Боль разливалась по телу, словно к нему приставили газовую горелку! Обернувшись, я увидел девушку, которую прихватил в клубе Добровольский. Она стояла, раскинув руки и сложив пальцы в сложные фигуры. Губы шевелились, произнося магические формулы.
Ведьма!
Проклятье, всё моя доброта виновата! Конечно, я не знал, что она тоже маг. И, скорее всего, они с графским сынком не только что познакомились, а были старыми друзьями. Вернее, любовниками. Как же ему удалось её скрыть? Ладно, сейчас это неважно.
Мою спину разрывало. Ощущения были, словно из неё что-то растёт.
Оскалившись, я помчался к девушке. Прыгнул на мусорный бак, оттолкнулся, выхватывая катану. Взвился в воздух, занося клинок. По лезвию пробежала голубая молния.
Глаза ведьмы расширились от страха. Она вскрикнула, не в силах оторвать от меня взгляда. Я упал на неё, рассекая сверху донизу на две половины. Катана почти коснулась асфальта, замерев в паре сантиметров от него.
Ведьма медленно упала в разные стороны, заливая кровью асфальт.
Тупая сука! Могла просто сбежать!
Ну, мне же лучше – достанется ещё одно сердце. Урожайный день намечается.
Со смертью девушки её чары рассеялись, и боль в спине начала проходить.
В левой половине трупа виднелось сердце. Я вытащил его, обрезал катаной артерии и всмотрелся в мерцающий сигил. Совсем слабая магия. Но, как говорится, с миру по нитке.
Зубы впились в свежую, кровоточащую плоть. Хватило трёх укусов, чтобы пожрать сердце ведьмы.
Я вытер лицо салфеткой. Всегда ношу с собой упаковку на такие вот случаи.
Боли больше не было. Из-за мусорных контейнеров выглядывали крысы – ждали, когда я уйду, чтобы накинуться на трупы.
Шутливо отсалютовав им, я двинулся по переулку, пока не добрался до широкой улицы, расцвеченной слепящими огнями. Прежде, чем выйти на свет, снял и убрал в карман маску. В лицо дыхнуло прохладным осенним воздухом. Начало октября.
Я двинулся по улице мимо освещённых витрин. В обе стороны проносились машины, похожие на обезумивших железных черепах. В небе пролетела горгулья Охранки. Эти твари патрулировали город. Но толку с них? Тот, кто хочет убить, всегда найдёт жертву. И сколько бы в новостях ни говорили о терроризирующем ночные улицы людоеде, никому даже близко не удалось подобраться ко мне. Ещё бы: разве придёт в голову, что магов потрошит один из них?! Тем более, уж я-то умею оставаться в тени.
Мотоцикл ждал меня возле тумбы, обклеенной разрисованными чёрным маркером афишами. За ней возвышалось здание Императорской оперы. Последнее представление давно закончилось, но на первом этаже ещё горел свет.
Я завёл мотор и вырулил на проезжую часть. Встроившись в поток машин, погнал в сторону набережной, где находился особняк Добровольских. В гости меня не приглашали, но и я в этот мир не рвался. А значит, каждый маг, живущий в этом городе, мне должен. Свою жизнь и своё сердце. И сегодня я пожру ещё одну печать. Надеюсь, она окажется гораздо питательней той, что я добыл только что. Правда, и её обладатель наверняка куда более крепкий орешек, чем сопляк, которого я убил в переулке. Но это хорошо. Очень хорошо…
На моём лице расползлась кровожадная улыбка предвкушения.
Центральный район походил на украшенный свечами торт. Колонны, статуи, атланты, держащие балконы и портики, сверкающие окна, львы по обеим сторонам монументальных ступенек – всё это впечатляло. Но лишь со стороны. Я-то знал, что творится в этих дворцах и их подвалах. Эксперименты, пытки, заговоры и интриги – вот, что составляло душу этого города, раскинувшегося на берегах и островах великой реки, катившей полные страшных тайн тёмные воды в сторону серверного моря, холодного, как руки мертвеца. Того самого, на который открывался такой головокружительный вид из окна штаб-квартиры Комитета.
