Эти размышления всегда мне доставляли практически физическую боль. К счастью, Аранд не дал мне времени довести себя до приступа.
Слуги подняли носилки, и я, как квочка, зорко следила, чтоб они несли ровно и не вздумали тряхнуть мою подругу.
Каким бы ни оказался хозяин дальше, но сейчас он проявил заботу. Дно повозки было устлано толстым слоем мягкого сена, которое должно смягчить попадание на любую кочку или ухабину.
Где только достал так быстро? Хотя это понятно. Господин Аранд же небожитель! У него все пожелания выполняются по щелчку пальцев!
Солнце уже давно перешагнуло точку зенита, так что теперь светило мягко, просить какой-нибудь полог для защиты не пришлось.
Кайру осторожно переложили на повозку, а я примостилась в изголовье, умоляя, чтоб дорога оказалась не длинной. И неопасной. Почему-то это пришло в голову. С таким отношением к преступникам, их вообще не должно быть здесь. Чего ж меня это озаботило? Да потому что я боялась за Кайру…Вдруг меня опять уведут в плен, а раненую подругу бросят на обочине…
Я зажмурилась, чтоб отогнать дурацкие мысли. Сейчас главное понять, чего хочет хозяин, и как сделать так, чтоб он захотел того, чего хочу я. А конкретно – свободы!
Правда, без Кайры я не знаю, что с ней делать. Почему –то в голове у меня толпятся обрывки знаний, неизвестно где и как полученные. А представлений, чем я могу заняться здесь нет. И это сильно огорчало. Хотя перспектива жить в неволе огорчала еще сильней.
Вскоре вернулся Аранд и помахал у меня перед носом бумажкой, пахнущей чернилами и сургучом. Надо же, и печать пришпилил!
– Получит твоя подруга свободу, когда в свою очередь напишет такую же расписку! – напомнил он.
– Я с первого раза все понимаю, – буркнула я, не удержавшись в рамках почтительности.
– Ты определенно напрашиваешься на хороший воспитательный процесс, – задумчиво произнес Аранд, хотя было видно, что думает он о другом. Он вскочил на вороного коня, подходящего для всадника Апокалипсиса. С мощной грудью, крутыми лоснящимися от заботливого ухода боками, длинной идеально вычесанной гривой и таким выражением на морде, которое не вызывало ни малейшего желания погладить.
И даже сбруя была на нем черная. В общем, как взглянешь, так вздрогнешь.
Кроме слуг, Аранда сопровождала еще пара всадников. Спасибо, лошади под ними были гнедые, да и сами всадники выглядели не так устрашающе, как Аранд.
Интересно, он специально с целой свитой приезжал, чтоб посмотреть гладиаторские бои? Помимо воли, мысли мои осторожно кружили вокруг Аранда. Что он за человек? То есть, не человек… И как с ним наладить контакт.
ГЛАВА 5
Вселенная вняла моей просьбе насчет недлинной дороги. Но и она доставляла Кайре мучительные страдания. Я постоянно смачивала ее губы, чтоб они не потрескались, обтирала лоб, на котором крупными каплями выступал пот.
– Потерпи, моя хорошая! Ты справишься! – приговаривала я и про себя молилась, чтоб мы где-нибудь остановились передохнуть.
И когда мы свернули к постоялому двору, я возликовала. Похоже, я тоже не фанат катания на телегах.
Я надеялась, что удастся обработать раны Кайры. Да и полный покой не последнюю роль играет в выздоровлении. Осталось донести это до биг-босса. Стоп! А почему я назвала его биг-боссом?! Опять память вытворяет со мной что хочет…
К счастью, мне не пришлось его упрашивать. Сам распорядился насчет горячей воды и чистой ткани, чтоб я могла обработать раны и немного освежить тело.
Нам выделили комнату и даже принесли немудреной еды. Хотя вполне себе съедобной – кусок жареного гуся с сыром, хлебом и кружкой кваса.
