Проданные долги. Счастья не будет?
Мария Чигарова
– Я тебе сказал, что с девкой не пущу? – громкий и недовольный голос Олега заставил вжать голову в плечи.– Посмотри, какая она хорошенькая, – попыталась я пробудить в нем отцовские чувства.– Ты меня плохо слышишь? – он наклонился к моему уху и прокричал прямо в него. – МНЕ НУЖЕН СЫН! Вот где ее взяла, туда и возвращай.Анюта сразу проснулась. Я прижала ее к себе, словно боялась, что этот урод отберет у меня малышку. Олег же довольно смотрел на нас, явно получая удовольствие от ситуации. Ему нравилась власть. И этой властью он наслаждался.– Олег, ты же взрослый мужчина. Должен понимать, что такие вещи так просто не решаются.– Ты решишь. Я в этом уверен, – насмешливо сказал Олег. – Ты умеешь решать сложные вопросы.
Мария Чигарова
Проданные долги. Счастья не будет?
Глава 1
– Я тебе сказал, что с девкой не пущу? – громкий и недовольный голос Олега заставил вжать голову в плечи.
– Посмотри, какая она хорошенькая, – попыталась я пробудить в нем отцовские чувства.
– Ты меня плохо слышишь? – он наклонился к моему уху и прокричал прямо в него. – МНЕ НУЖЕН СЫН! Вот где ее взяла, туда и возвращай.
Анюта сразу проснулась. Я прижала ее к себе, словно боялась, что этот урод отберет у меня малышку. Олег же довольно смотрел на нас, явно получая удовольствие от ситуации. Ему нравилась власть. И этой властью он наслаждался.
– Олег, ты же взрослый мужчина. Должен понимать, что такие вещи так просто не решаются.
– Ты решишь. Я в этом уверен, – насмешливо сказал Олег. – Ты умеешь решать сложные вопросы.
Он провел пальцами по моим плечам. Я не смогла подавить дрожь страха. В последнее время он распускал руки по малейшему поводу, а тут я сильно его разочаровала. Не выполнила то, что он приказал.
– Так, малышка, идешь сейчас и отказываешься от ребенка. Так и быть. Мы еще попробуем с тобой родить наследника, но если ты и второй раз обложаешься…
– Я не буду отказываться от ребенка, – ответила я.
– Тогда выметайся из моей квартиры. Мало того, что ты в кровати бревно, так еще и неполноценная. Никто первым девчонок не рожает. Только ты такая дура.
Олег продолжал ругаться, выкидывая мои вещи из шкафа и закидывая их в мой чемодан. Мы с Анютой плакали. Я устала. Из роддома пришлось добираться на перекладных. Олег забирать нас с ребенком отказался. Даже денег не дал на автобус. Хорошо одолжила соседка по палате и хорошо, что при выписке дали конверт и распашонки. Иначе мне не в чем было бы везти Анюту. И вот я приехала домой, думая, что Олег изменит свое глупое решение, когда увидит дочку. Но Олег был пьяным и злым. Слушать меня он не стал. Как он меня злил своим упрямством! И как я его боялась!
Он выставил чемодан за дверь. Рукой указал на дверь нам с дочерью. Я посмотрела на него. Слащавая пьяная улыбка, недобрый блеск в глазах… И куда делся тот парень, с которым я ходила на свидания семь лет назад? Когда его поглотило это чудовище, которого я знать не знала? И почему верила до последнего, что это чудище мне вернет моего Олега?
Я не стала спорить. Вышла за дверь. Она захлопнулась за мной с гулким стуком. Шесть вечера. Денег нет. Есть телефон, который можно продать. Что еще? Этот урод всех подруг от меня отвадил. Мы часто переезжали, меняя съемные квартиры. Друзей соседей я всех растеряла. Кому же можно было позвонить и попросить о помощи?
Голова отказывалась работать. Я хотела спать. Роды были тяжелыми. Сутки у меня не получалось разродиться. Анюта родилась крупной девочкой, которая еще и была немного беспокойной. Молока у меня не было. Мы должны были питаться смесью. А как я ей смесь дам, если мы на улице? И что делать? Отказаться от нее? Отдать на несколько месяцев в дом малютке, а самой встать на ноги?
– Так у тебя пополнение? – по лестнице поднималась соседка по лестничной клетки. Несмотря на свой возраст, она была активной женщиной, которая занималась спортом. Вот и сейчас она шла с пробежки. – Поздравляю.
– Спасибо.
– Ты своему стучи сильнее. Он уже третий день пьет, не просыхая. Видимо уснул.
