A thousand Cupids fly
About her gentle eye.
From whence each throws a dart,
That kindleth soft sweet fire,
Within my sighing heart,
Possessed by desire;
No sweeter life I try,
Than in her love to die.
The Lily in the field,
That glories in his white,
For pureness now must yield
And render up his right;
Heaven pictured in her face
Doth promise joy and grace.
Fair Cynthia’s silver light,
That beats on running streams,
Compares not with her white,
Whose hairs are all sunbeams;
Her virtues so do shine,
As day unto mine eyne.
With this there is a Red
Exceeds the Damask Rose,
Which in her cheeks is spread,
Whence every favour grows;
In sky there is no star
That she surmounts not far.
When Phoebus from the bed
Of Thetis doth arise,
The morning, blushing red,
In fair carnation wise,
He shows it in her face
As Queen of every grace.
This pleasant Lily white,
This taint of roseate red,
This Cynthia’s silver light,
This sweet fair Dea spread,
These sunbeams in mine eye,
These beauties make me die.
№14 Эти краски поют, чтобы я затих
Что хитрость сумеет дать
Чертам ее лика благим,
В страданиях благодать
Ищу я, взывая к ним?
И тысяч а стрел купидона
Летит из очей благосклонно.
Для сердца таится в каждой
Желание неги сладкой,
В душе, одержимой жаждой,
Пожар разожгли украдкой.
Нет слаще теперь, поверьте,
Чем жизнь и любовь ее смерти.
Лили, на полях прорастая,
Хоть белой красой известна,
Не сможет затмить урожая,
По праву отдаст свое место.
Небесным свечением лик ее
Сулит наслажденье великое.
И серебряный отблеск Синтии,
Что в потоках бегущих бьется,
С белизной не сравнится лилии
С волосами – лучами солнца.
Достоинств сияет гений,
Как день для моих прозрений.
А есть еще там и Красный
Сильнее Дамасской Розы —
Цветет на щеках Прекрасной
Без всякой для чувств угрозы.
Ведь нету звезды на небе,
Чтоб свет ее виден не был.
Сияющий Феб с постели
Встает, чтоб окрасить утро
Фетиды в морской купели
Цветами гвоздики мудрой,
Лицо озарит на глади
Царицы земной благодати.
Этой лилии белой линии,
Эти примеси розово-красные,
Этот свет серебра от Синтии,
Эти лики богини страстные,
Эти солнца лучи в глазах моих,
Эти краски поют, чтобы я затих.
№15 Who Taught Thee First to Sigh?
Who taught thee first to sigh, alas, my heart?
Who taught thy tongue the woeful words of plaint?
Who filled thine eyes with tears of bitter smart?
Who gave thee grief and made thy joys so faint?
[echo] Love
Who first did print with colours pale thy face?
Who first did break thy sleeps of quiet rest?
Above the rest in Court, who gave thee Grace?
Who made thee strive in virtue to be best?
[echo] Love
In constant troth to bide so firm and sure,
To scorn the world, regarding but thy friend,
With patient mind each passion to endure,
In one desire to settle to thy end?
[echo] Love
Love then thy choice, wherein such faith doth bind,
As nought but death may ever change thy mind.
№15 Кто тебя учил вздохам?
Кто учил тебя вздохам, печальное сердце, скажи?
Кто учил твой язык этим жалобным стонам души?
Кто горючей слезой помутил разуменье в очах?
Кто принес тебе горе, чтоб радостный пафос зачах?
[эхо] Любовь
Кто впервые раскрасил твой бледный безжизненный лик?
Кто впервые прервал твои сны и в покои проник?
Выше прочих в суде, кто дарует тебе благодать?
Кто подвигнет к стремлению лучшие годы отдать?
[эхо] Любовь
В постоянной надежде достойно о верности петь,
Ради милого друга соблазны земные презреть,
Терпеливым умом пересилить внезапную страсть,
До конца к одному вожделенному чувству припасть?
[эхо] Любовь
Выбор вечной любви – это к вере незримая нить,
И ничто кроме смерти не сможет тебя изменить.
№16 Were I a King
Were I a king I could command content;
Were I obscure unknown should be my cares,
And were I dead no thought should me torment,
Nor words, nor wrongs, nor loves, nor hopes, nor fears;
A doubtful choice of these things one to crave,
A kingdom or a cottage or a grave.
№16 Будь я король
Будь я король, я мог бы править светом,
Будь я никто, во тьме смыкал бы вежды,
А будь я мертв, не думал бы об этом,
Ни слов, ни чувств, ни страха, ни надежды.
Так выбирай, поэт, с кем будущая сила —
Земное царство, хижина, могила…
№17 Sitting Alone Upon My Thought (Echo Verses)
Sitting alone upon my thought, in melancholy mood,
In sight of sea, and at my back an ancient hoary wood,
I saw a fair young lady come, her secret fears to wail,
Clad all in colour of a nun, and covered with a veil.
Yet, for the day was clear and calm, I might discern her face,
As one might see a damask rose hid under crystal glass.
Three times with her soft hand full hard on her left side she knocks,
And sighed so sore as might have moved some pity in the rocks.
