– Нет, не может. Хватит об этом. Старые сказки, Лийга их просто любит рассказывать, к месту, и не к месту. Пойдемте варить танели, – приказал он. – Солнце уже садится, пора ужинать.
***
– Вот тебе и… вот, – сказал Скрипач. – Да, дела.
– Аллюзия к Контролю размером с египетскую пирамиду, – подтвердил Ит. – Проходишь полный круг, и возвращаешься в исходную точку, чтобы вывести на этот круг следующего кандидата. Только у нас, кажется, ничего подобного не было. Ни Лин, ни Пятый о таком не говорили.
– И в считках ничего нет, – подтвердил Скрипач. – Не рассказывали на Орине никаких сказок и притч. По крайней мере, им двоим – точно не рассказывали.
– Угу, верно, – Ит костылем пододвинул к камню, на котором сидел, кусок плавника подлиннее, поднял его, и принялся что-то чертить на крупном песке, покрывавшем дорожку. – Здесь и сейчас нам дали намек, причем весьма прозрачный и прямой. Не спрашивайте, и не суйтесь никуда сверх дозволенного…
– И ведь это мы только про несчастного робота спросили, – Скрипач отошел в сторону, пригляделся, и полез куда-то через камни. – Чёртов плавник, – пожаловался он. – Ну почему самые крупные деревяшки всегда так неудобно валяются?
– Потому что те, которые валялись удобно, уже собрал Рифат, – пожал плечами Ит, не прерывая своего занятия. – Тащи, тащи, а то ругаться будет.
Море шумело ровно, размеренно, в разрывах облаков, быстро бегущих по небу, появлялись и исчезали тут и там солнечные лучи. Море вернулось, скрыв под водой и разрушенные молы, и останки странной машины.
– Чего ты там чертишь такое? – с интересом спросил Скрипач.
– Пытаюсь понять… Допустим, мы были в точке Б, условно. Да? – Ит поднял голову. – Потенциальный экипаж, состоящий из Архэ, проходит три узла, мы это давно поняли. Стартовый узел, А, узел инициации, Б, узел разрешения и включения в систему, С. Так? Мы были в узле инициации. И пришли с тобой к выводу, что это либо узел С, либо…
– Промежуточный этап между узлами Б и С, – кивнул Скрипач. – И чего?
– Не получается, – покачал головой Ит.
– Что у тебя не получается? – не понял Скрипач.
– Смотри. Узел С подразумевает мир Контроля, так? – спросил Ит. – Потому что для Пятого и Лина узлом С являлся Орин, который был миром Контроля.
– Ага, но не только же Контроля, – возразил Скрипач. – Мы тоже там жили. Ты хочешь сказать, что этот мир к Контролю никакого отношения не…
– А ты сам не видишь? Не чувствуешь? – спросил Ит в ответ. – Здесь есть хоть что-то про Контроль, как ты думаешь? Нет. И ты это понял не хуже меня. Вспомни нашу жизнь на Орине. Небо Орина тоже вспомни. Людей, рауф, нэгаши… Атмосферу, в общем и целом. Как думаешь, там была бы в принципе возможна такая ситуация, в которой мы наблюдаем Рифата и Лийгу, да и нас самих тоже? Потом, слова самого Рифата помнишь?
– Какие? – не понял Скрипач.
– «Они пришли владеть», – напомнил Ит. – Владеть чем? Планетой? Видимо, да. Как ты сам думаешь, что сделала бы официалка с теми, кто заявился бы немного повладеть Орином? Мокрого места бы не оставили. Поэтому, думаю, нас каким-то образом занесло в какую-то промежуточную точку, можно назвать ее Б/С. И из этой точки мы можем попасть, следуя логике сигнатуры, либо в точку С, либо в А.
– Погоди. А если в точку Б, обратно… – начал Скрипач, но Ит не дал ему закончить.
– Не думаю, – тут же отозвался он. – В случае Лина и Пятого точка инициации стала для них недоступной…
– Далеко не сразу, – парировал Скрипач. – А это означает, что мы можем вернуться туда, откуда вышли. Ну, не вышли, откуда нас сюда… того…
Ит задумался. Начертил на песке еще пару линий, и вдруг замер с палкой в руке.
– Ты чего? – недоуменно спросил Скрипач.
– Пока ничего, – невпопад ответил Ит. – Хотя… они-то были истинными Архэ, а вот мы с тобой – как та халвквина на дороге из пепла и стекла. Да, они смогли вернуться, против правил. Трижды, кажется, да? Или четырежды? Но у них уже были возможности, вполне определенные, и средства, и желание. Может эта сигнатура работать иначе?
