Ольга Алексеевна Ярошинская "Поцелуй на краю ночи"

– Но в какой-то момент я понял, что эта дорога не для меня.

Лютер помнил этот момент так ясно, как будто это случилось вчера. Девочка лет десяти, голубое в мелкий горошек платье, глаза как у олененка. Она была белая как молоко, и Лютер отбил ее у остальных и отнес в больницу. Он помнил, как темная косичка с синей лентой безвольно болталась, пока он несся по ночной улице, а на тонкой шее алели две ранки.

Там его и нашли.

– Мне предложили сотрудничество, – скупо обронил он. – А я согласился.

Вообще-то сперва он удрал. Разлетелся вороньей стаей на глазах у изумленных копов. Но потом сам пришел в бюро. Отчаянная попытка сохранить то человеческое, что, как он думал, еще живет в его сердце.

– Значит, вы предали ваших сообщников? – уточнила Сесилия.

Лютер улыбнулся, и она вздрогнула и покачнулась назад.

Хуже. Он их убил. После того, как наведался в больницу, где ему сказали, что было слишком поздно… Но та девочка вернула ему надежду на то, что он еще человек.

– Они получили по заслугам, – скупо ответил Лютер.

Как и он. Зверя надо держать на цепи.

– А после меня взяли в бюро, – подытожил он. – Как видите, все банально.

– И вы получили соответствующее образование?

– Разумеется, – подтвердил он. – Я совмещал обучение с работой.

Привык к крови из жестянок, сменил трех кураторов и обезвредил столько нечисти, что давно потерял счет.

– Что ж, моя история еще проще, – сказала Сесилия, – и, боюсь, мне нечем побаловать ваше досужее любопытство. Я подвернула ногу и упала с лестницы, повредила бедро. Досадная случайность. Рокси бросила колледж и приехала ко мне, хотя я умоляла ее не делать этого.

– Когда это произошло?

– Два года назад.

– Время суток?

– Ночь, – слегка недоуменно ответила Сесилия. – Мне захотелось пить, и я пошла на кухню.

– Вы помните какие-нибудь детали произошедшего?

Она нахмурилась и спросила:

– Отчего это вас интересует?

Оттого, что мать Рокси погибла в парке неподалеку от места, где разорвали горло Луизе Паркер. А потом миссис Медоу тоже едва не умерла.

– Как вы верно выразились – досужее любопытство, – ответил Лютер. – Вы обещали, и я жду информацию.

– У меня подвернулась нога, и я скатилась вниз. От боли потеряла сознание. Меня нашла соседка, утром, мы с ней договаривались пойти на пробежку. Но теперь бег – не мое.

– Когда я приехала, то первым делом выбросила ковер, который лежал под лестницей, – сказала Рокси, не отрывая взгляд от Лютера, и ее янтарные глаза потемнели. – Не хотела отстирывать кровь.

Он видел, что она понимает. Да, ради этого Лютер и завел разговор – узнать, была ли кровопотеря.

– В больнице мне сделали переливание, – подтвердила Сесилия, – вставили спицы. Первое время я была печально беспомощна. Но не могла же я лечь бременем на плечи моей Рокси? Так что я приложила все усилия, чтобы не стать обузой.

– Ты бы не стала, – возразила Рокси. – Что бы ни произошло.

– Может, хватит портить аппетит рассказами о болячках? – предложила Сесилия, растеряв свой воинственный настрой. – Тем более я и правда больше ничего не помню. Попробуйте мясо.

Лютер отрезал кусок стейка, положил в рот и, прожевав, проглотил. Все равно что жрать старый картон.

– Восхитительно, – соврал он.

***

Ужин получился странным хотя бы потому, что Лютер редко ходил в гости. А если уж и попадал к кому-то домой, то хозяин знал о его пристрастиях и не пытался накормить пирогами. От лимонной начинки щипало язык, и желание заглушить отвратительный кислый вкус свежей сладкой горячей кровью стало нестерпимым.

Он сумел выведать, что рецепт пирога – ммм, просто чудо, нет, добавки не надо, я сыт, лучше заверните с собой кусочек – дала та самая соседка, что обнаружила Сесилию после падения. Миссис Боулден, почти местная знаменитость, писательница детективных романов и подруга Сесилии жила напротив, через дорогу.

Оказавшись на улице, Лютер кинул старательно упакованный кусок пирога в багажник, а потом торопливо развернул батончик гематогена и запихнул его в рот целиком, едва не рыча от голода.

Помимо странного падения Сесилии он выяснил еще кое-что: отец Рокси не фигурировал в ее жизни с того самого момента, как погибла ее мать. Рокси его почти не помнила, а миссис Медоу отказывалась говорить «об этом проходимце», и Лютер не стал давить. К концу ужина Сесилия подобрела, и ему не хотелось ломать неловким словом хрупкое доверие, давшее ростки в ее осторожной душе.

