– Что? – Глаза девушки округлились. – Мудак! – Ее возмущение выглядело комично. Она обиженно надула губы и отстранилась от него. – За кого ты меня принимаешь?
– Чш-ш-ш… – попытался успокоить ее Воронцов. – Я не хотел тебя обидеть… – Он был настолько пьян, что ему пришлось сделать неземное усилие, чтобы связать слова в предложение.
Она снова прильнула к нему. Илья почувствовал, что девушка вот-вот упадет ему на колени. Она протянула руку к шотам на барной стойке и так же, как он, выпила их один за другим.
– Вот и умница! – пробормотал он.
Воронцов подал знак бармену, чтобы тот принес счет.
– Сегодня для разнообразия блондинка? – хитро подмигнул ему тот.
Воронцов ничего не ответил. Он приходил сюда пару раз в неделю на протяжении года и редко покидал заведение один.
Илья решил, что бармен имеет право на подобный комментарий. Парень частенько наливал ему за счет заведения как постоянному клиенту.
Илья положил деньги на стойку, подхватил за талию девушку, и они, шатаясь, вышли на улицу.
– А куда мы идем? – прошептала она ему на ухо и запустила руку за ремень на брюках сзади.
– Туда, где нам никто не будет мешать. – Язык предательски заплетался, но желание отыметь ее не угасло.
Через пять минут они свернули с проспекта на неприметную улочку, а еще через пару минут он открыл перед ней дверь, над которой красовалась яркая вывеска «Отель и Эль».
– Да уж, негусто… – пьяно провозгласила она, заметив всего три звезды на табличке отеля. – На тебе шмотки стоят в десять раз дороже, чем здешний люкс! Разве я не достойна?..
Он не дал ей договорить, слегка подтолкнув ее внутрь. Илья спьяну не рассчитал силы, и девушка споткнулась о ступеньку порога. Нужно отдать должное доведенным до совершенства инстинктам. Даже в мертвецки пьяном состоянии его реакция была отменной. Он вовремя подхватил ее под руку, не дав приземлиться на четвереньки.
– Как обычно? – спросил парень на стойке регистрации, когда они, шатаясь, ввалились в холл отеля.
– Да, Витек! – криво подмигнул консьержу Воронцов.
Он взял ключи от номера и, коснувшись зада девицы, направил ее к лифту. Внезапно он почувствовал тошноту. Черт! Не хватало только проблеваться на виду у всех! Нужно дотерпеть до номера.
Илья зашел в кабинку лифта за блондинкой. Как только двери за ними закрылись, он прижал ее к стене. Воронцов задрал платье и обнаружил, что на ней нет нижнего белья. Она не сопротивлялась, а наоборот, подалась ему навстречу.
– Здесь или в номере? – еле ворочая языком, спросил Илья
– В номере будет комфортнее.
Он отстранился от девушки. Она одернула платье и, когда двери лифта вновь открылись, покорно последовала за ним. Ввалившись в номер, Воронцов первым делом отправился в ванную. Сдерживать тошноту больше не было сил. Он опустился на колени перед унитазом, обхватил его руками и опустошил желудок. Просидев так минут пять, Илья собрался с силами, встал и подошел к раковине. Взъерошенные волосы, красные глаза и полная отрешенность.
Ополоснув лицо холодной водой, Илья пошарил по карманам в поисках презерватива и вышел из ванной комнаты.
Блондинка его не дождалась. Она спала в одежде на огромной кровати. Он чертыхнулся, забрался на кровать рядом с ней и запустил руку в вырез платья. Она застонала, когда он нащупал ее соски. По-видимому, девушка была еще больше пьяна, чем он. Она даже не смогла повернуться в его сторону. Воронцов выругался матом, перекатился на другой край кровати и закрыл глаза.
Вертолет…
Все закружилось и перевернулось с ног на голову…
…Грохот лопастей…
Пустыня…
Слышатся чьи-то крики…
Сначала издалека, но становятся все громче и громче. Он полностью теряет ощущение реальности и уже не знает, где именно сейчас находится.
Спина горит от невыносимой боли, словно кто-то сдирает с него кожу и вонзает тысячу ножей в мышечные волокна. Рук он не чувствует вовсе. Ему ампутировали конечности? Он поднимает голову вверх и обнаруживает себя подвешенным за руки к потолку ржавыми цепями. Они оставляют оранжевые следы на стертых запястьях. Он болтается словно кусок дерьма, истекающий кровью посередине холодной сырой камеры.
– Майор… – слышится хрип сержанта Давойлова. Но он же мертв! Это бред! Его убили в перестрелке! Илья чувствует запах гнили. Это запах смерти. Давойлов уже одной ногой в могиле. Он умирает от колотых ран в углу на холодном каменном полу. Следующий – Илья.
