Чтобы понять слова о добровольно избранной жизненной стихии, представьте человека, который воспитал в себе сильное чувство ненависти. У каждого из нас, вероятно, были приступы ярости по отношению к кому-то. Постоянный всплеск адреналина лишает сна. Человек только задремлет и тут же просыпается от того, что забурлила кровь. И если исполненный ненависти человек умирает, то это состояние он забирает с собой в вечную жизнь. «Страсти, которыми жила здесь душа, – пишет святитель Феофан Затворник, – будут жечь и точить ее (там), как огонь и червь, и терзать ее непрерывными и неотвратимыми мучениями»[8 - Феофан Затворник, свт. Созерцание и размышление. С прил. Жития свт. Феофана и Службы ему. М.: Правило веры, 2000. С. 460.].
Страсти, оставаясь в душе человека, будут продолжать требовать себе утоления, а утолить их будет уже нечем. Поэтому человек будет испытывать все более и более возрастающее чувство жажды. И «непрекращаемая мука эта все будет расти и расти, и конца не будет этому возрастанию и усилению. Вот и ад!»[9 - Там же. С. 462–463.]
«Неутолимой жажде чувственных удовольствий» и страстям, по мысли святого Григория Синаита, соответствуют описанные в Священном Писании муки. Когда страсти входят в навык, то их мучительное действие становится зачатком вечных мук[10 - См.: Главы о заповедях и догматах, угрозах и обетованиях, еще же – о помыслах, страстях и добродетелях, и еще – о безмолвии и молитве; Гл. 34 // Добротолюбие: В русском переводе: в 5 т. 4-е изд. М.: Сибирская Благозвонница, 2010. Т. 5.].
Теперь применим сказанное к делу. Рассмотрим сцену из фильма «На игле», в которой главный герой фильма Рентон (Рыжий) мучается от ломки. Кошмар, в который он погрузился, воссоздан кинематографом вполне реалистично.
Вот что Рентон рассказывал о себе, когда лежал на кровати в своей комнате: «Я еще не чувствую боль, но скоро она придет. Обязательно. А пока я в промежуточном состоянии. Слишком больной, чтобы спать, слишком уставший, чтобы бодрствовать. Скоро наступит ломка: пот, озноб, тошнота, боль и желание уколоться. Желание, не сравнимое ни с чем, что я когда-либо испытывал. Оно уже на подходе». Наркотическую тягу Рентон удовлетворить не мог, так как был заперт в комнате родителями. Он стал кричать. Его пугали различные образы. Они возникали в его сознании, и от них он не мог уйти. Представьте, что такое состояние зафиксируется навечно.
Если предположить, что пот и озноб после телесной смерти отпадут, то картина все равно получается безотрадная. Останется психологическая тяга, которая будет все усиливаться и усиливаться. Стремление к ее удовлетворению можно во время земной жизни искоренить через образ жизни противоположный прежнему, греховному.
Задача человека состоит в том, чтобы успеть выйти в ту плоскость жизни, в которой стремление к эмоциям не является ведущей ценностью. В этой плоскости определяющей ценностью является то, что связано с Истиной. На пути к Истине возможны и боль, и кровь. Эти страдания уже не пугают человека, нашедшего в Истине свое высшее благо.
Если переход в эту плоскость бытия не совершается, то целью человека так и остается процесс получения эмоций. И трагедия ситуации состоит в том, что знакомство с наркотиками дает человеку самую сильную эмоцию, от обаяния которой очень трудно уйти, если не человек не обогащен духовно и культурно. Под «культурно» здесь имеется в виду не столько школьное образование, сколько та культура, наличие которой помогает сохранять человеческое достоинство в экстремальных ситуациях.
В православной парадигме достоинство личности ассоциируется не со степенной походкой и неспешными жестами, а с несводимостью человека к импульсам, которые транслируются внешней средой и собственной биологической природой. Так, В. Н. Лосский писал, что на человека оказывают влияние и историческая обстановка, и внутренние биологические ритмы, и прочее, и прочее. Но истинность человека – выше всего, что стремится обусловить его поведение. Достоинство человека – в способности подняться выше того, что стремилось определить его поведение. И даже более – в способности перестроить то, что еще вчера стремилось управлять его поведением[11 - «Человек в большинстве случаев действует по естественным импульсам; он обусловлен своим темпераментом, своим характером, своей наследственностью, космической или социально-психической средой, даже собственной своей “историчностью”. Но истинность человека пребывает вне всякой обусловленности, а его достоинство – в возможности освободиться от своей природы: не для того, чтобы ее уничтожить или предоставить самой себе подобно античному или восточному мудрецу, а для того, чтобы преобразить ее в Боге» (см.: Лосский В. Н. Образ и подобие // Лосский В. Н. Догматическое богословие. М.: Центр «СЭИ», 1991. Гл. 10).].
