– Привет, – грустно и со вздохом поздоровались Женя.
– Привет, – ответила Катя, девушка тридцати лет, имевшая, обычно, озорной взгляд и жизнерадостный вид. Но только не сегодня. Сейчас она была напугана. Катя вечно приносила каталоги косметики, и сейчас сидела и нервно листала один из них туда-сюда. Казалось, что она даже не видит, что в них написано и изображено. К тому же, Екатерина была в интересном положении, на зависть Жене. Аккуратный, но очень заметный живот она носила как гордость, как своё достояние. И поэтому по работе сейчас с неё сильно не спрашивали, всё равно скоро в декрет.
– С вами уже разговаривали доблестные органы? – поинтересовалась Инна, бросая с деловым видом свою увесистую дамскую сумку на стол.
– Нет. Ждём вот.
Инна была старшей по рангу в этом кабинете. Это был рекламный отдел, состоящий из талантливых специалистов. Женя опустилась на свой стул с очередным вздохом
– Жень, ты чего утром не пришла? – поинтересовалась ещё одна коллега, Лида. Скромная женщина, ровесница Жени.
– Ай! – выдохнула Женя, махнув рукой. – Личные проблемы.
– Может, заваришь свой фирменный чай, а, Жень? – продолжила Лида.
Разговор дальше не продолжился, потому что в кабинет вошли заместитель и ещё какой-то мужчина с папкой документов в руках. Женщин обдало холодком, они поняли, что сейчас начнётся.
Всех попросили выйти из кабинета, но далеко не расходиться. А Инну решили опросить первую. То ли потому что она руководитель отдела, то ли потому что она не просто дружила с отравленным директором. Но как это могли понять? Скорее всего, следствию только предстояло это узнать сейчас.
Лида и Катя сказали, что пойдут до буфета, а Женя осталась у кабинета, чтобы быть рядом с подругой и поддержать её, когда та выйдет. Она расположилась у окна. Погода была пасмурная и неуютная, соответствующая внутреннему её состоянию. Женщина слышала, как тон разговора в кабинете был то спокойным и монотонным, то перерастал в более эмоциональный из-за объяснений Инны, то снова стихал.
«Наверное, её введут в круг подозреваемых», – подумалось Жене. От этой мысли стало ещё более не по себе. Хотя какой-то час назад казалось, что куда уж более, что может быть хуже. Но вот как-то так случилось.
Инна вышла растерянная и тут же подошла к окну, тяжело вздохнув.
– Иди, Жень, теперь тебя просят, – с сочувствием посмотрела она на подругу.
Женя вошла в кабинет, где её ждали два суровых мужика. Ну, совсем не такое продолжение дня она рассчитывала.
Вопросы начал задавать мужчина из полиции. После уточнения персональных данных последовал очевидный вопрос:
– Вы давно здесь работаете?
Женя задумалась. Надо было считать.
– Лет десять.
– И давно Вашим директором был Юрий Николаевич Крылов?
– Все десять лет, но он и раньше был здесь директором. Сколько точно он здесь в этой должности я не знаю, не помню. – Женя в растерянности начала тереть лоб пальцами, будто, пытаясь вспомнить.
– А по какой причине Вы сегодня отсутствовали на рабочем месте?
Ну не хватало ещё ей таких вопросов. Всё им, что ли, рассказывать теперь? Да они же не поймут, почему из-за личных переживаний можно работу пропустить.
– У меня проблема личного характера, – попыталась уйти от ответа Женя.
– Подробнее, пожалуйста.
– Меня. Бросил. Муж. – с паузами твёрдо выговорила она, глядя в упор на «собеседника».
Но полицейскому было всё равно, он не расспрашивал подробности, а просто быстро записал это в протокол. От этого Жене даже немного полегчало. А если человек может к этому относиться как к обычному, ничем не примечательному делу, то, возможно, и на самом деле, ничего такого в этом нет? Может, это обычное событие, случившееся из многообразия возможных вариантов и ещё не самое страшное? Женя пыталась зацепиться хоть за какую-то «соломинку», чтобы не сорваться в пропасть своих страданий: за чей-то взгляд, за чьи-то слова, за пейзаж за окном. Только бы оставаться в сознании, во всех смыслах. Вопросы продолжались из разряда: где была, чего делала, кто может подтвердить и так далее. И вдруг Жене стало сильно не хватать воздуха. Она попросила разрешения встать и приоткрыть окно, на что получила согласие.
Подойдя к раме, Женя заметила фигуру в окне прямо напротив. Там был жилой дом. И этот кто-то стоял и будто пристально смотрел за тем, что происходило в кабинете. Но когда Женя явно уставилась на фигуру, да ещё и окно открыла, фигура исчезла. Женя не поняла, мужчина это был или женщина. Но что-то в этой ситуации показалось ей странным.
