– Считаю, тем более – есть тому доказательства. Из-за грифа секретности я не могу вам их предоставить, вместо этого вы можете бегло ознакомиться с результатами наблюдения за одним из магических миров, – ответил Илья Евгеньевич, кивнув ассистенту. Тот пощелкал мышкой, и на экране пошли кадры осады какого-то средневекового города. Неожиданно в сторону лагеря осаждающих из города вылетел громадный огненный шар. Мгновение – и зрителям пришлось прищуриться, так как на экране, за рябью помех, полыхнула вспышка, как при атомном взрыве, над землей вырос грязно-коричневый гриб, от толстой ножки которого во все стороны покатил всепожирающий огненный вал. Достигнув стен, пламя опало, так и не перевалив искусственный рубеж. Картинка тут же сменилась, зрители стали свидетелями нескольких практических занятий группы молодых людей на площадке, напоминающей полигон. Молодежь весело перебрасывалась валунами – с виду по тонне весом, тройка парней оживляла каменного голема. Смена кадра – и на камеру накатывает волна мертвецов-зомби…
– Невольно поверишь, когда сам являешься свидетелем невероятных событий. Все же предлагаю на время оставить в стороне вопросы магии и вернуться к нашим баранам. Не возражаете? Прекрасно; так, на чем я остановился? На аномалиях… Несколько месяцев назад мы решили установить постоянный мониторинг аномальных зон и мест, где в древности существовали проходы. Каково же было удивление наблюдателей, когда они обнаружили устойчивый рост контрольных параметров! Благодаря нашим математикам, составившим метаматематические модели работы портальных установок, мы выявили, что электромагнитные параметры в зонах напоминают второй этап работы установки, когда происходит накопление и концентрация потенциала в центральной точке. Геофизики уверены, что все регистрируемые параметры в аномалиях связаны с движением магнитных полюсов Земли. Мы до сих пор не знаем всех тайн нашей планеты. Земля – это величайший магнит и генератор с неисчерпаемыми возможностями и запасом энергии. Одни грозовые разряды чего стоят! Специалисты центра и мои коллеги предполагают – а другого нам не остается – что-то происходит в мантии и ядре. Как я сказал, в результате движения полюсов начались изменения в электромагнитной и геомагнитной обстановке; как следствие, в древних порталах, подвергаемых мониторингу, выявлено образование или начальная стадия так называемого «тоннельного эффекта». Есть, конечно, еще одна точка зрения или гипотеза, что активность в порталах связана с эксплуатацией установок, расшатавшей природные крепи и защиту планеты, ее мы тоже стремимся отработать, но главное не в этом. Если подтвердятся первый вариант и зависимость аномалий от геомагнитной обстановки и полюсов, а пока все указывает именно на это, то через полтора-два года можно будет встречать делегации из других миров, которые могут быть как из отсталых, так и из тех, где цивилизации опередили нас на многие годы и столетия. Опасность в том, что мы не можем рассчитать, обнаружить и перекрыть защитными полями все возможные места образования природных точек соприкосновения и взаимопроникновения параллельных миров. Катаклизм затронет планету целиком. И еще, я – скептик, не верящий в миролюбивый высший разум. Надеюсь, вы понимаете, о чем я?
*****
– Илья Евгеньевич, как вы считаете, какие у нас шансы? – первым делом спросил премьер, когда Керимов, Санин, министр обороны, премьер и еще пара человек, обличенных немалой властью, переместились в кабинет куратора научного центра. – Только честно – лизоблюдов, приукрашивающих действительность, мне и за воротами центра хватает.
Генерал расстарался, распорядившись украсить тяжелый дубовый стол легкими закусками и коньяком. Любители легких напитков могли оценить дорогое марочное вино с французских виноградников, а те, кто совсем не переносил алкоголя, рвали ноздри, втягивая бесподобный аромат свежезаваренного кофе.
– Честно? – переспросил Керимов, побарабанив пальцами по крышке стола и провалившись в тяжелые думы. Высокие гости терпеливо ждали ответа ученого. Черный кофе в чашечке руководителя центра исходил паром, отдавая тепло и аромат окружающему пространству.
– Честно… – выдохнул Илья Евгеньевич через плотно сжатые зубы, – хреновые у нас шансы, если честно. Простите за русский народный. Хм-м, знаете, мы элементарно не готовы к встрече с иными мирами. Знание того, что они существуют, не добавляет нам знания, как и чем они существуют. Вы понимаете, о чем я?
– Понимаю, я уловил суть аналогии; продолжайте, пожалуйста, – ответил премьер.
