– Фугас, – повторил он, задыхаясь.
Внутри Егора всё сжалось только сильнее.
– Уверен?
– Не-а…
– Что это значит?
– Может показалось?
– Как понял, что фугас?
– Свежая земля… она разрыта…
– Что ещё? – выжидающе спросил Егор.
– Не знаю, я не успел толком разглядеть, сразу подал команду.
– Разрытая земля – этого мало… Нужна разведка.
– А если въебут? – широко раскрыл Фёдоров глаза полные ужаса.
– Если въебут?..
Вероятность такого исхода была велика, Егор прекрасно это понимал, он сам боялся этого неменьше, но что было делать, ведь другого пути для сапёра нет, кроме того по которому он идёт, Егор отвернул голову в сторону, откуда прибежал Фёдоров. – Покажи мне место, где ты обнаружил фугас?
– Вон, за теми кустами… видите бугорок? Невысокое деревце рядом, куст, под ним кочка… получается он между кустом и деревом, но больше за кустом?
– Куст? Который?
– Ну тот, который левее… и вроде как ближе.
– Чайная роза?
– Я не разбираюсь, товарищ старший лейтенант: роза, не роза, шиповник, смородина, для меня они все одинаковые! Вон, видите их два, один побольше, другой поменьше?
– Слева побольше, справа поменьше?
– Нет, наоборот. Если смотрите на него прямо – за ним ещё в заборе дырка.
– Что ещё за дырка? Там, где ржавый лист металла…
– Нет, это дыра… я мимо проходил, рассмотрел. Короче, видите, где между штакетин ветки кустов торчат? Только ближе к нам – метра три или четыре, вот там.
Бис начинал злиться: он понял, утро не будет тихим.
– Ладно, свободен пока, – сказал он Фёдорову. – Володь, дуй сюда! – поманил Бис Стеклова и нажал тангенту на рации. – Юр, тащи сюда свой зад и ПК!
– Иду!
Егор стал вспоминать алгоритм разминирования, хотя он был совсем прост: обнаружить взрывоопасный предмет, оцепить район минирования, уничтожить фугас накладным тротиловым зарядом – всё. Допускалось обстрелять из стрелкового оружия место обнаружения опасного предмета с целью повредить целостность проводной линии, по которой осуществлялось его управление, но эта итог этих действий не гарантировал успеха…
– Ну, что? Расстреляем? – подоспел Крутий с предложением.
– А ты как думаешь?
– Думаю, других предложений не будет.
– Не хотел шуметь этим утром, но похоже не получиться.
– Раз эти суки решили разбудить нас взрывом, разбудим их пулемётным огнём.
– А если он радиоуправляемый?
– А почему бы и нет? Я уже слышал о паре случаев…
Крутий был чрезмерно прозорлив и скор на ответы, что насторожило Егора: не пьян ли он?
– …Поговаривают, что невозможно обезвредить. И обнаружить тоже. Фугас-невидимка.
– Ты слишком осведомлённый для командира группы прикрытия. Может, в сапёры переведёшься, раз такой умный?
– Зачем? И какая разница – я всё равно здесь с вами?
– И то верно! Давай громозди своего стрелка и прожарь во-о-он тот куст… Нет, давай оба куста. Возможно, за ним откроется бугорок – и его тоже. И постарайся, чтобы не было сопутствующего ущерба… Ты, кстати не знаешь, дом за забором жилой или нет?
– Не знаю. Хочешь постучу по крыше из ПК?
– Очень остроумно, Юр!
– Да ладно ты, я пошутил!
Выпустив коробку стальных пуль из пулемёта, чей ствол двигался так, будто стрелок палкой ворошил пчелиный улей, Бис помялся и решил – этого недостаточно и лично выпустил ещё одну. Слушать со стороны этот жуткий грохот длинных очередей, эхом разносившийся по округе, было невыносимо. А ещё он не был уверен, что Фёдоров указал точное место, а он, соответственно – пулемётчику.
– Теперь достаточно? – спросил Стеклов, убирая руки от ушей.
– Думаю, надо расстрелять из КПВТ.
– Не получиться, – возразил Юра Крутий.
– Почему? – удивился Бис.
– Потому что для ведения прицельного огня из крупнокалиберного пулемета имеется оптический прицел с неподвижной шкалой прицеливания. Цена делений дистанционных шкал – двести метров. Ты не сможешь вести огонь ближе. Под ноги себе не выстрелишь, пулемёт слишком высоко. Он же не на колесном станке Харыкина…
– А это ещё кто?
– Дед Пихто.
– А если БТР поставить под углом, задрать противоположную сторону?
– Тебе делать нехуй?
– А ты что предлагаешь делать? Отправлять на фугас человека?
Егор прихватил Крутия за бинокль, висевший у него на груди.