Сначала я думала, что после всего, что сегодня произошло, и крошка хлеба в рот не полезет. А потом организм вспомнил, что не ел со вчерашнего дня. Перед боем Кайра не завтракала, ну и я за компанию.
Желудок заурчал, подтверждая мысли. И я, как оголодавший волк, в один миг проглотила и гусятину, и хлеб с сыром. Теперь надо вытребовать куриного бульона, чтоб покормить Кайру – обычную пищу она не сможет есть, слишком слаба.
Конечно, рабыню слушать никто не будет. Но я ж не собираюсь докладывать, что я рабыня?! Позорный браслет прикрою рукавом, благо Вемунд не поскупился на вполне сносное платье. Чтоб его гости не морщились брезгливо при виде зачуханки, которая сопровождала главную его ценность – девушку- гладиатора.
Выдохнув, я собрала волю в кулак и представила, как я командовала прислугой в прошлой жизни. Нарисовала в воображении огромный замок и себя в роли хозяйки. Как я захожу на кухню, и все почтительно замирают, склонив головы: «Чего изволите, госпожа?»
Я прислушалась к своим ощущениям. Ни-че-го! Нигде не отозвалось воспоминанием. А жаль. Сейчас бы пригодилось.
Что-то мне подсказывало, что командовать – это прям не мое. Поэтому делегирую это дело тому, кого однозначно послушают. Хотя послушает ли он меня?! Но подруге нужны силы, и ради этого я готова потревожить покой своего господина.
Я вышла из комнаты, осмотрелась. В коридор выглядывали абсолютно одинаковые деревянные двери, причем, без номеров. И угадать, какая из них скрывает господина Аранда, было невозможно.
Беспомощно похлопав глазами, я спустилась вниз и поймала за рукав мальчишку- подростка, в довольно истрепанной, но относительно чистой рубахе и холщовых штанах с заплаткой на колене. Видно, что он "на побегушках".
– Стой! Где господин Аранд остановился?
– А ты, чо, заработать хочешь? Так он не из тех, кто девок по постоялым дворам привечает! – хмыкнул маленький засранец. Возмущение застряло в горле, прибитое кусочком информации о том, кто меня купил.
– А ты откуда знаешь, кого он привечает, а кого нет? Он, что, постоянный гость у вас? – я начала осторожно прощупывать почву. Любые сведения могут мне пригодиться.
– Ты что, в папавере спала? – мальчишка опасливо покосился на меня. А я принялась лихорадочно соображать, что бы это значило. Судя по тону, которым было сказано про папавер, это фразеологизм. Употреблен в ответ на мое незнание очевидных вещей. Типа с Луны свалился. Папавер. Папаверин. Спазмолитик. И понижает давление. Перед глазами вспышкой мелькнул серебристый блистер с кругленькими таблеточками. И тут же к горлу подступила тошнота, на глазах выступили слезы, и я в очередной раз поняла, что прошлое ставит прочный заслон, чтоб я к нему не добралась. Но тем не менее я вспомнила, что папавер – это латинское название мака опиумного. Значит, заснуть в папавере – это быть в неадеквате, повредиться головой. А цветок мака посвящен древнегреческому Богу Гипносу. Даже в «Волшебнике изумрудного города» есть эпизод, где герои чуть не уснули вечным сном на маковом поле, надышавшись ароматом. И только Железный Дровосек их спас. Странное дело. Отстраненная информация, которая не касается меня, боли не причиняет. Но стоит представить что-то конкретное обо мне, что я видела и с чем сталкивалась, тут же становится дурно.
Увидев, что барышне не по себе, мальчишка хотел было улизнуть, от греха подальше. Но я поспешила доказать, что уже пришла в себя.
– Нет, я в папавере не спала. Просто ударилась головой, и теперь многие вещи не помню. Совсем. Так что с господином Арандом?
Очевидно, у мальчишки наблюдался дефицит общения, и ему хотелось поболтать с кем-то. Ведь его сверстников тут не видно, а постояльцы явно не выберут его в качестве собеседника.