– Не так давно в центре был создан целый отдел. В нем мы постарались собрать специалистов, которые проводят всестороннее исследование древних мифов и легенд. Кропотливый труд: легенды необходимо уложить на кальку современных знаний и топографию порталов. Знаете, – Керимов тяжелым взглядом обвел присутствующих, – у нас под носом было столько различных подсказок и фактов существования других миров, что оставалось только диву даваться, как и почему мы не видели этого раньше. Яркий пример – Атлантида. Платон описал высокоразвитую цивилизацию, но археологи так и не смогли подтвердить или опровергнуть слова греческого мыслителя. Было множество экспедиций и различных инсинуаций на данную тему. Но, как мне кажется, Атлантида не затонула, а находится по ту сторону закрывшегося портала. В Средиземноморье нами обнаружена обширная аномальная зона: судя по остаточным колебаниям, доступ в нее закрылся около десяти тысяч лет назад. Были и другие свидетельства, как прямые, так и косвенные. Если мы возьмем некоторые древнегреческие карты, то количество островов, изображенных на них, неизмеримо больше, чем мы видим сейчас. Неужели мореплаватели ошибались? Не верю. Три тысячи лет назад мореходство в Средиземноморье было развито не меньше, если не больше, чем сейчас. Я думаю, что моряки действительно видели эти острова и бывали на них. Только они не осознавали, что ходят не в тех морях. Косвенным свидетельством можно считать некоторые факты, взятые из гомеровской поэмы про Одиссея. Где он, родимый, бродил тридцать лет; как смог заблудиться в море, которое исхожено вдоль и поперек? А древнеиндийские трактаты? Индусы живенько так описывают применение ядерного оружия и последствия атомных взрывов! Говорить можно нудно и долго, но в итоге я пришел к выводу, что мы ничего не знаем о своей истории двух-, трех- и более тысячелетней давности. Европейские сказки описывают драконов, которых считали выдумкой и суевериями, и тут выясняется, что те неоднократно посещали землю, найдя аборигенов настоящими варварами. Варвары нападали на членов экспедиций, соответственно драконы-ученые не ждали, когда в них наделают дырок, предпочитая плюнуть в мелких вражин огнем. Вопросов больше, чем ответов.
– Илья Евгеньевич, давайте проблемы испанского народа оставим испанскому народу. Одиссей бродил в Средиземноморье, пусть там и остается – я бы попросил что-нибудь рассказать, если можно так выразиться, о своей, родной рубашке. Российские действительность и история мне ближе к телу.
– Да, к слову, что вы знаете о гипербореях? – тут же отреагировал Керимов.
Премьер пожал плечами, предпочитая услышать ответ от рассказчика. Ученый грустно улыбнулся и продолжил:
– Могучее племя, обитавшее далеко на севере. Счастливые люди… Не буду морочить ваши головы дальше. Но гипербореи, как и атланты, остались только в мифах. В тех же мифах и сказаниях говорится, что они воевали между собой, то есть северяне чистили морды жителям Средиземноморья, а те, естественно, не оставались в долгу. Меня волнует один вопрос: вы заметили, где обитали одни и где другие – ничего, что они шастали в гости друг к другу через всю Европу? Ладно, не буду о грустном, перейду к прозе. Прошу обратить пристальное внимание на Каспий. Я не буду вести полемику о том, что он из себя представляет: величайшее озеро или внутреннее море. Я попытаюсь объяснить загадку колебаний уровня Каспия. Его воды то отступали от берега, то без видимых причин затопляли целые города. В школе мы все изучали принцип сообщающихся сосудов. Исходя из моей теории, Каспийское море сообщается с морем в другом мире, где-то в его глубинах скрывается портал, открытие которого приводит к колебаниям уровня воды…
– Илья Евгеньевич, мне кажется, вы несколько уклонились от темы и увели разговор в сторону, – прервал ученого министр обороны. – Я вижу, что вы оцениваете положение как ученый-исследователь, вопрос же затрагивал другую плоскость.
– А в какой плоскости ни посмотри – ничего хорошего нам не светит. Если порталы откроются в техногенный мир типа Игрума – это оттуда мы сперли некоторые нанотехнологии и высокотехнологичные разработки, которые можно поставить на поток в условиях нашего станочного парка, – то с нами даже разговоров вести не будут. Быстренько накостыляют по зубам, наложат свои лапы на все наши месторождения и заставят как проклятых пахать на них. На Игруме, кстати, название мира – местное, без транскрипций, демократические ценности как-то не прижились, там ценность человеческой жизни не возведена в ранг культа, первое место занимает социум. Если ради выживания социума требуется пожертвовать десятком жизней, то ими пожертвуют. Жертвы сами с радостью пойдут на смерть ради выживания народа. Другой менталитет… И танки у них другие, и воздушный флот летает на генераторах высокочастотных колебаний. Пресловутые летающие тарелки – как будто с игрумовских списаны. Принцип Игрума – тотальный контроль. Другой крайностью может стать проход в развитый магический мир…
– Почему? – спросил советник президента.
– Потому что противостоять ему мы можем только на макроуровне, долбая издалека ядрен-батонами, устраивая авиабомбардировки и массированные артналеты, но на уровне индивидуального противостояния неизменно проиграем. Приведу пример: маг-элементалист, владеющий стихией воды – и взвод автоматчиков, застигнутый врасплох. Кто кого? Как быстро автоматчики будут высушены до состояния египетских мумий? Не забывайте, что мы на восемьдесят процентов состоим из воды. С другой стороны, того же мага отправит в иной мир обычный Ваня со снайперской винтовкой, если пальнет по дурню из укрытия, расположенного метров за пятьсот от окаянного вражины.
– Хорошо, мы поняли вас, – сказал премьер, – что лично вы можете предложить для того, чтобы сгладить, скажем так, углы?
– Что я могу предложить? – опять переспросил Керимов. – Таки-да, есть у меня пара-тройка советов…
*****
– Однако! – натужно улыбнувшись, сказал премьер, провожая взглядом массивную фигуру ученого.
