Оксана Малахова "Эмоциональ. 7 измерение"

– Дядя Паша, не томите, мне же интересно, зачем вы меня отпросили с уроков, – Мира почувствовала боль в руке.

– Ты сегодня эпицентр всплеска неуправляемых эмоций, поэтому было принято решение тебя изолировать, только и всего, – признался Павел Геннадьевич.

– И всё?

– Конечно, всё. Тебе мало?

– Такие сложности из-за всплеска эмоций? – красное свечение заполнило все пространство вокруг.

– Хм, гнев проявился, – дядя Паша поерзал в кресле. – Я этого и опасаюсь. Ты невольно можешь создать в школе эмоциональный коллапс. Я бы не хотел работать в руинах.

– У меня не только всплески эмоций, мне ломит руки и ноги, а утром голова сильно болела, – призналась Мирослава.

– Ты слишком восприимчива, и мало подпитываешься эмоциями, – описал Павел Геннадьевич. – Ты хоть раз забирала эмоции у кого-нибудь?

– Да, один раз.

– Один раз? И это с учетом участия в соревнованиях «Эмоциональ»? – удивился дядя Паша.

– Два раза, – Мирослава вспомнила про подпитку от Антона после второго этапа соревнований.

– Мало, даже очень. Удивляюсь, как ты еще на ногах держишься? – Павел Геннадьевич замотал головой.

– Я подпитаюсь, – пообещала Мира.

– Вот и замечательно, а я предоставлю тебе такую возможность, – директор встал и направился к карте мира, висящей на стене.

– Вы меня переместите?

– Не обязательно, могу тебя здесь оставить, если ты хочешь в кабинете директора побыть, – Павел Геннадьевич повернулся и внимательно посмотрел на Мирославу.

– Нет, не хочу. Еще зацеплю вас своими эмоциями, – переживала Мира.

– Не сможешь, у меня сильная защита.

– Защита от эмоций?

– От их перепадов и неожиданных всплесков.

– Здорово, – Мирослава, наблюдала, как красное свечение гнева сменяется легким желтым оттенком.

– Резкий перепад, ничего не скажешь, – Павел Геннадьевич почувствовал смену эмоций. – Так, посмотрим, – он повернулся к карте и стал водить по ней пальцем. – О! Думаю, здесь тебе будет интересно, – дядя Паша стал постукивать указательным пальцем в определенном месте на карте.

Неожиданно в дверь постучали, и в кабинете показалась Наталья Михайловна вместе с Антоном.

– Что-то вы долго, – подметил директор.

– Некоторые к вам не хотели идти, – завуч посмотрела на Антона недоверчивым взглядом.

– Конечно. Я бы и сам не хотел идти к директору, – засмеялся Павел Геннадьевич. – Вы бы ему сказали, что Мира здесь, он бы прилетел.

– Он после этого и согласился, – Наталья Михайловна хмыкнула и ушла.

– Что же ты меня так боишься, Антон? – поинтересовался Павел Геннадьевич.

– Я остерегаюсь. Слухи разные про вас ходят, – ответил одноклассник.

– Честно, ничего не скажешь, – покачал головой директор. – Почему свое мнение не хочешь сформировать? Может слухи ошибочные.

– Боюсь не успеть. Буду выяснять, что да как, а в это время могу вылететь из обладателей, – Антон не проявлял ни капли страха и неуверенности в своих словах.

– Мы с тобой пару минут разговариваем и ничего, – дядя Паша развел руки в стороны.

– Я уверен, что это из-за Миры, – признался одноклассник. – Не будь она здесь, вы бы относились ко мне по-другому.

Мирослава удивленно посмотрела на одноклассника.

– Странная уверенность, – пожал плечами директор. – Думай, как хочешь, твоё право, – он достал из кармана брюк небольшой камень и приложил его к тому месту на карте, на котором остановил свой выбор. – Погуляйте, ребят. К окончанию уроков вернетесь, – Павел Геннадьевич подошел к Антону и вложил ему в руку камень. – За неё отвечать будешь ты. Если почувствуете опасность, разбейте его.

– И куда вы нас направляете? – спросил Антон.

– Туда, где всплески её эмоций останутся незамеченными. Прошу, приятного отдыха, – Павел Геннадьевич указал на карту, – вещи можете оставить.

Мирослава встала, положила на стул рюкзак и направилась к стене. Антон положил свои вещи и последовал за ней.

– Дядя Паша, а почему вы позвали Антона, а не Алину? – Мирослава всё еще сердилась на одноклассника.

– Купидоном подрабатываю, только отцу не говори, – засмеялся директор.

– Не смешно, – Мира коснулась карты и испарилась в радужном потоке искр.

– Подожди секунду, – Павел Геннадьевич остановил движение руки Антона. – У тебя есть связь с учителем?

– Я уже прочел ваши мысли, – улыбнулся Антон.

– Значит, есть, – облегченно вздохнул директор. – Аккуратнее там, незащищенный фрагмент воспоминаний, – он указал на карту.