Если человек раскрывается как личное существо, то он становится способным «любить кого-то больше собственной своей природы, больше собственной своей жизни». По мысли святого Григория Нисского, «личность есть избавление от законов необходимости, неподвластность господству природы, возможность свободно себя определять»[12 - Там же.].
В практическом измерении повседневной жизни эта мысль означает, что зависимый человек может оторваться от своей зависимости, когда становится «личным существом», когда становится способным по-настоящему полюбить. Известны случаи, когда благодаря возникшей любви и отношениям человек отказывается от ПАВ.
– О том, как любовь помогает преодолеть зависимость от ПАВ; чем христианская любовь отличается от эротической тяги; о словах Лосского применительно к теме преодоления зависимого поведения – в части 3-й текста «ОБРАЩЕНИЕ К ПОЛНОТЕ. Становление личности как путь преодоления зависимого поведения». Отдельное название части 3-й – «Обращение к полноте и доминанта на лицо другого». http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/1899/
– О словах Лосского применительно к теме игровой зависимости и к теме компульсивных влечений – в тексте «ТРИ СИЛЫ: Цель жизни и развязавшееся стремление к игре (казино, гонки, игра по жизни)», см. «Приложение». http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/1939/
– См. также беседы 4.1 и 4.2 из цикла «Акценты к беседам о преодолении зависимого поведения».
Зависимость от ПАВ. Новая жизнь: цельность, смысл, ближний. Роман Щипок. Х/ф Красивый мальчик / 4.1. https://youtu.be/YvcwEgNdGL4
Зависимость от ПАВ. Движение к цельности. Помогающие навыки. Менять язык. Путь смерти vs вера / 4.2. https://youtu.be/7zRzfNmeeUo
Миг соприкосновения с ней он не может забыть. Во всем, за что он ни берется, он хочет увидеть следы ее. Он ищет повторения даже тогда, когда пытается от нее избавиться. «Любовь, работу сумасшедшую, спорт “на грани”»[13 - См.: Белогуров С. Б. Почему случаются рецидивы // Белогуров С. Б. Популярно о наркотиках и наркоманиях. СПб.: Университетская книга, 1997. Гл. 12.], – вот что искал один человек в попытках забыть о наркотической тяге. Можно предположить, что здесь имеется в виду не та любовь, что возвышает человека, но та, что вызывает бурление крови.
О такой любви одна в прошлом наркозависимая женщина выразилась так: «Мы больше любили героин, деньги, кураж, чем друг друга». Время показало, что двух людей мало что связывало. Какие у них были отношения? «Это могла быть страсть, – писала все та же особа, – но не любовь, не то, что может дать людям силу претерпеть долгую разлуку, например, или какие-то испытания»[14 - С чистого листа. О тех, кто стоял у черты. Минск: Свято-Елисаветинский женский монастырь, 2003. С. 64.].
Если с помощью такой любви пытаются перебить наркотическую тягу, то это ни к чему не приведет. Тяга остается, только удовлетворяется другими способами. При таком подходе сам человек не меняется. Он лишь пытается «перехлестнуть» чем-то воспоминание о мгновениях «прихода». Эти воспоминания накатывают, словно цунами на прибрежный город, на мозг и через несколько лет после изменения жизни. И после отделения от тела душа будет перед ними совершенно беззащитна. Она не закроется от них уже ничем.
Единственный выход состоит в том, чтобы измениться человеку, стать другим. «Главное, – считает игумен Анатолий (Берестов), – изменить образ мышления, поведения и вырвать наркозависимого из наркоманического круга общения. Изменить образ мышления и поведения – значит дать человеку евангельское мировоззрение и евангельский образ жизни»[15 - См.: Анатолий (Берестов), игум. Православные программы реабилитации молодежи с аддиктивным поведением // Анатолий (Берестов), игум. Сравнительный анализ православной методики реабилитации и программы «12 шагов». Часть VI.].
Потенциал к положительным изменениям в момент смерти исчерпывается. «Нераскаянные грешники после смерти теряют всякую возможность измениться к лучшему»[16 - Иоанн Кронштадтский, св. прав. Моя жизнь во Христе. Репр. изд. 1893 г. СПб.: Изд-во Л. С. Яковлевой, 1994. Ч. 1. С. 43.] – это свидетельство святого праведного Иоанна Кронштадтского.
Суть проблемы, применительно, правда, к алкоголю, отражает в своих размышлениях архиепископ Иоанн (Шаховской). Для того чтобы применить его слова к возможной участи Рентона, не нужно быть семи пядей во лбу. Сказано предельно понятно: «Пьяница будет невероятно терзаться, не имея тела, которое можно удовлетворить, залив алкоголем, и тем немного успокоить на время мучающуюся душу»[17 - См.: Иоанн Сан-Францисский (Шаховской), архиеп. Апокалипсис мелкого греха // Иоанн Сан-Францисский (Шаховской), архиеп. Апокалипсис мелкого греха. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2011.].
