Я же хоть и тоже хотел спать, но решил осмотреть деревеньку. На улице играли ребятишки разных возрастов. В основном лет шесть, пару детей было лет десяти, не больше. Они с радостью приняли Тчиира в свою компанию, хоть он и был некой диковинкой для них, если судить по их взглядам.
А вот взрослых, помимо старосты с женой и двух юнцов стражников не было. Интересно где они все?
– В нашей деревни гости появляются довольно редко, – мои размышления прервал староста.
– Оно и понятно, – не отрывая взгляда от играющего Тчиира ответил я. – Вы находитесь бог весть где.
– Оттого каждый гость становится более интересен.
– Чем же?
– Обычно те, кто отправляется в поселение Бармууса предпочитают главный тракт. По этой дороге бродят либо разбойники, либо те, кому нужно скрыться.
– И к кому относимся мы? – я наконец-то взглянул на старосту.
– Разбойники так щедро не платят.
– Если они не планируют потом забрать свое серебро.
– Если они не планируют потом забрать свое серебро, – согласился мужчина. – Но в их бандах, обычно, нет детей и женщин.
Я ничего не ответил. А что мне ему сказать? То, что мы действительно бежим и прячемся от преследования со стороны лордов, а то и вовсе может быть короля? Зачем? Он при первой же возможности сообщит о том, что мы здесь бывали и едем в племя Тчаалы. Кстати, нужно сказать ему, чтобы в следующий раз он называл другие населённые пункты. А то так нас нагонят в два счета.
– Где все мужчины и женщины? – решил я перевести разговор в другое русло.
– В полях, пора собирать урожай.
– А если нагрянут разбойники?
– Нам есть где спрятаться, а когда придут родители этих детей, – староста кивнул в сторону играющих ребятишек, – никому живым не уйти.
– Они настолько страшны?
На мой вопрос староста не ответил, а лишь улыбнулся.
– Незадолго до вашего появления, к нам прискакал гонец с письмом из Морока. В нем было сказано, что там был убит лорд с семьей и епископ со свитой.
– Тоже об этом слышал, – я напрягся.
– Еще в нем говорилось, что человек, который сотворил сие деяние имеет в спутниках семью зверолюдей из племени тигров.
– Как увижу таких путешественников, то сообщу местной страже, – как можно спокойнее ответил я.
– За этого человека обещана награда.
– И много?
– Сто золотых.
– Маловато.
Ведь и правда мало. Я убил местного лорда, епископа, разрушил поместье и церковь, а они предлагают за мою голову всего лишь сто золотых монет? Кощунство!
– И ты сообщишь о том, что в твое поселение прибыл кто-то похожий?
Староста тяжело вздохнул.
– Ходят слухи, этот маг смог вызвать каменный дождь, что стер в пыль пол города. Говорят, он управляет огненными смерчами. Такое даже не мог наш бог, если верить святым писаниям, – мужчина посмотрел на меня с толикой любопытства в глазах. – Еще недавно к нашим мужчинам на полях прибился изувеченный разбойник, он рассказывал страшные вещи, о которых мне не доводилось слышать даже в старых легендах.
– О чем же он говорил?
– Якобы в мир вернулся темный бог, чье пришествие предсказывали шаманы зверолюдей. А самое интересное, что и он, и его спутники, соответствуют описанию, что было в письме из города.
– Вот же совпадение! – усмехнулся я.
– Я точно так же подумал, когда увидел вас подъезжающими к деревне.
Наш разговор прервал детский смех, он был каким-то озлобленным. В мою голову закралась мысль о том, что ребятня начала издеваться над Тчииром, однако, взглянув в сторону детей, увидел, что они, вместе с тигренком, издеваются над каким-то мальчуганом. Он и был хоть старше большинства из них, но был довольно слаб и тощ.
– Опять они за свое, – покачал головой староста.
Он только хотел что-то выкрикнуть в адрес детей, но я не дал это сделать ему, подозвав Тчиира к себе.
– Что это за мальчишка? – спросил я.
– Друзья говорят, что он сирота.
– И почему вы над ним издеваетесь?
– Он слабый! – ответив, тигренок едва заметно расправил плечи, будто хвастаясь, что может побить кого-то старше себя.
– И что из этого? – я немного разозлился на сына своего бывшего раба. – Ты понимаешь, что это неправильно?
– Если он не может постоять за себя, то не может рассчитывать к себе уважительного отношения.
– Кто такую глупость сказал?
– Так принято в нашем племени! – с вызовом ответил Тчиир.
– Если я спрошу твоего отца, он подтвердит твои слова?
Тигренок слегка смутился, видимо он слегка приукрасил правила взаимоотношений у своего народа. А может они и правда существовали когда-то, но теперь это пережиток прошлого.
– Когда ты был рабом с матерью, то тоже был достоин такого отношения к себе? Или к своей маме?
– Это немного другое!
– Не правда! Ты был рабом, а значит не был способен отвоевать свою свободу. Если верить твоим словам, это значит, раз ты не мог постоять за себя, то тебя тоже можно было пинать, бить и всячески издеваться?
– Новый вождь так и поступал, – слегка насупившись ответил Тчиир.
– И как думаешь, заслуженно?
– Нет…
Мы направились в сторону детей, они, видимо почуяв что-то неладное, уже не так сильно издевались над парнишкой. Но все равно, то и дело кидали в него мелкие камешки или плоды ранетки.
