– Давай я тебе приготовлю что-нибудь, – предложила мама, желая избежать серьезного разговора.
Маргарите ничего не хотелось, кроме одного: услышать правду. Ей надоело чувствовать себя сумасшедшей. Мало кому понравится, что от него скрывают нечто важное, особенно когда это связано с ним самим.
Деваться было некуда, Рита настроилась решительно, и мама это понимала, но раскрыть тайну, которую хранила, она не могла. Сейчас нужных слов, которые могли бы объяснить дочери всё, попросту не было.
– Я тебе расскажу, но не сейчас. Пока я не готова.
Рита не стала возражать. Она кивнула и попросила маму сделать омлет. Екатерина удивилась такому выбору, но виду не показала. Маргарита терпеть его не могла и утверждала, что яйца можно испортить, нужно просто приготовить это блюдо. На завтрак она обычно ела хлебные тосты с жареным беконом либо молочную кашу. Но в это утро Марго почему-то решила нарушить привычное меню.
Она заплела густые волосы в хвост, умыла лицо, почистила зубы – всё то, что по утрам делает человек, чтобы окончательно проснуться.
Выйдя из ванны, Рита увидела, что дверь, за которой на чердак поднималась крутая лестница, была открыта. Обычно мама её запирала.
– Нечего там лазить, пылью дышать, – говорила она дочке, когда та тайком пробиралась туда.
В детстве Рите нравилось проводить время под крышей дома, несмотря на то что на чердаке бывало темно, страха она не испытывала. Там находился её секретный домик, дети называют такие шалашами или балаганами. Места, где собираются только лучшие друзья, прячась от взрослых. Каждый приносит что-то своё: одеяла, подушки, игрушки и, конечно, сладости – главный атрибут. Эти места хранят тайны и шалости. В детстве Риты Варзанид лучшими друзьями были её плюшевые игрушки и куклы. Она не росла замкнутым ребёнком, даже наоборот: ей очень нравилось дружить со всеми, но по какой-то необъяснимой причине дети сторонились её. Она думала, что это нормально. Так повелось еще в садике, потом – в начальной школе.
Всё изменил один случай. Тогда Маргарита заканчивала последнюю четверть в третьем классе. Предстояли экзамены, их нужно было сдавать, чтобы подтвердить знания и перейти в четвёртый класс.
Одноклассники вспоминали о ней только в тот момент, когда просили списать или выпрашивали конфеты. Никто даже не знал, какого числа у неё день рождения, это было им неинтересно, но однажды классный руководитель объявила об этом всем.
Так случилось, что из-за зимнего карантина педсовет принял решение продлить учебный год, чтобы восполнить пропущенные часы. По этой причине сдвигались и сами экзамены, один из которых выпал на день рождения Марго.
Когда работы были сданы, учительница сказала:
– Ребята, а знаете ли вы, что у нас в классе сегодня есть именинница?!
Все ученики стали переглядываться.
– У Маргариты Варзанид сегодня день рождения. Давайте поздравим её, ребята! Ну, все вместе! С днём рождения!
Рита чувствовала себя неловко. Оказаться в центре всеобщего внимания было для неё самым страшным кошмаром. После поздравления девочка поспешила уйти из школы, чтобы к ней не пристали с расспросами, почему она не принесла угощения. Но на школьном дворе один из одноклассников толкнул её с такой силой, что она упала и ударилась подбородком об асфальт.
– Вареник, что, жалко конфет? – смеясь, кричал он.
Рита впервые в жизни ощутила такую дикую боль, до этого она ещё ни разу не испытывала нечего подобного. Марго даже не закричала и не заплакала, она не могла доставить одноклассникам такого удовольствия, хотя внутри эмоции бились как пойманные птицы. Она подскочила с земли и кинулась с кулаками на самого сильного мальчика в их классе, на того, кто обидел её.
Драку прекратила педагог из параллельного класса, она же отвела их в учительскую.
С того момента одноклассники поняли, что Маргарита не так проста и может дать сдачу. Теперь они стали называть её силачкой. И именно в этот день она подружилась с Татьяной.
