«Су-ка…», – вновь вернулся мыслями к девчонке, надо подумать, что с ней делать? Мне тридцать пять лет, а я вынужден, по чьей-то милости нянькаться… Отвлёкся. Ко мне бежал Яр, брызгая слюной. Доберман – мой пёс.
– Хасан Алиханович, извините, не смог удержать, как только Вы заехали домой, места себе не находил.
Мой пёс встал на задние лапы, передними опёрся мне в грудь. Я потрепал его довольную морду, отвечая:
– Ничего страшного, Алексей Степанович. Он ел?
– Так разве ж заманишь, коли хозяина учуял.
– Хорошо, я покормлю Яра. Вы мне сегодня не нужны.
– Как скажете.
Я направился вместе с радостным Яром в дом.
– Идём, хитрец… дам тебе твоё излюбленное лакомство…
Поздно вечером, сидя расслабленно в своём кресле на лоджии, откинув голову, курил в темноте. Яр лежал в ногах, как вдруг встрепенулся, рыкнув.
– В чём дело? – поднял голову, обвёл своим взглядом границы своих владений. С этого места периметр двора, как на ладони. Пёс встал, навострив уши. – Сидеть, – отдал я приказ, он тут же сел по команде.
Чуть поддавшись вперёд, всматриваясь вдаль, увидел девчонку. Она шла перебежками, останавливалась под освещением, оглядываясь по сторонам.
– Конспиратор, – сказал, вздохнув, пёс стал рычать. – Тихо, Яр, я вижу. Пусть пробежится перед сном…
Катя
Передвигалась бесшумными шагами, дошла до угла дома, где меня держали, выглянула, никого. Двор освещён, хотя бы могу видеть в каком направлении идти…
Спустя десять минут понимаю, что просто блуждаю по бесконечному двору. Где в этом лабиринте выход?
– Заблудились?
Я подпрыгнула от испуга, чуть не вскрикнув. За спиной кто-то стоял, резким движением развернулась, это был молодой парень, может, года на четыре старше меня.
«Скорее всего, охранник», – подумала я.
– Ч-что? – пригладив двумя руками волосы на голове, пыталась сделать вид, что ничего такого не случилось. – А… нет, не заблудилась… Вы меня не проводите до выхода?
Посмотрела в сторону раскинувшегося особняка и сказала:
– Моя смена уже закончилась, так что мне пора, – парень сдержанно выслушал мою речь, ни разу не перебив, а после ответил:
– Идёмте, я Вас лучше провожу до домика, где Вы сможете принять ванную и лечь спать.
Поняла, что мой план с треском провалился, это было очевидно. Мне стало вдвойне стыдно, на что я только рассчитывала… Не просто же так он сказал, что мне надо ванную принять, конечно: чумазая словно чёрт, ещё и босая как бродяжка, накатили слёзы, стало так жаль себя.
– Прошу Вас отпустите меня, Вашему главарю уже говорила, что ничего, никому не расскажу. Ну что он хочет, чтобы я на крови поклялась?!
– Успокойтесь, прошу Вас. Если хозяин узнает о вашей истерике, то рассердится, поверьте так и будет.
Вмиг прекратила плакать, вытирая выступившие слёзы, сделала два шага к парню и спросила, дико вылупив на него свои глаза:
– Он может меня…? – не хотела произносить вслух слово «убить», не хотелось в это верить.
Охранник был не глуп и понял мою недосказанность.
– Хасан Алиханович почём зря никого не обижает, но злить его всё же не советую.
– «Хасан Алиханович», – повторила. – Выходит, не выпустите?
– Пока хозяин таких распоряжений не давал. Идёмте, я Вас провожу, – ну да… «хозяин», а кто же ещё. Ничего другого не оставалось, как подчиниться.
– Хорошо, вернее ничего хорошего я в этом не нахожу, – оставила за собой последнее слово и поплелась за охранником.
Он подвёл меня к самой двери и сказал:
– В следующий раз воспользуйтесь дверью.
– Вы что, следили за мной? – спросила ошарашено.
– Двор оснащён множеством камер, а в самом доме их нет, если Вы об этом.
– А… – вылетело из моего рта, я тут же прикрыла его. Он открыл передо мной дверь ключом. – Могли бы Вы меня не запирать?
– Если только Вы пообещаете не совершать больше подобных глупостей.