– Стрелок может всё, но я не понимаю, к чему ты это говоришь.
– У тебя есть ощущение, что мы можем вернуться? – спросил Ит. – Или ощущение, что нам необходимо вернуться? У меня нет.
Скрипач задумался.
– Если честно, я не знаю, – признался он. – Правда, не знаю. О! Вот тебе ещё одна мысль. Да, они смогли вернуться, но только после окончательного становления в точке С, считай, конечной в процессе. А мы-то с тобой не в точке С вовсе, мы непонятно где. Для возвращения нам как раз точка С и понадобится, по всей видимости.
– Наконец-то ты оформил мою интуицию во что-то членораздельное, спасибо тебе большое, – Ит бросил плавник обратно в кучу. – Дело за малым. Уговорить Лийгу и Рифата поставить нас на эту самую дорогу, и дать пинка с ускорением. Или нет? Или они должны будут пройти эту дорогу вместе с нами?
– Ага, пойдут они, как же, – проворчал Скрипач. – Вот этот момент, кстати, в твою стройную схему не укладывается.
– Какой? – Ит нахмурился. – То, что Рифат – Контролирующий, а Лийга – Встречающая?
– Именно, – кивнул Скрипач. – Всё было бы ничего, но по факту – снова получилась хрень.
– Не совсем, – возразил Ит. – Скорее всего, мы чего-то не знаем, поэтому картинка пока не складывается.
– Что именно не складывается, если это – не мир Контроля? – прищурился Скрипач. – У тебя дыра в рассуждениях, родной. Как в промежуточный мир сигнатуры могли попасть Встречающая и Контролирующий? Что они тут делают?
Ит задумался на секунду, потом с сожалением посмотрел на Скрипача. Покачал головой.
– Рыжий, ау, – позвал он. – Давай напомню. Мы с тобой во время оно работали агентами. И нас с тобой систематически ставили в группы, которые отслеживали Контроль. Во время отпуска. Тебе это ничего не напоминает?
– Ага… Угу… ну, гм… в этом есть резон, – Скрипач нахмурился. – В принципе да, это возможно, и Рифат что-то говорил про сезон и про курорт, правда, совсем мало. Отпуск? Если так, то да, это укладывается в схему. Со скрипом, но укладывается. Хорошо. Пока что примем версию, как рабочую.
– И пойдем домой, топить печку, потому что я замерз, – пожаловался Ит. – Так вот, подводя промежуточный итог рабочей версии, получаем следующее. Рифат – Контролирующий, Лийга – Встречающая, они здесь отдыхали, может быть, имели временное жилье, потом произошло нечто, и… они почему-то остались тут, без возможности возврата. Так?
– Так, – согласился Скрипач. – Принимается. Исходить будем пока что из этой модели. И давай почаще наведываться к карте, что-то подсказывает, что скоро тут может стать интересно.
– Если всё так, как сказал Рифат, то да, причем ждать уже недолго, – подтвердил Ит. – Дорога из пепла и стекла, значит. Хорошо. Будем искать ту дверь, через которую можно на неё выйти.
Глава 7. Череп
– Мы с тобой один момент не учли, – Ит сел на лавочку, и поставил костыли у стены, на ставшее уже привычным место.
– Это какой? – поинтересовался Скрипач, тоже присаживаясь рядом.
– Возраст. В данный момент они старые, поэтому нам показалось, что схема сошлась. Правда, я подумал про отпуск, но это ошибка, как я сейчас понимаю.
– Почему? – нахмурился Скрипач.
– Не может быть никакого отпуска, учителями становятся уже очень старые Сэфес… понимаешь, о чем я? – спросил Ит в ответ.
– Ага, – медленно кивнул Скрипач. – Рифат старый, верно? Но в тот период, когда здесь что-то случилось, он был не в возрасте учителя. Он был моложе. Сэфес, которые работают, не учат. Геронто они не проходят. Консультируют – максимум, да и то очень редко. Вот тебе и отпуск. Мы ошиблись.
– Верно. Так что опять не сходится, – покачал головой Ит. – И… рыжий, у тебя не появилось ощущение, что Лийга старше Рифата?
– Появилось, – кивнул Скрипач. – В последнее время так и вообще. Она мудрее в разы, терпеливее, собраннее. В принципе, это укладывается в концепт, потому что Контролирующие живут, по сути дела, меньше, но здесь снова что-то иное.