Мальчишка оказался инвалидом, он косил на оба глаза, а левая нога была кривая, будто в свое время переломанная кость неправильно срослась.
– Что вы делаете? – спросил я детей.
– Играем с ним! – ответил самый смелый среди них.
– Это разве игры?
– А что такого?
– Парень, они правда играют с тобой? – спросил я инвалида, заранее зная ответ.
– Нет, – ответил тот вытирая слезы с глаз.
За нашими спинами послышался шум, повернувшись, я увидел, что в деревню вернулись взрослые и несколько человек идут в нашу сторону.
– Эй, мужик, ты почему пристаешь к нашим детям?
Ко мне обратилась дородная женщина, за спинами которой в качестве поддержки было еще несколько баб и мужиков.
– Не стоит ругаться! – мягко ответил глава поселка. – Ребятишки вновь донимали То?вора.
– А он тут при чем? –не унималась тетка.
Но тот мальчишка, который осмелился ответить на мой вопрос, спрятался за ней. Значит это его мать. Теперь понятно, в кого он такой.
– Почему вы позволяете своим детям издеваться над мальчишкой?
– Тебя это не касается! Ты вообще чужак и не лезь со своими нравоучениями к нам в деревню!
Раз не касается, значит не касается. Спорить с этим быдлом я не собирался. В то время как староста что-то пытался объяснить теткам, кричавшим в мою строну, я присел перед парнишкой. Он пытался поймать мое лицо взглядом, это выглядело довольно жалко.
Что ж попробуем сотворить чудо, все-таки божественный статус нужно подтверждать не только реками крови, но и чудесами. Я хоть и возомнил себя богом мести, какую никакую человечность еще не потерял.
Моя ладонь легла на глаза мальчика, закрыв их. Если правильно помню из различных энциклопедий и передач по телевизору, то косоглазие – это неправильное развитие глазных мышц. Вроде говорилось о чем-то еще, однако в голову пришло именно это. Надеюсь, что не ошибся в своем диагнозе.
Вновь вспоминая картинки с глазным яблоком из все тех же энциклопедий да школьных учебников. Я попытался исправить взгляд бедолаги. Главное сейчас не напортачить, а то только испорчу все.
Когда лечил косоглазие, понял свою ошибку – зря закрыл глаза парнишке. Я не вижу результата. Помогает ли моя магия или я просто сижу как дурак и не даю смотреть на меня инвалиду. И если со стороны это выглядит именно так, то для этих хабалок я ничем не отличаюсь.
Поколдовав около минуты, я убрал ладонь, и парень начал быстро-быстро моргать. А когда он сфокусировал взгляд. То все увидели, что мальчишка теперь не раскосый.
– Как? – шепотом спросил он.
Женщины тоже замолчали и смотрели с любопытством, переводя взгляд то на меня, то на То?вора.
Я положил руки на его кривую ногу и кости стали выпрямляться. Вот тут мальчишка и закричал, все-таки кости – это не порез, тут будет больно. Хотя если вспомнить, то, когда я восстанавливал потерянные конечности, люди боли не испытывали. Видимо сейчас кости вновь ломались и сращивались.
Женщины заохали, а хулиганы вдруг разбежались. Но секунд через тридцать нога стала прямой и боль утихла. Мальчишка поднялся на ноги и стал то место, где еще недавно был неправильно сросшийся перелом.
– Как? – он все повторял и повторял, явно не веря своим глазам, что недуга больше нет.
– Воспитывайте лучше своих детей, – я тоже поднялся и посмотрел на женщин. Они переглянулись, но ничего мне не сказали. – Староста, давайте продолжим наш разговор в доме.
– А вы довольно добрый человек, для того, кем вас называют, – сказал старик, как только мы вошли в дом.
– Скорее справедливый, – возразил я.
– То есть уже не отрицаете, что те слухи, что расползаются по окрестностям это правда?
– И вы нас сдадите?
– Как я уже ранее говорил, вы слишком могущественны, – староста уже не просто подозревал меня, а был уверен, что тот человек, который убил лорда это я. – И попытайся я сейчас арестовать вас, или и того хуже – убить, то от нашей деревни и камня не останется.
– Но как только мы ступим за ворота, вы отправите гонца?
– Понимаете, если в королевстве узнают, что кто-то скрывает преступников или не сообщил о их присутствии, то полетят головы. И первым на плаху отправят меня.
– И вот у вас дилемма: сообщить власти о нас и быть раздавленными темным богом или же ничего никому не говорить, но поплатиться своей головой, когда вскроется тот факт, что мы были тут.
– Вы понимаете все верно! – тяжко вздохнул староста.
В двери забарабанили, да так настойчиво, что мне подумалось, будто это стража пришла по наши головы.
– Пусть он вылечит нас, как того юродивого! – послышалось с улицы, как только хозяин приоткрыл дверь.
Вот дела! Еще недавно они говорили, чтобы я не вмешивался в дела их поселения, а сейчас требуют лечения!
– Сто золотых с человека, – ответил я на немой вопрос старосты.
– Он оборзел что ли? – послышались недовольные голоса жителей.
– С уродца денег не взял!
Если честно, то лечить их вовсе не хотелось, а то что слышал сейчас лишь убеждало в правильности моего решения.
– Может все-таки хотя бы самых немощных? – жалостно спросил глава.
– Сто золотых!
Староста вышел на улицу и закрыл за собой дверь. Сквозь стены было слышно, как он пытался перекричать толпу и что-то им разъяснить.