Выковыряв мелкий кусочек фольги от гематогена, застрявший между зубами, Лютер щелчком отправил его подальше и пошел через дорогу, к белому дому с синими ставнями, где жила миссис Корделия Боулден.

Женщина открыла почти сразу, как будто стояла за дверью и ждала, когда он подойдет. Невысокого роста, полноватая, остроносая, она напоминала нахохлившуюся на морозе птичку. В растрепанных коротких волосах, серебрилась седина, а макушку прикрывал цветастый платок, повязанный на залихватский манер банданой. Из кухни тянуло запахом свежей выпечки, и Лютер едва сдержался, чтобы не скривиться. Кусок лимонного пирога лежал в желудке кирпичом вместе со стейком.

– Лютер Фосберг, – представился он, продемонстрировав удостоверение и надеясь, что подруга миссис Медоу не будет такой же внимательной, и ему не придется снова рассказывать душещипательную историю сиротки. – Можно задать вам пару вопросов, миссис Боулден?

– Спрашивайте, – согласилась Корделия, внимательно разглядывая его темными как маслины глазами.

Несмотря на седину, она казалась довольно молодой: лет сорок с небольшим. Лицо ее было гладким, а щечки упругими как яблочки.

– Это вы обнаружили Сесилию после падения?

– Вы же знаете, что я, – подтвердила она, склонив голову к плечу и глядя чуть искоса, так что сходство с птичкой стало еще сильнее. – Затем и пришли, верно? Когда я узнала, что произошло с бедной Луизой, – она вздохнула и прикрыла глаза. – Просто ужас. И я сразу подумала – быть может, эти два происшествия связаны?

– Вы так считаете? – насторожился Лютер. – Отчего же?

– Может, это все мое больное воображение, – виновато улыбнулась миссис Боулден. – Я пишу детективы, вот и додумываю всякое – профессиональная деформация. Расскажете как-нибудь о ваших предыдущих расследованиях, агент Фосберг? Обещаю, я изменю все имена.

– Посмотрим, – не стал он ее обнадеживать. – Так почему вы решили, что случай Сесилии похож на гибель Луизы?

– Кровь, – бросила Корделия, и его клыки опять зачесались. – Я не знаю, как Сесилия умудрилась так упасть. Вы ведь были у них дома? Перила деревянные, на ступенях ковролин. Но она распорола бедро, и кровь натекала до входной двери. Я постучала, услышала стон. А когда открыла, то едва не ступила в лужу крови.

Лютер выдохнул, и облизнул клыки. Толстушка Боулден как будто его провоцировала. Интересно, сможет ли она произносить слово «кровь» еще чаще?

– Кровь была и в парке. Я разговаривала с шефом о’Коннелом. Он говорил, земля от крови бедной Луизы хлюпала как болото, – она поджала тонкие губы и сурово произнесла: – Вы должны найти преступника, агент Фосберг, пока он не убил кого-то еще.

Фраза прозвучала по-киношному неестественно, и Лютер подумал, что Корделия, верно, так себе писатель.

– Я постараюсь, – ответил он. – Вспомните детали, миссис Боулден. Вот вы открыли дверь, увидели лужу…

– Крови, да. А наша драгоценная Сесилия лежала под лестницей, белая, как фарфор. Мы собирались на пробежку утром, я потому и пришла. Вдвоем веселее… Вы ведь подозреваете меня, агент Фосберг? – внезапно спросила она.

– А это сделали вы? – поинтересовался он.

У миссис Боулден была одна черта, которая не позволяла заподозрить в ней вампира – ее сердце. Оно билось ровно как метроном. Корделию нисколько не взволновал внезапный визит агента. А будь убийца человеком, смог бы он сохранять такое спокойствие?

– Я бы скорее сделала убийцей вас, – сказала она. – Привлекательный мужчина, с корочкой агента, перед таким открываются все двери, и женщины садятся к нему в машину без страха.

– У меня алиби, – криво усмехнулся Лютер.

– Наверняка, – согласилась миссис Боулден и снова растянула губы в улыбке, но ее темные глаза оставались серьезными. – Если бы я не нашла Сесилию, она бы умерла от потери крови. Как и Луиза. Как и…

Она запнулась, как будто передумав говорить.

– Вы давно живете здесь, миссис Боулден? – быстро поинтересовался Лютер.

– Давно. Помню Рокси еще малышкой. Она просто чудо.

– А мать Рокси вы помните?

Ее щека дернулась.

– Не думаете же вы, что и смерть Анны не была случайной? – нарочито ахнула она и, отведя взгляд, покусала губы.

– Говорите, – потребовал он.