Широкая спина директора научного центра целиком закрыла дверной проем. На мгновение мелькнул пост охраны с внешне невозмутимыми и лениво-скучающими лицами охранников. Керимов плавно развернулся, прощально кивнул и аккуратно захлопнул за собой дверь.
– Оригинально, – нарушил тишину советник президента, – у наших ученых, оказывается, есть чувство юмора.
– Что вас рассмешило? – повернулся к советнику Санин.
– Да так, ничего. Если отмахнуться от того, что нам предложили вспомнить Сталина, засунуть в… гм-гм… забыть о демократии и поставить экономику раком, переведя производственные мощности на военные рельсы, наплевав на ВТО и международные обязательства, то я совсем не против остальных советов вашего протеже и программы действий, разработанной господами из Федеральной службы безопасности и министерства обороны.
– А в чем уважаемый Илья Евгеньевич не прав? – подпустил шпильку Санин.
Советник первого лица государства задохнулся от праведного негодования. – Вы одобряете тиранию?
Генерал-лейтенант посмотрел в глаза премьера и министра обороны, задав мысленный вопрос о происхождении этого идиота. Генерал-полковник Савичев, не так давно сменивший на ответственном посту министра-завхоза с мебельной фабрики, поднял очи горе и на мгновение состроил страдальческую физиономию, будто у него произошел прострел от больного зуба. Лицо премьера осталось непроницаемым, но в его ответном взгляде сквозила молчаливая поддержка действий генерал-лейтенанта. Главный чекист страны, до этого успешно маскирующийся под бессловесный предмет, тихо хмыкнул в кулак.
– Как нас учит история, – перешел на лекторский тон Санин, – в критических и чрезвычайных ситуациях именно концентрация всей полноты власти в одних руках и оперативное управление экономическими рычагами является оптимальным вариантом. Нам предложили сделать именно это. Воспользоваться опытом ГКО.
– Не вижу никого, кто смог бы заменить Сталина, – не сдавался советник, – но это полбеды; откуда вы планируете брать финансирование? Хотите развалить бюджет и стабфонд? Нам никто не позволит забрать под контроль добывающую и тяжелую промышленность, легкой как таковой уже и не осталось. Америка нас спонсировать не будет.
– Это хорошо, что вы говорите «нас» – значит, вы отождествляете себя с теми людьми, которые собрались в этом кабинете, – осторожно сказал Санин.
– Не такой я идиот. – Глаза советника моментально превратились в холодные льдинки, за колючими гранями которых прятались недюжинный ум, изворотливость и готовность идти по головам конкурентов. Глянув на него и оцарапавшись о колючий взгляд оппонента, Санин понял, что человек, сидящий на противоположном краю стола, не с бухты-барахты попал в президентский пул и крепко там окопался; а тот продолжил:
– Я предпочитаю быть на стороне победителя и понимаю, для чего и зачем мы здесь собрались, – особо было выделено «мы», – через пару лет об Америке и зеленых бумажках можно будет забыть. Выживет тот, кто готов грызть глотку и не боится измазаться ручками и харей в реальной крови; и это, простите меня, не Америка. Мне было интересно, как скоро и как далеко вы намеревались зайти, – советник улыбнулся, – вижу, что коалиция сформирована и намерения у нее самые серьезные.
– Добро пожаловать в нашу команду, – сказал премьер. – Рад, что не ошибся в вашей оценке, – быстрый взгляд на директора ФСБ. Сомкнутые на миг веки в ответ.
Простая фраза – и тяжелая грозовая туча, повисшая в кабинете, превратилось в перистое облачко, люди несколько расслабились. Теперь они все повязаны круговой порукой. Премьер, министр обороны, директор ФСБ, первый заместитель министра финансов, советник президента и, казалось бы, далекий от власти, но в одночасье ставший одной из ключевых фигур генерал-лейтенант Санин, словно Святая Троица с иконы Рублева искоса посматривали друг на друга и думали о том, как делить и что делать с жертвой под названием ВЛАСТЬ, враз потерявшей манящую привлекательность. Грядущие перемены сразу навешали на претендентов тяжелые вериги ответственности, лишив их права на ошибку и возможности пойти на второй срок, но даже такая, ложащаяся тяжеленным бременем, она манила к себе.
– Дальнейшие шаги предлагаю рассмотреть чуть позже, а пока давайте обсудим это… – Премьер на правах старшего взял слово на себя, выложив из папки на стол несколько листов, на которых размашистым почерком были законспектированы некоторые пункты программы действий, предложенной аналитиками ФСБ и министерства обороны. – Предлагаю снять с обсуждения первые три пункта из бесплатных советов Ильи Евгеньевича, – присутствующие сдержанно улыбнулись, – а вот предложение поставить изучение магии на широкую научную основу и поискать в стране одаренных людей, считаю актуальным. Думаю, Керимов прав: нам стоит обратиться за помощью к драконам. В наши дрязги они не полезут, но смогут надавить на Тантру в части организации обучения земных магов в учебных центрах и, Александр Владимирович, нам до зарезу нужна информация по миурам… меня волнует их последний заказ. Зачем средневековым мастерам столько марганца, коксующегося угля и чугуна?