– Выгнал он меня, – ответила я. Анюта опять закапризничала, словно была не согласна с поведением отца. Я взяла чемодан, думая, как его спустить по лестнице с третьего этажа, одновременно с ребенком на руках. Но нужно было привыкать. Впереди были еще и не такие сложности.
– Прямо с роддома и за порог? – спросила соседка.
– Да. Такое бывает.
– Бывает все, что угодно. В этой жизни какого только дерьма нет. Зайди ко мне. Я тебя хоть чаем напою, – предложила она.
Я была в такой растерянности, что согласилась. К тому же Аню надо было накормить и поменять подгузник.
– У тебя мать-то есть?
– Есть, только мы поссорились и не разговаривали больше девяти лет.
– Так теперь есть повод помириться. Ты сама кормишь?
– Смесью. Но я еще не купила.
– У меня осталась смесь детская. Мы ей с Машкой котят выкармливали. И бутылочка есть. Только она не пригодилась. Мы их из шприца кормили. Так проще. Давай сейчас простерилизую и накормишь.
– Будет замечательно.
– Конечно, все решить можно. Было бы желание.
Через тридцать минут Аня спала, завернутая в одноразовую пеленку, которая тоже осталась от котят, и сладко причмокивала. Мы же пили на кухне чай. Я рассказала Римме Владимировне, как меня выгнал Олег, после семи лет отношений. При этом я прогорела в бизнесе. Во время ковида пришлось закрыть магазины. Я просто не вытянула. Приставы арестовали счета, поэтому денег не было.
– У тебя же есть какие-то пособия. Их не должны трогать, – сказала Рима Владимировна.
– Все равно списывают. Надо идти, писать заявление, а я в последнем месяце на сохранение лежала с повышенным тонусом и давлением. Хотела доехать до них, но…
– Но не успела. И этот еще тебе нервы трепет. Может он успокоится, когда проспится?
– Олег упрямый. У него в семье у брата и сестры дочки. Он забился с братом, что сделает сына. Я вначале думала, что он шутит. Всю беременность мне говорил, что если принесу из роддома дочку, то он со мной расстанется. Оказалось, что не шутил. Да и не нужна я ему. У него другие есть. Я это точно знаю.
– Он тебе изменял, а ты терпела?
– Да. А куда деваться? Я надеялась, что мне удастся продержаться до садика. А там…
– А там еще пару лет и жизнь можно сливать в унитаз. Эх, Света, нельзя так.
– А как можно? Возвращаться некуда. Квартира в аварийном доме. Там жить нельзя. Мать связалась с мужиком, который еще хуже Олега. Я там ужиться не смогла. Уехала. Встала на ноги. Потом пыталась мать вытащить, но она в этом козле души не чает. У них любовь. А то, что она на него пашет, как не в себя, то это ничего не значит.
– Свет, тебе надо вернуться к матери и переждать несколько лет у нее. Разобраться с приставами. Ребенка отправить в садик. Выйти на работу. Сама же говорила, что у тебя был бизнес. Ты ведь чего-то добилась. Сможешь и второй раз все это повторить, – сказала Римма Владимировна.
– Я подумала, что может на время отдать Аню в дом малютки? Там же можно на полгода отдать ребенка, если такие сложности. За это время я могла бы встать на ноги.
– И потеряла бы ребенка. Ты знаешь, что у ребенка все формируется в первые года жизни? Поэтому его и оставляют с мамой. Ты сейчас для малышки весь мир. И этого мира ты хочешь ее лишить? Даже не думай. К тому же ты не сможешь за это время решить проблемы. Как показывает практика, все будет против тебя. Но если оставишь ребенка, то все наладиться.
– Что-то я в этом не уверена, – ответила я, поглядывая на Аню. Я действительно могла не справиться.
– Я была в похожей ситуации, – сказала Римма Владимировна. – Только дочку отправила в деревню к своей матери. Каждый месяц думала, что заберу ее, а так и не забрала. Дочка выросла и знать меня не хочет. Не повторяй чужих ошибок. Потом будешь одна век коротать.
– Возвращаться к родным совсем не хочется. Мы очень плохо расстались.
– Во-первых, время лечит. Во-вторых, деваться тебе все равно некуда. Я могла бы тебя оставить у себя. Все равно живу одна. Но, опять же, практика показывает, что не хочешь зла, так не делай добра. Денег я тебе на дорогу дам. Как сможешь, так отдашь. Но дальше сама. Я уверена, что ты сейчас слезы вытрешь, а потом поймешь, где выход из твоего горя, которое не горе вовсе, а просто глупость. За глупость всегда приходится расплачиваться. Так мир устроен, – ответила Римма Владимировна. – Бери себя в руки. Когда там автобус к тебе домой отходит?
