И я петляю, обходя прохожих.
Затеряны мы в лабиринте строк,
И наша встреча на одной странице
Возможна как постскриптум, эпилог,
Не сумма чувств, но сумма интуиций.
Всё звонче и отрывистей струна,
Смешались и адажио, и скерцо.
Вдруг белая случилась тишина —
Такая, как меж двух ударов сердца.
Два такта паузы и пустоты —
Задав вопрос, не получить ответа.
Остановилось время… «…Это ты?»
И снова дождь, как белый стих поэта.
Новое утро
Здравствуй, новое утро!
Я жив, и уже слава богу!
Мне снова пора в дорогу,
Вот только допью свой кофе.
Мне снова пора в дорогу,
Мне снова бежать по кругу,
Кружиться, как на карусели,
И доля моя типична!
Бежать по прямой – примитивно,
Хлопотно и чревато…
Петлять же нам не пристало,
Ведь мы никакие не зайцы.
А круговое движенье
Комфортно и безопасно.
Со временем привыкаешь,
И думаешь: «Так и надо!».
Таков закон карусели:
Что ждёт и что было – понятно,
Вот только тошнит немного,
Зато не собьёшься с пути.
И музыка громко играет,
И веселятся холопы,
Сзади – всё те же лица,
А впереди – те же спины.
И даже герои Вселенной —
Отважные космонавты —
В небе круги нарезают
Звёздочкой неприметной.
А стрелки бегут по кругу,
И время снежинкой тает,
И кофе, как и кровь, остывает,
И новый круг впереди…
Один ночью волк
Одиночества
Поднимаю флаг.
Один ночью волк —
Мой тотем, мой знак.
Один ночью волк
Сам отныне я,
Одиночество —
Жизнь пустынная.
Жизнь пустынная —
Сожжены мосты.
И пусть ты – не я,
Пусть и я – не ты.
Волчья, вольная
Песнь ласкает слух —
При луне поёт
Мой свободный дух.
Волчья, вольная
Жизнь отшельника —
Ни креста на мне,
Ни ошейника.
Не пристало мне
Общий строй крепить:
Я не блок в стене,
Не звено в цепи.
Никому не друг
И не враг притом,
Только сам – себе,
Остальным – никто.
Я прощаю всем,
И оставьте мне.
Вторит волчий вой
Ветру при луне.
Декаданс
Ты, заблудившись в поисках себя,
Опустошённая, придёшь под вечер.
И, для молчанья повод не найдя,
Расскажешь нехотя о каждой встрече,
О поиске, метаниях и о
Высоком. Но мне видится ошибка:
Ты жалость принимаешь за любовь,
Судьбу – за случай, слабость – за улыбку.
Ах, если бы не ливень за окном,
Что не оставил места в синем небе,
Ты поднялась бы вверх, взмахнув крылом,
Презрев унылый мир, что слеп и бледен!
А здесь – рутина, ложь и суета,
Здесь нет любви и с рыцарями туго.
Один возник, в итоге – ни черта:
Не смог стать ни любовником, ни другом.
В стаканах чай с лимоном, рафинад
Всё там же, в вазочке, на средней полке.
И я не изменился, и мой взгляд
Как прежде – быстрый взгляд незлого волка.
Я слушаю, киваю невпопад
И думаю: «А всё же это мило —
Твой поиск смысла жизни наугад
И наш вечерний чай неторопливый».
Пусть затянулся этот декаданс,
Есть время на последнюю попытку
И призрачный, один, неверный шанс,
Как пуговица на истёртой нитке.
Нет прошлого. И завтра тоже нет.
А время и не лечит, и не судит.
Неважно, где ты встретишь свой рассвет, —
Есть серый волк, который тебя любит.
Не ровен час
На запад уходит ночь,
С востока струится свет.
А я где-то между, сыр от росы,
Бос и бедно одет.
И пусть мой неблизок путь,
И пусть мой недолог час,
Мне не вернуться, мне не свернуть
И не поднять к небу глаз.
Шёл за полётом стрелы,
Петлял по лесам за клубком,
Вышел в чужую с родной стороны:
Я здесь никому не знаком.
Я всё привык делать сам,
Сам за ошибки плачу.
Ни в стаде, ни в стае и ни в строю
Я состоять не хочу.
Пуст мной заброшенный сад,
Колодец засыпан листвой.
Иду, не надеясь вернуться назад
Или услышать: «Постой!».
Надменен, горд, одинок:
Мне всё на свете не так.
И я, вероятно, последний пророк
Или последний дурак.
А мне бы чуть-чуть поспать,
Мне бы холод избыть,
Где там горячего похлебать —
И можно дальше жить.
Мне бы достать табака,
Справить к зиме сапоги.
И, чтобы дорога легла мне легка,
Выступить с правой ноги.
