Надежда Игнатьева "Душевное, родное, настоящее. Стихи"

Потрогала мягкою лапкой
Душистого сена стожок,
Накрыла серебряной шапкой
Крутой через речку мосток.
Остатки от сказочной краски
Она сберегла «на потом»…
И стал чёрно-угольный Васька
Мохнатым и белым котом!

Камушек

У каждого где-то на свете
Есть город, село, хуторок,
Куда пробираются сети
Шоссейных и сельских дорог.
Изящным узором сплетутся
Отрезки извилистых трасс,
Чтоб в точке на карте сомкнуться,
Где тоже скучают без нас.
И вот оживились рябины
И шепчут листвой тополя
О том, что милее чужбины
Моя дорогая земля.
Здесь воздух какой-то особый,
Здесь памяти прочная нить…
Постой, предпоследний автобус,
Позволь мне ещё погостить!
Домой привезу я наследство —
На счастье, простой талисман:
И камушек с улицы детства
Удобно улёгся в карман.

Два ведра на коромысле

Два ведра на коромысле очень веские, однако!
Пусть они не двадцать литров,
А всего лишь два по пять…
Хоть до речки – пол-проулка, но девчушка (работяга!),
Повторяя путь за мамой, воду учится таскать.
По ухабинам дорожным мама движется, как пава,
Лишь косынку на макушке поправляет иногда,
Воду в вёдрах не качает и ступает величаво,
А у дочки из ведёрок так и плещется вода.
Вроде, в чём же тут премудрость:
Запростать*колоду в бане?
Но работа эта лёгкой только кажется на вид!
А вода уже в галошах и в цветастом сарафане,
И плечо, совсем немного, но настойчиво болит.
Расписное коромысло папа девочке изладил.
Выделялось оно цветом  и игрушечной дугой…
Ту, из прошлого, девчушку звали дома просто Надей…
Приносить водицу с речки было ей тогда игрой.
*Запростать – наполнить.

Не стирается в памяти прошлое

Не стирается в памяти прошлое,
Так наверное свыше дано.
Только помнится больше хорошее,
Хоть оно и случилось давно.
А плохое тихонько теряется
В необъятной пучине годов,
Но порой полинявшей мозаикой
Возникает из писем и снов.
И навалится вновь позабытое,
Пережитое тысячу раз,
На засовы стальные закрытое,
И накроет тревогою нас.
Вспоминаешь по крохе, по капельке,
Словно тянешь незримую нить…
Всё печали припомнишь и грабельки,
Перепишешь всё мысленно набело…
И не веришь, что мчавшись ухабами,
Ты такое сумел пережить.

Деревенька моя

Деревенька моя на другом берегу,
Наглядеться сейчас на тебя не могу!
Отражаешься в речке, кругом синева,
А у берега ивы плетут кружева…
За тобой, деревенька, поля да леса,
Над тобой – небеса, небеса, небеса…
И такой необъятный повсюду простор,
Что слезою скупой затуманился взор!
Посчитаю года под глухое «ку-ку»,
А потом я, родная, к тебе по мостку
Перейду и на дальнем пути каждый дом
Мне прошепчет о чём-то заветном, былом.
И про детство моё, и про плот на мыске,
И про то, что живу я сейчас вдалеке…
Только тянет к себе этот милый пейзаж,
И бежит по бумаге простой карандаш,
И выводит рука не штрихи, не мазки,
А слова, что потом превратятся в стихи.

Буфет

Помню бабушкин буфет,
Неказистый, старомодный.
Он стоял немало лет
Рядом с выцветшим комодом.
В нём хранились паспорта,
Фотографии и книги,
Облигации, счета
И варенье из клубники.
Целый праздничный сервиз,
Пара кружек из Китая,
Карамельки «Барбарис»,
Что во рту спешили таять.
В старом чайнике – ваниль,
Прямо так, без упаковки,
Со столетником бутыль
И флакончик марганцовки.
Сколько памятных вещей
Содержалось в том буфете!
Верх – отдел для мелочей,
Нижний ящик под газеты…
Но всего не перечесть,
Может, что-то и забылось…
Мне на стул бы снова влезть,
Чтоб проведать старожила,
Да на память попросить
Хоть цепочку от лампадки…
И вдохнуть родной флюид —
Этот запах самый сладкий!
Только милый раритет,
Улетел в былое пылью.
Старый бабушкин буфет,
Пропитавшийся ванилью…

Здесь был завод

А здесь когда-то плавили металл.
Он тёк живой сверкающей рекой.
Здесь был завод – начало всех начал:
Густой огонь над доменной трубой!
Железа стук, как звон колоколов,
Округу будоражил на версту.
И всё казалось, в пору холодов
Даёт завод посёлку теплоту.
Нам верилось, что будет так всегда,
Что эта мощь, конечно, на века!
Не денется громада никуда,
Разрушить, не поднимется рука!
…И вот они – руины и печаль.
Династии, которым много лет,
С укором шепчут с неба: « Очень жаль!»,
А чуждая глазам пустая даль
Безрадостный какой-то дарит  свет…

Стихи писать…

Я не поэт, мне нравится писать,
А слово это громкое пугает.
Стихи писать, пожалуй, как летать,
Поднялся, а земля не принимает.
Пока не зарифмуешь в строчки суть,
Порхаешь, как встревоженная птица.
Нельзя не отдохнуть и не вздохнуть!
Да что там, невозможно приземлиться!
И вот, когда за окнами рассвет,
Я соколом себя с небес обрушу!
Так хочется, хоть я и не поэт,
С утра затронуть словом чью-то душу.

Веточки вербы