Дмитрий Владимирович Сериков "Самый большой секрет"

Старик отвел взгляд от окна и взглянул на супругу.

– Скоро, – пробормотал он.

– Что? – не поняла она.

– Скоро твоим мучениям придет конец, – он сделал паузу. – И моим.

Женщина вздрогнула.

– Не смей так говорить.

– Я чувствую.

Он всегда читал ее как раскрытую книгу, но не до такой же степени. Стало страшно.

– Ты бредишь.

На его лице появилась грустная улыбка.

– Ты устала. И я. Мы оба нуждаемся в отдыхе. Так что все хорошо. Все правильно.

Слезы снова нашли лазейку.

– Я сделаю тебе чай.

Женщина вскочила и выбежала из комнаты. До старика донеслись сдавленные рыдания. Он снова посмотрел на небо. Ни облачка. Сегодня ни облачка. Небо будто звало его. Здесь хорошо, шептало оно. Оставь боль внизу и поднимайся ко мне.

Старик давно был готов.

Жена! Вот единственное, что держало его здесь. Любил ли кто когда так, как он любил ее? И сейчас приходило понимание, что высшим проявлением любви будет уйти.

Оставалось найти способ. Наглотаться лекарств? Свалиться с лестничной клетки? В его состоянии вариантов было не так много. Но что-то вроде шестого чувства подсказывало – это должно скоро произойти.

Жена будет плакать. Но так лучше. Лучше для них обоих. А больше никого и не было. Друзей не нажили, детьми не обзавелись. Ну и пусть. Меньше людей у гроба, меньше страданий вслед.

Женщина вернулась в комнату, неся на небольшом подносе чашку с чаем. Старик протянул руки.

– Я попою тебя.

Он отрицательно покачал головой.

Чашка показалась пудовой гирей. Трясущимися руками он поднес ее к губам.

– Нет, – внезапно всхлипнула женщина, роняя поднос на пол.

Старик удивленно взглянул на жену, потом на бледный напиток, в котором плавали несколько прорвавшихся сквозь ситечко чаинок.

И тогда он все понял. Вот оно. Шестое чувство не обмануло.

Женщина зажала ладонями рот. В ее глазах вина смешалась с ужасом от совершенного поступка.

Старик улыбнулся, посмотрел последний раз в окно, будто назначая небу скорое свидание, и тихо сказал:

– Все хорошо. Все правильно.

Перевел взгляд на любовь всей своей жизни.

– Ты все сделала верно. Я люблю тебя.

И с этими словами сделал из чашки большой глоток.

Глава 13. Я

– Куда мы едем?

– Увидишь.

– Долго еще? Я кое-что хочу.

– Потерпи. Чуть-чуть осталось.

Через пару минут я свернул с трассы на проселочную дорогу. Дорога тянулась глубоко в лес и упиралась в неприметный домик, с трех сторон окруженный густой стеной деревьев и почти неразличимый под их кронами благодаря схожему цвету.

– Тут туалет хоть есть? – саркастически поинтересовалась Оля.

– За домом деревянная кабинка, – ответил я, паркуясь.

– О, боже. С ума сошел?

– Ну извините, ваше величество.

Я разблокировал двери и девушка попыталась сразу же выскочить из машины. Я схватил ее за руку.

– Да не убегу я, – цыкнула она. – Мне правда очень туда надо, – Оля кивнула в сторону, где скрывался туалет.

Я разжал пальцы и она пулей вылетела наружу. Когда ее фигура исчезла за домом, я испытал приступ тревоги. Больше за нее, чем за себя. Если Оля решится сбежать и даже если это удастся, она подпишет себе смертный приговор. Да и меня по правде говоря ничего хорошего не ждет. Но время спасения против воли подошло к концу и я собирался предоставить ей выбор.

Тревоги оказались напрасными. Через десять минут Ольга вернулась.

– Прошу, гостья, – я указал рукой на дверь домика.

– Или пленница? – Оля потянула за ручку и дверь, тихо скрипнув, открылась.

– Не запираешь жилище? – спросила девушка и тут же вскрикнула, потому что из темноты помещения на нее глядело дуло пистолета.

– Лида, все в порядке, – крикнул я. – Сколько раз говорил, в окно сначала надо смотреть.

– Извините, мистер Бонд, – дуло опустилось и просторная комната, полностью занимавшая внутреннее пространство дома, озарилась светом, являя нашим глазам невысокую симпатичную брюнетку.

Она отмахнула со лба прядь волос и подозрительно уставилась на Ольгу.

– Кто это?