Маргарита поднялась по лестнице на чердак. Таким она его и запомнила. Куча неразобранных вещей, старые книги, коробки с детской одеждой и даже стол, под которым она построила детский домик. Шалаш был таким же, каким она его оставила. Старая простынь, привязанная к ножкам стола, служила для домика стенами. На одной из них висел рисунок с изображением открытого окна, а под одеялом спали её игрушки. Бо?льшую часть времени своего детства, она проводила с ними.
Как-то мама хотела выкинуть часть старых кукол и плюшевых зверей, потому что они были потрепаны, но Рита не дала ей этого сделать: она уверяла родителей, что игрушки – её друзья, они живые и могут разговаривать. В итоге мама не стала выбрасывать их, а вместо этого убрала по коробкам. Взамен Марго получала новые. Чтобы не обидеть старых друзей, она никогда не приносила новые игрушки на чердак. Рита оставляла новые игрушки в своей комнате, на тумбе и шкафу, а потом тайком доставала из коробок старые и продолжала с ними играть.
Позади послышалось тихое фырканье, Рита обернулась и увидела лежащую в плетёной корзине кошку. Сейчас она выглядела почти так же, как во сне. По внешним признакам ей было намного лучше, но она всё ещё спала и лишь изредка вздрагивала, будто видела дурной сон.
Рита осторожно погладила пушистое тельце, и от прикосновения кошачья шерсть засветилась ярко-синим. А когда девушка убрала руку, свечение оборвалось. Кошка тихо подала голос, будто просила прикоснуться к ней снова.
– Она ещё очень слаба, – раздался голос только что вошедшей Виктории. Она сняла повязку с раны и пристально осмотрела её. Большим и указательным пальцем слегка надавила на рану и выдавила серую слизь. – Уже лучше, намного лучше, – растирая слизь между подушечками пальцев, довольно сказала тётка.
– А у тебя не светится, – заметила Рита.
– Что не светится? – не понимая, переспросила Вика.
Рита показала, что происходит, когда она касается кошки, но Виктория назвала это обычным явлением.
– Наверное, у тебя сильная энергетика, дорогая племянница, – отшутилась она. По глазам Рита поняла, что тётка удивилась, но, чтобы избежать объяснений, решила увильнуть.
– Что это? – указывая на сочившуюся слизь, поинтересовалась Марго.
– Не думаю, что я – тот человек, который должен тебе что-то объяснять. Это прерогатива моей сестры, – отмахнулась Виктория.
Марго прикоснулась к месту укуса, и ладонь обожгло, а кошка взвизгнула. Отдёрнув руку, Рита попятилась. Тётка прижала кошку к себе и что-то зашептала под нос.
Это тихое пение успокаивало хвостатое создание, и к тому времени, как Виктория замолчала, она снова тихо замурчала.
– Не приближайся к ней, пока не поправится, понятно? – грозно прошипела Виктория. – Я тебе запрещаю, Рита! Ты можешь сделать только хуже, я знаю, что делаю. Доверься мне.
Маргарита неестественно рассмеялась. Вике стало не по себе от этого искажённого оскала. То, что сказала тётя, ничего не вызвало у Марго, кроме смеха.
– Как вы можете просить меня доверится вам, когда моё доверие вы утратили?! – глядя прямо в лицо тёти, усмехнулась Марго, да так, что у той пробежали мурашки.
Девушке не было стыдно. Наоборот, она сказала то, что хотела высказать утром матери. Она ждала, что тётка умело парирует выпад, но та просто отступила. Это был первый случай, когда Виктория ничего не сказала в ответ. Между ними всегда происходили словесные дрязги, и всегда они заканчивались ничьей. В этот раз победа принадлежала Рите.
Когда она спустилась, на кухне никого не было. На столе ждал горячий омлет и стакан апельсинового сока. Впервые Рита завтракала одна в полной тишине. Родители избегали её, и каждый понимал, с чем это связано. Так не могло продолжатся вечно, но пока мама и папа оттягивали приближающуюся неизбежность разговора.
* * *
Уже четыре дня в доме царило молчание. Рита могла обмолвиться парой слов с родственниками лишь утром или же когда к ней обращались. Жёсткого бойкота она не объявляла, но и вести себя как ни в чём не бывало не могла.
Родители при любом случае уезжали из дома до вечера, а тётка то и дело появлялась невесть откуда. Бо?льшую часть времени она проводила с кошкой. Иногда с чердака доносились дикие визжания, которые пугали Маргариту.