– Я хорошо помню ее… скажем, близкого друга. Они так и не оформили отношения даже после рождения Рокси. Типичный плохой парень: длинные темные волосы, на кожаной куртке череп, мотоцикл рычал как хищный зверь и вечно будил меня по ночам. У него еще были удивительной красоты глаза, и смотрел он так пристально… Вот как вы, агент Фосберг.

– Какие-то особые приметы?

Корделия задумалась.

– Забавно, но у него не было татуировок. Байкер – и без татушек. Странно, да? Я даже сделала его прототипом героя в одной из книг. Все думали, что он злодей, а оказалось – герой. Он исчез сразу после гибели Анны. Как же его звали… Дерек! Да, точно, Дерек Тосси. Обязательно свяжитесь с ним, агент Фосберг. Уверена, он сможет вам что-нибудь рассказать. Что-нибудь важное.

– Если вспомните что-то еще, позвоните, – сказал Лютер, вручив ей визитку.

– Обязательно, – пообещала миссис Боулден и, принюхиваясь, подняла острый носик. – Ох, у меня, кажется, пирог горит!

Ее сердце на миг сбилось, а после дверь перед носом Лютера захлопнулась. Он еще постоял на крыльце, прислушиваясь к торопливым шагам, грохоту противня и приглушенным ругательствам – ругалась Корделия витиевато и с фантазией, как будто дело было вовсе не в пироге, а после пошел к машине.

Телефон позвонил, когда он уже сел за руль.

– Получила? – спросил он вместо приветствия.

– Ты достал, Лютер, – устало выдохнула Джессика. – Я ведь сказала – это займет время. Думаешь, так просто выбить разрешение на то, чтобы ты вонзил свои зубы в живого человека?

– Пробей по базе Дерека Тосси, – сказал он.

– Его ты тоже хочешь сожрать?

– Нет, – ответил Лютер. – Хочу узнать, не он ли поливает Танорок кровью.

– Ладно, – буркнула Джессика. – Включи видеосвязь.

– Сейчас? – недовольно спросил он.

– А что, тебе есть, что скрывать? – взвилась она. – Давай, включай и не разочаровывай меня, Лютер! И если я узнаю, что ты уже грыз бедную девочку…

Лютер включил видеосвязь и поднес телефон к лицу. Открыв рот, продемонстрировал зубы, потом глаза.

– Так, клыки втянуты, белки без прожилок крови, – пробурчала Джессика, делая пометки.

– Сегодня я ел стейк и лимонный пирог, – сказал Лютер. – На вкус говно.

– Ах ты бедняжка, – посочувствовала она. – Ладно, Дерек Тосси, записала. Если на этом все…

– Погоди, – попросил Лютер.

Одна фотография на стене гостиной понравилась ему больше других. Рокси бежала по полю с вертушкой в руке, в ее улыбке не хватало передних зубов, и она была такой очаровательной, какой только может быть девочка.

Он должен попытаться. И ради нее, и ради себя.

– Что ты там говорила про непищевые удовольствия? – спросил Лютер.

Глава 6. Вечеринка

Агент Фосберг хотел поцеловать ее. Теперь Рокси точно знала. Если бы не появилась бабушка, он бы попытался. Это наполняло ее смущением и острым предвкушением, и она все не могла решить – стоит ли ей ответить на поцелуй, который все никак не случится.

За ужином Лютер был очень любезен и отвечал на расспросы бабули, даже когда она спрашивала о личном. Рокси толкала ее под столом коленом, но Сесилию Медоу не так-то просто сбить на пути к цели, которой на этот раз стал агент Фосберг.

– Весьма вежливый молодой человек, – вынесла вердикт бабушка, когда он ушел. – И приятный. Скажи честно, ты поэтому набилась к нему в напарники? Он тебе понравился?

– Да, – соврала Рокси и слегка покраснела под пристальным взглядом бабули.

Однако та удовлетворенно хмыкнула и погладила ее по плечу.

– Так бы сразу и сказала, – проворчала она, собирая тарелки. – Я бы предположила, что агент Фосберг не захочет серьезных отношений, но, дорогая, он так смотрел на тебя… Думаю, ты можешь крутить им как хочешь.

Спрятавшись за шторой, Рокси подглядывала за Лютером, когда он весьма небрежно швырнул лимонный пирог в багажник, когда зачем-то отправился переговорить с Корделией, и даже когда долго сидел в машине, разговаривая с кем-то по видеозвонку. Наверняка с женщиной. Но какая ей разница? Она ведь просто использует его, чтобы получить информацию о расследовании.

Когда он уехал, Рокси прошлась туда-сюда по комнате, толком не зная, что делать дальше. Открыв ноутбук, вбила в поиск «вампиры» и поморщилась от обилия ссылок. Скорее всего, Лютер подшучивал над доверчивым Перси, но вдруг нет?