– Да. Там несколько ценовых предложений. Кальян куришь?
Петля неотвратимости романтического свидания затягивалась.
– Нет. Может быть, в субботу днем лучше сходим?
– А раньше можешь? Сегодня только вторник.
– Не уверен. Давай я сегодня сайт посмотрю, и позже определимся?
– Окей, – отступила Алина.
– Кстати, завтра в девять – новое собеседование. Пусть человек заполнит анкету и подождёт. Я у бухгалтера задержусь.
– Прошлые две девушки не понравились? Ах-хах! – снова с лёгким смешком съязвила Алина, удаляясь на своё место.
Первые две девушки действительно Алексею показались не подходящими для пополнения коллектива. Одна претендентка, дамочка сорока лет, с порога попросила всех присутствующих надеть медицинские маски и соблюдать безопасную антиковидную дистанцию. Мнительная особа поинтересовалась, все ли сотрудники привиты, и может ли она работать дома на так называемой удалёнке. После интервью, не дожидаясь итогового слова Алексея, она заявила, что ещё подумает, сможет ли тут работать, и сообщит о своём решении по телефону.
Вторая – семнадцатилетняя девушка – пришла с мамой. Она стеснительно промолчала всё время. На вопросы за неё отвечала родительница. Откровенно чувствовалось, кому именно принадлежала идея трудоустройства. Сама девушка, по-видимому, работать не хотела.
С обеденного перерыва вернулся Жижев. Он завёл себе правило с одиннадцати до полудня ходить в столовую на первом этаже с обратной стороны здания. Высокий долговязый брюнет с небритыми бакенбардами, он имел привычку вытягивать губы «уточкой» и, задумавшись, усердно причмокивать. К выбору одежды же относился очень внимательно: ходил в тщательно выглаженных костюмных брюках и рубашках преимущественно глубокого чёрного цвета.
Тёмная фигура Жижева прошла к своему месту и погрузилась в монитор. Его стол стоял в правом углу у окна. Пространство офиса позволяло поставить вдоль противоположной стены ещё один стол для будущего второго менеджера, а между столами, спинкой к окну – диван. Столы Алексея и Алины размещались по такой же схеме, друг напротив друга, но у двери.
В конце рабочего дня Алина разложила бумаги по папкам, поставила их в шкаф по фамилиям клиентов в алфавитном порядке и собралась уходить. Её лицо всё так же не выражало оттенков радости или печали. Не было оно тронуто и ожиданием ответа Алексея о возможной встрече: ни романтичного изгиба уголков губ в кроткой улыбке, ни блеска в глазах. Она была только безупречно красива и молода.
Вслед за Алиной, не пересиживая положенное рабочее время, ушла тёмная долговязая фигура Жижева.
Алексей остался один. Воображение нарисовало ему картину свидания в Анти. «Анти» у молодежи называлось модное направление «антикинотеатров» с залами на ограниченное количество человек. В открывшейся ссылке от Алины предлагались три варианта романтического досуга.
Первое, стоимостью две тысячи рублей, включало два часа отдыха в зале с мягкой мебелью и киноэкраном шириной четыре метра. Бесплатно предоставлялся сет роллов и бутылка вина. Второе предложение в пять тысяч рублей расширяло время до четырех часов. К роллам приплюсовывались два блюда итальянской или французской кухни и кальян. Третье предложение «весом» в десять тысяч позволяло наслаждаться фильмами и пением в караоке до шести часов, сохраняло бесплатное меню предыдущего предложения и бонус – безлимитное употребление алкоголя.