Да и информация, судя по всему, не была секретной. И то, что он мог поделиться «эксклюзивом», придавало ему важности в собственных глазах. Теперь он уже схватил меня за рукав и поводок в сторонку. Для пущей секретности и шепотом начал выдавать государственные тайны.
– Это же дракон из высшей касты! И если какая девица из смертных с ним переспит и забеременеет, то умрет и она, и ребенок. Поэтому они и не рискуют с кем-либо связываться.
– Да ладно?! – изумилась я. И хоть я не собиралась ни с кем здесь заводить постельные отношения, но эта новость почему-то отозвалась неприятным тянущим ощущением под ложечкой. – А как же они удовлетворяют…
Я запнулась. К щекам прилил жар. До чего я докатилась! Обсуждаю постельные проблемы драконов с мальчишкой! Да чтоб меня! Теперь меня уже раздирало между любопытством и моралью. И неизвестно, что победило бы, если б мой собеседник сам не горел желанием выжать максимум из неожиданной встречи.
– Да чо ты! Уже старая, а краснеет, как девчонка! – опять мне прилетело от малолетнего сплетника. – Пожрать дашь, я тебе все расскажу!
– Вот как раз об этом я и хотела поговорить с господином Арандом. Чтоб он приказал сварить бульон…, – я поостереглась откровенничать о раненой Кайре. А то мало ли чего… И потом только сообразила, что он назвал меня старой. Но на этом я не стала заострять внимание – хотелось, прямо до зуда узнать побольше о драконах.
– Ешь свой бульона сама. А мне пообещай…, – пацан замолчал, обдумывая, какой бы деликатес затребовать. Боялся и продешевить, и отпугнуть непомерной «ценой». Наконец, созрел: – Пирог и кусок мяса!
Он победно посмотрел на меня, давая понять, что на меньшее не согласен. Хотя по голодному блеску в глазах было видно, что его обрадовал бы и лишний кусок хлеба.
– А тебя здесь не кормят? – мне почему-то хотелось узнать о нем побольше. На вид дерзкий, «прохаванный», как говорят. Но в нем чувствовалась какая-то неприкаянность.
– Кормят. Объедками. И за то спасибо! – он зло сплюнул на относительно чистый пол, выражая свою неприязнь к владельцу.
– А у тебя родители есть? – не унималась я. С одной стороны, сочувствие к голодному мальчишке двигало мной, а с другой – желание побольше узнать об этом мире.
– Наверно, есть. Меня в десять лет отдали в ученики, чтоб я поварскому искусству обучился, и с тех пор я о них ничего не знаю, – мальчишка сдвинул брови. Видно, я разбередила его застарелую боль.
– Так ты поваренок?!
– Как бы не так! К кухне меня не подпускают. В моечной драю котлы, таскаю воду, выношу помои, бегаю по поручениям.
Так. Я знаю, что в средние века, действительно, родители, которые не могли прокормить детей, отдавали их в ученики к мастерам, чтоб потом они стали подмастерьями и дальше получали статус мастера. На деле же сапожники, парикмахеры, повара, портные получали бесплатную рабочую силу с весьма туманной перспективой стать хотя бы подмастерьями.
Я зависла, опять пытаясь понять, откуда мне это известно. Пацан, забеспокоившись, что обещанная еда может ускользнуть, окликнул меня.
– Эй, так что там насчет еды?!
– Кусок мяса, может, и не получится, но пирог, думаю, могу достать, – я невольно улыбнулась, вспомнив, как Аранд меня сравнил с торговкой на рынке. Так жизнь в этом чудном мире и не такому научит!
– По рукам! – воскликнул мальчишка и для убедительности шлепнул своей ладонью по моей. – Только чур, Питту ни слова, кому пирожок просишь! Кстати. Меня Олаф зовут!
Парень горделиво выпятил грудь. Похоже, что хоть и считал меня старухой, но желание произвести впечатление у некоторых особей мужского пола появляется чуть ли не в младенчестве.
– А тебя как?
