, тем более что сделать это было несложно: спецагент перетрухал только от одного вида нападающего. Они выяснили у захваченного наше с Помилкой местоположение и бросились на помощь.

– Подтверждаю, все именно так и было! – сказал Циклоп, к тому моменту вышедший из сортира.

К нему у меня остался один вопрос: как никто не заметил разгуливающего по секретной базе одноглазого мутанта?

– Во-первых, я был очень осторожен и старался никому не попадаться на глаза. А во-вторых, нашел рядом с клеткой старую рабочую робу и сварочную маску и переоделся, чтобы сойти за какого-нибудь местного работягу. А маска, между прочим, спасла мне жизнь, когда в перестрелке с подгузом мне в лоб прилетела шальная гайка. Маску разнесло вдребезги, а я, как видишь, остался цел и невредим. Как сказал бы отец Никон, «Бог отвел». Кстати, где он?

Я вздохнул и рассказал Циклопу обо всем, что с нами приключилось за то время, что мы не виделись. Выслушав, он злобно прорычал:

– А я говорил тебе, что Сапог опасен! А ты не верил!

– Ну прости.

– А капеллана жалко. Отличный был мужик, – добавил Циклоп.

VI

Церера

Сорок минут в пути – и мы остановились у контрольно-пропускного пункта, где местный фараон в золотистой форме с эполетами и в высокой папахе потребовал какие-то спецпропуска.

– Что еще за фигня? Никогда такого не было! – возмутился я.

– Не было, а теперь есть, – лениво протянул фараон.

– Это безобразие! Вы нарушаете мои гражданские права!

– Мы не нарушаем, мы исполняем указ мэра, который… – он зевнул, а потом отчеканил заученный текст. – Который гласит: «Въезд на территорию осуществляется только при наличии специального пропуска, дающего право на посещение города Церера. Оформить спецпропуск вы можете прямо здесь. Цена за сутки – тысяча кредов. За нарушение сроков пребывания на территории города Церера – штраф пять тысяч кредов».