Алексей к своим тридцати успел очень хорошо изучить себя. Стоило только ему принять воображаемую ситуацию за уже свершившееся событие, как разум сразу конструировал и прояснял сценарии на перспективу. Заглянув в будущее, Алексей понял всю провальность идеи свидания с Алиной. Только на первые полчаса внимание сможет зацепиться за уютную обустроенную комнату, а приглушенное освещение возбудит в нём лёгкие романтические ощущения. Его даже обрадует перечень предложенных к просмотру фильмов. Однако спотыкание о разности, даже несовместимости с Алиной разрушит карточный домик радостных ожиданий. Избежать любимого Алиной, но тягостного для Алексея караоке поможет жертвование правом выбора фильма. Но ведь и фильм можно не смотреть, как и не есть бесплатные роллы, которые он терпеть не может. Пара фужеров шампанского поддержат равновесие в его душе ещё час. От съестного быстро придет насыщение, а от заполонившего комнату кальянного смога – отвращение. С кальяном мозг начнет безуспешно бороться ассоциативными сравнениями и воспоминаниями природных запахов, когда-то положительно поразивших его: привычная с детства горечь полынной степи или терпкий запах лавандового поля из школьной экскурсии в хутор Старозолотовский. Но искусственный приторно-сладкий запах не похож ни на что, он прилипнет к нёбу, застелет глаза и пропитает насквозь одежду, зацепившись недельным напоминанием о себе. Положенное на лопатки сознание станет торопить, молить об окончании свидания и часто тянуть руку к стакану. А над ухом, при этом всём, как колокол будет звенеть бесконечное Алинино «ах-хах, ах-хах, ах-хах!».
«Бездарно потерянное время, – пробормотал Алексей себе под нос, – пожалуй, надо придумать причину и отказать ей помягче».
III
«Варвара Дёмина, двадцать шесть лет», – прочитал Алексей вслух из заголовка анкеты и глянул на интервьюируемую.
Перед ним сидела невысокая привлекательная брюнетка. Белые узкие джинсы подчёркивали стройность ног, и, хотя длинный рукав тёмно-розовой кашемировой кофты закрывал руки, была заметна хрупкость и изящность гостьи. Тонкая шея, открытая от круглого выреза – до собранных в высокий хвост волос, доказывала это.
Нежные черты и свежесть девушки обманывали зрение: Варвара казалась юной девчонкой, будто только вчера окончившей институт. Поразительные глаза цвета сильно обжаренного кофе ярко выделялись на светлом лице. Длинные серебряные серьги с крупным янтарем подчеркивали красоту взгляда. Она смотрела прямо, открыто, словно в самую глубину собеседника, но взгляд был тёплым, согревающим, как чашечка кофе в прохладное осеннее утро.
«Какие очаровательные ямочки на щеках!» – подумал Алексей в возникшей паузе и мысленно перепроверил себя, не сказал ли он это вслух.
– Да, – ответила Варя, подтверждая только что озвученные Алексеем свое имя и возраст.
– В графе «опыт работы» у вас указаны презентации и продажи банковских продуктов, работа по обслуживанию клиентов. Может быть, вы – к нашим соседям, на седьмой?
Алексей улыбнулся, ему понравилась собственная шутка.
– Не стану скрывать, я была у них. Но все вакансии уже закрыты.
– Значит нам повезло больше, чем им.
– Возможно, – поддержала Варя предположение Алексея.
– Где живёте?
– Около промышленного техникума, это недалеко от пересечения проспекта Ленина и Ашхабадского переулка.
– Добираться к половине девятого удобно будет?
– Вполне, я уже присмотрелась к маршрутам.
– Предварительно мне нравится ваша кандидатура. Коллектив у нас небольшой, между собой общаемся на «ты». Время работы с восьми тридцати до половины шестого. Если ваше намерение присоединиться к нам твёрдое, милости просим!
– Твёрдое.
Тёплые «кофейные» глаза засверкали радостью.
– Замечательно, тогда пожмём руки, и завтра я вас жду, закончил Алексей, вставая.
– Пожмём, – улыбнулась Варя и протянула руку Алексею.
– Как интересно и приятно, когда человек буквально воспринимает образные выражения!
Алексей с удовольствием ответил рукопожатием.
