Евгения Драгомир "Касаясь Пуст0ты"

Я старался держать дистанцию, старался понемногу вливать ее в себя. Но чем больше я спрашивал, тем больше отдалялся от того, кем я был вне нашей связи; дальше, чем позволял себе со всеми остальными. Будто только это и было мне нужно: уйти в кого-то, забыв о вопросах, на которые я сам себе не могу ответить, но может кто-то другой по моему слову.

– Сколько лет вы работаете в министерстве Связи?

– Шесть лет.

– Сколько из них вы знакомы с Филом Коллинзом?

– Два года, сэр.

– Какие отношения вас связывали, помимо рабочих? Прошу ответить полно.

– Больше приятельские, чем дружеские. Временами мы обедали вместе, разговаривали, пару раз встречались вне работы.

– О чем вы разговаривали?

– О разном. О погоде, его выступлениях, о вас. Он часто рассказывал о вас. Думаю, он считал вас своим другом.

– Вы разговаривали об «АрКейне»?

– Как и все. Они предмет частых обсуждений.

– Как Фил относился к «АрКейну»?

– Все зависело от ситуации. Чаще он выражал недовольство их действиями.

– Потому что не сам принимал в них участие?

– Потому что мог бы сделать лучше.

– Вы сказали, вы встречались за пределами министерства?

– Да, пару раз.

– На ваших встречах присутствовал кто-то еще?

– Да, безликий.

– Безликий?

– Безликий или безликие, не могу сказать. Я не видела инициалы.

– То есть его имя вам неизвестно?

– Я не видела инициалы, сэр.

– Когда вы встречались, безликий был всегда?

– Нет, сэр.

– Он оставался с вами или уходил?

– Уходил.

– Можете вспомнить даты, когда вы видели этого безликого?

– Нет, сэр.

– Это случалось последний месяц?

– Да, сэр.

– Число назвать можете?

– Вторая неделя сентября. Точнее сказать не могу.

– И вы никогда не спрашивали Фила о его знакомом?

– Нет, сэр. У нас было предостаточно тем для обсуждения. К тому же Фил плохо ориентировался в городе. Он мог просто попросить кого-то довести его до места, и необязательно за этим стоял тайный умысел.

– Где вы обычно встречались?

– В центральном парке, сэр.

– Вы не замечали в поведении Фила странности? Приступы агрессии? Неконтролируемые движения рук, ног?

– Нет, сэр.

– Он часто покидал рабочее место вне часового перерыва?

– Не могу сказать. Но, думаю, как и среднестатистический человек, для утоления естественной нужды.

– В своих разговорах он когда-нибудь пытался очернить магистра?

– Нет, сэр.

– Он жаловался на высокий КПД? Или сложности на работе?

– Он считал несправедливыми нагрузки для отдельной категории лиц.

– Для кого же?

– Для вас, для чтецов, сэр.

– Что конкретно он говорил?

– Его беспокоило ваше состояние. Он считал, что ваша нагрузка слишком высокая. Фил боялся, что однажды вы не выдержите и умрете.

– Он упоминал в разговорах кого-то, кроме меня?

– Да, вашего отца. Фил считал его жестоким человеком.

– Почему он так думал?

– Потому что из-за него вы умираете быстрее, чем полагается.

– Откуда вам знать, как полагается?

– Статистика, сэр. Безликие и чтецы живут меньше всех.

– Вы находились в комнате, когда сработала сигнализация?

– Да, сэр.

– Как вел себя Фил? Что он делал в этот момент?

На мгновение она замерла. Никогда я не видел внутри человека такой тишины, словно все чувства вымерли. Или же я просто «переполнился» и перестал различать колебания наномашин в ее теле. Но следующие же слова Зои развеяли эти мысли.

– Он выполнял свою работу, сэр. Связисты не только служат звеном между министерствами, они также анализируют все проходящие по линии звонки. Мы создаем и ведем программы, распознающие в звонках зашифрованные послания, откровенную пропаганду и даже удаленные линии. Иными словами, мы выслеживаем членов «АрКейна» наравне с безликими.

Сквозь восхищение я чувствовал в Зои презрение; за ним следовал интерес, любопытство, злоба… Все подряд, как у ребенка, не знающего меры ни в чем.

– …Еще до обеда Фил сообщил в контрольный центр о нестабильной работе программы. Это делается для того, чтобы освободить себя от работы с клиентами и направить все силы на устранение проблемы. Фил был толковым связистом, лучше многих. Он мог управиться с логом за час, но вместо этого провозился три. Мы успели сходить на обед и вернуться. Фил сидел за рабочим столом и молча наблюдал, как на экране проскальзывают кодовые знаки.

Он выглядел уставшим, но не взволнованным или агрессивным. Я спросила его: «Все ли в порядке?» Он лишь пожал плечами и сказал: «Да, осталось пару минут, и я смогу закончить». Так и случилось. Пару минут спустя Фил нажал на кнопку, и по всему центру поднялась тревога. При нарушении протокола все компьютеры выключаются, кроме того, с которого была совершена попытка взлома. У нас были инструкции, как действовать, если тревога сработает. Мы должны были направиться к выходу с этажа и спуститься в холл, к охране. Так все и поступили.

– Вы тоже?

