Никита Слипченко "Осколки зачарованных клинков"

Осколки зачарованных клинков
Никита Слипченко

Наёмный убийца, раб и волшебница. Три героя, чьи судьбы отметили сами боги. Испытания, выпавшие на их долю, трудны и опасны, однако только им под силу остановить злые силы и спасти Лираю от неминуемой гибели. Но смогут ли люди остановить осколки, что падают с неба?

Никита Слипченко

Осколки зачарованных клинков

ПРОЛОГ

Флар сидел на холодном полу дворцовой темницы и дрожал. Леденящая кожу плитка обжигала не хуже раскалённой стали, и лунный свет впивался в кожу точно экзекуторский нож. Свет постоянно двигался, отчего старику приходилось время от времени ползать по камере. Бросать едва согретое место. Так было каждую ночь, пока луна не доставала до деревянной двери. Тогда пленник мог устроиться в тени под окном и, тихо сопя, пытаться уснуть.

Король изредка навещал своего пленника. Подходя к дверному оконцу, он протягивал вперёд свои морщинистые руки и начинал петь. Флар уже давно перестал вслушиваться в неведомые ему слова, – те звучали мерзко, имели свойственный только им запах смрада и гнили. Они ощущались на коже, буквально обволакивали её гадкой противной слизью. Каждый раз эта мерзость выжигала глаза, била по ушам, забивалась в ноздри и проникала в душу.

Голоса. Они пришли столь же неожиданно, как и боль. Заполонили голову и застряли в ней, точно рыбы, заплывшие в сети. Шёпот захлёстывал сознание. Старик зажимал уши, но все его потуги были напрасны против силы, что проникала внутрь через звенящее мерзопакостное пение.

Голоса то стихали, то вновь появлялись. В очередной раз Флар, кривясь от боли, поднял взгляд на закрытое капюшоном лицо короля. Старику приходилось слышать о тёмной силе, но все слухи не могли сравниться с пугающей реальностью. Всеми силами он желал сопротивляться, но сдался в первый же день. Его рассудок помутился. Он начал сходить с ума.

Кормили три раза в день. Слишком часто для обычной подопытной крысы, однако стражники не брезговали пользоваться случаем. Им нравилось бросать в пленника объедки с королевского стола. Старик никак не реагировал, даже когда ему в голову прилетали кости. Сначала Флар осматривал еду бесчувственным холодным взглядом, но потом набрасывался на неё, точно голодный зверь. Сторожа смеялись и глумились над ним, но пленник не слышал. Более того, – он их больше не замечал. Для Флара еда сама собой появлялась у его ног. Настоящее чудо! Должно быть, боги милостивы к нему, раз присылают свои дары.

После королевских визитов Флар долгое время проводил в агонии. Постепенно боль стала привычным делом. Неотъемлемым. Неотделимым. Точно таким же, как и дыхание.

Человеческие и звериные голоса продолжали шептаться в голове. Они предлагали покинуть это место. Просили освободить их от плена. Требовали бороться за свою жизнь. Умоляли сдаться и умереть.

Так шли дни, недели, годы. Поначалу Флар вёл им счёт, но довольно быстро прекратил. Сейчас все его мысли занимали только две вещи. Те, что свойственны любому пленнику: Флар желал свободы и так же безумно желал смерти.

Старик питал надежду, что когда-нибудь одно из двух его заветных желаний всё-таки сбудется. При одной лишь мысли о мгновенной смерти он пускал слюну, как человек, растерявший всякие остатки рассудка. Что может быть лучше встречи со Смогом? Смерть так прекрасна… так великодушна…

Флар помотал головой, стараясь отогнать скорбные мысли. Если и умирать, то свободным.

Он вновь помотал головой. Нет, он согласен на любую смерть. Желательно скорую.