В Варваре чувствовалась открытость, податливость и уступчивость характера, а желание учиться новому сочеталось с настойчивостью и уверенностью в себе. Алексей не скрывал радости, что принял Варю на должность второго менеджера. Становилось сложно перерабатывать растущие заявки силами одного менеджера и секретаря, нужно было торопиться, ведь начальство ожидало от офиса большей эффективности, к тому же Алексей устал выбирать.
С появлением Вари жизнь в офисе пошла веселее. Работа спорилась, и довольный директор хвалил Алексея за умелую организацию ячейки компании. Теперь на Алексея возлагались большие надежды, и осязаемость успеха в коллективе способствовала благоприятной созидательной атмосфере. В личных отношениях сотрудники стали притираться друг к другу. Как и ожидалось, отказ Алексея Алина восприняла равнодушно. Субординация между ними не разрушилась, а былые разговоры больше не возникали. Жижев проявил себя не только как любитель стильно одеваться, но и как претендент на обладание чувством юмора. Он всегда появлялся в приподнятом настроении и пытался заразить им остальных коллег. С Алексеем Жижев ловко лавировал, настойчиво предлагая свой способ ведения дел, однако с показательной исполнительностью и даже услужливостью быстро уступал ему.
– Мадмуазель Варя, будешь чай? – обратился Жижев к Варе однажды утром.
– Пожалуй, выпью, – Варя приподнялась с места.
– Сиди-сиди, чего ходить, если я уже здесь. Какой ты будешь?
– С жасмином.
– Как вашей душеньке угодно! А ты, мадемуазель Алина? – Жижев решил не обделять вниманием и Алину.
– Ах-хах, – постно прыснула Алина, – ну налей мне тоже с жасмином.
Жижев поставил первую чашку Алине и подошел к Варе.
– Сильвупле, – вымолвил он тише и мягче, стараясь подольше удержать контакт своих стеклянно-голубых глаз с её взглядом.
– Спасибо, Рома.
Варя коротко посмотрела в разгорающееся игрой ухаживания лицо Жижева.
За его ухаживанием вначале не замечалось ничего серьёзного. Общение было лёгким и непринуждённым с заметной долей юмора. Несмотря на комичные, нарочито вставляемые словечки наподобие французских, он не гримасничал, держался в меру услужливо, в общем, вполне уместно. Однако с каждым разом его навязчивость стала проявляться всё больше. Варя пробовала остановить растущее стремление Жижева стать ей больше, чем коллегой. Но когда он пару раз, будто бы случайно, положил свою ладонь на её руку, а ещё как бы шутя приобнял за талию, девушка решила побеседовать с ним наедине в коридоре, подгадав время его возвращения с обеда.
– Рома, давай поговорим.
– Сейчас? А как насчёт после работы пройтись и поговорить?
– Уместнее сейчас.
– Как знаешь, хотел, как лучше. Может, всё же прогулка, а?
– Не думаю, я…
– А что тут такого? Меньше суеты, больше времени.
Жижев старался перехватить инициативу разговора, не давая Варе сформулировать и закончить мысль. Он понял, что разговор носит личный характер и представляет угрозу его стремлениям и видам на отношения. Более романтичная атмосфера в виде прогулки, во время которой можно уговорить Варю продолжить диалог в каком-нибудь кафе, давали призрачные надежды изменить ситуацию в его пользу. Но здесь и сейчас, когда по коридору то и дело проходили люди, стесняя их, итог разговора вырисовывался однозначным и не радужным.
– Рома, я замечаю твоё внимание. Мне приятно и ценно твоё отношение ко мне…
– Даже так, – перебил Жижев.
– Ты не хочешь слушать меня? Тебе неприятно?
– Неприятно? Продолжай, раз начала, – Жижев презрительно ухмыльнулся.
– Мы можем общаться, как и прежде.
– Как прежде – это как?
– Как и общались, не больше.
Варя захотела дотронуться до рукава Жижева, но не знала, как он воспримет простой дружеский жест. Обманется ли, увидев в нём надежду на романтическую завязку, или воспрянет и примется дальше атаковать знаками внимания? Она смотрела в его глаза с добрым сочувствием, представляла, как мучительно больно ему сейчас слышать отказ. Жижев же думал о другом. Он изо всех сил старался скинуть с себя роль отвергнутого. Воспалённое самолюбие отравляло мысли, голос его пропитался надменностью, слова – фамильярностью.
