– Чем же? Отказом? – подалась слегка ближе к нему.
Он кивнул.
– Им и ещё парой тысяч действий вкупе, которые ты смеешь проделывать, – весело, – ты уже догадалась, что дышишь ты тоже иначе, чем мне нужно?
– Я только хотела про это сказать, – важно кивнула ему в ответ, – только представь, как сложно тебе будет меня выносить.
– Я терпеливый, – хихикнул он.
– Ты бессовестный, – сообщила ему.
Взгляд глаза в глаза. Я успела достаточно наклониться, он же подался вперед так, что между нами оставалось не более десяти сантиметров и…
– Кими, я же сказал – десять минут, – ворчливо прошептал папа, – твои котлеты не успеют разморозиться за это время в багажнике.
Мама помахала ему кулаком.
– Если бы ты сейчас ничего не говорил, то я бы прокралась, и никто меня бы не заметил! – громко заявила она, – Ая, дай ему тоже вафельку! – она обиженно возмутилась тому, как упаковка лежала за моей спиной, – о, нет. Мы тут еще столько всё купили! Оз, может ты кушать хочешь?
– Кими, – просто шёл и смеялся папа, – ты гениальна.
Смутить маму было невозможно, потому как она отодвинула крошки и выставленные папой в ряд пакеты и запрыгнула на стойку, сев в медитативную позу.
– Благодарю, я не голоден, – а вот с капитаном произошли мгновенные изменения – он выпрямил спину, поправил рубашку и стал суровым, каким всегда казался со стороны.
– Вы так красиво смотритесь вместе, – достала яблоко из пакета и откусила мама.
– Ты уже это говорила, – напомнила ей я.
– Ты бы его хоть помыла, – вернулся из гаража с новыми пакетами папа.
Он отобрал у неё яблоко, сунул под воду и вернул обратно, не забыв тоже откусить.
– Так не вкусно, – хмыкнула она, – предлагаю сегодня совместный ужин.
Она переводила глаза с меня на капитана до того момента, пока последний не поднялся, не дошёл до папы с лицом-кирпичом и не протянул ему руку для рукопожатия, обрисовав собственные действия для моего круглоглазого отца не иначе, как:
– Я прошу дозволения встречаться с вашей дочерью, сенатор Фиджез.
Не успевший помыть второе яблоко папа отрешенно протёр его о футболку на груди и так же задумчиво укусил.
– Дочь, можно я не буду отвечать, потому что я боюсь его серьёзности? – высунулась папина голова из-за спины парня.
Озово выражение лица мне видеть не довелось, но я была уверена, что он даже моргал сейчас нечасто.
– Нельзя, – хихикнула и развалилась на диване я, – ему это точно принципиально важно. Так что давай – выполняй отцовские обязанности.
– Не было в списке отцовских обязанностей ничего про отцовскую же растерянность, – пробурчал папа, а после пожал протянутую ему руку и с широкой улыбкой кивнул, – можно. Эй, а почему без фанфар?
– А мне пожимать ничего не надо? – хихикнула мама.
И кинула в меня очередное немытое яблоко, метясь идеально в руку.
– Я могу переспросить и у вас, – повернул к ней голову капитан.
Мама попыталась ему мило улыбнуться. Оз принял решение отойти от неё подальше.
– Могу я задать пару вопросов? – оперся на стойку рядом с мамой отец, пока Оз всё так же напряженно возвращался ко мне.
Вот на диване он нагло подвинул мои ноги, сел и снова стал тем транспарантом собранности.
– Конечно, сенатор Фиджез, – сбился только после того, как я положила одну ногу ему на колени, а вторую на спинку дивана за его спиной крокодил.
Нет, а чего он меня тут пододвигает?
– Адам, и на ты, – нахмурился папа, – это обязательно – я же называю тебя по имени, – пока мама поправляла растрёпанные волосы на его макушке, – к чему такая строгость? Были прецеденты болезненных отношений с отцом девушки?
Я кивнула, вспомнив историю с Онни. Лежащую на его коленях ногу непреклонно схватили за щиколотку и согнули в колене, убирая от каких-либо прикосновений к нему. Я хмыкнула и подсунула пальцы под его бедро. Стало тепло. На мне сузились серые глаза.