– С Вами всё в порядке? – поинтересовался полицейский.
– Относительно, – тихо ответила Женя и опустилась на стул. Она почувствовала, как она побледнела, как стали холодными руки и ноги, как начался озноб.
– Видно, что Вам плохо, Вы можете идти домой, но из города не уезжайте. Распишитесь.
Женя послушно расписалась, бегло взглянув на записанный уполномоченным лицом текст. Как-то совершенно незаметно они с Инной оказались в буфете. Инна заказала кофе и красивые розовые пирожные.
– Что спрашивали? – поинтересовалась Женя у подруги. – Вы то тихо разговаривали, то громко. Я даже как-то забеспокоилась. И вообще, если честно, побоялась, что тебя задержать могут.
– Да пришлось рассказать, конечно, про нас с Юрием. Но там-то и рассказывать ещё не особо-то, что есть. Наша симпатия, она только зародилась, можно сказать, и тут такое! А я уж будто давняя любовница!
– Инн, ну почему сразу любовница? Свободные одинокие взрослые люди, Вы вправе строить отношения, с кем считаете нужным, разве нет?
– Ой, не знаю, что мы вправе, что не вправе! – ответила Инна, с аппетитом жуя пирожное.
– Я совсем есть не могу, – вздохнула Женя и всё же отломила ложечкой кусочек розовой красоты на блюдечке. Уж очень Инна «вкусно» уплетала это лакомство.
– Из города велели не уезжать! – возмутилась Инна.
– Мне тоже.
– Ну, надо же! Будто, мы преступники какие!
– Инна, были бы преступники, задержали бы.
– Сейчас, всех опросят, может, кого и задержат.
– Ага, по горячим следам, да?
– А почему и нет? Может, талантливый следователь попадётся.
– Дай-то Бог.
– Сейчас ещё самый начальник приедет, – и Инна потыкала ложкой в воздух, указывая наверх.
– Ну да, надо же Юрию замену назначить. Может, зама его, Петрова?
– Наверное.
– Инна, а в больницу-то поедем?
– Да, обязательно. Только, вроде, они хотят ещё отпечатки пальцев у всех взять.
– Ой, ну вот ещё, – брезгливо поморщилась Женя.
И тут зазвонил её телефон. На экране высветилось «Муж». Сердце забилось от мимолётной надежды так, что она стала жадно глотать воздух, пытаясь срочно нажать «Ответить».
– Да! – с огромной надеждой в голосе почти выкрикнула она
– Привет, я был в квартире, вещи свои забрал. Тебя просто нет, я решил позвонить, сказать, чтобы ты не подумала, что их кто-то украл.
– А почему меня не предупредил, что хочешь приехать?
– Не знаю, – сухо ответил Роман. – Ну ладно, пока. Мне звонят.
И он положил трубку. Он просто положил трубку.
Женя снова осталась в совершенно растерянном и беспомощном состоянии после разговора с ним.
– Что там?
– Инн, это Рома звонил.
– Да я поняла, и что он, что говорит?
– Вещи забрал.
– О, как умудрился.
– Вот именно! Это надо было так совпасть! Не случись тут вся эта ерунда, я бы дома была! Я бы могла с ним встретиться! Инна, это бы всё изменило!
– Женя, Женя, успокойся, пожалуйста, это ничего бы не изменило. Не плачь.
Инна взяла подругу рукой за предплечье и растерянно оглядывалась по сторонам. А народ, тот, что был в буфете, конечно, искоса поглядывал на их столик. А Женя, положив руки на стол, а на них голову, снова плакала.
После всех необходимых на работе мероприятий они поехали в больницу, зарулив к дому сестры Инны. Племяш шустро выбежал из подъезда и привычно плюхнулся на заднее сиденье.
– Здрасьте! – улыбнулся он. Тёть Инн, спасибо! Очень выручаете.
– Да на здоровье! – довольная своей важностью ответила деловая тётушка Инна.
– Привет, Денис, как дела?
– Хорошо, тёть Жень, спасибо.
– Молодец.
Они высадили парня у центрального рынка.
– Слушай, Инн, напоминает мне твой Дениска кого-то.
– Ага, кого он тебе может напоминать? – усмехнулась Инна.
– Не знаю, вырос так, даже непривычно. Просто, на мужика и стал похож, наверное. Вот черты какие-то есть… знакомые как будто.
Инна вздохнула, и подруги отправились дальше, теперь уже точно в больницу, единственную на весь город, но огромную и всепринимающую. Здесь же было и большое отделение реанимации. А рядом располагался и огромный роддом. Детский корпус тоже находился в непосредственной близости. Всё в одном месте, очень удобно. Правда, чтобы передвигаться по такой громадине, нужна была определённая навигация. На стенах висели планы и указатели, иначе люди бы сутками блуждали в коридорах и между зданиями, пытаясь найти нужный кабинет или отделение.