– Может, они проводники? – предположил Ит. – Те, которые должны были каким-то образом передать ту пару кому-то ещё? Это, кстати, с притчей очень даже соотносится. Блин, рыжий, мы снова оказались слепыми щенками в коробке.
– Типа того, – кивнул Скрипач. – К тому же, родной, мы тривиально не знаем, сколько им лет на самом деле. Они нам этого не говорили, и не скажут.
– Угу, будут и дальше кормить мудрыми притчами, а мы будем делать вид, что всё так и должно быть. Какое-то время, конечно. Ты же понимаешь, рыжий, что до бесконечности это продолжаться не может? – спросил Ит.
– Понимаю, – согласился Скрипач. – Придется как-то признаваться.
– Вот только в чём? – риторически спросил Ит. – Что мы им, как минимум, ровесники, если не старше? В образовании? В том, что мы Архэ? Как вообще кому-то, кто не в теме, и не знает, о чем речь, объяснить всё то, чем мы занимались? Я сейчас подумал об этом, и понял – никак. Чтобы всё это осознать, нужны годы, – Ит тяжело вздохнул, опустил голову. – С наскоку, без кучи дополнительных пояснений, мы не объясним ничего. Они могут принять нас за сумасшедших, это да, вот это как раз возможно. И, разумеется, они нам не поверят.
– Да, не поверят, – мрачно подтвердил Скрипач. – А ты бы поверил? Перед тобой сидит двадцатилетний… ай, ладно, пусть будет по-здешнему. Сидит двадцатилетняя халвквина, и начинает тебе втирать, что она – на самом деле древний Архэ, миллиарды раз возрождавшийся, и проходивший определенный путь, и что существует такое явление, как Слепой Стрелок, по сути, сигнатура, в которую этот самый Архэ, то есть двадцатилетняя халвквина, всегда входит в определенном качестве, и что сейчас мы, два немолодых сперва агента, а потом врача, впёрлись в такую сигнатуру, приняв её за нерабочую, а она оказалась живая и действующая, и…
– И скажет нам Рифат – вот дорожка, вот берег, добро пожаловать вон отсюда. Может, Лийга по доброте душевной лепешку даст, перекусить по пути, – Ит усмехнулся, впрочем, усмешка у него получилась совсем невеселая. – Нет, может быть, они отнесутся к нам иначе, если мы дадим понять, что мы в курсе про Контроль, но… один момент – про Контроль неплохо знают, например, те, кто с Контролем борется. Официальная знает. Транспортники. То есть знание о Контроле – отнюдь не индульгенция, наоборот, это повод насторожиться, как минимум.
– И уж точно не повод помогать, – закончил за него Скрипач. – Признаваться придется поэтапно, по всей видимости. И далеко не во всём.
– И ответной откровенности ждать не стоит, – покивал Ит. – Хорошо, что потеплело, может быть, и сами что-то найдем. Имеющее отношение к делу.
***
Дни становились длиннее, воздух теплел, и в лес они стали выходить чаще, причем вчетвером – Лийге требовалась помощь Рифата, они собирали множество видов каких-то травок, причем собирать эти травки требовалось в определенные временные периоды, во время цветения. Пропустишь время – лишишься нужного компонента.
– Учитесь и запоминайте, – говорила Лийга перед каждым выходом. – В жизни пригодится.
– И не только для того, чтобы приправы делать. Эти травы пойдут на сборы, – добавлял Рифат. – Но это Лийга пусть расскажет, она лучше знает.
Часть трав, к удивлению Ита и Скрипача, была знакома – когда они учились медицине, Фэб вел курс по начальному, первому уровню белых миров, и да, эти травы в курсе по лекарственным растениям были. Но… Например, Ит отлично помнил и вид, и описание «корпу», растения, входящего в отхаркивающий сбор, но у «корпу» из курса цветки были розовыми, а здесь оказались темно-синими. Или – «габеус». Он был желтый, а здесь – он стал оранжевым. Интересно, спросил как-то Скрипач, а гицера лиловая тоже для чего-то годится? Лиловая? Лийга удивилась его вопросу. Гицера не бывает лиловая. Она белая, это её отличительный признак. И она – химера, у неё и цветки белые, и листья зелено-белые. Что-то ты выдумываешь, Скиа, это надо же, лиловая гицера…
Погода наладилась, дожди прошли, травы поднялись, и Лийга слегка умерила пыл – теперь, по прошествии десяти дней, она уводила по утрам свою маленькую команду в лес всё дальше, потому что нужные ей растения следовало искать не по опушкам, а среди лиственниц, на склонах пологих холмов, у больших камней.