– Понимаешь, Дёмина, есть обычное хорошее отношение, за которое, как бы, люди благодарны и отвечают соответственно. Тебе что-то придумалось, причудилось, а я-то в чём виноват? Да ещё и поучать меня хочешь.
– Нет, не так…
– Варвара, не перебивай меня. Зачем мне слушать ахинею о себе?
– Ахинею? – тихо переспросила Варя, не веря таким острым словечкам в свой адрес.
– Именно!
– Мне очень, очень жаль, что так сложился разговор!
– Разговор сложился так, как ты его сложила.
– Очень жаль! Я тебя понимаю.
– Бред какой-то. Если у тебя всё, я пойду займусь рабочими вопросами. Ариведерчи!
Варя еще несколько минут оставалась в коридоре. В какой-то момент она почувствовала, как глаза налились слезами. Она переживала из-за своего искреннего порыва, ей стало больно от того, как она ошиблась. Ценное, хранимое в её душе чувство открытости и доброты было осмеяно, испачкано о нечто гадкое.
Жижев, наоборот, возвел себя в победители. Он ловко открестился от своих проявлений симпатии к Варе, сумел вывернуть разговор, переврать всё и даже «утереть нос» той, которая вздумала ему отказать. Открытость и честность Вари его ничуть не взволновала. Сами эти её качества он счёл глупостью, а их проявление – своим личным везением в закрытом теперь для него вопросе и в прояснении ситуации. Ведь куда более угнетённым он почувствовал бы себя, увязнув в ухаживаниях, рискнув предложить встречаться и только тогда получив прямой отказ.
IV
После разговора между Варей и Жижевым в офисе возникла заметная напряжённость. Новый Жижев, приходя утром с налётом некой задумчивости, картинно нагнетал атмосферу.
Он небрежно обнажил несколько своих вредных привычек, ранее старательно сдерживаемых: оставлял немытую чашку в кофейном аппарате, так что остальным приходилось отставлять её в сторону; сидя за столом, отбивал каблуком по паркету мелкую дробь; звучно «цикал» ртом по возвращении с обеда.
Теперь все восемь часов рабочего дня напротив Вари жил пренеприятнейший тип. Чтобы усилить гнетущие флюиды, направленные в её сторону, общение с Алиной Жижев выстроил в диаметрально противоположном формате, то есть был сама любезность, насколько мог себе позволить.
– Алиночка, красотуля, поставишь печать? – сахарным голосом обратился Жижев.
– Пожалуйста, Рома.
– Спасибо, дорогая.
– Ах-хах!
Вернувшись на свое место с печатью на документе, Жижев уткнулся в него и ритмично застучал ногой по паркету.
Варе была хорошо видна лихорадочно трясущаяся начищенная до блеска черная туфля. Её это жутко раздражало. Тем временем, создавая видимость внимательного чтения документа, Жижев боковым зрением наблюдал, как его движения выводят из себя коллегу, и упивался злорадством. Варя решила переключиться и сделать паузу, прошла к кофейному аппарату, отставила в сторону грязную чашку Жижева.
– Варвара, сделай мне кофейка, а? Ты же все равно там, – поймав нужный момент, встрепенулся Жижев.
– Я уже отошла, – ответила Варя, возвращаясь на свое место.
Ей не хотелось выполнять указания Жижева, да ещё сделанные насмешливым, провоцирующим тоном.
– Ладно, сам сделаю, спасибо, конечно, – с напускным разочарованием бросил Роман.
Через минуту он продолжил отбивать дробь за столом, теперь «цыкая» кофе между зубами.
«Радио мне в помощь», – сказала про себя Варя, надевая наушники.
Музыка действительно спасала, скрадывая провокационные звуки, но эта туфля, она не унималась и тряслась, тряслась, тряслась!