Даже если и не привлекать к рассмотрению вопроса такие экстремальные кадры, как ломка Рентона, то картина все равно получается безотрадная. Чтобы страдать вечно, наркозависимому человеку достаточно зафиксироваться в своем обычном состоянии, пусть даже и после пережитой абстиненции. Какое оно, это обычное состояние? «Когда я трезв, меня тошнит от самого себя», – под этими словами одного потребителя первитина наверняка подпишутся многие люди, употребляющие наркотики или алкоголь.
А ведь в состоянии трезвости им придется пребывать вечно. Когда они освободятся от своего тела, то у них уже не будет возможности «подкрасить» свое состояние психоактивными веществами (ПАВ). Ведь не будет ни вен, чтобы произвести инъекцию; ни легких, чтобы покурить; ни ноздрей, чтобы вдохнуть кокаин; ни рта, чтобы выпить.
Иными словами, депрессию и весь спектр негативных эмоций, характерных для потребителей ПАВ, они унесут с собой в жизнь вечную. Там, лишенные тела, они не смогут продолжить употребление, будут испытывать вечную тягу без возможности ее удовлетворить. Не будет ни стакана, ни шприца, ни рук, ни ног. Будет только вечная жажда, усиливающаяся и усиливающаяся без конца. Такое положение дел сделает зависимых людей неспособными к блаженной жизни в Царствии Небесном. Чтобы избежать вечного страдания, человеку следует еще во время земной жизни озаботиться о преодолении своих страстей.
Религиозный взгляд смотрит на зависимость от ПАВ как на то, что является душепагубным. Здесь позиция определена четко и однозначно. И эта определенность призывает к отказу от ПАВ. А выводится ли идея об отказе от ПАВ в современных наркологических концепциях?
Вне религиозного мировоззрения есть ли очевидный ответ на вопрос: почему принимать наркотики – это плохо?
Как ни странно, нет!
Обратимся к трем концепциям, которые многие хорошо знают. Согласно этим концепциям, главной причиной возникновения наркопроблемы является дисфункциональность семьи, социум, генетика.
Согласно первой, нарушение внутрисемейных отношений является главным фактором вхождения в наркотизацию. Согласно второй, во всем виноват социум. Третья утверждает, что нарушение некоторых биохимических процессов, переданное по наследству, является главным фактором вхождения в наркотизацию.
Рассмотрим эти версии вне религиозного контекста.
Первая. Высказано множество предположений на тот счет, каким образом человек становится зависимым вследствие нарушения внутрисемейных отношений. Так, например, нарколог Сергей Белогуров размышляет о том, к чему приводит «несистематический, либо гиперпротективный характер (то есть такой, когда за ребенка все время думают и решают взрослые)» воспитания. При таком воспитании, с точки зрения нарколога, формируется социально-пассивная и безответственная личность, которая ориентирована в основном на потребление. Предполагается, что эта личность не желает прилагать активные усилия для того, чтобы строить свое будущее. И перед наркотическим соблазном она беззащитна. После же того, как прием наркотиков начался, она не может в силу своих личностных качеств «выполнить непростую – долгую и трудную – душевную работу для возвращения в русло нормальной, “ненаркоманской” жизни»[18 - Белогуров С. Б. Указ. соч. См.: гл. 9 «Кто чаще становится наркоманом».].
[Дополнительные аргументы в отношении усилия есть у М. К. Мамардашвили: «Истина, красота, добродетель и так далее существуют в той мере, в какой они в каждый данный момент питаются и непрерывно воспроизводятся возрождаемым и непрерывно заново проделываемым усилием. Существование некоторых вещей есть существование, держащееся на гребне волны усилия»[19 - Леонтьев Д. А. Философия жизни М. Мамардашвили и ее значение для психологии // Культурно-историческая психология. 2011. Т. 7. № 1. С. 2–12. URL: http://www.psyjournals.ru/kip/2011/n1/39590_full.shtml] ].
Мнение Сергея Белогурова – это всего лишь штрих к картине, которая нарисована современной наркологией. Кто-то говорит, что ребенок из дисфункциональной семьи получает различные душевные травмы, от которых и пытается закрыться с помощью наркотиков. Кто-то пытается убедить публику в том, что в душе ребенка, любимого мамой, образуется «половинка», которую он, разлучившись с родительницей, будет пытаться заполнить с помощью наркотиков.
На этих версиях не будем сейчас останавливаться подробно. На тему «Наркотики и семья» следует поговорить отдельно. Наша же задача предельно проста. Она состоит в том, чтобы поставить следующие вопросы: что плохого делает ребенок, закрываясь от травмы с помощью наркотиков? Он хотел уйти от боли и таким образом достиг желаемого результата? Так в чем же проблема? Почему нельзя ему дальше продолжать действовать в подобном ключе? И почему такой способ ухода от травмы не достоин подражания?
