предвкушая гоночный масштаб,
не совсем обута и одета,
из бумаги сделала корабль.
вот гондола ухнула под воду,
вот корвет заехал носом в снег,
бригантине не хватило ходу,
каравелла тормознула бег,
только мой простой бумажный «Смелый»
мчит себе вдоль рыхлых берегов,
ветром подгоняем то и дело,
не страшась преград и островков…
руки, ноги здорово озябли,
дома ждал меня отнюдь не смех…
но зато бумажный мой кораблик
плыл по нашей «Волге» дальше всех!
Против лома нет приёма
не боюсь я дзюдоистов,
не боюсь боксёров, нет,
мне на тропке каменистой
как-то странник дал совет.
прозвучало аксиомой
и сразило наповал:
«против лома нет приёма!» —
путник мне тогда сказал.
и теперь, идя из дома,
я беру с собою лом,
и разбойнику любому
смело врежу за углом.
не один затылок сломан
в нашем городе большом:
против лома нет приёма,
против лома нужен лом!
ну а кто припрётся с ломом
и полезет напролом,
вы учтите, лом мой дома —
самый длинный, крепкий лом.
Бракодел
Они называли тебя бракоделом:
«Двух девок родил, а парнишку не смог!».
И шутками речь разбавляли умело
О том, что сельчанину нужен сынок.
И каждый, бахвалясь своими мальцами,
Вворачивал гордо: «Но я-то мужик!».
А ты, если честно, жалел временами…
Хоть скоро смирился и просто привык.
Девчонок своих поднимал на рыбалку
С июньскою зорькой в четыре утра,
Пусть было порой до безумия жалко,
Шептал им: «А ну-ка, засо’ни, пора!».
Учил и пилить, и работать рубанком,
Давал по гвоздю постучать молотком,
Показывал всё, с чем по жизни крестьянской
Когда-то и сам был серьёзно знаком.
Не сеяли дочки, конечно, не жали,
Уже отошла та лихая пора,
Но крепко лито’вку в ладонях держали
И печку могли растопить на «ура».
Учились при этом всегда на отлично,
По дому вовсю помогали жене.
Им мать прививала в хозяйстве практичность,
Пеняя, что это девчонкам нужней.
Закончили школу, шутя поступили:
Профессии нужные сами нашли…
Всё как и должно…
а у тех, кто шутили,
Сыночки по скользким дорогам пошли.
Один оказался в убогой психушке —
Жестоко любовь добивает порой…
Второй, из-за стервы какой-то, – подружки,
Довёл сам себя до могилы сырой.
Есть пьяницы в списке и есть наркоманы,
Один загремел за делишки в тюрьму,
Второй пристрастился к азартному рано,
А третий гулянок познал кутерьму.
Расставила жизнь по местам все обиды,
Такой вот у жизни серьёзный удел!
И вот бы спросить её, просто для вида:
«Кто справный мужик,
ну а кто бракодел?»
_____________________________________
А ты в окружении дочек и внучек
Дождался парнишку на старости лет,
И нет среди вас недотёп, белоручек…
А правнучек твой, как живительный свет.
* Литовка – традиционное название большой русской косы, которой косят, не нагибаясь («коса-литовка»)
Мужик с топором
иду по просёлочной пыльной дороге
в цветастом, до пят, сарафане простом,
немного гудят утомлённые ноги…
вдруг вижу – навстречу мужик с топором!
в одежде рабочей, до плеч накомарник,
за сеткой не видно ни носа, ни глаз.
по правую руку – колючий кустарник,
налево – крапива, как дикообраз.
назад побежать – непременно догонит,
вперёд? напрягает зловещий топор…
а в мыслях мелькают картинки агоний
и разный ужасный, пугающий вздор.
быть может, маньяк он, насильник жестокий,
и кровь запеклась на его топоре?
здесь рядом овраг небольшой, но глубокий…
а дома просохло бельё во дворе,
на кухне осталась немытая чашка,
подругам отдать не успела долги…
ах, как я невовремя вышла, бедняжка!
с утра затевала испечь пироги…
вся жизнь промелькнула за пару мгновений…
мужик поравнялся со мною, и вот,
без всякий угроз или поползновений,
в улыбке приветливой движется рот.
поднял накомарник, прищурился глазом:
«откуда, красавица, держишь свой путь?»…
а он ничего! коренаст, ясноглазый:
во взгляде не сложно навек утонуть.
прошёл, подмигнул, помахал на прощанье,
а я, как немая, застыла столбом…
ведь в мыслях – и свадьба уже, и венчанье,
где рядом со мною «маньяк» – женихом.
какие же бабы, порой, фантазёрки,
не кончатся наши мечтанья добром!
чтоб вскоре от них не остались осколки,
фантазии лучше держать под замком!
Я в тебе отзовусь
Я в тебе отзовусь озорным,
молодым вдохновеньем,
Тихим ветром и шумом шального,
густого дождя.
Стану тенью твоей, твоим взглядом,
твоим откровеньем,
В этой жизни, и в той, и ещё
десять жизней спустя.
От стихов, что ты пишешь, сбивается
ритмика сердца,
Вырывается, требуя неба
и ветра, душа…
Нам теперь никуда друг от друга
вовеки не деться
Мы, как воздух, что дан,
чтобы просто
любить
и дышать.
Если радуги мост…
если радуги мост не заметят глаза,
если дождик насквозь не промочит,
если тихих озёр не зовёт бирюза
и не радуют тёплые ночи,
если сон не нарушит ноктюрн соловья,
не собьются пичуги во стаи,
мелкой рыбы в ручье не блеснёт чешуя,
не заманит тропинка лесная,
свежескошенных трав аромат-фимиам
не тревожит совсем обонянье,
если руки не тянутся в роще к грибам,
василёк не сорвут на прощанье,
если не с кем на звёздную высь посмотреть,
и, у речки дождавшись рассвета,
проскользнуть на духмяную с мятой поветь,
то зачем вообще это лето?
*ПовЕть – сенник, сеновал.
