– Очень приятно, а меня Катя… Катя Соколова, – на самом деле мне не было приятно, от этой высокой женщины с тонкими губами исходила неприязнь.
– И кто же Вы? Позвольте узнать причину, по которой Хасан Алиханович Вас принял на работу при укомплектованном штате сотрудников? – я вся съёжилась от её колючего взгляда через бликующие стёкла очков.
– Просто Катя… которую Хасан… Алиханович пригласил на работу, и я согласилась, – мой внутренний голос говорил мне: «не стоит этой женщине знать всю правду». Не похоже, что она из тех, кто спешит на помощь.
Экономка, как иллюзионист вытянула из манжета белоснежный платок, посмеиваясь закрытым ртом, сняла очки, стала их натирать до блеска, не сводя с меня своих маленьких глаз.
– Поэтому ты живёшь в гостевом домике? Ни одна прислуга не пользовалась такой привилегией, ни о-д-н-а!
– Я готова выехать и жить, где и положено прислуге. Извините, пожалуйста, что перебила Вас.
Сделав ко мне шаг, она сказала:
– Вы видно плохо слушали меня. Места укомплектованы, а это значит, что все комнаты для вахтовых работников заняты, прислуга также входит в их число!
– Простите, я просто не поняла.
– Таня!
– Слушаю, Агата Львовна, – к нам подошла молодая брюнетка в теле, на ней тоже была униформа только с передником.
– Проводи Екатерину в комнату для персонала, пусть переоденется и спустится в подсобные помещения, там давно пора всё вымыть, а я позже загляну для проверки…
Глава 6. Хасан
– Якудза, если в течение года у тебя будет хоть один косяк, пойдёшь вслед за Сизым. Поэтому реши сейчас, готов ли ты стать моим помощником?
– Уже решил. Готов!
Я смотрел в глаза Есену, услышав его твёрдый ответ.
Есен, он же Якудза, так его прозвали с юности из-за разреза глаз, по происхождению казах. Я не привык раскрывать свои мысли людям, которые на меня работают, но себе мысленно скажу: «Есен: ответственный, исполнительный, умеет слышать, грамотный. Так зачем искать кого-то ещё, если у меня уже есть человек, обладающий теми качествами коими должен обладать мой помощник».
– Хорошо, посмотрим, – подумав, ответил сухо.
Посмотрел на своё запястье с часами, не успел произнести, мой помощник считал мои мысли, опередив меня.
– Через час джет приземлится.
Глянув на него исподлобья, произнёс:
– Отлично. Вить, прибавь скорость…
Прибыли на частную территорию аэропорта. В зале ожидания, встал в фойе, широко расставив ноги и заправив руки за спину. Всматриваясь в горизонт чрез панорамное окно на плывущие облака, нахмурил брови, вспоминая своё прошлое…
Андрея– так звали моего кореша… несколько лет назад убили в разборках. У него осталась жена с маленьким ребёнком. Алине сейчас девять лет… некоторое время назад девочка попала в ДТП. Шла со школы, переходила дорогу через пешеходный переход. Мчавшийся мажор на своём спорткаре сбил её и скрылся с места преступления. Позже выяснилось, что парень был в состоянии алкогольного опьянения, это был племянник Романа Дыкова! Дядя балует любимого племянника с детства. Вседозволенность с годами привела к тому, что парень, совершая преступления, почувствовал себя безнаказанным, у его родственника большая власть, Роман его отмазывает. Как оказалось за плечами младшего Дыкова за свои 27 лет, четыре ДТП из них: три человека погибли, один выживший, который остался инвалидом. Двум погибшим девочкам едва исполнилось по восемнадцать и вот сейчас Алина – дочь Андрея!
Роман смог заткнуть всем пострадавшим рты и отбелить племяша, так что по закону он чист, и так с каждым его преступлением. Я же, не стал цацкаться, глядя на то, как действует дядя ради родственника и пошёл другим путём, убил ублюдка!
Когда случилась трагедия, я был в Осетии у дяди. Мне сообщили на следующий день. Немедленно вылетел, как только приземлился прямиком в городскую больницу. Меня встретила безутешная Таня, мать Алины. Девочке провели срочную операцию после чего, ребёнок впал в кому. При столкновении сильно пострадала голова и позвоночник. Не раздумывая, созвонился, воспользовавшись своими связями, организовал реанимационный вертолёт в столицу. Врачи провели диагностику и сказали:
– Это чудо, что девочка осталась жива, после таких травм. Я не спешу Вас утешать, велика вероятность, что ребёнок останется инвалидом. Первое что нам предстоит это бороться за её жизнь».
– Прошу Вас, спасите мою девочку!» – Таня не смогла совладать с эмоциями и разрыдалась.