Юрий Николаевич находился в реанимации, и к нему, соответственно, их не пустили. Тем более, они и не родственники.
– Поехали ко мне! – вздохнула Женя.
– Да, только сейчас попробую узнать, в каком он, вообще, состоянии.
Конечно, они волновались. Новость даже о крошечной надежде позволила бы им хоть чуточку выдохнуть.
– Состояние тяжёлое. – Инна медленно подошла ко мне и села рядом на маленький синий диванчик.
Она закрыла лицо руками, подавшись телом чуть вперёд и упёршись локтями в колени. Я приобняла подругу. Больничные стены навеяли мне тягостные воспоминания.
Женя открыла глаза и посмотрела в белый потолок, на котором висели четыре лампы – по одной у каждой кровати. Тогда она легла на очередное обследование после долгого лечения от бесплодия. Но она чувствовала, что результатов никаких нет. Но как рассказывать об этом Роме? Он ведь так хочет малыша. Своего, родного. Горячие слезы покатились из глаз, обдав виски своим жаром. Одна слеза угодила прямо в ухо, и Жене пришлось сесть. Она наклонила голову и почесала ухо.
В палате лежали ещё две женщины со своими женскими проблемами со здоровьем. Одна из них читала книгу, вторая разгадывала сканворды. А Женя не могла ничем заниматься – слишком переживала. Всё думала о том, как скажет Роме, что надежда на ребёнка опять оборвалась… из-за неё. Чем он заслужил такую жену? Ей было жалко и себя, и его.
Не дождавшись обхода, она сама пошла в ординаторскую. Повезло, врач туда заскочил на минутку. Увидев выражение лица своей пациентки, он взял историю болезни и вышел к ней в коридор, плотно закрыв дверь кабинета. Потом окинул взглядом коридор – в нём никого не было, и начал шелестеть исписанными страницами. Мужчина средних лет, очень тактичный, вежливый и грамотный. А ещё высокий, с широкими плечами, красивый. Наверное, весь женский медперсонал глядел на него не просто как на коллегу. Но Женя это отметила так, между делом, совершенно со стороны. Её не интересовал ни один мужчина в мире, каким бы распрекрасный он ни был, кроме любимого мужа. Рома был всем миром. А этот замечательный врач подбирал слова, чтобы рассказать, что она никогда не сможет иметь детей и решить, тем самым, её судьбу, обречь на вечные душевные муки. А Рома? Что скажет Рома?
Дома Женя те же слова пересказывала мужу за ужином после выписки. Он слушал молча, не глядя на неё. Но потом, увидев, как она переживает, обнял и погладил по голове. Женя сразу успокоилась в его объятиях и была уверена, что он ни за что не бросит, а будет поддерживать, что бы ни случилось. Может быть, даже она сможет его убедить усыновить малыша. К этому, говорят, мужчины приходят не сразу.
– Инна, раз он выжил после такого, то он пойдёт на поправку, вот увидишь! – вернулась Женя из своих нахлынувших воспоминаний.
Инна тут же убрала руки от лица, резко встала и коротко твёрдо сказала:
– Поехали.
Видно было, что она собрала все свои ресурсы в кулак. Сильная женщина, сильная!
Город уже тонул в сумраке летнего апрельского вечера. Моросил противненький дождичек, а все люди, будто разом, направились по домам. Пробка тянулась несколько километров. Машина Инны двигалась со скоростью уставшего пешехода. Задремать бы Жене на переднем сиденье, но нет. Ей никак не спалось. Перед глазами какая-то туманная пелена, мелькающие огни мокрого города и он. Рома. В своих очёчках, настоящий интеллигент. Инженер, работающий в конструкторском бюро.
– Как же так, Рома, как же так? – сопротивляясь слезам, прошептала Женя.
– Чего ты говоришь? – спросила Инна.
– Да так, ничего, сама с собой. – Женя вздохнула и стёрла слезу с распухшего глаза.
За эти дни, с тех пор, как Роман сказал, что подаёт на развод и не придёт больше домой, Женя изменилась внешне, будто постарела. Похудела, лицо отекло, обвисло, появились морщинки, цвет лица стал землистым, серым. Глаза впали и потухли. Спина согнулась. Мешки под глазами от бесконечных слёз поселились на лице, похоже, окончательно. Женя не могла без вздоха даже глянуть в зеркало, хотя раньше она старалась улыбаться своему отражению, оно ей нравилось.
Автомобиль Инны остановился на светофоре. Этот участок был хорошо освещён, перед глазами Жени задвигались люди, переходящие по пешеходному переходу.
– Это он! Инна! Рома! Это Рома!
