Вдруг её ощутить всем нутром,
Хоть сто лет в городах проживи,
А в лесу хочешь выстроить дом.
Август
Август, я с тобой ликую,
Праздную и восторгаюсь,
Словно конь, одетый в сбрую,
В спелых яблоках купаюсь.
Август, я с тобой тоскую,
Лето близится к закату,
И в прощальном поцелуе
Чувствую полынь и мяту.
Август, я с тобой узнаю,
Как роняют звёзды слёзы
И плетутся по сараю,
Отцветая, к солнцу розы.
Как под осень птичья стая
Напоследок обернётся,
Словно видит, улетая,
Дно иссохшего колодца.
Осенняя дорога
Осенняя дорога,
Прозрачны тополя,
Тепла ещё немного
Хранит в себе земля.
Как будто поле битвы
Последняя броня,
Вечерняя молитва
Промчавшегося дня.
А листья покидают
Родительский приют,
Им не собраться в стаю,
Не улететь, где ждут.
Бежит с холма дорога,
И видно вдалеке:
У ржавого парома
Туман приник к реке.
Верхушки стройных сосен
В рассеянных лучах,
Мерцающая осень
На восковых свечах.
Учитель
Я работала в горном киргизском краю,
В эдельвейсах спускалась весна,
На всех картах – огромный Советский Союз,
А для всех нас – родная страна.
Я учила детей своему языку,
Мне посудой была пиала.
Я на праздниках школьных и в тесном кругу
Чай горячий с лепёшкой пила.
Два народа, делившие радость и боль,
Кто-то наспех рассорил, и мне
Как на рану живую насыпали соль,
Было жаль прошлой дружбы вдвойне.
Время – лучший учитель сейчас и всегда,
И опять я стою у доски,
Помирили незримо народы года
И холодные с гор арыки.
Хорошо
И там хорошо, где впервые мороз
В ночи образумит разбитую слякоть
И стаи головок склонившихся роз
Останутся полем неубранных злаков.
И там хорошо, где, краснея, очаг
Углями любви, словно лёгкими, дышит
И, кажется, свет, проникающий в мрак
Колодца бездонного, послан нам свыше.
Где миром закончен жестокий раздор
И школьный звонок пробивает свод крыши,
За дверью железной и тяжестью штор
Классической музыки голос услышан.
Туман над водою, закат и рассвет,
И снова летаешь во сне, будто птица,
И ждут не с войны, а домой на обед,
И маминой пахнет шарлоткой с корицей.
Тускнела осень
Тускнела осень,
В небе влажном
Слоились густо облака,
Из мериноса тонкой пряжи
Тянулись с севера снега.
Бродила осень
По пролескам,
По прошлым памятным местам,
С крючков срывала занавески
И остужала летний храм.
Как жалко было
Хризантемы,
В холодных красках октября
Они к любви остались немы,
Не восхищала их заря.
И как в симфонии
«Прощальной»,
Лишь угасали по одной
И с горьким привкусом печали
В букетах собраны домой.
В цветочной
Закружившись вьюге,
Роняли лепестки на стол,
И ставили их в вазу руки,
Не опасаясь быстрых пчёл.
«Я тебя заберу непременно в леса…»
Я тебя заберу непременно в леса,
Хоть и нежишься ты на приятной постели,
Ведь не только в кино – в жизни есть чудеса:
Солнце сядет когда за дремучие ели,
Ты услышишь, как души поют облаков,
А когда под дождями зачавкает слякоть,
Ты увидишь с отвесных высот берегов,
Как река ледяная несёт сердца мякоть.
Невзирая на трудности пешего марша,
Мы большие возьмём рюкзаки с хлебом-солью,
И ты станешь в походе сильнее и старше,
Неизбежно столкнувшись с физической болью.
Но внезапно откроется что-то большое,
Недоступное нам в суете сытой жизни,
И звезда замигает посланием Трои,
Корабли поплывут сквозь туманную призму.
Ты представишь себя бесподобной Еленой,
Что явилась раздором для хрупкого мира,
И поймёшь, что ты часть необъятной Вселенной
И воспета великой гомеровской лирой.
Ты вернёшься домой совершенно другая:
Будто можешь читать чьи-то тайные мысли,
Будто знаешь ты то, что другие не знают,
И твой новый день будет наполненным смыслом.
Мне кажется, мне чудится
Мне кажется, мне чудится,
Что мир вот-вот пробудится
И чувства благородные,
Достоинство и честь,
Восторжествуют в людях,
Реальным станет чудо —
Мир на земной планете,
Чтоб жизнь осталась здесь.