– Поезд в четыре утра отходит. Я же с поселка.
– Ничего. Зато утром будешь уже дома, – сказала Римма Владимировна.
Завтра утром я буду дома. Только дома у меня по факту не было. Я хотела его создать вместе с Олегом, но не получилось. Это надо было признать намного раньше. Только я отказывалась верить, что меня постигла неудача не только в бизнесе, но и в личной жизни. Признавать это было очень больно.
Я не стала напрашиваться переночевать у Риммы Владимировны. Она и без этого помогла с деньгами, смесью, пеленками и бутылочками. Этого вполне мне хватало, чтобы вернуться с Аней к матери.
Как же мне этого не хотелось! Но Римма Владимировна была права: надо было признавать свои ошибки. Сейчас мне надо было отступить. Вот я и отступала.
Я не заметила, как стащила чемодан с ребенком на руках по лестницам из подъезда. Откуда-то появился адреналин. Мы дошли до автобуса. Кто-то помог мне затащить чемодан в автобус. До вокзала мы доехали весьма быстро. А там было проще. На вокзал можно было заехать по пандусу. Это было очень здорово. Дальше мне осталось лишь купить билет и дождаться, когда придет поезд.
К окончанию квеста, я почувствовала себя без сил. Захотелось есть. Пирожок и чай. Вроде силы восстановились, а вместе с ними появилось жуткая слабость. Мне хотелось опустить руки. Я со страхом смотрела в будущее и не понимала, что мне делать дальше. Как дальше жить.
Конечно, я поступила глупо, поставив все на то, что Олег даст мне время встать на ноги. Надо было думать и о том, что все может пойти иначе. Что он меня выставит за дверь. Я же об этом не думала.
В последние месяцы я устала решать проблемы. Мне надоело искать деньги для Олега. Надоело разговаривать с банками. Я с тоской смотрела на фрукты, которые сильно хотелось, но на которые не было денег. Я просто устала. И когда меня положили на сохранение, то я на все забила. Лежала в палате, читала книжки и ела по часам. Мне было там хорошо. Я почти не разговаривала с Олегом. Ушло давление с его стороны. Последний месяц был очень хорошим. Но в начале неделе Олег позвонил. Сказал, что у него отобрали машину. Ну, не отобрали, а забрали на штрафную стоянку. Ему понадобились деньги. Пришлось переводить последние со своей карточки. Я отдала ему последнюю заначку, надеясь, что это нас хоть немного примирит. Не получилось.
Взяв телефон, я посмотрела контакты. Номер мамы. Я набрала его, но номер уже принадлежал другому человеку. Видимо поменяла, а мне не сообщила. Социальными сетями мама не пользовалась, считая, что у нее нет на это времени.
Я вздохнула. Придется ехать сюрпризом. И при этом надеяться, что по приезде мне дверь откроют.
Мне было тридцать четыре года. К этому времени надо иметь свой угол, надежное мужское плечо и детишек, которые уже могли бы в школу ходить. Но я все прошляпила. После института я смогла устроиться на хорошую работу. Потом открыла свое дело и ушла в него с головой. Была квартира, была машина, были деньги. Но теперь я сидела на вокзале и надеялась, что найду угол у матери. Вот как такое могло получиться? Сейчас ответа я найти не могла.
В поезде нужно было ехать три часа. Совсем немного. И билет стоил не особо дорого. Я радовалась, что документы на Аню мне получилось оформить уже в роддоме, поэтому я и могла уехать в тот же день. А то пришлось бы еще пробродяжничать в течение дня. Этого бы я не выдержала.
Пока я ждала поезда, то мне очень хотелось себя пожалеть. Я ведь была такая несчастная. Брошенная, с ребенком, без будущего и с кучей проблем. Я могла себя пожалеть. Повод был. Но позволить я этого себе не могла. У меня не было на это времени. Надо было думать, как справиться с проблемами. Придумать какой-то план действий.
Римма Владимировна была во многом права. Мне нужно было взять себя в руки. Нужно было доехать до приставов и отбить детские деньги. Мне нужно было встать на учет в поликлинику. Я могла уговорить отчима пустить к себе в дом, за помощь по хозяйству. У него большой дом. Много скотины и большой огород. Я могла бы работать пока Анюта спит. Мне нужно было продержаться не так много. Перебиться в течение месяца. Может трех. Я была уверена, что у меня получится встать на ноги.