Близился день её семнадцатилетия, но даже это событие не радовало. Она любила свои дни рождения, родители всегда устраивали пикник во дворе дома: папа жарил мясо на гриле, а мама пекла торт с малиновой начинкой. В этот день всегда собиралось много гостей, засыпающих именинницу поздравлениями и подарками. Но события прошедших дней говорили о том, что в этот раз праздник будет совсем другим.
Рита захлопнула учебник и откинула его в сторону. Произошедшее никак не освобождало от подготовки к вступительным экзаменам, до которых оставалось меньше месяца. Ничего не умещалось в голове – это сильно злило и сбивало с настроя. По нескольку раз приходилось перечитывать одно и то же, пока понимание не укладывалось на свои полочки в голове. В момент раздумий девушке пришла мысль, что пора оставить родительский дом. Раньше это пугало, но теперь выглядело не так ужасно.
«Все оставляют дом, – размышляла она, выводя абстрактный рисунок. – Хорошая возможность начать самостоятельную жизнь».
Перелистнув страницу, Марго наткнулась на записи, которые сделала о забытом сне. То, что снилось, случилось практически так же наяву. Звук закрывающейся двери прервал её, потом послышался тихий топот, как будто маленький ребёнок бегал по коридору взад-вперёд.
– Я не помню, какая из комнат её, – раздался тихий шёпот за дверью. – По-моему, эта.
– Нет, вон та, дальняя!
– Да нет же, эта! – спорили между собой двое.
– Ты вообще уверен, что это была она?
– Да! Только выше! – заверил тоненький голос. – Кто-то идёт! Живо наверх!
Рита приоткрыла дверь и выглянула через узкую щель. Коридор оказался пуст, ни единого намёка на чьё-то присутствие.
– Давай, толстяк, шевели задом! – донёсся до ушей Марго голос с лестницы, ведущей на чердак. – Из-за тебя нас поймают!
– Я пытаюсь, пытаюсь я! – тонко поскуливал кто-то.
Рита на цыпочках подошла к двери и резко распахнула её. На лестнице тоже никого не оказалось, лишь что-то тёмное скользнуло по ней и исчезло. Было странно, что дверь оказалась не заперта. Тётка всегда закрывала её на ключ, а его хранила при себе, чтобы Рита не могла пробраться сюда.
Воспользовавшись моментом, девушка проскользнула наверх, чтобы одним глазком взглянуть на своего пушистого друга.
На чердаке она никого не обнаружила. Сейчас здесь стало намного чище, все вещи были аккуратно разложены по коробкам и полкам. Да и дышать как-то стало легче.
Рита чуть приблизилась к корзине, где тихо сопел усатый комочек. Кошка выглядела очень красиво, её шерсть переливалась сине-голубым оттенком. С каждым днём ей становилось лучше, но она всё ещё не приходила в сознание.
– Поправляйся быстрее, – прошептала Марго. Она уже собиралась уйти, как вдруг в одной из коробок раздались голоса. Те самые, которые звучали в коридоре. Рита взяла в руки старую ракетку и слегка ткнула в картонный ящик. Коробка упала набок, и из неё с криками выскочили детские игрушки.
– Ну зачем же так пихаться? – негодовал плюшевый медведь в заплатках.
Рита остолбенела. Перед ней стояли старые игрушки из далёкого детства. Любимый плюшевый медведь Фарни, кукла Люси, черепашка Рори и львёнок Рык.
– Это невозможно! – выпалила Рита и отстранилась. – Вы же говорите!
Те звонко рассмеялись.
– Ну, конечно!
– Наверное, я снова сплю, – Рита ущипнула себя за щеку в надежде, что это ей только чудится.
– Ну что, помогло? – ухмыльнулся медведь, стряхивая с себя пыль.
– Как это возможно? – не понимала девушка.
– Но ведь оживила нас ты, – обратилась к ней кукла. – Неужели не помнишь, как ты заботилась о нас?
– Я думала, что это была лишь моя фантазия. Чего только дети не выдумывают, – объяснила Рита.
– А всё твоя мама и злыдни-тётки, это они…
– РЫК! – остановили его Люси и Фарни. Львёнок недовольно фыркнул, будто чихнул, и замолчал.
