Сергей Юрьевич Демьяхин "Экстремальное чтиво"

– Пойдем в ванну.

Два раза уговаривать не пришлось. Через час Иван был готов следить за самим президентом. Она ушла, оставив в прокуренной квартире аромат тонких духов.

– Вляпался ты, приятель, – сказал он зеркалу. – Не знаю, насколько глубоко и жидко, но вляпался основательно.

Зажав в кулаке пятисотрублевую купюру, Иван вышел из дома и отправился за сигаретами. Была уже половина двенадцатого утра

Глава 2

Иван долго скоблил щетину одноразовым станком. С таким же успехом он мог бы побриться и алюминиевой проволокой, поскольку станок, судя по его работоспособности, был наверно, лишь немногим моложе его самого.

Часа полтора он вспоминал, каким образом Надежда подметала и мыла полы. Пылесос оказался неисправным и он мысленно похоронил его, решив выкинуть на свалку. В конце концов, к его глубокому удивлению, квартира приобрела более-менее благопристойный вид, но чтобы напрочь убить память о сбежавшей супруге, Иван занялся перестановкой мебели.

– Мы будем жить теперь по-новому… – мычал он сквозь зубы, двигая тяжеленный гардероб. Диван был поставлен посреди комнаты. Для чего, он и сам не знал, но счёл, что это круто. Александра обещала зайти вечером и ему хотелось поразить ее полным перевоплощением.

В ванне она вела себя несколько вульгарно, с Надькой такого никогда не было. Жена предпочитала тайный секс, то есть под одеялом и в темноте. Зато Сашка заставляла разглядывать себя, бесстыдно принимая самые извращённые позы. Ну как после этого было возможно ей отказать? Иван потерял голову, он влюбился в её тело, в её вызывающе соблазнительную грудь… ну, и в прочие вещи, которыми она обладала.

Единственное, что беспокоило его, так это существование бандитствующего муженька и его также бандитствующих дружков. Что ни говори, а наличие сего аргумента вполне могло перевесить всё остальное.

Когда был поставлен последний штрих в виде причёсанных волос, зазвонил телефон. Что-то напевая под нос, Иван снял трубку.

– Алло. Прачечная слушает.

Тишина. Сопенье и, вслед за ним, короткие гудки. Он усмехнулся. Безотказный приёмчик, как всегда, сработал. Вот только тёща почему-то все равно узнавала его голос, змея.

Иван сложил мусор в большой полиэтиленовый мешок и вышел на балкон посмотреть, как там на улице, воздух свежий втянуть, сигаретку покурить.

С высоты пятого этажа вид открывался не слишком радостный. Двора, где бы могли гулять дети, как такового не было, двери подъездов выходили на кирпичный забор. За забором, в травматологической клинике страдали граждане, получившие разнокалиберные увечья, ушибы, переломы и повреждения.

Справа от дома, если пройти сквозь тополиную рощицу, умудряясь по пути не вляпаться в собачьи подарки, можно было оказаться на остановке городского общественного транспорта.

Иван облокотился об ограждение балкона и лениво покуривал дорогую заморскую сигаретку. Хрущёв понастроил барачных коробочек, не особенно заботясь об удобствах, зато вволю давая насладиться знанием всех мелочей семейной жизни близлежащих соседей, стоило только приложить ухо к стене. Даже балконы находились рядом.

Рядом с ним проживал пенсионер Борис Трофимович, бывший полицейский, или фсбэбэшник, чёрт его знает. Расстояние между балконами было как раз таким, чтобы поставить на кусок фанерки шахматную доску и коротать вечера. Иногда у них получались неплохие партии. Вернее, получались бы, если бы Надька не портила всю картину, поминутно отвлекая их от дела. В ее куцем понятии муж не должен был отходить от неё ни на шаг, как в том анекдоте:"Мой муж всегда рядом. Рядом, я сказала!!!"

Теперь этот кошмар позади, Иван с удовольствием открывал для себя все новые плюсы в создавшемся положении. Захотел то, захотел это – красота! Вот только с пьянкой надо завязывать.