– Сергей Александрович, – премьер обратился к финансисту, – надеюсь, что с вашей стороны не будет проволочек с финансированием строительства порталов в крупнейших городах и выделением средств на нужды центра. Александр Владимирович, что хотите делайте, узлом завяжите ученых, ужом вывернитесь, но через шесть месяцев у нас должна быть отработанная технология постановки защитных экранов и закрытия порталов. Вам, господа, – министр обороны и директор ФСБ подтянулись, – необходимо в трехсуточный срок разработать программу действий силовых органов. Ваши специалисты предлагают сформировать бригады быстрого реагирования. Пусть они обкатают этот вопрос со всех сторон: численность, вооружение, оснащение. Не мне вас учить. Особые бригады должны быть сформированы не позднее чем через пять месяцев, чтобы успеть взять на вооружение портальные технологии. И, – премьер с отвращением отодвинул от себя чашку с остывшим кофе, кивнув на нее Санину. – Александр Владимирович, распорядитесь, пожалуйста…
Россия. Таежный
Вадим
Вадим с силой захлопнул ноутбук – подарок деда на окончание одиннадцатого класса и успешно сданный ЕГЭ. Встал из-за стола, раздраженно пнув ни в чем не повинное офисное кресло. Скрипнув сочленениями, обиженное несправедливым обращением кресло кувыркнулось на бок, ударилось об диван и согнало с подушки полосатого кота, навернув того спинкой по голове. Васька, послеобеденный сон которого был прерван таким варварским способом, подскочил на месте и с перепугу свалился на пол, как всегда приземлившись на все четыре лапы. После чего громко мявкнул, решив искать покой и справедливость на улице, правда, немного оригинальным способом. Лорд Подполья и Гроза Мышей остервенело заработал конечностями, с пробуксовкой сорвавшись с места, в два прыжка взлетел на окно, сиганул в форточку и… повторно полетел на пол. Хвостатый дератизатор не учел противомоскитной сетки, которая закрывала проход к вожделенной свободе и покою. Чего уж там показалось или привиделось коту – неизвестно, но Василий заорал благим матом, выгнулся дугой и повторил попытку штурма окна, забыв о более привычном и надежном ходе через подпол и отдушину. В этот раз животина вышла победителем в столкновении с хлипкой преградой, которую хозяин то ли от лени, то ли по забывчивости не снял на зиму – кот просто-напросто сорвал ее с креплений, заодно сбросив с подоконника пару горшков с фиалками. Продолжая на весь двор сыпать кошачьим матом и жаловаться на судьбу-кручинушку, он скрылся за курятником, перепугав по дороге кур, выбравшихся поклевать камешки на оттаявшей от снега завалинке.
– Васька! Паршивец, – беззлобно выругался Вадим, подняв перевернутое кресло и с тоской глядя на разбитые цветочные горшки. – Пусть так… все равно пересаживать надо.
Фиалками увлекалась баба Поля, она была настоящей фанаткой неприхотливых растений. В доме все подоконники были уставлены глиняными горшочками всяческих форм и размеров, вместо крышек у которых были пышные шапки цветущих растений различных окрасок. После смерти бабушки эстафету флориста принял на себя Вадим. У парня, как говорят в народе, была легкая рука, хоть он и не любил фиалки, но в память о бабушке не дал цветастому великолепию зачахнуть. Зеленые жители горшков с благодарностью приняли заботу осиротевшего хозяина, став еще пышней и ярче.
Вадим аккуратно смел веником рассыпавшуюся землю, собрал осколки и занялся пересадкой пострадавших цветов. Для этого дела он еще в феврале купил в сельмаге несколько новых горшков и заказал иркутянам, ездившим в город, прикупить в магазине специальной землицы, которую он перемешал с огородным черноземом. Ведро с получившейся смесью хранилось в подполье, постоянно пополняясь заваркой из использованных чайных пакетиков и чайными листьями, кои шли на подкормку дождевых червей, обитавших в том же ведре. Последние на таком вроде бы неприхотливом корме плодились и размножались, отдавая частичную дань своими соплеменниками, шедшими на заклание и погибавшими на рыболовном крючке. Хозяин и кормилец порой хаживал на рыбалку, благо своенравная речка Дикая, вбиравшая в свое искристое тело ручей, пересекавший огородные участки Беловых и внучка почившей знахарки, протекала в трехстах метрах, если считать от порога дома. Спрятавшись под ледяным панцирем, Дикая хранила глубокие ямы с плескавшимися в них ленками и таймешатами; надо только знать, где эти ямки…
Вадим пересадил цветы, вымыл руки, протер пол и надолго застыл у окна с цветочным горшком в руках, бездумно, пустым взглядом глядя на двор и думая о том, что мечтам стать дипломированным специалистом не суждено сбыться. Все впустую, все эти занятия, репетитор, химия, биология, анатомия, английский – все это сизифов труд, камень, которой он никогда не закатит на вершину. Раскатал губу… закатай обратно и пристегни пуговичкой. На него иногда накатывали приступы черной меланхолии, захлестывающие с головой и вышибающие почву из-под ног. В такие моменты Вадим сам себе казался невольным отшельником, брошенным на маленьком острове, со всех сторон окруженном бескрайним океаном. Чтобы ты ни делал, какие бы плоты ни сколачивал в попытках выбраться с осточертевшего клочка суши – коварные океанские течения возвращали плоты обратно и разбивали их об острые рифы жизни. Сейчас был один из именно таких моментов…