– Да. – На все, чтобы я ни спросил, она отвечала честно. Не знаю, что меня больше всего бесило, ее честность или отсутствие той правды, которую я искал.

– Что было потом? После того, как вы покинули этаж?

– Я спустилась на первый этаж вместе со всеми остальными. Приехали безликие и направились в шестой отдел для захвата цели.

– И все?

– Потом сотрудников шестого отдела провели в отдельный кабинет, где мы находились до тех пор, пока не пришли вы.

– И все?

Я чувствовал ее смятение. Все это время она говорила складно, не путаясь, не заикаясь, не прибегая к паузам, чтобы обдумать ответ. У нее было время, чтобы подготовиться к нашей встречи. Прикинуть возможные вопросы. Прикинуть, но не предугадать все.

– Да, сэр.

Я ищу правду? Или того, кто скажет мне то, что я хочу услышать?

На секунду контакт был прерван. Едва ладонь Зои выскользнула из моей, я схватил ее за запястье и снова призвал «слово магистра».

– Разве я сказал, что вы можете идти?

Я изменил характер вопросов, разбил на несколько частей, вычленил то, что сам считал недостаточно четким и ясным для такого же четкого и ясного ответа. Перебрал слова, изменил «окрас» и постановку походу допроса. Я повторял одно и то же несколько раз, надеясь, что в какой-то момент, Зои собьется, и я услышу совсем другой рассказ. В нем будет тот, кто заставил Фила нарушить протокол, с кем его видели в коридорах министерства, с кем встречали на улице, и кто настоящий член «АрКейна»; тот, кто виноват во всем.

Но из раза в раз мы возвращались к тому, с чего начали: «Как вас зовут?» – и приходили к тому же: «И это все?»

Шесть раз. Я слышал одно и тоже… шесть раз. Я нарушил правила министерства. Подверг опасности свидетеля и себя. Одно единение – большая нагрузка для организма, а шесть…Я вполне могу отключиться, как только прерву контакт. Я расцепил наши руки и услышал глухой, проникающий стон.

Зои попыталась встать, но упала на колени и вскоре совсем сникла к полу. Ее трясло, будто в агонии, изо рта повалила пена, а стоны сменились хрипами.

Я хотел позвать безликих, но не смог произнести ни звука. К счастью, они вошли в комнату сами, как и полагается по регламенту. Весь час они проверяли, не умер ли я или Зои. И именно сейчас, когда один из нас действительно оказался близок к смерти, замерли, будто истуканы. Очередной хрип Зои пробудил их. Не знаю, что конкретно безликие делали, но вскоре звуки стихли.

Я оказался один в комнате с планшетом, полным сведений и имен, которые не давали мне ничего, кроме уже известного факта: «Фил – член «АрКейна»».

В нос ударил неприятный запах гари. От запястья тонкой струйкой поднимался дым. Я перестарался. Зашел так далеко и ничего не достиг. Я попытался встать, но пол оказался слишком скользким, свет слишком ярким, а ноги недостаточно сильными. Я упал на колени и непонятно зачем удержал себя от дальнейшего падения. Меня будто закинули на батут, и, не прилагая усилий, я летал то вверх, то вниз, чувствуя лишь тягу к земле и мимолетную невесомость.

– Какого черта ты творишь?!

Тернер влетела в комнату, и ее голос вибрацией прошелся по телу. Я бы не смог сдержать позыв, даже если бы захотел, и уже в следующую минуту мой утренний кофе оказался на ее ботинках. Я думал, из-за этой оплошности Тернер еще больше разразится криком, но она лишь снисходительно вздохнула, подхватила меня под руку и помогла сесть.

– На сегодня ты закончил. Я попрошу Роба прислать кого-то на замену. Очевидно, ты не в состоянии продолжать допрос. Но, видимо, этого он и добивался. – Должно быть, она ждала от меня ответных слов, однако пришлось выбирать между «либо я беру под контроль дыхание» , «либо вступаю в разговор»; я выбрал первое.

– Девушку отвезут в Благосостояние. Ее осмотрят; скорее всего, заменят наномашины. Возможно, за твой счет. Тебе бы тоже следовало поехать.– Она махнула рукой и подозвала безликого, стоящего все это время за дверью. – Буду откровенна, ты мне не нравишься, но, несмотря на твои садистские наклонности, как чтец, ты из себя хоть что-то представляешь. Не в моих полномочиях приказывать тебе, однако, судя по всему, это дело тебя очень затронуло. Если хочешь довести его до конца, придется притормозить чуток и съездить в министерство.

Я молча поднялся, отмахнулся от руки, которую протянул безликий, и неровным шагом двинулся вперед.

– Так-то лучше, Юкнайт…

Информационный блок министерства

Министерство Правды

Глава министерства: Роб Юкнайт.

Наименование сотрудников : чтец.

Устройство министерства: глава министерства, отдельные чтецы. Рангового деление – отсутствует, заисключением отношений«глава министерства – рядовой чтец».

Назначение министерства: расследование преступлений, установление правды.

Особые умения сотрудников: «слово магистра» (помогает считывать реакции человека вовремя допроса; фиксирует расхождение между словами человека и его внутренним состоянием, тем самым изобличая ложь). Посиле воздействия на организм находится на втором месте после особой техники чтецов. Выражается у человека виде боли (в случае лжи); слабости в конечностях, головокружении, и ином виде недомогания.