– Да, пора! – зевнув, сказал он и выбросил окурок. Вращаясь как пропеллер, тот канул вниз и упал на крышу только что подъехавшего огромного внедорожника.

– Гы-гы, – усмехнулся Иван.

Из машины выкатились три колобка и, хлопнув дверями, вкатились в его подъезд. Один из них мельком глянул вверх и он невольно отпрянул, подумав, что те заметили его оплошность.

На лестнице раздался топот ног и Иван почему-то подумал, что звуки шлепающих по ступенькам ботинок затихнут возле его квартиры. Обрывки мыслей мелькнули вразнобой и сгруппировались в стройный ряд: Александра, муж-бандит, дружки мужа-бандита тоже бандиты, чёрный джип с тремя круглолицыми, кожаными колобками…

Стремительный полёт мыслей прервал звонок в дверь.

Иван вспомнил, как однажды на трассе он чуть не столкнулся с автобусом.

– Полный стрём! – в панике прошептал он.

Состояние душевного равновесия резко завалилось набок, он подскочил к двери и, заглянув в глазок тут же рванул назад. Колобки заполнили всю лестничную клетку, удивительно было, как они там вообще поместились.

– Никого нет дома, – так же шепотом произнес он и заметался по комнате, старясь, однако, производить как можно меньше шума.

В дверь забарабанили руками и ногами, звонок звонил беспрерывно.

– Эй, урод, открывай! – загремел чей-то голос.

– Сам урод, – тихо огрызнулся Иван и выскочил на балкон.

Из прихожей начали доноситься звуки, возвестившие о том, что в скором времени входную дверь придется менять. Если будет кому… Он осторожно глянул вниз. Автомобиль стоял на месте.

– Обложили, козлы!

Иван с тихим ужасом посмотрел на соседский балкон и в мгновение ока перемахнул к Трофимычу под окна. Старого хрыча дома, по всей видимости, не было, так как на жалобное постукивание по стеклу реакции не последовало никакой.

– Все! Это конец! – запричитал он и попытался открыть дверь, но опять-таки безрезультатно. – Полный конец!

Обречено повернувшись к многоглазой больнице, он представил, что, вероятно очень скоро будет любоваться видом, открывающимся из ее окон. Если не хуже.

На его балконе возникло тело необъятных размеров.

– Эй, мужик, ты кто? – спросило оно

– Я? – Иван оглянулся.

– Ты, ты.

– Сосед.

– А этот где?

– Кто?

– Ты чё, издеваешься, мудило? – взвизгнуло тело.

– Ну, что вы! – испугался Иван и отступил на шаг. – Как же ж можно ж?

Бандюга свирепо окинул его взглядом с головы до ног, что-то прикинул в своей башке и махнул рукой:

– Иди сюда!

– Не-а, – Иван отрицательно покачал головой.

– Мне чё, в натуре, самому к тебе лезть? Иди сюда, говорю, базар есть. Не бойся, не трону.

– Ага, не трону! Нет, ну ты… вы скажите, неужели из-за какого-то проклятого бычка нужно было дверь ломать?

– Какого ещё бычка?

Настала очередь опешить и бандиту.

– Хочешь, я те… вам всю машину помою? Я что, виноват, что вы так быстро подъехали?

– Ты, чё, дурак? – с издевкой спросил бандит.

Из дверного проема показались остальные и .Иван взмолился, чтобы балкон обрушился под их совместной тяжестью.

– Дурак, – ответил он и скорчил даунскую рожу.

Говорят, кто в армии служил, тот в цирке не смеётся. Вероятно, эти не служили, поскольку тут же заржали в три глотки.

– Ну, ты даёшь, мужик! – покраснев от смеха, всхлипнул главный бандит и вытер выступившие на глазах слёзы. – Ладно, иди сюда, не тронем, мамой клянусь.

– Откуда мне знать, что ты… вы не врёте? – спросил Иван, выходя из образа умалишенного. – Сейчас перелезу, а вы меня паяльником пытать начнёте. Только предупреждаю – я не знаю ничего. И денег у меня нет. Я простой советский водитель грузовика.

Бандиты переглянулись.

– Кто ты?