И вот поезд. Три часа. Спать хотелось так сильно, что глаза сами по себе закрывались, но я боялась уснуть и проспать остановку, поэтому начала вспоминать, как поссорилась с мамой. Тогда я приехала к ней показать, что у меня все получилось. Я встала на ноги. У меня была возможность вытащить из плена мужчины, который ее ни во что не ставил. Она же у него была кем-то вроде прислуги. Не могла и лишнего слова сказать. Разве это нормальная жизнь? Мама не могла уйти от него, потому что некуда было идти. Квартира была не пригодна для проживания. Я предложила купить маме квартиру в поселке, откуда она категорически не хотела уезжать. Но мама отказалась. Она хотела, чтобы я купила отчиму трактор. Вот трактор им был нужнее, чем квартира. Из-за этого мы поругались. Я не стала ничего покупать, потому что знала – мама все равно отдаст все Борису. Он был для нее светом в окошке. И этого я не понимала, считая, что он ее просто не достоин. У нее же была от него какая-то зависимость. Любви я там не видела.
Борис услышал наш разговор и запретил мне появляться в его доме. Мама же не заступилась. Она молча с ним согласилась. Я тогда сильно на нее обиделась. Она же видимо обиделась на меня, раз не стала сообщать, что поменяла номер.
Я все же задремала. Мне снился сон, как я подхожу к дому Бориса. А он открывает ворота и выпускает двух здоровенных собак, которые меня хотели растерзать. Но собаки увидели Аню и перестали рычать. Нас не покусали, но проснулась я в холодном поту. Сон вызвал тревогу.
И вот наступил финал моего путешествия. Холодное осеннее утро встретило влажным асфальтом и полупустым перроном. Дорожные рабочие ходили вдоль рельс. Толстая собака сидела около домика, где была билетная касса. Солнце уже встало, но еще пряталось за ветвями деревьев. Было холодно и сыро. Мне казалось, что родной поселок встретил меня неприветливо. Тревога только усилилась. Я себя поймала на мысли, что хотела купить билет и вернутся в город к Олегу. Мне уже хотелось броситься к нему в ногу и молить, чтобы он меня простил. Какая дурость!
Как же сильно он подмял меня под себя! Я же никогда раньше не допускала мысли о том, чтобы молить о помощи. «Не просить, не жалеть, делать!» – это был мой девиз по жизни. Но сейчас я была готова кого-то молить, чтобы меня приняли назад в тот дурдом, в который превратилась моя жизнь благодаря Олегу.
Дорога до дома мамы и Бориса была довольно сложной. Вначале я дошла до автобусной остановки. Потом доехала до конечной остановки, а дальше мне надо было топать около двух километров по грунтовой дороге, которая вела по частному сектору. Борис жил на самой окраине поселка. У него был еще большой земельный участок в десяти километрах от поселка. Там он овощи сажал, занимаясь фермерством.
Если подумать, то Борис был не таким уж плохим мужиком. Он много работал, крутился, старался заработать на фермерстве, но при этом я его не могла уважать. Мне не нравилось его отношение к людям. А Борис многих людей считал ниже себя. Не нравилось, что Борис из работников и мамы выжимал все силы, платя копейки. И внешне он мне не нравился. Грубый, хамоватый, агрессивный – все это меня отталкивало в мужчине, а в Борисе всего этого было с излишком.
Я шла, постоянно спотыкаясь. Мне казалось, что еще немного и я упаду. Ноги запинались. Аня начала недовольно плакать и чего-то требовать. И чего ей было еще нужно? Она хотела меня разбудить? Напомнить о себе?
Мимо проехала машина. Я как раз остановилась, чтобы передохнуть и поменять руку, которой держала Анюту. Машина сдала назад, останавливаясь рядом со мной. Стекло опустилось. Незнакомый мужчина. Взрослый. Старше меня лет на двадцать. Седоволосый с щетиной.
– Подвезти?
– Дойду.
– Дойдешь. А я могу подвезти, тогда дойдешь быстрее, – сказал он. Мужчина вышел из машины. Открыл багажник. – Так чего? Будешь дальше ломаться?
– Мне к девяноста третьему дому.
– М? Так мы с тобой соседи, – забирая у меня чемодан. – К кому приехала? Да угадаю? Блудная дочка Мариши вернулась?
Он рассмеялся. Его смех был неприятным. Да и сам мужчина мне не понравился. Видимо друг Бориса.
– Так я угадал?
– Да, решила маму навестить.
– Разошлась со своим мужиком? – продолжал насмехаться мужчина.
– А тебе какое дело с кем я сошлась, а с кем я разошлась? – осадила я, садясь на заднее сидение машины. Еще подумала, что права нарушаю. Надо было приобрести детское кресло для малышки.