– Амелия, – улыбнулась я и приготовилась расширять свое представление о мире.
– Прям как цветок какой-то! – на лице мальчишки появилось даже какое-то благоговение.
– Ну слушай! У каждого дракона есть наложницы. Даже не наложницы, а рабыни. И угадай, кто они?! – Олаф явно страдал от невозможности выделиться, и поймав жертву, то есть меня, не мог удержаться от театральных эффектов. Выдержав паузу, во время которой у меня в животе тоскливо заныло дурным предчувствием. Я-то рабыня! И гарем Аранда состоит наверняка из таких же несчастных девушек. Но я ошиблась.
– Это горгульи! – зловещим шепотом заявил он.
– Кто?! – от омерзения меня передернуло. Крылатые отвратительные существа с отталкивающими мордами?!
– В другом мире, за горами, королевство горгулий. Но они не всегда страшные. Стоит застать их врасплох и надеть ошейник, и они уже не смогут превратиться в крылатых чудовищ! Так вот. Драконы их держат в цепях, хлещут кнутами, чтоб были сговорчивыми и пользуют их, пока те в обморок не упадут. Драконы они ж неутомимые!
От страха у меня пересохло горло. Немного радовало то, что им есть куда выпустить молодецкую силу. Но способ был настолько гадким, что мороз по коже побежал, как только я представила эту картину. И где гарантия, что моему не наскучит однообразие, и не захочется удовлетворить похоть вне застенков с прикованными горгульями?!
Конечно, надо делить все, что мне говорят, минимум на два. Но за горгульями охотятся, это факт. И даже если они способны причинить вред, глумиться над ними – это просто чудовищно.
И мне теперь нужно идти и просить у Аранда бульон с пирожком, зная, что он вытворяет у себя в замке?!
Насладившись произведенным эффектом, Олаф вернул меня в реальность.
– А теперь пирожок! Драконова дверь четвертая справа.
С колотящимся сердцем поднялась на наш этаж. От страха и волнения я боялась ошибиться, и поэтому пересчитала двери раза три. Постучалась. Вернее, поскреблась.
– Что случилось? – рявкнул Аранд, очевидно, уже не собиравшийся принимать гостей.
– Это Амели. У меня к вам огромная просьба, – проблеяла я.
Дверь практически сразу распахнулась. Я остолбенела. Передо мной стоял обнаженный по пояс Аранд. На мгновение у меня вылетело из головы все: от бульона до застенков с прикованными цепями несчастными пленницами.
Я откровенно пялилась на красивое мужское тело. Смуглое, самых совершенных форм, словно из-под резца самого талантливого скульптора. Под гладкой кожей видна была каждая литая мышца. Невольно, будто подталкивал Змей- Искуситель, я опустила глаза ниже. Спасибо, при свете свечей не будет заметно, что я покраснела, как помидор. Господин Аранд сменил свои плотные черные штаны на домашние, светлые, похоже льняные. И они самым бесстыжим образом висели у него практически на бедрах, обнажая пупок и темную дорожку растительности.
Шальные, недопустимые мысли взорвали мир в моей голове. Хотелось прижаться к этой мощной, накачанной груди и забыть обо всем. Казалось, что тот, кто сейчас стоит передо мной, защитит от всех невзгод и бед. Острая жалость к себе словно превратилась в предательскую удавку, затянувшуюся вокруг шеи – так тяжело было дышать. От него исходила какая-то неведомая сила. Одновременно притягивающая и пугающая, от которой сердце замирало и подкашивались ноги, разум уплывал, оставляя в голове восхитительную пустоту. А может, она у меня там всегда и была? Просто ждала логического объяснения…
Я не помнила, кто я, но знала точно, что меня никто никогда не защищал и не оберегал. Я никому не нужная, бесправная рабыня, принадлежащая…
На меня словно ушат ледяной воды вылили – принадлежащая извращенцу, садисту, который добивается смирения от женщин кнутом или плетью!
Скрывать свои чувства я не умела, и Аранд тут же считал выражение ужаса и брезгливости на моем лице.