– Не буду…
– Спокойной ночи, – пожелал мне парень. Оставила его без ответа, как бы это не выглядело невоспитанно с моей стороны. Только перешагнула порог и вошла в дом, за мной тут же закрылась дверь. Постояла, прислушиваясь к его удаляющимся шагам. И вправду не запер. Знаю, что попытайся я ещё раз, меня ждёт неминуемый провал. Но от того, что меня не заперли на ключ, стало легче…
Время час ночи, а сон всё не шёл. Сидела на диване, возвращаясь мыслями в лес, когда бандиты меня схватили.
«Что же этот бедняга сделал, за что его убили?». Когда мне было десять лет, нашего соседа тоже убили, выстрелом из оружия, я видела труп со всеми вытекающими. Сосед дядя Игорь был плохой человек, но смерти ему никогда не желала. Он мне снился какое-то время, а громкий звук от выстрела ещё долго стоял в ушах. Поэтому сегодня я и побежала, меня просто несло, сама от себя не ожидала, думала, что всё уже давно прошло, забылось.
Вздохнув, оглядела свои сбитые коленки, и грязные ноги.
«Надо пойти и хорошенько смыть всю грязь сегодняшнего дня с себя».
Нашла в шкафчиках новые принадлежности личной гигиены, вошла в душевую: помылась, почистила зубы и вымыла голову. Вышла, обтёрлась полотенцем, выстирала свои вещи в раковине, воспользовавшись мылом для рук. Повесила на сушилку для полотенец, просушила волосы, переоделась в женский, банный халат, висевший в шкафчике, там же взяла и тапочки. Халат был на меня великоват, закатала рукава и вышла из ванной комнаты направилась на кухню, вспомнив, что не помыла за собой тарелку, справившись, направилась спать. Непривычно… моя кровать в разы меньше. Как ни странно, но только моя голова коснулась воздушной подушки, провалилась в глубокий сон…
Глава 5. Хасан/Катя
– Хасан –
На первой полосе газеты, которую мне принесли вместе с утренним кофе, была статья, интервью Дыкова, где он говорит: «Моего племянника гнусно оклеветали и всё, что ранее писали средства массовой информации, сфабриковано конкурентами против меня с целью, потопить мой бизнес! Судом доказано, что за рулём сидел не мой племянник. Более того, его спорткар числился в угоне, и суд это учёл, как доказательство невиновности, об этом не раз писали в СМИ…».
«Вот сука!» – не стал дальше читать его заказное интервью, отшвырнул газету на столик. Потянулся за своим кофе, сделал в задумчивости глоток. «Спустя месяц после суда Дыков обратился к газетчикам. Хочет не запятнать свой белоснежный костюм. А как же он это осуществит, если только и делает, что прикрывает преступления своего племянника».
Опустив пустой фарфор на поверхность стола, глянул на запястье, стрелки часов показывали восемь утра. Кивком головы показал охраннику, чтобы тот подошёл ко мне.
– Звали, Хасан Алиханович?
– Позови девчонку.
– Слушаюсь.
Охранник принялся исполнять мой приказ, и буквально через десять минут передо мной предстало заспанное лицо девочки в бесформенном халате, она в нём утонула.
Достал сигарету из пачки, провёл ею у ноздрей, не сводил глаз с девчонки, вдыхая аромат табака.
– Я смотрю, ты уже обжилась? – прикуривая сигарету, задал вопрос.
Она опустила глаза, прикусив губу.
«Что это ещё такое… смущение, стыд?» – надо же, удивила.
– Я не по своей прихоти здесь, и Ваш охранник не позволил мне переодеться, просто постирала свою одежду.
– Будешь работать по дому, – говорю, выпуская сигаретный дым, пропуская мимо ушей её оправдания. Смотрит странным взглядом на меня, чую, проблем не миновать, как пить дать. – Номер карточки передашь через управляющую.
– Зачем?
– Затем, чтобы получать заработок, – вновь затянувшись сигаретой, посмотрел на неё. – Вопрос, на что тебе жить, решён, – вспоминая вчерашний разговор, ответил птичке.
– Я здесь надолго? – уставился на неё немигающим взглядом, оставив без ответа. – Можно хотя бы съездить на фабрику, где я работаю, нужно поставить бригадира в известность и написать заявление об уходе…
– Ответственная, значит… это хорошо, не утруждайся, мой человек уже поехал и улаживает все вопросы, касаемо тебя.