Парень не хотел, но сам не заметил, как стараниями односельчан постепенно превратился в нелюдимого отшельника. Люди злы. Зло зачастую кроется не в людской природе, а в человеческом отношении к непонятным явлениям, к тому, что нельзя понять разумом простого обывателя. В таких случаях они отгораживаются, строят стены, предпочитая не видеть, не трогать и не замечать… К тому, что в поселке появился знахарь-колдун, сельчане привыкли быстро, языкастые кумушки быстро наградили молодого парня кучей неснимаемых ярлыков, запустив по поселку несколько сплетен, где он чуть ли не младенцев в котлах варит. Сначала он смеялся над нелепицами, потом заметил, что люди чураются и побаиваются его. Да-да, Белов никому зла не делал и не делает, но кто знает, на что он способен? Такого задирать будет себе дороже, еще наградит чем-нибудь. Вона, вылечил одного эпилептика, приступов у того за два с половиной месяца ни одного не было, но мозги у бедолаги точно на бок повернулись – пить-курить бросил, от запаха водки его тошнит, дома усидеть не смог, подался в город – на заработки и… пропал, ни писем, ни звонков – ничего. Постепенно из страха выросла невидимая стена отчуждения, которую старались не пересекать лишний раз. Совсем как с бабкой Ширшихой, к которой ходили, когда болячка припекала так, хоть на стену вешайся. Так и с Вадимом. К нему приходили сами, приводили детей, благодарили, но он видел настороженность, мелькавшую в глубине глаз посетителей. Лишь пара соседей, да бригада иркутян не замечали невидимой преграды, относясь к нему как раньше, видя в нем молодого парня, взвалившего на свои плечи дом и хозяйство, и не давая ему окончательно стать изгоем.
Вадим с радостью плюнул бы на все и уехал. Деньги он заработает, но как быть с домом? Корову с телком и пчел он продаст тому же деду Бондарю или тетке Ларисе, кур или продаст или забьет. Но как быть с домом? Как быть с могилами деда и бабушки? Дом он продать не сможет, нет в поселке покупателей, а просто так бросить родной угол, Снежка, Ваську… Он думал, что не будет ничего делать, но наоборот, прирос хозяйством. Иркутяне построили у ручья беседку в восточном стиле, совсем, как у Кузьмича из «Особенностей национальной охоты». Будущий молодожен – Степан, вырезал новые наличники на окна и красивого конька на крышу. За зиму и половину марта двор и тропа в баню обзавелись новым навесом из металлочерепицы, рядом с беседкой ждала своего часа куча мелкого белого отсева, чтобы стать красивой дорожкой, как растает снег. Дом. Как оставить его, бросить, когда он сам прирастает с каждым днем? Дилемма… а может, бросить… Если бы люди знали, как он устал от одиночества! Целыми днями один. Так и свихнуться недолго…
Вадим вынырнул из тяжелых дум; что толку париться? Он посмотрел на ноутбук, зацепился взглядом за полку с учебниками и толстыми тетрадями, исписанными мелким, чуть ли не каллиграфическим почерком, и упрямо поджал губы. Нет, он не сдастся: до лета есть время, он что-нибудь придумает. Нельзя бросать учебу, если он будет учиться в «меде», то сможет лечить людей, имея за спиной академический багаж знаний, а не непонятно откуда выскакивающие познания и интуитивные навыки.
Оторвав хозяина от разглядывания полок, поднял лай Снежок. Вадим выглянул в окно: пес бросался на ворота, у которых остановился «лендкрузер» с амурскими номерами…
«Кого это нелегкая принесла?» – раздраженно подумал Вадим. Он еще не отошел от приступа черной меланхолии. Мысленному пожеланию, чтобы тонированная иномарка разворачивалась в обратную сторону, не суждено было сбыться.
Из джипа со стороны водителя вышел здоровенный парень в строгом костюме-двойке, про которого сто лет назад сказали бы, что у него косая сажень в плечах. Россиянин конца двадцатого века высказался бы, что водила – качок. А судя по физиономии и жуткому шраму, пересекавшему лицо водителя от внешнего угла правого глаза до подбородка, для шрамоносца даже попадание семи пуль в голову не будет смертельным ранением. Водитель огляделся вокруг, цепким взглядом оценивая обстановку и хоромину по соседству с домом Вадима, подошел к калитке, сквозь зубы цыкнув на злобствующего кобеля по ту сторону забора, и нажал кнопку звонка, выведенного на правую воротину.
Вадим никого не хотел ни видеть, ни принимать. Настроение не то. Не стой он у окна, можно было бы качка проигнорировать, сделать вид, что никого нет дома, а так он засветился по полной программе, придется проявить толику уважения и выйти на порог.
– Эй, пацан! Где тут экстрасенс живет? – крикнул качок, стоило Вадиму выйти на крыльцо.
Давно его так не кликали – «пацан», да еще через губу, с пренебрежением, приправленным хорошей порцией высокомерия, отвык он от подобного. Поселковые и иркутяне обращались к молодому знахарю по имени-отчеству или просто по имени, за глаза односельчане звали Вадима колдуном или просто Беловым, однофамильцев у него не было.