– Доктор нам нужен положительный результат, моя благодарность будет с многочисленными нолями» – не привыкший ходить вокруг да около, сказал, глядя на доктора гипнотизирующим взглядом.
– Поймите, при коме крайне редко проводят хирургическое вмешательство. Операция крайне сложная, что касается головы это всегда риск, исход не известен. Мы готовы взяться и провести её, нужно согласие ближайших родственников и чем скорее мать девочки примет решение, тем лучше».
– Да-да, я готова подписать! Где документы?
Татьяна подписывала подготовленные документы, сквозь слёзы и трясущимися руками. Она понимала, что если не даст своё согласие, тогда точно потеряет свою дочь.
Врачи рисковали, шанс был тридцать – на семьдесят и он оправдался. Спустя три недели девочка вышла из комы, борьбу за жизнь мы победили благодаря нашим врачам. Память так и не восстановилась, она по-прежнему никого не узнавала. Перенёс все важные встречи и полностью был занят здоровьем дочери Андрея. Я принял решение отправить девочку с матерью в Германию, снова воспользовавшись своими связями. Вышел по видео связи с доктором готовым взять Алину на терапию, предварительно скинул ему все медицинские заключения.
В Германии девочка прошла курс тяжёлой терапии, память так и не вернулась к ней. «Амнезия может сопровождаться годами, а может случиться и так, что память начнёт возвращаться уже через полгода. Должен предупредить Вас, что начнётся всё с небольших фрагментов». Предупредил меня врач перед тем, как я оплатил лечение Алины. Девочка прикована к инвалидной коляске сможет ли она вообще ходить, неизвестно. «Всё зависит от организма», – вспоминал слова доктора, ещё нужна будет консультация психолога, но это позже…
Пока ждал, выкуривал третью сигарету подряд. Увидев в небе свой джет, идущий на посадку, затушил окурок в пепельнице, и пошёл, отдавая приказ своим парням:
– Поехали…
Охрана спустила вначале худенькое тело девочки в розовой шапочке, после спустили коляску, а за ней по трапу сошла и мать Алины. Её трудно было узнать, она исхудала, лицо было уставшее. Я подошёл ближе.
– Здравствуй, Татьяна.
– Здравствуй, Хасан.
– У тебя всё в порядке? – поинтересовался, глядя в уставшее лицо.
– Да… всё хорошо…
– Татьяна, тебе нужно отдохнуть, я тебе отправлю в помощь за Алиной, – говорил в салоне движущего автомобиля. Девочку усадили в специальное кресло, она спала после долгого перелёта.
– Нет, Хасан, спасибо тебе за всё, мне и так никогда не рассчитаться с тобой.
– Прекрати.
– Правда, Хасан, не нужно больше ничего… я больше не выдержу всех тех мучений, через которые прошёл мой ребёнок. Ничего уже не изменить, врачи сделали всё, что смогли, будем учиться жить заново.
– Тебе бы самой доктор не помешал.
– Я здорова, – тихо ответила она. – И тот подонок здоров… ходит и радуется жизни, и нет на него управы, а мой ребёнок прикован к коляске, – всё тише и тише говорила женщина, глядя в пустоту, которая образовалась в её душе.
– Если я тебе скажу, что разобрался с ним, тебе станет легче? – медленным движением повернув ко мне голову, спросила:
– Что… Что ты сделал, Хасан?
– Я его убил.
– Что? – у неё из глаз покатились слёзы… – Убил? – несколько секунд удивлённо глядела на меня, а затем сказала. – Да… мне стало легче… определённо, – Таня опустила голову на колени, обняв их исхудавшими ручками, тихо плакала, боясь разбудить ребёнка. – Спасибо-спасибо-спасибо!
«Сука! Жалею только о том, что не прикончил этого ублюдка собственноручно».
Глава 7. Катя
Устала оттирать здесь всё от въевшегося налёта, присела на скамейку. Похоже, этим помещением давно не пользовались, а может, и вовсе не было необходимости его натирать до блеска.
– Устала? – я вскочила с места, как только услышала голос Агаты Львовны.
– Немного, – ответила ей взволнованно.
Она посмотрела по сторонам, брезгливо сморщив свой нос.
– Грязновато. Это место длительное время было заперто, а сейчас мы хотим снести сюда старый инвентарь, чтобы обновить кухонную зону и столовую.
Обращаясь ко мне, экономка следовала вальяжным шагом, разглядывая стены в помещении.
«Думаю, под словом «мы» идёт желание хозяина».
Подойдя, сцепила руки за спиной, смотрела на меня немигающим взглядом, хмыкнула.
– А тут хозяин приводит «просто Катю», – выделяет саркастически, показывая кавычки в воздухе. – Или всё-таки Вы, Екатерина, приходитесь кем-то большим Хасану Алихановичу? Признайтесь, всё останется сугубо между нами и Ваше существование в этом доме станет лучше. Здесь всем управляю я, – домоправительница едко улыбнулась. Наверное, эта женщина не привыкла дарить кому-либо свою улыбку, как мне кажется.
