Никита нахохлился, доехали молча, Егор вышел из машины, не попрощавшись.
Признаки перемен в поведении «плохишей» наступали и впрямь медленно: получив дозу эликсира Преображения, они сначала метались и пищали в беспокойстве, потом находились какое-то время в ступоре, видимо, ещё не в силах принять начавшуюся утрату привычных состояний. Преображение давалось с трудом и не всем в одинаковой степени. Егор проводил в подвале весь день – с утра дотемна, спал недолго и беспокойно, перетасовывая в уме все подробности испытаний за день, придумывая новые варианты.
Флаконы с Эликсиром Преображения постепенно пустели. Егор чуть не плакал, не видя существенных изменений в привычках и повадках упрямых тварей.
Но чудо случилось неожиданно, месяца через четыре. Однажды, во время очередного опыта, он насыпал корм не каждой мыши в отдельную плошку, а выложил его кучей посреди вольера, и замерши, наблюдал, как раньше всех к ней были допущены беременные самки, остальное сообщество терпеливо выжидало пока они наедятся и отойдут. Вторая победа была зафиксирована, когда к пораненной в прежних баталиях мышке, другая подтолкнула плошку с десертом – травяными гранулами и кусочками сыра вместо того, чтобы оттолкнуть, отнять и сожрать самой, как это бывало прежде. Лёд тронулся, эликсир начал действовать!
Когда Егор показывал эти видеозаписи Юле, она расцветала и кричала в восхищении:
– Ты колдун и волшебник, Гарик! Париж уже наш, да?
И расцеловывала его, чуть морщась от подвального запаха.
Серебровский ликовал и уже поторапливал сам себя. Его главной заботой стали теперь существенные и неизбежные траты на покупку сирийских хомяков.
Именно они – лучшие биомодели для проверки устойчивости новых норм поведения под воздействием эликсира Преображения.
Серебровский был доволен, что Никита перестал ему докучать: посещения его прекратились. Он сам отвёз, когда счёл нужным, видеоролики и подробный отчёт о последних испытаниях Казимирычу и надеялся, что на этот раз тот все же раскошелится, оценив и достижения и перспективы.
* * *
Казимирыч встретил его с видом озабоченным, непрерывные телефонные звонки в офисе мешали даже начать разговор. В конце концов после одного, видимо, особо важного звонка, Казимирыч быстрым шёпотом сказал:
– Лады! Все посмотрю и наберу тебя, ну, через день-два.
Кивнул, прощаясь, и Егор вышел, задетый: шеф просто отшил его! Он уже знал за ним эту привычку: «ставить на место» человека, чтобы он не набивал себе слишком высокую цену, даже если этот человек на самом деле был для него важен, но при этом от него зависим.
Егора кольнуло, но он успокоил себя, подумав, что, возможно, Казимирыч за эти дни пошарит по своим финансовым сусекам и найдёт-таки там необходимую сумму для следующего, предпоследнего цикла исследований.
Звонка пришлось ждать неделю. И когда Казимирыч позвонил, он опять звучал озабоченно, разговор был кратким:
– Надо серьёзно поговорить. Пришлю за тобой Никиту.
Егор не знал, что и думать: радостного одобрения в тоне Казимирыча он не уловил.
Войдя в кабинет, он посмотрел на шефа с тревогой. Тот сидел в своём удобном рабочем кресле, как всегда, вальяжный, с аккуратной стрижкой полуседых волос, в дорогой рубашке и неизменном кожаном жилете, возвышаясь над широким столом, который отделял его от Серебровского.
Он предложил Егору сесть, приподнялся, перегнулся через столешницу, протягивая руку для пожатья, улыбнулся, но как-то натянуто. Откинулся в кресло, глубоко вздохнул и заговорил с неожиданной для Серебровского задушевностью:
– Послушай, Егор. Таких специалистов, как ты, у меня, если честно, не было и нет – талантливых, с идеями и упорством, именно что настоящего учёного. Я наблюдаю за тобой давно. И последний твой отчёт впечатляет. Очень! Ты на пороге замечательного открытия. Но я должен сообщить тебе неприятную новость. Прими ее по-мужски, без трагедий, лады? Ты задержался на этом своём пороге. Эликсиры Преображения уже созданы другим, английским фармакологом, запатентованы и готовы занять полки в аптеках. Нам предложила их одна известная британская фирма. И ты пойми, бизнес есть бизнес, Егор, ничего личного! Тебе ещё пахать и пахать, а у них уже все готово и в ажуре. Я принял их предложение. Представляю, как тебе досадно, обидно, но кто не успел, тот опоздал! Твои исследования придётся прекратить. Возвращайся в лабораторию, к прежней работе, зарплату тебе повышу. Господи, да что с тобой?!
Побледневший Егор хватал ртом воздух, не в силах выговорить ни слова.