Вторая версия. Концепция социума не говорит нам внятно, что наркотики – это плохо. Неудовлетворенность социумом, невозможность реализовать себя в любимой профессии побуждает человека искать решения своих проблем в ПАВ. А чем плох такой поиск? Ведь достигается же в каком-то смысле результат. Вот, например, человек, который потерял работу. Еще 5 минут назад он испытывал стресс. И тут взял и забылся в блаженной улыбке. Что здесь не так? И почему нельзя всем безработным давать бесплатные дозы наркосредств, чтобы сгладить их ощущение дискомфорта?
Третья версия. Она говорит о том, что некоторые люди рождаются с нарушенным синтезом веществ, ответственных за ощущение радости. Не имея возможности насладиться этой эмоцией в естественном порядке, люди и начинают употреблять психоактивные вещества. Их употребление, как утверждается, компенсирует нехватку радости и счастья. И несмотря на то, что хочется многое сказать по поводу данной версии, желание сие отложим. Сейчас же просто зададим вопросы: почему нельзя с помощью наркотиков устранять дисбаланс, предположительно возникающий вследствие нарушения синтеза эндогенных опиатов? Что неправильного в действии наркозависимых людей? Ведь есть же люди, болеющие сахарным диабетом, которые вследствие невозможности употреблять сахар употребляют сахарозаменители? Нужно ли прекращать употребление наркотиков, которые помогают устранять предположительно возникающий дисбаланс? И если да, то по какой причине прекращать?
Для чего ставится вопрос: почему принимать наркотики – это плохо?
Для чего? Чтобы не «замести под ковер» саму проблему. Профессор Кара-Мурза советует «делать усилия, чтобы найти зацепку для вопроса даже в самом “круглом” утверждении, и помнить, что свойство нашего ума – уходить от трудных вопросов, “заметать их под ковер”». Если человек научится говорить с собой, то его мышление «наверняка выйдет из колеи, предусмотренной манипуляторами»[20 - См.: Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. М.: Алгоритм, 2000. Гл. 25.].
Одним из главных приемов манипуляции сознанием является втискивание проблемы «в искусственно построенный контекст». Часто этот контекст является ложным. И защита в этом случае будет состоять в неприятии «предложенной постановки вопроса». Следует заменить навязываемый контекст другим контекстом, «выстроенным независимо от потенциального манипулятора».
Когда человеком пытаются манипулировать, то ему предлагают такую трактовку проблемы, «которая уводит от сути». В этой ситуации следует поступать согласно высказыванию Достоевского, который говорил, что надо доходить до «последних вопросов». То есть следует, отвергнув предложенную трактовку, самому начать ставить вопросы. Углубляясь в проблему шаг за шагом, человек быстро приходит к сути, от которой его отводят[21 - Там же.].
Слова о том, что наркотики губят здоровье и сокращают жизнь, основаны на признании ценности жизни
Чтобы дойти до сути, поставим два роковых для общества вопроса: что плохого совершает человек, принимающий наркотики? Что плохого совершает человек, продающий наркотики?
Не будем поспешно «перепрыгивать» через эти вопросы ввиду того, что ответ на них, мол, очевиден. Да, для кого-то ответ, что ПАВ разрушает здоровье и ведет к смерти, может, и очевиден, но для миллионов людей, принимающих ПАВ, – отнюдь нет. Увы, слова о том, что ПАВ разрушает здоровье и ведет к смерти, впечатляют далеко не всех. И вот, наверное, почему. Этот ответ приемлем лишь для тех, кто признает жизнь человека значимой. Щекотливый нюанс состоит в том, что доказательная база ответа строится на убеждении, что человеческая жизнь – ценность. И предполагается подспудно то, что такое убеждение распространено повсеместно. Но ведь жизнь человека является ценностью не везде.
Один российский турист, вернувшийся из Кении, рассказывал о том, что человеческая жизнь там стоит не дороже пачки сигарет. Да что там Кения! Для многих современных подростков мысль о ценности человеческой жизни вовсе не очевидна. Они не имеют четкого мотива сохранять свою жизнь от саморазрушения. «Многие наркоманы сознательно выбирают саморазрушающее поведение (т. е. наркоманию), так как думают, что в их жизни не существует ничего, чем бы стоило дорожить»[22 - Белогуров С. Б. Указ. соч. См.: гл. 15 «Что может и чего не может современная медицина».] – так описывает ситуацию нарколог Сергей Белогуров.
О ненадежности ссылки на здоровье см. также главу «Провал регулирующего действия культуры как следствие отказа от религиозной традиции» (часть 2).
