Анастасия Безденежных "Под крылом ворона"

– Очевидно, что он за себя нет.

– Помнишь, что рассказывал нам отец? Про связь с древней магией и потомками колдунов-воронов. У каждого из нас свой дар. Эндрю – сильный колдун, ты – эмпат, я – ведьма. Но я чувствую, что что-то меняется. Ты же знаешь, почему убили нашего отца.

– Мари, не начинай. Прошло столько лет. Пусть полиция ничего и не нашла, это было просто ограбление.

– Ты сам-то в это веришь? Отец рассказывал, что силу ворона можно получить, если измазать крылья птицы кровью наследника вороньей магии и зашить их себе под кожу. Крови тогда было достаточно.

– Звучит жутко.

– Зато правдиво. Уж в ритуалах я кое-что понимаю.

Она умолкла, и некоторое время они сидели вдвоём в запахе дурманов, наблюдая за струями дождя по огромным окнам, за которыми раскинулся ночной город. С огнями и своей тайной жизнью.

Трое Уолтонов.

Треугольник, сплетенный из видений и ритуалов Мари, колдовства Эндрю и эмпатии Кристофера. И он отлично знал, что не они одни такие в городе.

Кристофер почувствовал себя уставшим. Воспоминания не давали покоя, а теперь добавилась тревога за Эндрю и старые предания, в которых он совсем не разбирался. А вот встречу с комиссией завтра в офисе никто не отменял, так что стоило хоть немного поспать.

Но он всё ещё чувствовал следы тревоги Мари, спрятанные сейчас глубоко, и её тепло.

И когда Мари прикурила сигарету от тлеющей ароматической палочки, мешая такой разный дым, Кристофер наклонился к ней.

Делая затяжку сигаретой, которую она продолжала держать, Кристофер не отрывал взгляда от Мари и знал, что она видит его до самого тёмного края.

Его руки легли на бедра и поползли вверх, под гладкий шелк платья, к тонкому кружеву.

Её губы ещё ощущались горьковатыми после абсента, а сама она была словно окутана дымом.

Его колдунья.

Мари выдохнула прямо в шею, когда он лизнул языком ямку над ключицей и нежно провёл пальцами вверх по животу к груди. Никакого белья, только шёлк, который так легко соскальзывает с плеча. Только тепло её кожи и потемневший взгляд.

– Люби меня, Крис, – шепнула Мари, прикусив его плечо. – За тебя я тоже боюсь.

– Я не поддамся видениям.

Она сдёрнула с него рубашку и сама расстегнула джинсы. Прикусила ухо с серёжкой – ей всегда нравились подвески всех видов.

И она шептала его имя, когда он подхватил её и перенес на широкий обеденный стол. И когда он нежно, но твёрдо раздвинул бёдра, притягивая её ближе к краю.

Если всё правда, и в них обоих есть что-то от древних вороньих колдунов, то он согласен взлететь вместе с ней.

И вместе с ней пасть, если придётся.

***

Эндрю проснулся, как от рывка, и не сразу вспомнил, почему комната такая огромная. Он привык к той, что в его тесной квартире, которую он сам снимал. Где стены в обтрепанных плакатах великих рок-музыкантов, а пол усеян нотными заметками, и с кухни постоянно пахнет кофе. Впрочем, сам он там бывал редко, проводя много времени в студии или на репетициях.

Поёжившись со сна, Эндрю накинул на мятую футболку подвернувшийся свитер, который наверняка оставил для него Кристофер, и прошёл на кухню, ощущая босыми ногами прохладный паркет. Зашумел чайником, зашуршал коробочками с чаем, в которых он разбирался лучше сестры с братом.

Порой ночами ему не спалось. Он чувствовал город, его ритм, вообще всё вокруг. Ночью все его ощущения обострялись, и бессонница часто была его спутницей, так что он жил ночами и спал днём. И сейчас ему хотелось прогуляться – особенно по мостам над рекой, которые он так любил. Питая полное равнодушие к крышам и высоткам, Эндрю всегда тянулся к воде и непрочным мостам.

Ночь щекотала затылок влагой и огнями в темноте. Выключи их все – и мир наполнился бы первозданной тайной. Эндрю просто шёл вперёд, ведомый то ли внутренними мыслями, то ли чьей-то волей.

И не сразу понял, что так и есть.

Что-то щёлкнуло внутри, а сознание заметалось в панике, но Эндрю понял, что ловушка уже захлопнулась, – он стал спотыкаться, но всё равно упрямо шёл по проложенному кем-то другим пути, а на глазах словно была наведена пелена, и мир размывался.

Кто-то дурманил и водил кругами, наложив заклинание. Вел к одному из тех мостов, которые он так любил – пересечение линий города. В них была особая сила, магнитом притягивающая странников всех мастей.