– Эй, пацан, я спрашиваю, где бабку найти?
Богата и могуча родная речь, да только у некоторых язык на «базар» заточен. Ни здрасте тебе, ни до свидания, нормально так – с ходу в лоб потребовали выдать информацию. Знахарку ему подавай… Нет знахарки – отошла она, совсем отошла. Определился бы уже, кого потерял, бабку или экстрасенса? Ясно, кто вам нужен, но задачу никто облегчать не собирается, тем более когда незваные гости после двух слов вызывают резкую неприязнь и антипатию. Судя по раскачиванию машины, качок приехал не один, сквозь тонированные стекла в салоне просматривались два нечетких человеческих силуэта.
Качок нетерпеливо переминался с ноги на ногу, ожидая, когда «тормоз» на крыльце разродится ответом. Вадиму никогда не нравились подобные «хозяева жизни», смотрящие на всех свысока, как на быдло, мерящие окружающих по толщине кошелька. Было в водителе нечто неуловимо делающее его духовным родственником внучка Ширшихи. Возможно, Вадим был не прав в оценке гостя и судил предвзято, разглядев лишь наносную штукатурку, но встречают по одежке, а копать до ума и ранимой души желания отчего-то не возникало.
– Пелагея Матвеевна умерла, найти ее можно на кладбище, – ответил он через плечо, разворачиваясь на каблуках и скрываясь в доме. Толика уважения оказана, пора гостям и честь знать, могилку найдут сами. А то, что он валенком прикинулся и дурочку включил, так качок окромя валенка на пороге никого и не видел. Прежде чем переться к черту на кулички, мог бы для приличия людей поспрошать…
Получив ответ, здоровяк ненадолго «завис», переваривая слова хозяина: видимо, что-то не сходилось у него с источниками информации, утверждавшими, что живет в Таежном сильный экстрасенс. Водитель немного потоптался у ворот, прикидывая так и эдак, через пару минут мыслительный механизм в его черепушке пришел к какому-то решению и выдал команду. Гость запрыгнул в салон. Человеческие контуры качнулись к переднему сиденью, между людьми завязалась короткая дискуссия. Руками никто не размахивал, в истерике не бился. Через минуту глухо рыкнул дизель, глушитель выплюнул сизое облачко солярного выхлопа и джип резво покатился в сторону центра поселка.
Вадим подошел к окну и проводил взглядом внедорожник. Не сказать, что он шибко тяготился унаследованным от Пелагеи Матвеевны даром, но ни к чему ему излишняя известность. Джип из Амурской области был первой ласточкой, принесшей в клювике доказательство древнего постулата, гласившего, что сарафанное радио распространяет информацию быстрее скоростного интернета. Таежный не совсем оторван от мира. С появлением в поселке операторов сотовой связи и провайдеров всемирной сети в разы увеличился обмен информацией между лесными аборигенами и городскими родственниками. В городах, ес-сно, тоже есть уши, которые любят, когда в них вдувают необычные сказки, особенно если те имеют волнующий мистический окрас, соревнуясь с телевизионными «Битвами экстрасенсов». По телевизору можно показать что угодно, придумать и смонтировать на компьютере, а тут Манька-своячница сама, своими глазами видела…
Правильно в свое время пела Алла Пугачева про цыганку и людей, желающих знать предначертанную судьбу. Знают же, что карты врут, старая гадалка правды не скажет. Но нет, идут к ней на поклон, звеня монетами и надеясь на удачный расклад. «Меня обманывать не надо, я сам обманываться рад». Гадалка тасует колоду, раскладывает дам и королей, зная, что клиент пришел за надеждой и удачей в делах, и она дает ему искомое, а что удачи нет, то карты так легли, ведь всегда есть два пути, милок или милая; не на тот ты свернула – твой валет был по другую сторону от развилки.
Дар Вадима – из другой области, но кое-что в нем сродни гаданию цыганки, рассчитанному на психологический аспект, взять того же Степана. Потерпел когда-то мужик фиаско на любовном фронте и вбил себе в голову, что его «инструмент» повис на полшестого; пока ему не перепали заговоренные монетки, психологический клин не вышибался. Правда, до этого мнимый импотент стал свидетелем исцеления настоящего больного и был психологически готов к чуду, приняв его за чистую монету. Последнее как раз и роднило знахаря с шарлатанкой – вера людей в чудо. Одни мечтают обмануть судьбу, вторые хватаются за соломинку, надеясь избавиться от недуга, в борьбе с которым медицина расписалась в полном бессилии. Вадим подозревал, что широкоплечий парнишка и пассажиры джипа были из когорты гоняющихся за чудом…
Вскоре машина скрылась из виду. Вспомнив о пустующей со вчерашнего вечера хлебнице, Вадим решил прогуляться до магазина. Кроме хлеба, не помешало бы чая и печенья прикупить, да и гречка вот-вот закончится… Сунув в карман пакет и проверив, на месте ли портмоне, он спустил с цепи Снежка и отправился за покупками.