Боги словно услышали безмолвные мольбы своего дитя. Бесконечный поток мыслей прервало очередное пение. Старик не заметил, как пришёл король. Боль вновь врезалась в него, точно кувалда, только в этот раз всё было гораздо, гораздо хуже. И, несмотря на это, Флар испытал вовсе не ужас или отчаянье. Облегченье.

Неужели его мечта сбудется? Казалось, он, наконец, увидел лик Смога, который пришёл забрать его душу. Невыносимая боль граничила с блаженством. Однако вскоре старик понял, что не обрёл той смерти, которой ждал. Облегчение сменилось разочарованием, а потом – удивлением. Открыв глаза, Флар увидел красный свет. Луна обрела багровый оттенок, и всё небо залилось красным, точно облакам вспороли брюхо. Алые лучи заполнили камеру и осветили зловещую улыбку короля.

Флар почувствовал, как что-то начало меняться. Он окинул взглядом руки и увидел, как те стали преображаться. Затуманенный взгляд прояснился, и прямо на глазах кисти покрылись тёмным мехом, в котором проглядывали серебристые чешуйки, блестевшие в свете кровавой луны.

Мутация быстро распространялась, мех и чешуйки всё быстрее подбирались к шее. Голоса в голове стали громче. Шёпот перерос в крик, а потом в пение. Голоса пели в унисон с королём, а когда закончили, завопили во всю глотку. Одобрительные возгласы взорвались в голове оглушительным всплеском.

Вместе с человеческой кожей пропадал и рассудок. Стоны перерастали в злобное рычание. В последний миг, прежде, чем окончательно лишиться разума, Флар увидел силуэт. Куралдора. Маленькая невинная девочка, собирающая полевые цветы. Она приветливо махала рукой, подзывая к себе. Сбежавшие из глаз слёзы старика коснулись окровавленных губ. Соль смешалась с солью.

Покрытые мехом лапы оттолкнулись от пола, и громадные плечи пробили камень, точно пергамент. Флар стремительно падал. Больше он не думал ни о смерти, ни о свободе. Он вспомнил нечто важное. То, что важнее всего на свете.

Мех и чешуя покрыли лицо. Зверь приземлился. С почерневших губ сорвался яростный рёв, распугавший птиц. Вороны взмыли в небо, и в свете новой луны эти кровавые птицы стали гонцами. Предвестниками смерти.

Часть 1

Глава 1. Человек без имени

Призрак избегал света.

Мужчина в чёрном плаще крался в тенях зданий, ловко прошмыгивал из одного темного пятна в другое, не поднимая ни малейшего шума.

Город дремал под плотным и ярким лунным светом. Следовало бы ненадолго остановиться, замереть, прервать суету и насладиться чарующим моментом. Когда-нибудь – обязательно, но только не сейчас, ведь его ждала работа.

Наёмник тихо выругался, когда на одном из перекрёстков он едва не напоролся на стражника. Тот резко поднял сонную голову, огляделся и вернулся ко сну, обвинив в переполохе пробежавшую рядом крысу.

Продолжая свой путь сквозь тени, Призрак смотрел по сторонам, награждая редких прохожих заметными только ему гневными взглядами, одаривал лужи жуткой улыбкой и облизывал тонкие пересохшие губы, пока наблюдал за собственным отражением в окнах спящих домов: бледная кожа была светлее мрамора в лунном свете, янтарные глаза страшно поблескивали в темноте, когда ночные лучи касались их, пробившись сквозь спадающие на лоб чёрные волосы.

Он прокрался на улицу Висельников, нырнул в очередную тень, но слишком поспешно. Наёмник ещё не привык к своей скорости.

В этот раз стражник не успел ничего заметить, но успел кое-кто другой – в дальнем конце переулка стоял солдат, не брезгающий справлять нужду на стену трактира. Он как раз заканчивал натягивать портки, когда заметил тёмную фигуру. Пошатываясь, солдат медленно направился в сторону незнакомца, щуря маленькие пьяные глазки.