– У меня, что, неожиданно рога выросли?! – удивился он тому, как быстро сползло телячье восхищение.
– Лучше б рога! – не удержалась я.
– Ты ничего не перепутала? Амелия! Может, тебя лучше вернуть Вемунду, как некачественный товар? Пусть впарит тебя какому-нибудь потному лысому купчишке! – глаза Аранда опасно сверкнули, так что я чуть не присела от страха. Лучше было бы, если б меня выкупил добрый и порядочный Айварс. К счастью, чувства самосохранения хватило, чтоб я удержалась.
Слезы навернулись на глаза, и я дрожащим голосом, наконец, озвучила то, за чем пришла.
– Ну Кайре бульон, понятно. А пирог на ночь не навредит фигуре? – сменив гнев на милость, насмешливо спросил он.
– Все, что нас не убивает, делает сильнее, – к чему-то ляпнула я.
– Согласен. Один пирог не убьет. А почему ты сама сразу не пошла на кухню?
– А если бы вы не одобрили? – дырявя взглядом пол, пыталась оправдаться я.
Аранд дернул плечом, показывая, что я сморозила глупость.
– Я, может, и монстр, но голодом своих людей не морю! А теперь марш на кухню! – резко скомандовал он, и я окончательно убедилась, что все рассказанное Олафом, правда. Едва не запутавшись в юбках, я резвой белкой вылетела из комнаты.
Щеки пылали, дыхание от страха сбилось. А будоражащий запах Аранда словно окутал меня тяжелым, подчиняющим облаком, в котором я едва не свалилась с лестницы, наступив на платье. Мускус в сочетании с сандалом и бергамотом придавливал, гипнотизировал так, что, оказавшись внизу, я некоторое время еще не могла прийти в себя.
Аранд был непостижим. С одной стороны, он позволял мне дерзить, а с другой – не знаешь, какое слово сработает детонатором, и вся его демократичность осыплется с него, как пепел. И он забросит меня в темницу… Бр-р-р!
Но был в моем визите и маленький плюс – обладая полномочиями, я могла мальчишке дать не только пирог, но и кусок мяса. Мне безумно жалко было этого сорванца, обреченного всю жизнь быть в прислугах.
Я невольно покачала головой. По сравнению с ним, я чувствовала себя умудренной опытом матроной, покровительственно взирающей на молодняк с высоты своего возраста. Хотя этот молодняк-то и обозвал меня старухой. А я, собственно, еще надеюсь на что-то в этой жизни!
И первое – поставить на ноги Кайру. И она, когда станет свободной, придумает что-нибудь и для меня.
Попав на кухню, уже превратившуюся в сонное царство, я с самым важным видом сообщила, что мне нужен куриный бульон и пирог с куском мяса. Повар, уже клевавший носом на стуле, в ожидании запоздалых гостей, не сильно обрадовался. Критично осмотрел меня, соображая, насколько важная перед ним птица и решил не напрягаться.
– Очаг погас. Разжечь некому. Вон пирог остался и холодное мясо. Так что без бульона.
В прошлой жизни, я бы все услышала и поняла. Ну погас же? И разжечь некому! А в обязанности повара это совсем не входит. Поплелась бы побитой собакой восвояси, роняя слезы и обвиняя себя в мягкотелости. Или в прошлой жизни у меня не за кого было сражаться? Но здесь у меня есть Кайра!
Я приняла воинственную позу и заявила.
– Если вы распустили всех рабочих по кухне – это ваша проблема. Мне нужен куриный бульон немедленно! И если даже у вас закончились все куры, я заставлю вас бежать в деревню и покупать там. Иначе…, – на мгновение я запнулась, не зная, есть ли тут Роспотребнадзор или еще какая инспекция. Потом на ходу придумала наказание: – Иначе сейчас я подниму всех постояльцев и расскажу, что сама видела, как вы тухлое мясо в уксусе замачивали и компот варили вместе с мухами! Вас вышвырнут вон! И больше никуда не примут!
