Алексей Михайлович Левшин "По ту сторону снега"

Слишком корчит она княжну.

Но спасибо все же, спасибо,

Что с какого-то сентября

Воскресила ты Евпраксию

Почерневшего злого дня!

Только та была простоволоса,

когда сбросилась с башни в свет!

И она на тебя похожа,

ну а ты на нее – уже нет.

Четвертый день. Угол улицы в Европе

ххххх

Небо, тыльное небо!

Это тыльное небо ладони.

Зелень, поздняя зелень,

Старая Пьяцца. Рыжая грусть,

Что тебя никогда, никогда уже больше во сне не увижу,

Моя поздняя зелень Италии,

Я тебя не увижу, клянусь!

Кто мигнул мне?

Конечно, Торквато.

Зорким Осипом, на небо взятый.

И заплевана грязная пьяцца.

И особенно нечего клясться.

Кто-то лестницу Якова чистит.

И стирает кровавый виссон.

ххххх

Два ангела с рисунка Леонардо.

Бумажная висит за ними высь.

И черный блеск кривой дороги царской.

Я это выдумал. И вот прошу тебя,

Прошу тебя, мой вымысел, держись!

Кровь – черная икра в посудине подъезда.

И хорошо, когда есть дача, вместо

Вот этой каменной махины, хорошо!

Жизнь ходит, есть здесь не за что цепляться,

Ну разве кроме двух названий итальянских,

Maestro del… и что-то там еще.

Болтовня Франсуа Вийона

Когда твои уши гудят с недосыпу,

И воздух повсюду, как просо, просыпан,

Свеча средь потемок свернется в огарок…

Вглядимся, потомок,

в мой мир без помарок.

Вот готика комнат, тебе не знакомых,

И вряд ли ты сможешь сказать, что мы дома…

Ты можешь мой мир с перепугу разбавить

И камфору с теплой фуфайкой прибавить.

Там, в этой фуфайке – отсутствие солей.

А, кстати, немало нас в тюрьмах мусолят.

Глядишь, и сотрусь! На рассвете синица.

Держите, лишенцы! Вот вам она в лицах,

История самого крупного горя,

Какое случалось на суше и море!

Случалось на суше.

Развесили уши!

Каплун без подливки, что может быть хуже!

Грибы без заправки, что может быть гаже!

Я все, что назначено жизнью в пропаже:

Пропало, что было,

Что в шею дышало,

Что тайно, случайно мне в сердце стучало

И дальше… а дальше пропащее дело -

Я все разыщу! Чай, вьюнок – не дебелый!

Прошу подождать! Я ведь с детства был юркий.

Привык подбирать… Клички, рифмы, окурки.

Привык. Вот словечко. Свернулось как кровь.

А там осторожную опись готовь…

Что б все по порядку :

Такому-то пятку,

Тому, что пожиже того -

Ничего.

Названье.. какое б… да хоть завещанье.

Ну что ж, завещанье…

На имя кого?

А дальше нахрапом, а дальше галопом -

О людях. О вас, господа остолопы!

О том, что вы мне второпях задолжали:

Немножко улыбки и множко печали.

И все же, что может сравниться с печалью…

О Боже, пишу… Боже правый, в ударе