В условиях отсутствия ориентиров человеческая жизнь перестает восприниматься как ценность. Самые очевидные утверждения перестают быть очевидными
На этот счет можно привести мнение Романа Трохина, в прошлом – наркозависимого. Вот как он объясняет суть проблемы. «Нет ценности человеческой жизни, – говорит он. – Людей изначально не учат ценить свою жизнь и не учат тому, для чего они живут. Людей учат решать математические упражнения. Людей учат, как тратить деньги, как покупать, но людей не учат жить. И сегодня, по сути, дети, которые живут, которые сейчас подрастают, – они являются уже заложниками созданной системы, которая направлена на уничтожение этих детей»[23 - Передача «Про шо кино» (на «Яндекс Видео» ролик со съемкой данной передачи выложен под названием «Егор Прыгунов в эфире с Савиком Шустером»).].
Вторая часть высказывания будет разобрана в третьем разделе данной работы. Ход основной траектории первого раздела дозволяет на данный момент развить лишь мысль о том, что нет ценности человеческой жизни.
Справедливость сказанного подтверждают слова одной женщины. Вот что она поведала о своем наркозависимом сыне. «Сколько раз я ему говорила: неужели ты не боишься умереть в тридцать лет? Неужели тебе не страшно? Посмотри вокруг, сколько твоих ровесников уже на том свете, сколько их уже не люди, а калеки. А он – не слышит. Он просто меня не слышит. И я думаю иногда: наверное, там что-то происходит с мозгами, что-то ломается в мыслительном процессе»[24 - Баймухаметов С. Т. Сны золотые. Исповеди наркоманов. М.: Икар, 2000. С. 230.].
В связи с чем рождается такое отношение к жизни? И чем обусловлена поломка мыслительного процесса?
«Я похож на протекающую раковину, на пустую кучу». Есть ли в этих словах осознание ценности собственной жизни? Речь идет не о тщеславном самолюбовании, а об осознании осмысленности жизненного пути, которое не дает человеку покончить жизнь самоубийством.
Эти слова взяты из кинофильма «Пьянь» (1987), в котором актер Микки Рурк пытается реализовать в самом себе образ Генри Хэнка Чинаски. Генри – это литературный персонаж, созданный писателем Чарльзом Буковски. Считается, что в этом персонаже Буковски отразил собственную жизнь. Писатель, кстати, и написал сценарий к фильму; после съемки Микки Рурк признался в следующем: «После того, как я снялся в фильме “Пьянь”, мне казалось, что я больше не смогу играть ни умственно, ни физически. Я был разбит. Не выпивкой или наркотиками, я был разбит морально и, в какой-то степени, сломлен…»[25 - URL: http://www.news.rambler.ru/15541744/39344688.]
Откуда этот слом? Может быть, дух актера был парализован философией Генри, с которой актер попытался сжиться? Не подобный ли слом пережили миллионы спившихся, сколовшихся, скурившихся людей? Чтобы понять истоки этого слома, обратимся ненадолго к философии создателя Генри Чинаски – Чарльза Буковски.
Возьмем для рассмотрения стихотворение Буковски, которое называется «Неспособность быть человеком». Анализ этого стихотворения указывает нам направление, в котором следует искать истоки.
Буковски пишет: «Люди хватают наугад все, что ни попадя: коммунизм, здоровая пища, серфинг, балет, гипноз, групповая психотерапия, оргии, мотоциклетная езда, травы, католицизм, тяжелая атлетика, путешествия, здоровый образ жизни, вегетарианство, Индия, рисование, писание, ваяние, музицирование, дирижирование, туризм, йога, секс, азартные игры, пьянство, тусовки, замороженный йогурт, Бетховен, Бах, Будда, Иисус, машина времени, героин, морковный сок, самоубийство, костюмы индпошива, самолетные прогулки, Нью-Йорк Сити»[26 - Буковски Ч. Неспособность быть человеком.].
Здесь в один ряд поставлены музицирование и гипноз, здоровая пища и героин. Иисус для автора имеет такое же значение, как Бетховен и Бах. А те, в свою очередь, важны для него лишь настолько, насколько важен для него морковный сок.
Мир стихотворения похож на линию, которая состоит из равно ничтожных для человека точек. Все является ничтожным потому, что нет главного, то есть того, относительно чего человек мог бы определить, что в его жизни является значимым, а что – нет. Отсутствует ось восприятия, благодаря которой человек отделяет важное от неважного.
Стихотворение очаровывает многих своим нигилистическим пафосом. Но те, кто поместил это стихотворение на свою страничку в Интернете, наверное, с удивлением узнают, что пафос этот небезопасен. Интеллектуальное срастание с мировоззренческой основой стихотворения может запустить процесс, который А. Г. Данилин охарактеризовал как «шизофреническая диссоциация личности».
Дело в том, что, утратив ощущение главного в своей душе, человек оказывается неспособным логически объяснить и «связать в единую смысловую систему свои переживания»[27 - См.: Данилин А. Г. Что такое «трип», или Острые эффекты действия LSD // Данилин А. Г. LSD. Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости. М.: Центрполиграф, 2001.]. Когда личность лишается единого центра, то она «распадается на эмоциональные осколки», которые состоят из «кусочков» личностного единства, пытающегося спастись. Такие частички имеют свойство стремиться к автономному существованию. И каждая из них «постарается стать центром восприятия – создать новое “Я” (новое единство)»[28 - Там же. См.: «Существует ли зависимость от LSD?».].