Голова кружилась, неприятно мутило, а в глазах двоилось так, что ему пару раз пришлось схватиться за фонарный столб. Он не мог сопротивляться или скинуть это колдовство, не видя его источник.

Эндрю отпустило ровно на середине пешеходной дорожки моста, когда мимо стремительно неслись машины, но он всё ещё никак не мог вернуть контроль, будто сильно пьяный или под действием колдовства – очевидно, что второе. Видимо, его довели до места встречи.

Мутная фигура возникла рядом, когда дышать стало совсем тяжело, а перед глазами текла молочная пелена. Дурные признаки. Чей-то голос позвал издалека:

– Как думаешь, твои брат с сестрой станут сговорчивее, если причинить тебе вред?

– Не… надо…

Только тихий смех, а Эндрю уже предчувствовал, что случится дальше.

Его колдовство всегда было злым и кусачим. И тихим – пока не тронуть самого Эндрю или кого-то из близких. Он уже чувствовал – тепло в руках и волна жара по телу как знакомые уже предвестники, а в следующий момент Эндрю провалился в темноту.

Он очнулся под визг тормозов и грохот, цепляясь пальцами за перила моста, которые отделяли пешеходный тротуар от трассы. Жмурился на слишком яркий свет фонарей и в панике смотрел на мёртвое тело незнакомца, попавшего под колёса машины.

Только не это! Эндрю тяжело дышал, ощущая откат от колдовства, которое волной отбросило неудачливого колдуна прямо на проезжую часть. В растерянности он смотрел, как хлопали двери, гудели машины, кто-то вызывал скорую. На него самого накатило полное оцепенение, виски ломило.

Кто-то из прохожих спросил у него самого, не нужна ли помощь и не видел ли, что произошло. Эндрю лишь мотнул головой, чувствуя дурноту, и притворился пьяным, чтобы от него быстро отстали. Кем бы ни был незнакомец – он был человеком. Из плоти и крови, а теперь это просто мёртвая оболочка. Эндрю пытался протолкнуться ближе, чтобы разглядеть, кто же это был: какие-то черты лица, знаки. Но мужчина ему был незнаком, а перед глазами всё ещё плыло.

Мысли в суматохе бились внутри, но он знал, что его признание в смерти прохожего вряд ли кому-то нужно, если вообще поверят, что у него под татуировками на руках скрыты колдовские знаки щита. А вот Кристофера надо предупредить. И узнать, почему тому стоит быть сговорчивее.

Мама была права.

С дождём приходят вороны. А ещё – беда.

Глава 2

Около шести лет назад

Кристофер вошёл в кабинет отца, полный ярости и гнева, одежда была пропитана городским дождём – он выскочил из дома, даже не накинув куртку.

– Как ты мог?

Ему действительно хотелось сделать хоть что-то. Разбить широкое окно, встряхнуть отца, который только развернулся к нему на каблуках и даже бровью не повёл. В руках трубка, хмурое выражение лица, уже седые волосы. И суховатый голос:

– Ты явно взволнован.

– Взволнован? – прошипел Кристофер, делая ещё шаг вперёд. – Ты так это называешь после того, что сделал с Эндрю?

– У него сильнее всего тяга к колдовству.

– Ему всего тринадцать!

– Я должен был защитить всех вас. Вас – троих.

– И применил к нему своё чёртово колдовство? Сделал так, что у него нет другого выхода утихомирить свою силу? Он скулил от боли, когда я пришёл домой! Метался, как подбитая птица!

– Как ворон со сломанным крылом – было бы уместнее.

Разговоры о заклинаниях в современном офисе с видом на большой город, покрытый дождевой дымкой, казались неподходящими и абсурдными, но только не для Кристофера, с детства привыкшего к тому, что сестра видит вещие сны, а младший брат умеет проводить ритуалы.

– Однажды ты поймёшь, что без тяжёлых решений не обойтись.

– Я никогда не стану таким, как ты. Не отдам на растерзание колдовству собственного брата.

Отец ничего не ответил, но аура власти, которая исходила от него, действовала даже на Кристофера. Воля старшего Уолтона словно продавливалась под действием одного только взгляда старшего Уолтона.

– И хорошо, если так. Если Эндрю – щит, то ты – кинжал для резкого удара.

– А как же наша сестра? С ней что?

– Она – ведущая. Та, кто знает, какая дорога правильная.

– Иногда я тебя ненавижу.

Скинув усилием воли наведенные отцом чары, Кристофер вышел из кабинета, торопясь обратно к брату, рядом с которым пока остались сестра и мать.