«Жалкое ничтожество!» – подумал Призрак и поцокал языком.

Он уже решил, что будет делать.

Наёмник не был общителен, разве что изредка на него находило, когда он кого-нибудь пытал или допрашивал. Этот случай точно не являлся исключением. Призрак решил воспользоваться своим самым излюбленным приветствием.

Из ножен во мраке выскользнуло лезвие; чёрное, оно казалось темнее самой ночи, а острие было смертоноснее зубов ксиров – проверенный факт. Посмотрев в сторону бедолаги, который шёл прямо на него, наёмник облизнулся.

Призрак Оранкира изголодался по насилию.

«Ты никого не должен убивать».

Слова эхом отдались у него в голове. Заказчик был весьма убедителен в своей просьбе.

Тени его забери!

Призрак пошёл на солдата, но из двери трактира показался новый незваный гость. Он осмотрелся и быстрым шагом направился в ту же сторону, что и первая жертва.

Тем хуже для него. Нестерпимая боль – удел трезвых.

При этой мысли губы наёмника скривились в противной улыбке, от которой любого человека передёрнуло бы, и холодная цепь мурашек больше не дала бы ему спать по ночам. Но этим двоим повезло, они не успеют почувствовать ничего подобного перед смертью.

«Ты никого не должен убивать».

Призрак одним ловким движением опрокинул пьяницу на землю и ударил рукоятью кинжала точно в висок. Тот не успел даже булькнуть. Второй продолжил идти вперёд, выкрикивая имя своего друга. Его он так и не нашёл, зато обрёл нового – кирпичная стена приняла его в свои объятья, и он в качестве подарка оставил ей недавно вкрученный зуб.

Не убил. Лучше так, чем потом оправдываться и скулить как дворняга у ног хозяина. Призрак решил продолжить прогулку иным путём. Он осмотрелся, нашёл лестницу неподалёку и полез наверх.

Чудесная вещь – крыши. Для кого-то это заслон от дождя и другой непогоды, а для некоторых – тайный способ перемещаться, не попадаясь на глаза. Злобно посматривая вниз на редких прохожих, он достиг центральной площади, откуда открывался прекрасный вид на все главные достопримечательности и улицы города Оранкир.

Прыгая по домам на левой стороне улицы, Призрак добрался до храма богини Нэлон. Мраморные стены здания завораживающе блестели в игре лунного света. Внутрь он никогда не заходил, Призраку Оранкира была чужда любая религия.

Наёмник ступил на черепицу и проскользнул вниз, спрыгнул на один из балконов, а с него – на высокий мост, соединявший личные владения градоначальника, разбросанные по городу, точно кучки дерьма. Перебравшись на другую сторону улицы, Призрак продолжил продвигаться вперёд.

По правой стороне располагалась академия наук – самая большая во всей Лира?и. В ней когда-то Призрак провёл очень много времени, изучая различные письмена и свитки.

Впереди, на улице Падшего бога, стоял огромный дворец. Он возвышался над всеми другими зданиями, сверкая драгоценными камнями на роскошных куполах. До ворот оставалось всего ничего, но не туда торопился наёмник в чёрном плаще.

Продолжая путешествовать над головами людей, он словно плыл в тенях, с невероятной лёгкостью и быстротой перелетал большие расстояния и беззвучно приземлялся на черепицу. Подобное проворство поражало воображение.

Наёмник посмотрел в небо. Он любил разглядывать огромное ночное светило, что было в два раза больше солнца. Его голубой свет порой согревал намного лучше, хоть и светил вполовину слабее, но делал это куда приятнее и не выжигал глаза.

В конце концов, Призрак добрался до своей конечной цели – особняка Пилония. Гултарский мерзавец обогатился на чужом горе, а потом тихонько замуровался в своих четырёх стенах, будто дракон в пещере. Призрак с радостью разобрался бы с ним и без заказа.