– Брать будем понемногу, главное, чтобы вовремя, – предупредила она однажды утром. – Идти далеко. Ит, ты вот чего, если отстанешь, по следам догнать сумеешь?
– Постараюсь, – ответил Ит. – Покричу, если что, позову.
– Громко только не ори, – предостерегла Лийга. – Если что, услышим.
– Хорошо, не буду громко, – согласился Ит. – Договорились.
– Вот и молодец, – заранее похвалила Лийга.
***
Шли в этот раз следующим порядком – первой парой были Лийга и Скрипач, которые о чем-то оживленно болтали, а второй Рифат и Ит, которые шли медленнее, и молчали. Ит заметил, что Рифат постепенно сбавляет шаг, отстает. Затем Рифат и вовсе остановился, с минуту постоял, глядя на лес, а потом свернул с тропы на прогалину между деревьями – Ит, шедший за ним следом, окликнул его, но Рифат даже не обернулся. Странная это была прогалина, словно ножом прорезанная в роще, растущей на склоне – клин разнотравья, рассекающий собой массив лиственницы. Ит присмотрелся, и удивился ещё больше: с правой стороны прогалины, у деревьев, он заметил шест, высокий, из прямой длинной ветви, выбеленной ветром и дождями, торчащий из травы, и висящий на этом шесте, на самой его верхушке – такой же белый, старый, и выцветший череп ацхи. Большой ацхи, судя по размеру. Ит прикинул – самец, здоровенный, крупнее лося, а сам череп – зимний, безрогий. Ацха на зиму рога скидывает, а весной и летом рога уже есть, но маленькие. Рифат окинул шест коротким, словно бы оценивающим, взглядом, и скрылся между лиственницами.
Ит кое-как нагнал Лийгу и Скрипача, которые, к счастью, замедлились, увлеченные разговором, и спросил:
– Куда он пошел?
– Кто? – сделала вид, что не поняла, Лийга. – Куда пошел?
– Рифат. В лес пошел. Где череп какой-то на палке, там, где просека. Он обратно вернется?
– Рифат? А, да, пошёл. Надо. У него там… все, – Лийга коротко глянула на Ита. – Проведать пошел. Идёмте, он нас догонит.
– Все? Какие все? – спросил Ит.
– Не твоё дело, – отрезала привычно Лийга.
***
– Рыжий, понимаешь, что там? – спросил Ит на следующий день. В этот раз в лес они не пошли, Лийга занималась переработкой трав, а Рифат, по его словам, отправился к реке, посмотреть, не спала ли вода, и не открылся ли, наконец, брод.
– Догадываюсь, – вздохнул Скрипач. – Могилы?
– Да, могилы, – кивнул Ит. – Знаешь, сколько?
– И сколько? – Скрипач нахмурился.
– До хрена, – Ит покачал головой.
– А точнее?
– Двенадцать штук. Когда вы пошли домой, а я отстал… – Ит покосился на дом, но Лийга, судя по звукам, доносившимся изнутри, выходить не собиралась, она что-то толкла в большой каменной ступке. – Я сумел прогуляться туда. Чуть последнюю ногу не сломал, там камни. Так вот, двенадцать могил, обозначены они весьма условно. Если бы я случайно не нашел первый камень, я бы ни за что не понял, как их искать. Камни есть, они подписаны, но по боковинам, и на уровне земли. То есть могилы спрятаны вот таким образом.
– Так…
– Рыжий, это кошмар. Одна могила мужская, – начал Ит.
– Его второй, другой Сэфес? – спросил Скрипач.
– Нет. Его отец, там так и написано. Двое халвквин, три женщины… и шестеро детей, от года до двенадцати лет, – Ит опустил голову на руки. – Рыжий, он никакой не Сэфес, Рифат. Мы ошиблись. Там его семья. Именно его семья.
– Но Лийга… – начал было Скрипач, однако Ит его тут же перебил:
– Она туда не ходит. А вот он там бывает. Не сказать, что часто, но бывает. И если учесть эти камни, и это место, то структура его личности складывается полностью. Это он потерял на том берегу всех, кто у него был. Это его дом, точнее, то, что от дома осталось. Он в депрессии, глубочайшей, очень старой, и болезнь его изменила, целиком и полностью. То, как он живет…
– Стоп, – Скрипач поднял руку. – Погоди. Это один шаг до суицида, ты же понимаешь. Ты Фэба помнишь, в самом начале? Он тоже всех потерял, и Гиру, и экипаж. Что он сделал? Засел в доме, и перестал есть. Ходил молиться, пил водичку. И угасал. И угас бы, если бы не…