– Сними. Есть идея.
С биноклем в руках Бис отправился на другую сторону, туда, где Фёдоров обнаружил смертоносный фугас, лёг на обочину, сполз ниже и скрылся из виду. Его не было видно пять минут. Потом он снова появился и позвал Фёдорова.
– Где его точное место?
– Ну, сейчас я вообще не смогу сказать, вы тут всё изрешетили из пулемёта.
– Хорошо, давай примерное. Держи бинокль. Я сейчас кину камень, а ты сориентируй меня относительно его падения, понял?
– Так точно, – удивился Фёдоров.
– Смотри! – Егор кинул первый.
– Левее… сильно левее…
– Я промахнулся. Давай ещё раз, – Егор подобрал осколок бордюрного камня поменьше и метнул снова.
– Правее, сантиметров пятнадцать и дальше – на полметра.
– Давай, ещё, – запустил Бис комок глины, не найдя ничего более подходящего.
– Уже лучше, товарищ старший лейтенант. Почти в самое яблочко!
Егор двинул ему по шлему:
– Не умничай мне тут. Дуй за пулемётчиком, – но в ту же секунду в голову Биса пришла идея: 'Что, если вместо камней бросать двухсотграммовые тротиловые шашки с капсюлем и зажжённым огнепроводным шнуром? – ручные гранаты сапёрам не выдавались за ненадобностью. – А для этой будет достаточно десятисантиметрового шнура. Хватит, чтобы запалить и, не торопясь, прицельно подбросить шашку к фугасу. Взрыв такой 'гранаты'в состоянии повредить приёмник сигнала радиоуправляемого фугаса, а если он 'по проводам'– токоведущие жилы и нанести урон куда больше, чем стрельба из пулемёта. Вдруг, получиться инициировать детонацию?'– Егор оглянулся. – Отставить пулемёт! Неси сумку минёра!
– Есть, товарищ старший лейтенант.
– Через минуту Фёдоров был у БТРа.
– Фёдор! Ну, чего там? – крикнул Стеклов солдату на дороге.
– Пока камни кидаем, – пожал плечами боец.
– Не понял, что они делают? – переспросил Крутий.
– Хрен знает? – закурил Стеклов. – Камни, что ли, кидают, сказал? – поскоблил подбородок пальцами с сигаретой. – Егор дурной немного, на него это похоже.
От подрыва первой тротиловой шашки разворотило приличную воронку и изрядно проредило куст, Стеклов от неожиданности прикусил язык.
– Бляха-муха! Подрыв?
– Да, нет. Это Егор походу…
От второй шашки-гранаты воронка стала больше и ожила рации.
– 'Водопад', 'Варягу', приём, – сказал начштаба.
– На приёме, 'Водопад'.
– Как обстановка? 'Девятка'докладывает, что у тебя слышны стрельба и взрывы? Что-то такое наблюдаешь?
– Обнаружили фугас, работаем…
– Ммм… Хорошо, – сказал Крышевский и отключился.
Третий бросок оказался неудачным – 'граната'угодила в ветку и упала в стороне. Подрыв заряда не принёс результата, кроме того, что разбудил сварливую и тем не менее смелую женщину из соседнего двора, которая прямо через забор выразила отвращение к военным и прокляла русских женщин, родивших их, за что Крутий расстрелял черепичную крышу её дома. После этого стало тихо, как до всего.
– Пойдёшь смотреть? – спросил Бис сапёра.
– А можно не ходить?
– Это наша работа, Саня. Если не ты, кто-то должен сделать её за тебя?
– Можете сами?
– Ты охуел, Фёдоров?! Меня на все фугасы не хватит.
– Ну один разок, товарищ старший лейтенант…
Егор понимающе поглядел на солдата, отвернулся и уполз, прихватив с собой бинокль. Осмотр исследуемого участка ничего не дал. Подходить ближе, Бис не стал, побоялся, решив перестраховаться и, в конце концов, накатить на фугас БТРом – наезжали же на мину, в БТРе никто не пострадал, для надёжности упакуем водилу в бронежилет и стальной шлем, наедем также – задним колесом.
– …Я уже жопу отморозил сидеть, и ноги… Что Бис так долго? – в конец растерял терпение Владимир Стеклов, сидя под стеной дома на четырёх сложенных стопкой кирпичах.
– Поди, спроси, – предложил Юра Крутий.
– Не, я тогда лучше подожду.
– Тогда сиди молча…
– Всё-таки интересно, почему ноги мёрзнут, а?
– По кочану, – отрезал Юра. – Потому что сапоги делают люди, которые таких морозов не видели.
– Что сидим? – появился из ниоткуда Бис.
– О! Тебя ждём. Ну, ты чего там?
– Фугас пытаюсь обезвредить.