Сержант смотрит на него широко открытыми глазами. Он не может их закрыть. Верхние веки зверски оторваны. Руки связаны за спиной. Он лежит на боку, подтянув колени к подбородку. Раны от удара цепью кровоточат. Такие же, как у Воронцова. Сержант то теряет сознание, то снова приходит в себя. Это жуткое зрелище с учетом того, что он не может закрыть глаза…
Он не может закрыть глаза…
Он не может закрыть глаза…
– Илюша, ты здесь?! – Воронцов вздрагивает и начинает шататься из стороны в сторону. Скрип ржавых цепей заполняет камеру. – Илюша, мне больно! – голос сестры доносится из угла, в котором лежит уже мертвый сержант Давойлов.
Его тело начинает разлагаться. Рой жирных навозных мух окутывает жуткую парочку в углу: его сестру и гниющего Давойлова. Невыносимая жара ускоряет разложение, и зловонный запах отравляет воздух. Ком подкатывает к горлу. Его желудок испражняется желчью. Становится чуть легче.
Воронцов прищуривает глаза и видит Лену. Она склоняется над его другом. Холодный пот струями скатывается по обнаженному телу Ильи. Он, как кислота, разъедает рваные раны. Лязгание зубов не прекращается. Несмотря на жару, Илью трясет в ледяной лихорадке.
На сестре окровавленное платье. Ее живот в крови. Она кладет руку на рваную рану и заталкивает внутрь вываливающиеся внутренности. Сестра сверлит его обезумевшим взглядом.
– Мне больно, Илюша! А вот ему уже не больно! – с этими словами она снова смотрит на тело Давойлова. Илья замечает в ее руке сверкающее лезвие ножа. Лена подносит его к горлу сержанта, безжизненно лежащего на полу.
Проходит пару секунд, и это уже не его сестра, а один из боевиков, захвативших их группу в плен. Вместо рук у него щупальца. Они крепко обвивают тело Давойлова.
Картина из ада…
Он попал в ад…
Он в аду…
Он в котле у дьявола…
Он видит этот котел…
В нем бурлит вода…
Из котла периодически высовываются человеческие руки…
Это его руки?
Это его руки!
Через секунду мерзкое лицо боевика уже перед ним. Щупальцев нет. Он расстегивает кандалы, и Воронцов с грохотом падает на каменный пол.
«Ублюдок! Он думает, он победил! Он думает, у меня нет сил! Хочешь сварить меня, сука! Сука!» С этими словами Илья бросается на противника, замыкает пальцы на его горле и начинает душить что есть силы.
– Сука! Сдохни, сука! Вы все сдохнете! Я задушу вас всех собственными руками! Твари! Сдохни наконец…
Слышится крик. Чьи-то острые ногти впились в его кожу. Счет на секунды. Наступило прозрение и тишина… Илья с ужасом смотрел на посиневшую от удушья в его руках ту самую блондинку из бара. Он разомкнул руки и отбросил ее тело на подушки.
– Вот дерьмо! – Илья медленно перевел взгляд с тела девушки на трясущиеся ладони. Схватившись за голову, он лихорадочно стал искать глазами свой телефон.
Все вокруг плыло. В ушах звенело. Казалось, мозг вот-вот лопнет от противного звука и вытечет через глазницы. Наконец он нащупал в кармане брюк мобильник. Илья попытался достать его, но тот выскользнул из ватных рук.
– Твою мать! – шатаясь, промямлил Воронцов. Он был настолько пьян, что не смог с первого раза подобрать с пола телефон. В итоге, когда трубка оказалась снова у него в руках, он набрал номер Шатарина.
– Какого хрена ты звонишь в три часа ночи? – зловеще прозвучал в трубке голос полковника.
– Я убил ее, Саня! Мне нужна твоя помощь!
– Черт возьми, Воронцов! Ты опять накидался до полусмерти! Что ты несешь!
– Я задушил ее! Она ни в чем не виновата!
– Адрес! Быстро!
Ровно через двадцать минут Шатарин вломился в номер Ильи.
– Где оно? – без лишних прелюдий резко спросил Александр. – Где тело? Илья, не тупи!
– На кровати…
– Ты на ногах не держишься! Какого хрена ты творишь, мать твою!
Шатарин прошел в спальню. Девушка без движения лежала на скомканном одеяле. Полковник снова выругался.
Первым делом Александр проверил пульс. Потом полковник склонился над ней, приподнял веки, проверил реакцию зрачков, дыхание и медленно повернулся к Илье.
– А теперь слушай меня внимательно, недоумок! – Шатарин сделал небольшую паузу и посмотрел на друга испепеляющим взглядом. – Тебе снова повезло, но однажды это везение может закончиться. – Последовала еще одна пауза. – Она в отключке, но жива. Я так понимаю, она тоже смертельно пьяна? Синяки на шее продержатся неделю, но в остальном с ней все будет в порядке. Возможно, она даже не вспомнит, что этой ночью какой-то псих пытался ее задушить.