Следы такой диссоциации, распада, видны на полотнах художников, которые испытали на себе воздействие психоделической (наркотической) культуры. Их полотна, напоминающие рисунки больных шизофренией, становятся «вместилищем любых “обрывков”»» материального мира, который для автора был когда-то значимым (фрагменты фотографий, цифр, схем и пр.). Художник напоминает ребенка, который, разбив мозаику, не может ее собрать потому, что «не может вспомнить целого – изображения на мозаике до того, как она разбилась».
Подобным образом и психически больной человек, прошедший через распад личности вследствие заболевания шизофренией, или наркозависимый человек, прошедший через распад личности вследствие зависимости от LSD, «пытается собрать воедино осколки своей личности». К нему также применимы слова цитируемого психиатра о рисунках, сделанных людьми с диагнозом «шизофрения».
В этих рисунках читается потребность найти ту силу, «которая сможет вновь внушить или привнести на полотно утраченный смысл» [то есть – потребность объединить вокруг какой-то идеи разорванные элементы, придать им значимость через приобщение к этой идее]. Читается также и в авторах этих рисунков наличие потребности привнести «в собственную личность и окружающую реальность – утраченные ориентиры». «Миры рисунков отражают хаос, тоскующий о возврате Творца – Логоса сознания»[29 - Там же. См.: «Отдаленные последствия психоделии».].
Вследствие утраты главного человек лишается возможности совершить осмысленный выбор
Рассуждения Данилина, подкрепленные доводами Тихомирова Л. А., выходят за рамки наркологии и психиатрии. Они пускают побеги в область философии.
Тихомиров Л. А. пишет, что человеческая личность не может примириться с воззрением, что у истории нет разумного смысла. Если жизнь всего лишь «бездушный процесс природы», то этот процесс не имеет смысла и ни к чему не ведет. Вследствие принятия такой мировоззренческой концепции за точку отсчета, у человека опускаются руки и он замирает в «познавательном отчаянии». Но неудача постичь смысл событий не останавливает его надолго. И человечество упорно устремляется «к вечному вопросу о целях жизни, целях истории», как только у него появляется возможность найти какие-то данные для суждения по этому вопросу.
И это упорство сознания вполне понятно. Ведь, примирившись с указанным воззрением, человек обрекает себя на бессознательное существование. Он по необходимости отказывается от всего высокого в своей личности вследствие пропавшего различия между высоким и низким. «Вопрос о том, что высоко и благородно, а что низко и гнусно, всецело зависит от целей жизни. То, что для одних целей было бы высоко, – для других целей придется признать нелепым»[30 - См.: Тихомиров Л. А. Философия истории и религия // Тихомиров Л. А. Религиозно-философские основы истории. URL: http://www.lib.eparhia-saratov.ru/books/18t/tihomirov/tihomirov2/contents.html.].
Если различия между высоким и низким пропадают, то все ценности приобретают равное значение. Распределение объектов по шкале значимости становится невозможным. Ведь приоритеты мы можем расставить, только соотнеся объект с тем главным, что у нас есть.
Все мы, наверное, привыкли к тому, чтобы задавать себе вопрос: как действие, которое мне нужно совершить, соотносится с главным? Если мне нужно через 15 минут быть на дне рождения своей невесты, то стоит ли мне заниматься покупкой обоев? Если я уже серьезно опаздываю на день рождения невесты, стоит ли мне, купив обои, заниматься их поклейкой?
Качество ответов зависит от того, как человек относится к невесте. Является невеста ценностью для человека или нет – вот в чем вопрос. Стоит лишь правильно на него ответить – и ситуация с обоями решится.
Клеить или не клеить? Эта дилемма вовсе не шутка. Один человек, ставший вскоре после этой истории героинозависимым, появился в доме невесты лишь спустя несколько часов после начала торжества. Вы знаете, чем он занимался? Это смешно, но он клеил обои по просьбе друга у него в квартире. Такое мероприятие жениху показалось большей ценностью, чем психическое здоровье женщины, которая его любила. Она ждала, она плакала, она нервничала. Но эти очевидные аргументы в расчет молодым человеком взяты не были.
Таким образом, очевидного ответа на вопрос «Ехать к невесте или не ехать» – нет. Ответ зависит от того, что на данный момент является главным. Если главное – это поклейка обоев, то это говорит, конечно, об упадке отношений между влюбленными. Но это еще не полная катастрофа. Ведь у жениха остаются хоть какие-то жизненные ориентиры. Тотальная катастрофичность наступает с утратой главного. Если главное становится «таким, как и все остальное», то утрачивается возможность совершить осмысленный выбор. Теряются такие понятия, как более важное и менее важное. Все становится равным, равноценным, равнозначным.
