Красивая куколка, красивая. Это я сразу заметил, даже когда мордаха была грязной и на ней лежала гримаса боли.
Красивая. Что ж тебя понесло-то в эту степь, а? Кто же вам внушает, красивым, что бабло можно только пи*дёнкой зарабатывать? Почему вас так тянет на все эти «Шанели» – хмели-сунели, бл*дь.
Злюсь. На всё и вся. Потому что это мы уже проходили.
Девочку, которой очень хотелось сладкой жизни. Которой всё было мало. Она, дура, решила, что миллиардеры идиоты, и их можно разводить на бабло. Или женить на себе. Меня и моих денег было мало. А я, так-то, в то время уже был чувачок совсем не бедный. Но… тот оказался круче. Ну и…
Падать, бл*дь, тоже оказалось больнее. И приползти на коленях, умоляя простить.
Нет, милая. Шалав настоящие парни не прощают. Что угодно можно простить, только не это.
А лучше всего вообще не заводить серьёзных отношений.
Взять такую вот маленькую сучку на полное обеспечение и драть, пока не надоест.
Смотрит, глаза испуганные. С чего бы? Не такой я страшный. Или привыкла по малолеткам? Взрослого мужика не потянет?
– Что? Не нравлюсь?
– Я… простите…
– Бог простит. Легче стало? Говорить можешь? Пила? Наркоту принимала?
– Нет, я… я же сказала… это мигрень.
– Ясно. В ванную полезешь?
– Д-да… – губки дрожат. Боится меня.
Правильно. Надо бояться больших мужиков таким куколкам. Большие мужики могут сделать больно. Очень больно.
А могут и приятно, это как пойдет.
С ней, я уверен, у меня бы пошло хорошо. Чувствую, как снова болт шевелится в штанах, принимает рабочую форму, каменеет.
Девчонка в моём вкусе. Есть в ней что-то экзотическое. И я люблю таких. Аккуратных.
Как-то меня крупная форма не вставляет. Люблю малышек.
– Платье сама снимешь или помочь?
– Са-сама… только… вы… вы ж-же не будете смотреть?
– Почему не буду? Буду.
– Пожалуйста…
Пи*дец! Она краснеет! Это еще что за новости? Актриса весна.
Глава 10
Стою, пялюсь нагло. Откуда вдруг стеснение у малышки по вызову? Или…
Тут мне впервые приходит в голову мысль, может она не из эскорта? Так, ну, а откуда тогда? Просто подружка парня, который её из тачки вытолкнул?
Привез на вечеринку явно с прицелом на хороший трах, она перебрала, ну или… пожаловалась, на то что голова болит. Он психанул.
Возможен и такой вариант, конечно. Но в любом случае, судя по её шмотью, девочка с мажором не в куклы играла.
А значит… значит не хрена стесняться, принцесса!
– Я, конечно, могу выйти. Но ты сможешь сама расстегнуть этот футляр, который на тебе? И снять? И потом… если тебе в воде станет плохо? Захлебнешься. И как я буду ментам объяснять, что в моем доме делает труп такой очаровательной малышки?
– Я не захлебнусь. Я… Пожалуйста…
Она снова стонет поднимает руки к голове, пошатывается, всхлипывает.
– Выйдите…
Не знаю, какому порыву я поддаюсь. Делаю шаг, близко стою, очень, настолько, что чувствую её аромат, который мгновенно забивает рецепторы. А еще я, кажется, слышу стук её сердечка. Бьётся, как птичка в клетке.
– Пожалуйста… – шепчет, шмыгая носом, постанывая.
Чёрт…
Нахожу собачку молнии, резко тяну вниз, обнажая хрупкие лопатки, потом разворачиваюсь и выхожу, аккуратно прикрыв дверь.
Бл*дь… хренов я альтруист!
Стою за дверью, слышу плеск воды и еще один стон, протяжный.
Хорошо тебе, принцесса Жасмин?
А мне капец плохо. У меня стояк. И голод. Дикий. Такой, который охватывает, огненной стеной по телу проносится. Опаляя, заставляя изнывать от жажды.
Когда я последний раз качественно трахался? Давно, бл*дь. Работать надо меньше, Руденский, работать!
Её нежная кожа перед глазами, остренькие плечи, выпуклые позвоночки. Так бы и провёл по ним языком. Прижал бы к себе, пробираясь ладонями к упругой груди. Раздвинул ноги, наполнил бы одним движением, замер, пытаясь понять свои ощущения – как мне в ней? Кайфово? Узко? Сладко? Да… в ней будет ох*енно хорошо. Уверен. Даже если дырка прилично разработана у меня, к счастью, такой размер, который не каждая может легко принять, так что…
Бл*дь! Да что ж такое! Секса хочется так, что зубы сводит. Не просто секса. А секса вот с этой милой малышкой.