– Как поехал, куда поехал, на швейную фабрику? – удивлённо уставившись.
– Наш разговор затянулся, тебя ждёт работа, – затушив сигарету, я встал.
– Но это же неправильно по отношению к людям с кем я работаю… то есть, работала. Подождите, не уходите, вот так должна моя судьба решиться… одними Вашими приказами?
Она не кричала, чем снова меня удивила, говорила довольно спокойно, лишь интонация голоса подсказывала о её крайней возмущённости.
– Все, кто работает на меня, выполняют мои приказы. А ты, девочка, работаешь на МЕНЯ, и запомни: я не люблю, когда отлынивают от своих обязанностей, – не выдержав моего взгляда, опустила глаза.
– Можно я пойду? – спросила тихо.
– Иди…
Стоял, задумчиво смотря ей вслед, как она шла, утопая в тапках одновременно придерживая халат руками. Сунув руки в карманы брюк, недовольно хмурился, жуя фильтр окурка, зажав его между зубов, развернулся к ожидавшему меня водителю, резко остановился, выплюнул остаток сигареты, сказав идущему рядом охраннику":
– Купите ей пару тряпок, обувь по размеру… чёрт, и бельё тоже.
– Слушаюсь. А что именно покупать: платья или юбки? – скосив глаза к охраннику, ответил:
– Откуда мне знать?! Я в женском тряпье не разбираюсь, найди того, кто сможет решить эту проблему!
– Понял, Хасан Алиханович, сделаю.
– Твою мать… – буркнул я недовольно.
У машины меня ждал помощник.
– Доброе утро, Хасан.
– По машинам, – скомандовал.
– Катя –
«Моя детская любовь, которую я сама себе придумала, с годами переросла в сильные чувства, а я даже не заметила. Сама себе придумала и поверила в них», – а иначе как объяснить слабость во всём теле, когда он приближается ко мне. Неужели меня не трогает, что он убийца?! – опустилась на кушетку, закрыв руками лицо. – «Как же так…». Испуганно вскочила от громкого стука в дверь ванной.
– Катя, выходите! – послышался голос охранника.
– Да-да, минутку, выхожу! – я и забыла, что меня ждут, как же напугал, аж сердце заходится… Поправила свой сарафан. Вещей никаких нет: телефон остался в сумке, которую бросила в лесу, и дедовский лук остался там же, его больше всего сожалею.
Открыла двери.
– Вот Вам, на первое время обувь, надевайте и идёмте, опаздываете.
– Спасибо большое, – надела принесённые балетки.
Великоваты. Какой у Вас размер?
– Тридцать пятый.
– Как у моей сестрёнки.
Я подумала, а знает ли она, что её брат работает на убийцу, и выполняет его приказы… думаю, нет.
– Вы убиваете по приказу Хасана? – мой вопрос его ничуть не сконфузил.
– Катя, не стоит судить о том, о чём не имеете даже представления, не засоряйте свою голову плохими мыслями.
– А Вам, значит, можно, как судить, так и принуждать людей? И знаете, что… ничто не может оправдать убийство человека… ничто! – высказалась я, и уже секунд через десять пожалела о сказанном, возможно, этот парень вообще ни в чём не виноват. – Простите… я не хотела Вас обидеть.
– Идёмте, я не из обидчивых…
Стояла в фойе особняка перед высокой, стройной женщиной, лет пятидесяти в круглых очках. На ней было униформа: чёрное платье немного ниже колен с белыми манжетами на длинных рукавах и подворотничками у горла. Её причёска была туго стянута на затылке. Проигнорировав моё приветствие, окинула мой внешний вид чопорным взглядом, она вскинула руку и посмотрела на наручные часы, взметнув свои брови-ниточки кверху.
– Вы опоздали.
– Прошу прощения за своё опоздание, больше не повторится, – почему-то я её уже боюсь.
– Ну разумеется не повторится, в противном случае будете уволены, – ответила мне женщина, ярко напомаженными губами. А я про себя сказала: «Так легко меня хозяин этого особняка не отпустит». – Меня зовут Агата Львовна, я – домоправительница, – сказала она гордо, глядя на меня свысока.