Обои, невеста, лежание на диване, пакет молока, удар в челюсть соседу – что из этого выбрать для занятия на вечер? При отсутствии главного человек выберет тот образ, который вспыхнет в мозгу ярче всех.
В условиях отсутствия ориентиров человек выбирает сиюминутное
В условиях равнозначности образов человек, по мысли Данилина, «слышит не то, что для него важно, а то, что звучит громче»[31 - См.: Тихомиров Л. А. Галлюциногены в истории человечества // Тихомиров Л. А. Религиозно-философские основы истории. URL: http://www.lib.eparhia-saratov.ru/books/18t/tihomirov/tihomirov2/contents.html.]. Ведь если ценности для человека имеют равное значение, то он не может «ощутить иерархию идей и объектов этого мира»[32 - Там же. См.: «Одномерность» и «виртуальность».]. Развивая эту мысль, А. Г. Данилин, пишет, что стол для человека в условиях равнозначности образов имеет такое же значение, что и другой человек. А сама жизнь «несет такую же символическую нагрузку, как и смерть». Утрачивается смысл самих понятий, с помощью которых совершается отбор предметов в категории «хорошо» / «плохо» и «люблю» /«не люблю». Память и предшествующий опыт становятся ненужным бременем. Ведь человек, потерявший возможность оценить иерархию идей, может «переварить только сиюминутное»[33 - Там же. См.: «Эпидемия мистического анархизма».]. Таким образом, кажущийся избыток возможностей для совершения выбора «оборачивается невозможностью» совершения выбора[34 - Там же. См.: «Неуверенность на протяжении человеческой жизни».].
Когда выбор совершить невозможно, то человек выбирает то единственное, что он может «переварить», то есть свое сиюминутное состояние. К чему в результате он приходит? К острым ощущениям, наркомании, алкоголизму, эротизму и прочим содержаниям, которые входят в набор потерявшего себя человека.
Он думает: «Я не могу осмыслить мир. Но я могу прочувствовать, как забилось сердце в предчувствие драки между фанатами, одним из которых являюсь я. Я не могу осмыслить собственную жизнь, но мне дано прочувствовать, как в голову бьет наркотический “приход”. Я не могу понять, куда мне двигаться дальше, но я фиксирую, как алкоголь, обжигая глотку, выключает меня из мира, который я не могу осмыслить».
Кстати, к подобным мыслям приходит и автор стихотворения «Неспособность быть человеком». «Хорошо, наверное, когда есть выбор, – пишет он в заключении. – Я свой выбор сделал. Я взял четверть галлона водки и врезал, не разбавляя»[35 - Буковски Ч. Неспособность быть человеком.].
Такая мировоззренческая позиция формируется иногда вследствие крушения ценностей. Если у человека есть одна, главная ценность и вдруг она исчезает, то внутренний мир поглощается хаосом. Ломается иерархия, в соответствии с которой по степени значимости распределены прочие ценности. А если нет иерархии, то человек оказывается в концептуальном мире стихотворения со всеми вытекающими отсюда последствиями.
«Употребление опьяняющих субстанций, – пишет И. А. Жмуров, – может быть обусловлено тяжелыми, невосполнимыми потерями, утратой или дискредитацией важнейших ценностей»[36 - См.: Анатолий (Берестов), игум. Интеллектуально-мнестические нарушения личности // Анатолий (Берестов), игум. Возвращение в жизнь. Духовные основы наркомании, наркомания и право. М.: Душепопечительский Православный Центр св. прав. Иоанна Кронштадтского, 2004.]. В качестве примера можно привести слова одной женщины, которая потеряла двух своих дочерей. «Может, мне спиться?» – спрашивала она. Когда дети были живы, у нее был весомый мотив вести трезвую жизнь. Но их не стало – мотивация стала рассыпаться.
Комментируя слова Жмурова, игумен Анатолий (Берестов) делает поправку. Он указывает на то, что современным подросткам «терять было нечего – у них духовно-религиозные ценности отсутствовали изначально, они не были сформированы». То есть подростки были лишены их. Здесь «следует говорить не о потере, а об изначальном отсутствии смысла жизни»[37 - Там же.].
Подростки были изначально лишены того главного, наличие которого позволило бы сделать им осмысленный выбор. Они родились в концептуальном мире стихотворения «Неспособность быть человеком».