Как и ожидалось, дом был хорошо защищён: толстые высокие стены исписаны крифтами[1 - Corci Surul – 246 стр.]. Энергия сияла в словах, словно сотня маленьких светлячков. Подобная мера предосторожности вызывала у наёмника отвращение. Эти символы портили великолепный красный цвет кирпича и мешали заходить в гости, когда парадная дверь на замке.

Качественно нарисованные и заряженные элримом крифты считались высшей защитой, какую только мог позволить себе состоятельный гражданин Оранкира. Что может быть лучше испепеляющих всё живое рисунков?

Призрак сбросил мешок и, достав маленький светящийся куб, бросил его к стене. Тот упал в невысокую траву, что небольшими пучками росла у основания, и энергия засияла между ним и крифтами сине-голубым мерцанием.

Будь этот свет чёрно-оранжевым, а Призрак – опрометчиво близко, мог бы уже отправиться к Най’Ри в тень, испустив последний вздох.

Заказчик предоставил всё необходимое, и Призраку не терпелось приступить к делу. Чтобы не умереть в мгновение ока, всего-навсего нужно использовать ту же энергию, что питает письмена.

Призрак снова запустил руку в сумку и, достав обувку, натянул высокие сапоги на голые ноги. Стальная подошва блеснула белым в свете луны, стала испускать сине-голубое свечение, резонируя с элримом в кубах, оставшихся в мешке.

Наёмник достал крюк-кошку, проверил её, понюхал и удовлетворённо кивнул. Взвалив мешок обратно на спину, он спустил курок. Верёвка с тихим жужжанием перелетела стену и зацепилась за дерево. Руки плотно обхватили её, и та приятно заскрипела от натяжения. Ноги ступили на стену и пошли вверх, к луне. Яркий свет из-под сапог озарял всю улицу, рискуя привлечь внимание.

Призрак достиг вершины стены, перезарядил своё устройство и вернул обратно в мешок, пока падал вниз.

Первая преграда позади.

На другой стороне Призрак тихонько засеменил прямиком к нужному балкону, пока не послышались голоса. Видимо, не все стражники решили охранять ворота. Призрак нырнул за ближайшее толстое дерево и выглянул из-за ствола.

– Ты не думаешь, что я слишком хорош для неё? – стражник поднёс к губам бутыль и сделал пару глотков, не сбавляя шаг. Правая рука вяло опустилась вниз, а левая небрежно скользнула по жидкости, смочившую густые усы.

– Это точно! – отозвался его напарник, шагавший подле. – Она тебя не заслуживает! Забудь!

– А вот возьму и забуду! – парень возбуждённо воззрился на друга и споткнулся о камень.

Его лицо впечаталось в грязевую жижу. Бутылка вылетела из рук и с глухим шлепком упала в небольшой пруд. Второй стражник посмотрел на барахтающееся тело приятеля и звонко рассмеялся. Упавший охранник поднялся, отряхнул свой кожаный доспех и умылся прямо в пруду. Бутылку он не тронул, она так и осталась плавать на поверхности, меняя цвет воды, окрашивая её бархатно-лиловым.

– Эта ведьма прямо как этот треклятый камень! – прошипел он. – Только и может, что окунуть мужчину в грязь!

– Верно! Верно!

Стражники медленно прошли мимо Призрака и повернули за угол дома, открыв наёмнику дальнейший путь. В одно мгновение он забрался на балкон второго этажа и подкрался к двери.

Как и ожидалось, крифты сделали и на замке.

Призрак достал один из трёх дэридовых кубов, поднёс к замку и зашептал на древнем наречии. Тихий и грубый напев требовал немалых усилий: гул заставлял горло гореть, руку пронзала колючая боль до тех пор, пока рисунки не исчезли, а замок не перестал испускать бледный свет.

Невероятно мощная энергия для такого маленького кубика.

Призрак ухмыльнулся.