Усмехаюсь, головой качая.
У нас с ней, вообще-то, драма по классике.
Он хочет. А у неё болит голова.
Отличное начало отношений! Просто зашибись.
Интересно, а если я ей предложу бабла, она согласится мне дать? Какая разница у кого брать, у меня или у мажора? У меня даже лучше. Я могу даже контракт составить, платить буду стабильно, и точно не выкину из машины, оставив на растерзание каким-то подонкам.
Хм… а реально, что, если я предложу ей контракт? Ну или, хотя бы на одну ночь? Конечно, надо будет её сначала доктору показать, мало ли какой там у неё «букет левкоев» …
Слышу всплеск воды и вскрик.
Бл*… знал же, что нельзя оставлять одну!
Захожу и… натурально охреневаю…
Глава 11
С трудом встаю, понимая, что сидеть в горячей воде больше не могу, да и нет смысла.
Нет, мне стало чуть легче, но, я знаю, что стоит выйти и лечь, как через какое-то время приступ снова накатит, охватит голову раскалённым обручем, будет вворачиваться в висок со скоростью адского шуруповёрта…
Встаю и чуть не падаю, случайно задев пару стоящих на краю флаконов с мылом или гелем, которые мгновенно тонут. Вскрикиваю от неожиданности, и хочу снова сесть, чтобы достать то, что уронила, но не успеваю, потому что поворачиваюсь, и сталкиваюсь глазами с ним.
С Евгением.
Боже, это ведь точно он! Я ведь его узнала! Евгений Руденко… Нет, Руденский! Точно!
Господи, какой стыд, и как же это ужасно!
Ужасно всё. Весь этот день ужасен. Всё, что случилось со мной в последнее время ужасно.
И мне очень хочется плакать, болит голова и у меня просто больше нет сил, я стараюсь прикрыть обнажённое тело руками, но даже этого не могу сделать нормально.
– У-уйди…те… По… пожалуйста…
Какая я, наверное, жалкая. И так обидно!
Просто треш.
Какая-то карма, злой рок надо мной! Почему именно так? И… именно перед ним?
Евгений Руденский. Господи…
– Тише, малыш, успокойся. Чего я там не видел? Глупенькая. Иди, давай, сюда.
– Н-не… не надо…
От боли и стыда я закрываю глаза. Чувствую, как меня окутывает что-то теплое, мягкое и приятное. Полотенце.
Он завернул меня в полотенце, а потом подхватил под попу и понёс.
Если я не умру от мигрени – умру от стыда.
И что будет, когда Руденский узнает кто я?
Он ведь знаком с отцом, это однозначно. Они не приятели, но точно пересекались. По работе.
Я тоже видела Евгения на паре мероприятий, куда пускают далеко не всех.
Руденский, конечно, не папиного уровня, чуть скромнее. Если папа ворочает миллиардами и давно, то Евгений миллионами и относительно недавно.
Но всё равно. Богат. Умён. Красив.
Всё как я хотела.
Господи, о чем я думаю? Это какой-то полный кринж. Фейспалм. Хочется спрятаться, залезть под плинтус.
– Тише ты, пугливая, как целка. Ничего я тебе не сделаю. Пока. Потом… – он делает паузу, и я чувствую, как во время этой паузы он дышит, вдыхает аромат моих волос. Или мне кажется? – Потом посмотрим. Ложись.
Руденский опускает меня на постель и тут я чувствую… Боже… чувствую его… да… это же не может быть что-то другое? Ну, если только он не кабачковый маньяк и не носит в штанах цуккини размером с… цуккини.
Он возбуждён!
Причём, насколько я могу понять, а понять я могу не так много, потому что мой спаситель прав, предположив, что я целка – фу как грубо! – так вот, насколько я могу понять, это не банальная физиология.
Ох уж эта физиология! Не так давно моя подруга Евангелина рассказывала, как мой отец рядом с ней тоже постоянно был возбуждён. Она ему нравилась, но он считал, что для него Ева табу. Но при этом… Боже, так странно слышать это про своего отца, но тем не менее! Он отшучивался, говоря Еве, что у него просто физиология. Как у любого мужчины, который видит симпатичную девушку.
Так вот! Нифига это у папы была не физиология! Он хотел мою подругу, мечтал о ней и… получил! Да!
А Руденский? Получается он тоже… хочет?
Вот только… не уверена, что он попросит у меня разрешения…
Глава 12
Да, давно у меня так башню не срывало. Капитально просто. Или это сказывается банальный недотрах?
Может и он.
Но то, что девчонка хороша – тут, что называется, без вариантов. Очень хороша.