– Шофёр, Хламин Иван Сергеевич.

– А–а! Хламин Иван Сергеевич! А ты, случаем, не частный ли детектив?

"Опа! Точно, это они! Муж бандит со-товарищи".

– Кто вам сказал? Какой такой частный детектив? – изобразив недоумение, спосил Иван. – Я на восьмой автобазе работаю, можете проверить.

– Ну, это…ты мою жену трахал? – спросил вдруг главный и он понял, кого из этой троицы зовут Александром.

– Вы что?! Я вообще не имел женщин уже две недели, – пожаловался Иван. – От меня жена ушла, бросила на произвол судьбы.

– Ты это, Хламин, хорош комедию ломать, иди сюда.

– А вы не сделаете мне больно? Вы обещали. Я очень боюсь боли.

Его понесло. Может, не убьют? Ребята-то вроде ничего, не кровожадные и с чувством юмора. Он уже в который раз проклял все свои пьяные похождения. Да, теперь он и сам поверил Александре, такого мужа можно бояться. Кто его знает, сейчас возьмёт вот, да и скинет с балкона.

Иван осторожно перелез к ним, страшно боясь гибельной участи, но видно, братва несколько подобрела после его кривляний, поэтому знакомство увенчалось только лишь лёгким тычком под ребра и разорванным рукавом рубашки.

Он лежал на диване и, постепенно приходя в себя, думал о том, что Александру, скорее всего, уже убили, иначе откуда эта банда могла знать такие подробности? Начиная с адреса, кончая интимной сценой в ванне. Возможно, её даже пытали, прижигая раскалённым утюжком и без того загорелое тело. И она, теряя от нестерпимой боли, сознание, раскололась. Впрочем, если бы ему самому только показали включённый в розетку утюг, то он бы тут же выложил, что знает и что не знает.

– Ну чё? – услышал он голос Александра. – Будешь говорить правду?

– Буду.

– Вот и молодец! Говори.

Колобки стояли кучкой и ждали объяснений.

– А что говорить-то?

Иван приподнялся и, стащив оторванный рукав, с сожалением сложил его и, аккуратно расправив, положил рядом с собой.

– Да я так и всё знаю, браток, – усмехнулся Александр. – Чё ты жмёшься?

– Что вы знаете?

– Что моя шлюха была в твоей конуре, плакалась на житиё-битиё, что драл ты ее.

– Откуда вы знаете? Она что, сама рассказала?

Александр засмеялся.

– Нет, землячок. Есть много разных способов получить информацию. Ты, наверно, и не слышал про микрофоны в каблуках, да про маячки в булавках.

Он рассуждал с таким всезнающим и мудрым видом, что Иван почувствовал себя полным профаном. Зря милая девушка надеялась на его частнорозыскные способности, лучше обратилась бы к своему собственному мужу, у него это здорово получается.

– Ну и что вы хотите делать? – спросил он.

– Да теперь и не знаю.

Александр с трудом уселся в старенькое, потёртое кресло, которое жалобно вскрикнуло под его массой.

– Насколько я успел понять, ты вообще не мент. Ни в погонах, ни на вольных хлебах. Так?

– Так, так! – поспешил заверить его Иван.

– Так какого хрена ты тут лапшу на уши вешаешь? Я свою бабу знаю, она кого ни увидит, сразу, сука, прыгает. Бешенство матки у неё.

– Да-а? – Иван постарался придать голосу удивление. – То-то я сразу подумал, что тут дело нечисто. Она ж меня изнасиловала, я не смог отбиться.

– Вот видишь, – вздохнул Александр и повернулся к дружкам. – Пацаны, идите покурите в машине, я тут с ним сам побазарю.

– Ага, – сказал один из колобков и многозначительно ухмыляясь, битюги удалились.

– Я пойду закрою, – вскочил Иван.

– Сиди, – одернул его Александр. – Чего там закрывать? Дверь теперь менять придётся.

"Нет, наверно не убьёт, – подумал Иван. – Хоть это радует".

Однако, дверь стало жалко, тем более денег на замену не было. Набраться наглости и потребовать у бандитов? Нет, лучше не стоит.