– Никита, вызывай скорую! – закричал Казимирыч. – Какой нежный оказался, не ожидал!
В кабинете, который, с каждым словом Казимирыча все заметней превращался в эшафот, присутствовал, сидя в уголке, на отлёте, Никита, нашаривая что-то в своём телефоне.
Видимо, Казимирычу было все же неловко или даже немного боязно оглашать приговор, оставшись наедине с жертвой сложившихся обстоятельств. И неизменный помощник, действительно, пригодился и на этот раз, когда пришлось и скорую вызвать и помочь врачу перетащить Егора на диван, чтобы сделать ему укол, а через час, оклемавшегося, поддерживая под руку, вывести из кабинета и довести до припаркованной невдалеке от офиса Хонды. Все это время Егор молчал, словно речи лишился. Страдальческое выражение лица, неустойчивость движений: он выглядел постаревшим и больным.
Никита, заполнял неизвестно что сулящее молчание громким бормотанием: «Это ж, понимаешь, такое дело – бизнес. То выиграешь, то проиграешь, то вообще со свету сживут. Но ты не переживай, ещё чего придумаешь – это ж как фишка ляжет. Только прыткость нужна! Видишь шанс – не разевай варежку!
Щас приедешь домой, Юля-красавица встретит-утешит».
Но Егор зажмурился и глухо назвал адрес отца.
Никита удивился, но повёз, куда было сказано, довел до двери и сам нажал кнопку звонка. Отец открыл дверь и перехватил пошатнувшегося Егора.
* * *
Отец после смерти жены – матери Егора, не женился, хотя женщина у него была – хирургическая сестра, его постоянная ассистентка. Но жили они поврозь, только все выходные и праздники он проводил с ней и у неё. Для неё он был бог, царь и герой, она со всем мирилась.
Егор был благодарен отцу, что в их доме было все, как при маме: ничего не передвинуто, старая мебель на месте, те же шторы, та же люстра, мамин портрет в гостиной.
В эту субботу отец остался дома как чувствовал.
Увидев в дверях Егора, его бледное, с застывшей гримасой боли, лицо и покрасневшие глаза, встревоженный его заторможенными движениями, он помог сыну раздеться: как в детстве выпростал из куртки, посадил на низкую табуреточку в прихожей и снял ботинки. Проводил, крепко обхватив рукой за плечи, в гостиную, усадил на лавсит – диванчик на двоих. Расстегнул рубашку, приложил ухо к груди, послушал сердце. Потом принёс горячего сладкого чая с лимоном в стакане, вправленном в дедовский металлический подстаканник с удобной резной ручкой. Сел рядом – бедро к бедру, провёл рукой по густым, всклоченным волосам Егора, начал осторожно расспрашивать:
– Что случилось-то! Мышки погибли?
– Нет, погиб я. – сипло выдавил Егор. – Почти в шаге-двух от победы. Ведь все получилось на самом деле. И тут вдруг такая подстава… Я понять не могу, как такое случилось?
Спотыкающимися словами Егор рассказал отцу о своей нежданной беде.
– Может, эта мразь, по имени Альберт Казимирович, слила мои отчёты за бугор, там ведь все, c подробностями.
– Охолонь, Егор! Казимирыч, пойми, не учёный, он – бизнесмен и притом ловкий, разворотливый, хитро… пый. Скорей всего, он давно узнал, может, из журналов медицинских, а скорей, из Интернета, что в Англии ведутся сходные разработки, и стал следить за марафоном вашим: кто первый добежит – ты или этот, забугорный.
– Но как тот, забугорный, мог до то же самого допетрить! Как будто из моей черепушки выкрал!
– Ну, что тебе сказать? Антропологи и то до причины таких совпадений не докопались. Только признали, что они случались в разные времена и название им присвоили «мультиплы». Так что твой случай – не уникальный на самом деле. Могу вспомнить навскидку: хлороформ, например, имеет трёх авторов – Субейран, Либих, Гутрей – все спроворили независимо друг от друга. Или вот талиум-Крукс и Лани – тоже порознь.
Да сам вспомни: пятна на солнце обнаружил Галилей в Италии, Шейнер в Германии, а Фабрициус в Голландии. Я не специалист по таким мистическим явлениям, но можно предположить, что неведомо как и почему, появляются время от времени, какие-то комбинационные поля творческих фантазий и притом одновременно на разных континентах и даже в разных культурах… Придётся пережить, тебе, Егорушка, эту твою неудачу. Не хочу сыпать соль на раны, но я, прости, не в силах поверить в высокую миссию этих твоих эликсиров, а вернее, в сверхутопическую идею освободить человечество от пороков! Как?! На самом деле все дорожат своими пороками и добровольно переделать себя не дадут. И что предполагается – насильственные акты?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70259803&lfrom=174836202) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