«Час от часу не легче!» – про себя выругался Вадим, возвращаясь от торговой точки и узрев у родных ворот знакомое средство передвижения, вокруг которого наматывал круги здоровяк со шрамом. На другой стороне улицы стояла соседка. Тетка Лариса, активно жестикулируя, что-то поясняла хозяину иномарки. Тут она обернулась, увидела прихрамывающего Белова, махнула в его сторону рукой и поспешила скрыться за надежными воротами родного дома. Скрылась, как же! Наверняка старая «партизанка» заняла замаскированный НП, открыла форточки, настроила окуляры и слуховые аппараты, приготовившись зреть и внимать. В деревне не так много развлечений, новые люди в глухом медвежьем углу сами по себе канают за развлекательную передачу. А тут такое событие – к Белову аж из Благовещенска приехали! Кто же пропустит бесплатную развлекуху? Вадим с трудом подавил родившееся в груди глухое раздражение.
Качок, ожидавший запропастившегося хозяина дома, состроил зверскую рожу, шагнув ему навстречу:
– Пацан, это ты, что ли, экстрасенсом будешь? Чо, мля, сказать не мог?
– Здравствуйте! Откуда я знаю, кто вам нужен, – дипломатично ответил Вадим. Опять никто не хочет с ним здороваться и представляться – такое впечатление, что об этикете и нормах поведения в городе не имеют понятия. – Вы бы сразу определились: к бабке вам или к кому другому, в поселке из медицинских учреждений еще есть фельдшерский пункт.
– Ты чо, баклан, самый умный? – Глаза качка налились дурной кровью, казалось, он сейчас сорвется и бросится на Вадима с кулаками. Пассажиры в машине сидели тише воды, ниже травы, хотя они не могли слышать разговора из-за музыки (как ни странно – классической) доносившейся из салона. – Решил поприкалываться?
Вадим спокойно смотрел на накручивающего себя мужчину, размышляя о том, что помощь психолога и невропатолога тому не помешает. Слишком возбудимый, ему стоит подлечить нервишки. Почему некоторые до сих пор живут по принципам и понятиям девяностых годов прошлого столетия? Базар-вокзал. Скупщики таежных разносолов из Хабаровска рассказывали, что современный рэкет обзавелся манерами, галстуками, костюмами-тройками, юридической поддержкой и дань собирает с улыбками на лицах. Соответственно клиентам не так больно расставаться с честно заработанными деньгами. Пожав плечами в ответ на последнее заявление, Вадим молча повернулся к калитке. В спор и словесную перепалку влезать он не хотел, да и никогда не был особо силен в искусстве «базара», обычно довольствуясь кулаками. В школе его не задирали даже самые отъявленные двоечники, не боялся он и качка. Был тот ненамного больше его самого.
– Стоять! – На плечо легла тяжелая рука.
– Руку уберите! – сказал Вадим.
– Мы не закончили разговор.
– Закончили!
– Не понял…
– Тут понимать нечего. Мне не о чем с вами разговаривать. Руку уберите!
– А то что?
Вадим скинул с плеча чужую руку, развернувшись к водителю джипа: когда и как он успел перейти на второе зрение – он не помнил, для него было важным, что его противник светился яркими цветами здоровья. Он выпустил силу, мысленно прокачивая энергию через каналы на руках, действуя точно так же, как при лечении людей. Энергия сконцентрировалась на ладони и выстрелила в крепыша. Светящиеся жгутики на горле качка оказались передавлеными белым лассо, вытянувшимся из руки Вадима. Мужчина натужно задышал, потом скривился, хватаясь руками за горло, и рухнул на колени, пытаясь вдохнуть воздух.
– Отпусти его! Дарт Вейдер недоделанный! – раздался звонкий девичий голос.
– Проваливай! – сказал Вадим мужчине, освободив того от энергетического захвата.
Освобожденный перестал скрести руками по невидимой удавке, сделал глубокий вдох, порозовев лицом:
– С-с-сука… – прохрипел он, – падла, ты что творишь…
– Мало? Могу добавить! – вторая волна гнева чуть не захлестнула парня.
– Только попробуй! – донеслось со стороны машины. – Папа за Вадима тебя заживо похоронит!
– Проваливайте, – повторил «деревенский» Вадим городскому тезке и его звонкоголосой заступнице, демонстративно отвернувшись от четырехколесного «коня». Он специально не обращал внимания на девчонку и не смотрел в ее сторону, чтобы не увидеть ауру и темные болезненные метки в разноцветье человеческого тела. Стоить только глянуть на говорунью, разглядеть наличие недуга, и он не сможет отказать в помощи. Понтовая девчонка въедет во двор на одной жалости, чего Вадим совсем не хотел, потому предпочел игнорировать болезных гостей. Пелагея Матвеевна наказывала не грешить. Будет ли грехом обычное игнорирование? Трудно сказать… От того, что страус, спасаясь от проблем, прячет голову в песок, напасти не делаются невидимыми. Спрятаться от них можно, можно их игнорировать, но от этого сами они никуда не денутся, настигнув убегающего от их внимания в самый неподходящий момент, навернув бедолагу вдоль и поперек хребтины.
Он понимал, что маленький конфликт у ворот может иметь большие последствия. Наблюдатели за соседскими заборами раздуют муху в слона, добавят пикантных деталей, и пересказ, обрастая надуманными подробностями, пойдет гулять по поселку. Поселковые слухи и бредни воспаленного сознания некоторых кумушек не так страшны, как возможная реакция городского пижона. Красный петух любит сухое дерево… Свои побоятся связываться с кочетом, а городским падальщикам бояться нечего, так что последствия могут быть самые разные.