Я оставил мотоцикл в подворотне метрах в пятидесяти от особняка Добровольских. Сад вокруг дворца был погружён во мрак. Почти голые деревья торчали густо, похожие на искривлённые рахитом лапы хищной птицы. Логово некроманта.
Ворота были заперты, но я знал, что сын графа вышел через калитку в задней части парка. Она не охранялась, так как была защищена особыми печатями. Но ключи в моём кармане отпирали не только замки.
Я направился вдоль чугунной ограды, прутья которой венчали покрытые облупившейся бронзовой краской пики. На перекладинах сидели нахохлившиеся чёрные птицы.
Добравшись до маленькой будки, встроенной в ограду, я достал ключи и поднялся по трём низким ступенькам. Первым делом вставил в паз фигурную заговоренную пластину. Будка вздрогнула, пришла в движение и с тихим скрипом провернулась вокруг оси на сто восемьдесят градусов. Теперь передо мной был ряд скважин. Я вставил один из ключей в первую и провернул до тугого щелчка. Затем проделал это со второй. После четвёртого поворота дверь передо мной приоткрылась, и я скользнул в будку. Она представлял собой тёмный тамбур. Пройдя сквозь него, я толкнул ещё одну дверь и очутился в саду.
К задней части дома вела узкая тропинка. Фонарей здесь не было, так что земля освещалась только бледной луной, то и дело прятавшейся за клочковатыми тучами.
Я быстро пошёл по дорожке и минуты через три добрался до пятиэтажного здания. С этой стороны окна не горели. Очень хорошо. Воспользовавшись очередным ключом, я проник через чёрный ход в помещения, которые занимали слуги. Было тихо и темно. Планировку здания я не знал, но примерно представлял, куда идти, чтобы попасть на господскую половину. Только следовало быть осторожным и не столкнуться с кем-нибудь из ночной смены: в домах аристократов после заката всегда дежурят несколько слуг – на случай, если хозяевам что-нибудь понадобится. Но они обычно дремлют в лакейской возле звонка – в надежде, что их чуткий сон не потревожат.
Я прошёл по нескольким коридорам и галереям. Бесшумно, словно кошка. Уж это-то я умею. Со стен на меня молчаливо взирали из золочёных рам члены рода Добровольских. Мужчины, женщины, дети. Меня интересовал только один из них. Тот, кто имел Дар.
Я искал дверь, ведущую в комнаты главы рода, но вдруг откуда-то снизу донеслись странные звуки. Хм… Вряд ли их издавали слуги. Они не посмели бы нарушать ночную тишину особняка. Значит, хозяин дома что-то делал в подвале.
Изменив направление, я отправился искать лестницу. Не прошло и пяти минут, как мои усилия увенчались успехом. Мраморные ступени вели вниз, где мерцал едва различимый жёлтый свет. Я осторожно спустился в подземелье дворца. Здесь было прохладно. Откуда-то едва различимо тянуло мертвечиной. Словно в склепе.
Впереди виднелся светящийся контур большой двери. Перед ней висела мигающая лампочка. Добравшись до неё, я увидел, что пыльное стекло облепили вялые от низкой температуры мухи. Значит, сюда слугам соваться было запрещено.
Приложив к двери ухо, я различил гулкие удары ритмично работающего механизма и приглушённое бормотание. Похоже, я не ошибся: некромант работал.
Нажав дверную ручку, я заглянул в помещение с низким потолком. Оно было почти целиком погружено во мрак, так что судить о его размерах было нельзя. Но мне этого и не требовалось. Граф, одетый в засаленный и замызганный халат, стоял возле стола, на котором безошибочно угадывалось обнажённое женское тело!
