Корвинус Олеандер "Чёрный принц"

Принц, не смея шелохнуться,

Все на бабочку глядит.

На крыла изящный контур,

На немыслимый узор,

На туманный глаз тягучий,

На холодный этот взор.

Замер, замер Принц прекрасный.

Неподвижное плечо.

[Ах, как сердце бьется страстно!

То—то будет горячо!]

Взгляд прикован, будто цепью,

Оторваться нету сил.

Миг – как целое столетье.

Принц рукой пошевелил…

Тут же легким поцелуем

(что за сказка! что за стих!)

Озорница и шалунья

Взмыла ввысь, а мой жених

До предела неприлично,

Громко-громко, зычно-зычно,

В тот же миг, покинув место,

Крикнул:

– Вот моя невеста!

И за бабочкой со смехом,

Отраженным звонким эхом,

Позабыв предупрежденья,

Безразличный к осужденью,

Сквозь толпу гостей высоких,

Пораженную ответом,

Мимо фрейлин златооких,

Мимо мудрецов совета,

Лунным зайчиком, вприпрыжку,

Мотыльком, беспечным ветром,

Как ребенок, как мальчишка,

Принц мой, Ка—Ин, скрылся где-то.

Гости в ужасе:
– Скандал!
– Что за странный, дикий номер!
– Принц невесту не признал!
А король-то взял да помер.
Тихо так, без суеты.
Только сморщился чуть-чуть
(прошлогодние цветы)
И во тьму – в последний путь.

Старикашки—мудрецы
В тесный круг – держать совет:
– Безобразия такого
в хрониках в помине нет!
– Юный Ка—Ин не чудак,
но – безумец!
– Это так!
– В данном случае закон
Как дитя – бессилен он!

Только королева-мать
Нерушима, как гранит,
Неподвижна, как скала —
Все молчание хранит.
Ни истерик, ни слезинки;
Безразличное лицо;
Нет ни складки, ни морщинки.
Только царское кольцо
Левой теребит рукою;
Поломался ноготок;
Да еще одно: тоскою
Затуманился зрачок.

**

В Замке Высшего Сиянья
Черный траур и покой.
Льется шепот темной лавой:
– Умер, умер наш король.
– Королева заболела.
– Ка-Ин тронулся умом.
Только старый шут горбатый
Машет призрачным мечом.
– Раз, два, три, – поет он песню.
Покатилась голова.
Утопилася невеста.
Юный принц сошел с ума.
А король-то взял да помер.
Громче в дудочку дуди!
Это присказка, не сказка.
Сказка будет впереди.

II

С той свадьбы, с той злосчастной свадьбы,
Не мало весен утекло.
Среди высоких стен укрылся
Мой принц. За пыльное стекло.

В старинной башне позабытой.
Отшельником. На сто замков.
Давно не чесаный, не бритый.
Как пленник, только без оков.

III

Безлюдно стало на балконах.
Бледнеет в небесах луна.
Уснули птицы в темных кронах.
Уснула целая страна.

– И тьма героя поглотила…
И выбраться – уже никак, —
Облокотившись на перила,
Бубнил под нос горбун-дурак.

– Мой странный принц,
тебе уж двадцать.
Ты не участвовал в войне.
И вместе с братом упражняться
Не стал – с мечами на спине
По лестницам крутым не бегал.
Лишь ночью в темный океан
Один на крохотной лодчонке
Порою тайно уплывал.

Там на мерцающие звезды
Один, как пес в глуши ночной,
Ты все глядел, роняя слезы,
И думал, думал лишь о той,

О той, что там, во тьме высокой
На голубой звезде далекой
Привыкла ветры заклинать
И на закате колдовать.

Ее глаза – каштаны мая;
Ее улыбка – лунный луч,
Мерцает, сумрак рассекая,
В лесах среди обрывов-круч;

Своим дыханьем земляничным
Согреет бабочку в руке;
Лепешкой сдобною лакричной
Покормит уток на реке;

Верхом проедет на олене
И в догонялочки с лисой;
А опустившись на колени,