– Ваших? – уточнил Антон.

– Чьих еще? Конечно моих, – ответил Павел Геннадьевич. – Всё, иди, Мира ждет.

– Павел Геннадьевич, спасибо вам, – поклонился Антон. – Если бы не вы, мне бы стерли память, как Алине.

– Ох, как ты многого не знаешь, – дядя Паша покачал головой.

– Но я догадываюсь, – Антон коснулся рукой карты.

Радужные искры посыпались на пол. Павел Геннадьевич продолжал стоять и смотреть на карту мира, углубляясь в свои мысли.

– Как же им обоим достанется, – он покачал головой.

– Не только им, – послышался из угла кабинета женский голос.

– Не без этого, – директор вернулся на рабочее место и продолжил разбирать письма и счета школы.

С этого момента карта мира на стене его мало интересовала, как и ребята, которые скрылись в кротовой норе за ней.

Глава 4. Место

Мирослава стояла на месте, ожидая Антона. При появлении одноклассника она выдохнула.

– Начала думать, что меня одну оставят, – призналась она.

– Парк развлечений? – Антон оценил высоту колеса обозрения, стоящего ровно перед ним.

– Где лучше всего скрыть всплеск эмоций? В парке эмоций, – Мирослава сама ответила на свой же вопрос.

– Тебе не нравится? – удивился одноклассник.

– Вот именно сейчас нет, не нравится, – Мира брезгливо осмотрела несколько аттракционов. – Спрятаться хочется, а не слушать вопли и крики, – с этими словами у неё резко заболела голова. Она обхватила её руками и застонала.

– Что случилось? – Антон испугался, не зная, чем и как ей помочь.

– Сейчас пройдет, надо переждать, – Мирослава потирала височную часть, чтобы уменьшить боль. Через минуту она выпрямилась, как ни в чем не бывало. – После того, как я тебя выкинула из обладателей, начались эти всплески эмоций и судорожные боли в теле, – делилась Мира. – Дядя Паша сказал, надо сутки потерпеть.

– Дядя Паша, – фыркнул Антон.

– Да, он мой дядя, что в этом плохого? – Мирослава заметила синее свечение, растянувшееся во все стороны на несколько метров.

– Кто сказал, что это плохо? Я просто удивился, как ты его зовешь.

– Он мой крестный, как я его должна звать?

– Как хочешь, так и зови, чего ты ко мне цепляешься?

– Да ты… Ты… – Мирослава возмущалась, еле сдерживая себя.

– Скажи, что я? – Антон скрестил руки на груди.

– Почему ты мне не сказал, что ты наблюдатель? – выпалила Мира.

– Что бы это изменило?

– Ничего, но я бы знала.

– И что? Зачем тебе это знать?

– Это было бы честно по отношению ко мне, – возмущалась Мирослава.

– Мира, да тебе все это время было не до меня, – оправдывался Антон. – Ты вспомни, что произошло за последние полгода.

– Полгода, – озарилась Мира. – Как летит время. Антон, расскажи мне всё, что знаешь, пожалуйста, – попросила она.

– О чем ты? – удивился одноклассник.

– Мне надо знать правду.

– С ней сама разберешься.

– Почему ты не хочешь мне помочь? – ругалась Мира.

– Я не могу! – не сдержался и выкрикнул Антон. – Когда ты, наконец, поймешь, что обладатели не управляют своей судьбой? Нам не разрешено делать всё, что нам вздумается и рассказывать об этом всем кому не лень.

– Но, ты наблюдатель, – Мирослава испугалась тона одноклассника.

– Я не могу, – спокойнее повторил Антон.

– Что тогда ты можешь? Влюблять в себя всех обладательниц, чтобы подпитывать основную эмоцию? – Мира развернулась и направилась к ближайшему аттракциону, только чтоб оказаться подальше от одноклассника.

– Мира! – Антон звал её, но она не оборачивалась и не останавливалась.

Воздух вокруг Мирославы заполнился насыщенным фиолетовым оттенком.

«Сколько можно? Надоело!» – Мира мысленно ругала всплеск эмоции, после чего схватилась за живот. Она села на ближайшую свободную скамейку, переждать резкие болевые ощущения.

– Мира, никого и никогда я в себя не влюблял, – Антон сел рядом с ней. – Никто кроме тебя, не знает мою основную эмоцию, и обвинять меня в твоих эмоциях ко мне неправильно, тем более зная, что они взаимны, – признался он.

– У тебя нет основной эмоции, – Мирослава смогла выпрямиться и посмотреть Антону в глаза. – У наблюдателей её нет. Ты меня обманываешь.

– Я тебя не обманываю, – ответил Антон. – Я оберегаю.

– От чего? – спросила Мирослава.

– Ты хотела спросить: от кого? – вздохнул одноклассник.

– И от кого же?

– От меня, – признался Антон.

– Как это понимать?

– Как хочешь, так и понимай.

– Антон, расскажи мне, – попросила Мира.