В условиях отсутствия ориентиров распад личности происходит быстро. Объяснение таких понятий, как честность и трезвость, становится затруднительным
О том, насколько такое положение дел серьезно, свидетельствует история одного мужчины. Действие ее разворачивалось во времена Советского Союза. Средняя заработная плата тогда равнялась 120 рублям. И получавшего такие деньги рассказчика стал звать к себе в напарники мясник, который получал, помимо зарплаты, от 20 до 70 рублей в день. Из этих денег мясник отдавал 10 рублей заведующей магазином; 1–2 раза в месяц клал на весы по 50 рублей работнику ОБХСС (отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности). Чиновник тихо вставал в очередь, брал с весов банкноту и исчезал на некоторое время. Все, что оставалось сверх этих взяток, являлось чистой прибылью мясника, который умел виртуозно обвешивать покупателей.
«Зачем ты на заводе работаешь? Давай ко мне», – звал он рассказчика. Рассказчик растерялся. Терзаемый сомнениями, он подошел к своей матери и спросил: «Мама, а почему мы должны на заводе работать за 120 рублей в месяц, когда тот товарищ получает дополнительно от 20 до 70 рублей в день?» – «Ну, понимаешь, сынок… Дело в том…» – и тут она осеклась. Действительно, а что на это ответить? Сказать-то и нечего!
Только впоследствии, придя к Богу, пытливый сын понял, что ответ на этот вопрос корнями уходит в область религиозного мировоззрения. Но так как мама таким мировоззрением не обладала, то и ответить ничего не смогла.
«Если человек живет без религии, – комментировал свою историю рассказчик, – если человек не имеет внутреннего стержня, то я и не знаю, как он сможет удержаться. Обязательно в какую-нибудь яму съедет».
Гармонично сочетаются с этой историей слова из письма одного заключенного: «Как быстро и нехорошо при грехопадении меняются интересы человека, – писал он. – Когда я стал слабеть духом, то те люди, которых я вчера сторонился из-за их непристойного поведения, вдруг стали мне самыми близкими друзьями. Женщины с неприличным поведением стали очень уважаемы, а то и более того… Это говорит о том, насколько я все-таки слабый человек. Перевоплощение произошло не за годы и месяцы, а за несколько дней. Мой ребенок, по которому у меня болела душа, вдруг мне стал безразличен. Я, не боявшийся вероятного противника в бою, стал капризным, мнительным, брюзгливым по любым мелочам… Мои однополчане, с которыми я прослужил много лет, пытались спасти меня, но я стал только сторониться их. Как уязвим человек, как непрочны наши устои, если они безбожные»[38 - Николаев В. Н. Из рода в род. Документальная повесть. Краматорск: Спасо-Преображенский Мгарский монастырь; Тираж-51, 2003. С. 100.].
Такое «сползание», если речь идет о молодежи, может произойти в течение одного дня. Вот реальная история. Один юноша познакомился возле Эрмитажа (город Санкт-Петербург) с группой подростков, которые жили сами по себе. Некоторые из них ушли из дома. Жили на чердаках. Если им хотелось покурить, то они вываливали содержимое мусорных урн на асфальт и искали в куче хлама окурки. Глядя на этот процесс, юноша думал, что он никогда не смог бы так себя вести. Но уже вечером этого же дня он с удивлением обнаружил, что полулежа на тротуаре попыхивает окурком, найденным в урне. Допить пиво из выкинутой кем-то бутылки представлялось уже делом не страшным, а естественным и привычным. Уже вечером юноше стало казаться, что он всегда так жил.
Почему метаморфоза произошла в такой короткий срок? Потому что у юноши не было четкого мотива для того, чтобы не вести себя так. У него не было верного критерия, в соответствии с которым он мог бы определить, хорошо или плохо он поступает. Если на вопрос «Почему курить подобранные на улице окурки – это плохо?» ответить еще хоть как-то можно, то на вопрос «Чем плох наркотик?» ответить очень тяжело.
В секулярном обществе нет внятного ответа на вопрос, почему наркотики нельзя употреблять. Следовательно, отсутствует и четкий мотив, в связи с которым человек мог бы не употреблять наркотики. Отсутствие мотива и критериев оценки приводит к тому, что вхождение человека в наркотизацию происходит легко и незаметно, как бы естественно.
По мнению Наталии Марковой[39 - Н. Е. Маркова – руководитель центра коммуникативных исследования Института социально-экономических проблем народонаселения РАН, член координационного совета по социальной страте при Председателе Совета Федерации РФ.], атмосфера, в которой человеку становится «непонятно, что хорошо, а что плохо», нагнетается искусственно. Человек теряет ориентацию в жизни, если попадает в оболочку из информации «о возможности постижения мистики и сверхчувственного: об астрологии, ужасах, пришельцах, НЛО». Потеря ориентации подталкивает его «к безответственному входу в мир наркотиков»[40 - Скрытые искусители или снасти на потребителя (в плену информационных технологий) / Сост. Бойко Н. Н. М.: Душепопечительский Православный Центр св. прав. Иоанна Кронштадтского, 2007. С. 254.].
Да, и не только в качестве потребителя. Но и в качестве торговца.
Естественно, многие из нас считают, что торговать наркотиками – это плохо. Но многие не знают, чем это можно обосновать.