– Я уже Вам всё сказала, Агата Львовна.
– Что ж, хорошо, – Что ж, хорошо, – спрятав свою улыбку за маской хладнокровия, скосила свой взгляд на скамью, где лежали мои перчатки. Подошла, взяла двумя пальцами и, держа их на весу, повернувшись, обратилась ко мне. – Чтобы я не слышала из твоих уст слово «устала» и перчатки тебе не нужны. Принимайся за дело, даю тебе срок до конца дня.
– До конца дня? Одна, я не справлюсь, чтобы закончить к сроку.
– Ну, значит, в этом месяце останешься без зарплаты.
Можно перевести дух, она наконец то ушла, прихватив мои перчатки. Разумеется, сделала это нарочно. Хотела показать, свой авторитет? Рассердившись кривя её: «Здесь всем управляю – Я!» Ну и управляй себе на здоровье, кто тебе мешает?
Можно перевести дух, она наконец-то ушла, прихватив за собой мои перчатки. Разумеется, сделала это нарочно.
Хотела показать свой авторитет?
Рассердившись, передразнила её: «Здесь всем управляю Я!»
Ну и управляй себе на здоровье, кто тебе мешает?
Кушать хочется…
Справившись с поставленной задачей, закончила работу только за полночь. Кожу на руках пекло после моющих средств, но зато зарплата осталась при мне, единственный плюс, радующий меня. Перед уходом я оглянулась окинула его придирчивым взглядом. Чистота. Оставшись довольной результатами своих трудов, вышла, прикрыв за собой дверь.
Уже ночь, но двор хорошо освещён, пересекая его, подошла к бассейну. Вдохнула свежий воздух через нос… как же красиво светит луна, освещая воду своим холодным цветом, это безумно завораживает.
Я так голодна, но красота сегодняшней ночи помогает хоть на время справиться с сильным чувством голода.
«Интересно, а мама звонила?» – подумала я, опустившись на бортик бассейна глядя на луну. – Да нет… вряд ли».
Положила голову на колени, устала, глядя на серебряные блики воды, глаза слипались…
Ощутив что-то мокрое на своём лице, нехотя выплыла из сморившего сна. Тихое рычание донеслось до моего слуха, резко подорвалась уперевшись руками о бортик. Вскрикнув от боли, потеряла равновесие и плюхнулась в воду. Работаю руками и ногами, чтобы удержать тело на плаву.
– Тихо, Яр.
Спокойным тоном приказал он своей собаке, стоя в одних шортах. Я засмотрелась на его рельефное тело, покрытое множеством татуировок. Впервые вижу Хасана обнажённым. Будоражит, а может, это просто из-за того, что я барахтаюсь в холодной воде?
– Решила искупаться в моём бассейне?
По сравнению к своей собаке, обращение ко мне было куда жестче. Перевела свой взгляд с тела на его лицо.
– Нет! Просто сидела у бортика. Это запрещается прислуге?! – он демонстративно положил руки на свой торс и сказал, передёргивая мои слова:
– «Это запрещается прислуге».
– Думаете, испачкаю? – не удержавшись, съязвила.
– Думаю, ты много говоришь. Не накупалась ещё… вылазь, – прозвучало жёстко в ответ.
– Я и не собиралась, – тихо произнесла и подплыла к краю бассейна. Мне стало обидно.
«Я ни в чём не виновата, вдвойне обидно от такого обращения человека, который пустил корни в моём маленьком сердце».
– Шевелись, и чтобы больше я тебя здесь не видел, – от интонации голоса хозяина, пёс вновь зарычал. – Тихо, Яр! – собака утихла.
От обиды накатили слёзы, хотелось рывков выбраться из бассейна. Подтянулась на руках, но, вскрикнув от боли, плюхнулась в воду.
– Справа ступеньки.
Повернула голову, действительно, ступеньки. Ловлю себя на мысли, что рядом с грозным Хасаном я перестаю рационально оценивать ситуацию. Поднималась, слегка опираясь о поручень, стараясь не причинить себе ещё больше боли. Вышла, обошла его, направившись к себе.
– Спокойной ночи, – буркнула напоследок.
– Разве я тебе разрешил уйти?
Остановилась. Оказались спиной друг к другу. С меня капала вода, одежда прилипла к телу, обувь, что мне выдали, слетела в бассейне.
– Мне надо переодеться, и я хочу спать, – мой голос дрогнул.
– Подойди ко мне.
Моё сердце забилось быстрее, тут же позабыв все обиды, оно снова хочет растаять в жёстком взгляде карамельных глаз и почувствовать горьковатый аромат табака. Повернулась и подошла к нему на ватных ногах.
– Покажи руки.