Вадим опять не к месту вспомнил Ширшиху – она никогда никому не отказывала в помощи. Но старуха была куда как опытней и сильней молодого, необученного преемника – знахарка издали чувствовала неприятных для нее людей, умело избегая встречи с ними. Хитрая бабулька знала, как и когда применять отвод глаз. Наследник дара этим хитрым искусством еще не овладел, посему не был застрахован от форс-мажоров в общении с «татарами незваными», типа отползающего от него тезки.
Щелкнув засовом на калитке, Вадим отделил себя от внешнего мира и его забот. Старый, добрый аутотренинг порой творит чудеса. Не оглядываясь, он скрылся в доме.
Джип некоторое время давил неподвижными колесами подтаявшую землю у ворот, неясные людские контуры, скрытые тонировкой, наклонялись друг к другу, по всей видимости – решая, как поступить. Минут через десять с резкой перегазовкой «японец» сорвался с места, разбрызгивая весеннюю грязь и серый рыхлый снег, и быстро скрылся за поворотом.
Тетка Лариса долго наблюдала за темным неподвижным силуэтом, застывшем в окне беловского дома, что выходило аккурат на ворота и хорошо просматривалось из ее кухни. Замершего в ступоре парня со спины подсвечивало солнечными лучами, которые били в угловое окно. Иногда соседке казалось, что Вадим качается из стороны в сторону, но вскоре она разобралась, что это шевелится тюль, складками которой играет прорывающийся через открытую форточку сквозняк.
Любопытная соседка пыталась разобраться в том, свидетелем чего она стала не так давно. Лариса всегда была наблюдательной, зачастую подмечая то, что упустили другие. Она умела анализировать и давать оценку различным мелким и незаметным фактам. Пусть ее способность замечать скрытое и неочевидное была чисто бытовой, но она помогала женщине всегда быть в курсе всех курсирующих по Таежному слухов и сплетней, и, что немаловажно, выделять из сплетен реальные факты, составляя реальную картину того или иного события.
Лариса видела, что Ширшиха с малолетства привечает беловского внучка, подолгу чем-то занимается с ним в доме или что-то рассказывает мальчишке, сидя на сколоченной им же для древней знахарки лавке. Такое отношение нелюдимой бабки к кому-либо само по себе могло родить не одну сплетню, но Ларисе хватало ума и такта не лезть туда, куда ее не просят. Ширшиха могла запросто сглазить или наслать порчу. Старухе было далеко за сто лет, но сил от этого у нее меньше не становилось. Характерным показателем было поведение заезжих цыган, десятой дорогой обходивших дом деревенской знахарки. Чувствовали ромалэ силу, предпочитая не связываться с ее источником.
Лариса знала, что подобные Ширшихе просто так не умирают. Ведьмы и колдуны не могут покинуть бренный мир, не передав дар. Не поэтому ли старая карга – Пелагея, привечала мальца? Ведьма растила наследника, а Белов-старший никак ей не препятствовал. Или заколдовала его знахарка, или хитрый дед сам подтолкнул внука к ведьме. Старики вспоминали, что дед старого хитрована слыл сильным колдуном, не только заговаривая в тайге зверя, но и насылая дождь в засушливые годы. Потом сила у Беловых уснула, проснувшись через четыре колена. Сколько лет прошло? Значит, правду люди говорят, что силу наследуют через четыре поколения. Ай да Белов, ай да старый хрыч! Всех перехитрил. Женщина нервным жестом поправила выбившиеся из-под платка волосы, вспоминая канувший в лету сентябрь, смерть Ширшихи. Ведьма передала дар – и Вадим принял. Сам принял, добровольно. Сила передается только с согласия принимающего. Досталась ноша парню… и ведь выдержал, вынес на плечах и смерть стариков и овладение даром, не сломался. У Беловых всегда был стальной стержень. Почти всегда… Непутевая дочь не в счет, зато сын у нее копией деда получился, обломал мать с наследством, как нашкодившую девчонку, прогнал прочь. Пусть радуется, дура, что вовсе от порога отчего не отрекли. Такой может… Лариса посмотрела на заплывшие грязью следы джипа на дороге и плотнее закуталась в шаль…
Приезжий ей сразу не понравился – наглый слишком. Стоило увидеть возвращающегося из сельмага Вадима, как она быстро закруглила вынужденную беседу, поспешив занять место у окна и подспудно гадая: пустит Белов приезжих в дом или откажет в гостеприимстве? Отказал… Женщина вздрогнула и поежилась от волны холодных мурашек, пробежавших по спине. Для себя она решила, что накажет родственникам и соседям никогда не задирать молодого знахаря. Не дай бог столкнуться лицом к лицу с испивающим саму душу холодом, льющимся из глаз парня, в один миг ставшего похожим на ту, что взмахом косы отбирает жизнь. В тот миг Лариса подумала, что Вадим убьет городского здоровяка. Тот уже и хрипеть перестал, завалившись на бок, но Белов сумел обуздать ярость и отпустил приезжего дурака. Женщина машинально перекрестилась: вот, Вадимка, и вторая сторона монеты…
*****