– Лида, успокойся, – как можно более ровным голосом сказал я. – Это, можно сказать, твой товарищ по несчастью.

– Не с тем мужиком потрахаться съездила? – усмехнулась Лида.

– Ты что тут, коллекцию собираешь? – обернулась ко мне Оля.

– Ага. Хобби у меня такое. А теперь, красавицы, давайте в дом. Там и поговорим. Лид, сообрази чайку.

Мы зашли и я захлопнул дверь. Лида набрала из ведра воды в чайник и водрузила его на электрическую плитку. Ольга тем временем с презрением оглядывала "хоромы".

– Надолго я здесь? – зло спросила она.

– Ты бы помягче, цыпа, – заметила Лида. – Этот парень тебя от смерти спас.

А потом обратилась ко мне:

– Стасик?

Я кивнул.

– Мразь.

– Да объясните вы мне, что здесь происходит, – выпалила Оля.

– Без этого никуда не деться, – развел я руками. – И очень бы мне, Оленька, хотелось, чтобы ты не знала того, что я сейчас расскажу, но… Видела ты уже много. Слишком много.

Чайник загудел.

– Ты будешь? – спросила Лида, глядя на Ольгу.

Та устало опустилась на единственную в комнате кровать.

– А водки нет?

– Нет.

– Тогда давай свою бурду.

Лида разлила чай по чашкам. Я отхлебнул незаслуженно обозванный напиток, подтянул к себе ногой табурет и сел.

– Так это, ты тоже со Стасом? – спросила Оля.

– Угу.

Лида продолжала стоять, переодически поглаживая рукоятку пистолета, торчащую из-за ремня джинс.

– Как?

– Сценарий я думаю похож, – Лида грустно улыбнулась. – Ночной клуб, выпивка, симпатичный и до визга романтичный мальчик. Такси, дом, секс, фокусы, Денис.

– Вот-вот. Все было круто до фокусов. Как он это сделал?

– Что он сделал? – уточнила брюнетка.

– Воткнул нож себе в грудь по самую рукоятку. Рухнул. А через двадцать секунд встал и… – голос Ольги задрожал. – Что за херня? Я таких фокусов даже у Копперфильда не видела.

– А все потому, что это не фокусы, – вставил я свое слово.

– В моем случае он себе в висок из пистолета выстрелил, – сказала Лида. – Мозги с осколками черепа по всей комнате разлетелись. А потом вскакивает, а у него только кровь запекшаяся. Я в обморок и упала. Очнулась в ванной уже.

Ольга бросила на меня взгляд.

– В той же ванной, Оля, – подтвердил я ее немое предположение. – В той же, где и ты сегодня прохлаждалась.

– Ага, со связанными руками и кляпом во рту.

– Ну, технически это был не кл… – начал я.

– Хватит, – оборвала меня Ольга. – Мне сейчас еще страшней, чем когда я в ванной сидела. Ты сказал, что это не фокус. Что же тогда?

– Ээээ… – я помедлил. – Простым языком это называется регенерация.

– Что?! Что это за язык простой?

– Любая рана у меня, у Стаса, у таких как мы мгновенно затягивается. Причем серьезность повреждения не имеет значения. И касается это не только ранений, но и любых заболеваний. Наше тело излечивает себя сразу же. Грипп, перелом, оторванная конечность, рак.

Глаза Ольги грозили вывалиться из орбит. Но в них все еще читалось недоверие.

– У таких как вы со Стасом. Ты сказал у таких как вы. У каких это таких.

– У бессмертных, красавица. Я – бессмертный. И Стас тоже. Теперь ты понимаешь, почему должна была сегодня умереть?

Глава 14. Ранее. Обряд 6. Олег

Самое дорогое, что у него есть. Они сказали – самое дорогое. Но у него ничего не было. И никого. Ни родителей, ни друзей, ни любимой. Только девушки для одноразового секса, который он так любил.

Была работа. Он восхитительный хирург. Но он терпеть не мог эту работу. И только посмеивался, когда слышал в свой адрес "врач от бога". Никто не догадывался, сколько усилий ему стоило каждый день заходить в операционную, чтобы вытащить с того света (а в существовании оного у него были серьезные сомнения) очередного бедолагу. Он брал в руку скальпель и сразу представлял себя на месте этого одурманенного наркозом тела. Рано или поздно и над ним занесут острую сталь. Какой-нибудь другой доктор. И не факт, что это будет гений хирургии, а не неопохмелившийся профан. Сестры промокали с его лба пот, не подозревая что творится в душе у светила.