***

Эндрю скрутился на диване, подтянув колени к груди, и совсем не выглядел мрачным колдуном, который может легко отшвырнуть незнакомцев под колеса машины. Он обнимал себя за плечи и тут же придвинулся ближе к Кристоферу, когда тот сел рядом.

Он всегда ощущал старшего брата как надежного и сильного. И того, кто берёт под контроль любую сложную ситуацию: Эндрю помнил, как Кристофер вел себя после смерти отца, когда он сам ощущал себя потерянным и раздавленным и не знал, что делать. Старший брат стал для него опорой из твёрдого гранита, но иногда Эндрю казалось, что тот внутри крошился.

– Я убил его, Крис, – прошептал Эндрю, в ступоре глядя на узор подушек на диване. Красивые изящные завитки. Но вместо них перед глазами стояло мёртвое тело незнакомца. Не что-то конкретное, только расплывчатый и смазанный кадр. Снимок смерти от его рук.

– Да, убил.

– То, что внутри меня… оно ощутило опасность. И вред, который мне нанесли.

– Зато ты жив. Мало ли что с тобой могли сделать.

В этом и был весь Кристофер – для него всегда на первом месте оставалась семья. Всего на год старше Мари и на четыре – самого Эндрю. Они вместе строили тайный дом среди ветвей старого дуба, обменивались наклейками и наперебой обсуждали, кто же круче – Человек-паук или Бэтмен.

И в то же время Эндрю знал, что у брата с Мари была иная связь. С детства Эндрю привык, что Кристофер ощущал каждого из них где-то на периферии сознания и мог даже предугадать, когда грозит беда. А Мари была из тех, кто любила дурные компании, сладкие грёзы и рассказы о привидениях. Будто ей было мало неприятностей от семейного колдовства! Она залезала в самые скрипучие и разрушенные дома, шепча, что в их стенах хранятся удивительные тайны. Кристофер на всякий случай таскался за ней – особенно после истории с младшим братом. Боялся, что с сестрой тоже что-то случится.

Эндрю помнил вечер, когда кто-то из поклонников захотел от Мари слишком многого. Она сбежала от того придурка, но когда появилась дома в разодранных колготках, с рассеченной губой и глухо всхлипывая, Кристофер молча вышел из дома. Мама аккуратно обрабатывала ссадины, Эндрю просто был рядом, желая чем-то помочь. Тогда он ещё не стал щитом – но это уже было не за горами.

А вот Кристофер вернулся в ночи, и от него пахло чужим страхом и болью. И до рассвета он просидел рядом с уже мирно спящей Мари, замерев в одной позе в кресле, пока не пришла мама и мягко не уговорила обоих братьев всё-таки поспать.

Сколько себя помнил Эндрю, мама носила длинные платья, распускала волнистые волосы и любила негромко напевать старые баллады, которых не было ни в одной книге.

После гибели отца она переехала из большого дома в маленький и уютный и занялась травоведением. Даже вела сейчас курсы для тех, кому это было интересно, а по воскресеньям ждала всех детей на яблочный пирог. И иногда обращалась к пустоте, будто там всё ещё стоял её муж.

– Я до сих пор слышу его голос, – как-то шепнула она Эндрю, улыбнувшись таким удивительным образом, что он почти поверил.

Кристоферу же досталась ноша семейного бизнеса.

Их логистическая компания была известна по всему миру, и, насколько знал Эндрю, сейчас дела шли нормально, хотя он ничего не понимал в большом бизнесе.

Но в его крови, как и у всех Уолтонов, текла колдовская сила.

Та, которой младший из них легко мог отнимать жизнь или заклинать своей волей других. Рычащая внутри при малейшей угрозе. И иногда Эндрю вспоминал отца не с тоской, а с обжигающей злостью – тот был колдуном и всегда твердил, что их семье грозит опасность.

Теперь Эндрю сидел в огромной квартире Кристофера и терялся в этом огромном пространстве. Но брат был рядом и никуда не собирался исчезать. Более того, с его эмпатией тот наверняка ощущал страх и вину младшего брата. Эндрю тихо спросил:

– Почему они хотели, чтобы ты стал сговорчивее?

– Не знаю.

Эндрю даже оторвал взгляд от узора на подушках и удивленно посмотрел на брата: напряженного, с хмурым взглядом и складкой между бровей. Уточнил:

– Как так?

– Это могут быть как конкуренты, так и другие колдуны.

– Но я же был под заклятием! Меня вело! При чём тут этот чёртов бизнес?

– Потому что к колдунам легко можно обратиться за услугой. И использовать любые доступные методы. Думаешь, если у нас стабильная прибыль, то и проблем нет?

– Ничего я не думаю. Просто не хочу больше никого убивать.