Рита не удивилась его словам. Она и без него знала, что именно родственники причастны к случившемуся. Тяжело выдохнув, Марго присела на пол и пододвинулась немного ближе к старым друзьям. Каждый день становился безумней предыдущего. Что-то необъяснимое, странное и временами даже пугающее.
Всё могло быть намного проще, если бы не эти тайны. Рита никогда не хранила секреты от родителей, всегда была честна и думала, что они тоже, но теперь она убеждалась всё больше, что в семье царила не такая уж идиллия.
– Н-да, не так мы представляли нашу встречу после долгой разлуки, – расстроилась черепашка Рори. – Думали, ты будешь рада, а ты даже нас толком и не помнишь.
– А почему вы не пришли ко мне? – завелась Марго. – Неужели было трудно как-то сообщить, что вы здесь?
– Мы хотели, вот только…
– Только что? – перебила она медведя.
Все четверо замолчали, а в поникших взглядах читалось сожаление. Сожаление о том, что они не могут раскрыть всю правду. Не выдержав, львёнок завопил и протараторил:
– Нам запретили! Твоя тётка Виктория!
– Вот болтун! – дёрнула его за ус черепашка.
– А ещё царь зверей, – с осуждением взглянула на него Люси.
– Прекратите! – прервала общее недовольство Рита. – В отличие от вас, он не пытается ничего скрыть. И если бы мог, всё мне рассказал.
Троице в момент стало стыдно от этих слов. Они тоже хотели всё рассказать, но уж очень боялись Викторию.
– Она грозилась нас выкинуть. Если мы оставим эту штуку без присмотра.
Маргарита взглянула в ту сторону, куда указывала лапа медведя, и увидела сундук, стоявший в углу чердака. В нём мама хранила то, что называла прошлой жизнью. Старые письма, фотоальбомы и кучу разных бесполезных вещей.
Рита аккуратно сняла с крышки сундука коробки и скинула пыльное покрывало. Тогда она не придавала значения словам матери. Сейчас же рассчитывала разузнать всё сама. Ходить в неведении больше не хотелось.
Старинный сундук оказался закрыт на большой амбарный замок. Тихо открыть его можно было только с помощью ключа. Попытка взлома наделает много шума, и тогда тётка пулей примчится наверх. Разбираться она не будет. В лучшем случае накричит за неподчинение. В худшем – запрёт племянницу в комнате, а игрушки отправит в мусорный бак, как и обещала.
– Фарни! – торжественно объявила Рита. – Ты же взламывал замок, когда мы спасали Люси из темницы! – вспомнила она одно из скрытых умений медведя.
Маленькие друзья переглянулись друг с другом. Фарни почесал плюшевую голову и стал перетаптываться на месте. Рори спросила, что его так взволновало, но мишка только прокряхтел и плюхнулся на мягкий зад.
– Я не помню, как это делать, – наконец признался он. – Много лет прошло, да и не такой я уже, как был.
– Вот обманщик! – начал злиться Рык. – Не ты ли говорил нам на протяжение этих лет, что всё помнишь и всё умеешь?
Фарни стыдливо потупился.
– Мой синтепон всё так же свеж и молод! – передразнивал его львёнок.
– Перестань! Забыл, как только что тебя ругали? – осадила Рита. – Фарни, ты сможешь. Я нисколько не сомневаюсь в этом.
Медвежонок вытащил из заплатки кусок толстой проволоки, потом придал ей изогнутую форму и вставил в скважину замка.
– Не поддаётся!
С третьей попытки раздался долгожданный щелчок, и замок открылся. Рита тихо сняла его с петель и откинула крышку сундука. Внутри лежало много разных вещей: связанная пачка писем, шкатулки, травы и благовония.
– Тут не мешало бы хорошенько прибраться, – сдувая толстый слой пыли, сказала Люси.
Рита открыла старый альбом, из которого выпали черно-белые фотографии. На снимке были изображены в юном возрасте мама и тётки. На обороте фото она прочитала: «Виктория, Екатерина и Елена, дочери рода Браун». Это семейный альбом. На других снимках Рита мало кого узнавала. Судя по подписям на оборотах, некоторые фото сохранились ещё с девятнадцатого века.