– Я… – Илья хотел что-то сказать, но Шатарин перебил его в ту же секунду.
– Сейчас, мне совершенно насрать на все твои страдания! Ты чуть не угробил ни в чем не повинную девушку! Если бы она была мертва, я, не сомневаясь ни минуты, отвез бы тебя в отделение! И неважно, какие у тебя заслуги перед Отечеством и что ты продолжаешь делать для системы, я бы упек тебя на максимальный срок! Запиши это у себя на лбу, Воронцов! – Александр смотрел на Илью и понимал, что не может с ним по-другому. Он перешел все границы. – Это же не в первый раз! Ты прекрасно знаешь, что не можешь контролировать приступы!
– Я могу…
– Ни хрена ты не можешь! Тебе нужно обратиться к специалисту. У меня есть…
– Я справлюсь сам!
– Для начала перестань спиваться или купи себе цепь и пристегивай себя ночью к кровати, потому что в следующий раз это может закончиться трагично.
В комнате повисло молчание. Воронцов нащупал в заднем кармане джинсов бумажник, достал из него приличную сумму денег и положил на тумбочку со стороны девушки.
– Саня, отвези меня, пожалуйста, домой. – Еле ворочая языком, Илья с надеждой посмотрел на Шатарина.
Доля сочувствия сверкнула в глазах Александра, но он не позволил дать себе слабину. Он больше не мог наблюдать, как его лучший друг собственноручно вгоняет себя в могилу и, возможно, в тюрьму. Полковник надеялся на то, что произошедшее даст толчок и Воронцов, в конце концов, примет попытку вернуться к нормальной жизни.
3.5
6 октября 2021 года, среда, Москва, парковка на Мясницкой
– И еще… – задумчиво произнес Илья.
Полковник вопросительно приподнял правую бровь, уловив ноту неуверенности в голосе друга. Воронцов было открыл рот, чтобы что-то сказать, но сомнение в правильности того, о чем он еще хотел попросить Шатарина, не позволило закончить фразу.
В его левом кулаке была зажата миниатюрная карта памяти. На ней скопированные данные из телефона Вики. Это часть его работы. И он не мог ничего изменить. Воронцов не знал другой модели поведения. Его образ жизни и то, чем он зарабатывал на жизнь, существовали как однородная неразделимая субстанция. Информация важнее всего. Так он думал ровно до той минуты, пока не встретил Вику.
Что-то в системе его координат дало сбой. Это «что-то» невидимой силой сносило его с привычного курса. Когда Виктория обнаружила утром его машину у подъезда ее дома и подошла поблагодарить, Воронцов знал о ней все. Возможно, он даже знал о ней то, о чем она сама не подозревала.
Чутье никогда не подводило Илью. Он наткнулся на что-то странное. Больше никаких сомнений! И вместо того чтобы продолжать ломать голову над возникшим ребусом, он попросил полковника еще об одном одолжении.
– Что-то еще, Илья? – спокойно спросил Александр.
– Скорее всего, да. – Последовала небольшая пауза. Неуверенность не отпускала, но он продолжил: – Только это личное, Саня…
– Интересно! – Шатарин не смог скрыть своего удивления. – В последний раз, когда ты просил о личном, я получил в ответ три трупа.
3.6
Май 2018 года, Москва, психиатрическая больница Савойлова
Илья в вальяжной позе сидел на металлическом стуле. Он пустым взглядом смотрел в огромное окно кабинета доктора Савойлова. Голова раскалывалась. Этой ночью он не сомкнул глаз. Ему бы похмелиться. Прошел ровно год после смерти сестры. Нужно навестить ее. Но какой смысл ехать на кладбище?! Он сам превратился в кладбище с неуправляемой армией мертвецов, которые каждую ночь выкарабкивались из могил прошлого и вытряхивали из него мозги.
– Илья Николаевич? – послышался откуда-то слева вкрадчивый голос.
Начальник клиники и отдела судебно-психиатрических экспертиз и принудительного лечения внимательно разглядывал Воронцова.
– Я давно знаком с Александром Шатариным. Он сказал, что вам можно доверять.
– Я бы не советовал кому-либо доверять мне, – отрезал Воронцов.
Доктор Савойлов опять как-то странно посмотрел на Илью. Шатарин обещал прислать ему лучшего из лучших. Но когда он увидел перед собой Воронцова, то и без особых тестов понял, что этому парню самому нужна помощь.
Недельная щетина, кожа землистого оттенка, нервозность в движениях, ввалившиеся глаза с полопавшимися сосудами. Да от него перегаром несло за километр. Савойлов и представить себе не мог, каким именно образом Илья собирался спасти репутацию его клиники. По внешнему виду спасать нужно было его самого.
– В любом случае нам придется сотрудничать, – осторожно произнес психиатр.