– Да, – процедил Озерфир, – помимо этого, я учитываю вашу неприязнь ко мне.
Папа состроил брови домиком со взглядом на нём, а после на мне.
– Котлеты! – вспомнила мама, – бли-ин. Как я могла забыть?
Она спрыгнула со стойки, держась за папу, и деловито насвистывая, начала шариться по пакетам.
– Неприязнь? – все больше удивлялся папа, – поверь, Оз, я как минимум тебя уважаю за твои действия. Как максимум – ты любимый сын.
Я хрюкнула. Крокодил медленно хлопал ресницами. Папа был счастлив.
– И мой, – улыбнулась парню мама, – и мне плевать, что ты врёшь, что не хочешь есть. Дети должны много и вкусно кушать.
– Ему двадцать один, – напомнил ей папа.
– Это значит, что он больше не ест? – хихикнула мама, – после скольки мы можем не кормить Аю?
– Вы всегда будете это делать, – била пяткой о спинку дивана я, – и я, кстати, очень голодная.
– Ещё бы нет, – папа с улыбкой, – ты ела целых полтора часа назад.
Огрызок яблока был прицельно отправлен на чайный столик в метре от моей головы.
– Вы крайне добры, – разглядывал меня Оз, – однако я и в самом деле не смогу остаться. Через час мне нужно быть в столице.
Я посмотрела на часы и пробормотала:
– Тогда тебе нужно было выезжать пятнадцать минут назад, – нахмурилась я.
Оз-зи дернул щекой.
– У меня ещё минимум полчаса с тобой, – кивок, – уверяю тебя, что я доеду за двадцать.
Мы с папой переглянулись.
– По трассе ограничение сто километров в час, – решил начать просвещать крокодила о ПДД старший Фиджез.
– Это если без включенной поддержки автопилотом, – мгновенно напрягся Оз.
Спорить он явно не хотел, но готовился к этому.
– Я переживаю о твоей безопасности, Озерфир, – скрестил на груди руки папа, – я уже понял, что ты имеешь свое стойкое мнение, однако пойми и меня – у меня есть только советы, а не критика. Я прошу принять её. Ты не обязан ее даже оценивать.
Ох, как это не нравилось капитану. Вот только:
– Я понял вас, сенатор Фиджез.
Папа закатил глаза.
– Не-а, пап, – остановила поток негодования я, – он две недели принимал моё имя. Не думаю, что твоё будет для него проще, Адам, – хихикнула.
Фрея называла своего отца по имени. Меня это резало по ушам.
– Да, и ещё, – вспомнила папа, – Оз, будешь приезжать – не ставь машину у правого гаража. Он основной, поэтому будь добр, заворачивай сразу к левому.
Капитан кивнул, почему-то всё ещё задумчиво, а после спросил:
– Вы планируете рассказать мне о правилах поведения с Аямако, когда она уйдет? – что-то совсем странное.
Я наблюдала за разворачивающимися событиями. То есть за новой потерей в папиных глазах. На этот раз он повернулся ко что-то жующей маме, которая, как и я, разглядывала лицо отца.
– Что мне ему на это отвечать, система? – скривился мужчина, – ладно, секунду. Фу-х. К-хм… Эм, что именно ты хочешь услышать из этих самых правил? – натянуто-доброжелательно.
Оз на секунду посмотрел на него, как на придурка, но тут же спрятал этот взор и выдал:
– Вы и в самом деле не против? – почти верил крокодил, – вы и в самом деле странный человек, Адам.
Папа же вдруг понял и несколько раз кивнул:
– Вот в чём дело! Это эти ваши стрёмные сенаторские заморочки. Да, забыл, – снова кивок, – ты бы ещё мне выкуп предложил, честное слово.
– Мне казалось это обсуждается позже и без чьего-либо присутствия, – Оз, пока папа почти выл.
А потом махнул пальцем, останавливая оппонента, вскочил, обошёл маму и нырнул в пакеты, чтобы отвлекаться от происходящего почаще.
– Никаких денег, – процедил папа, пока Оз-зи открывал рот, – нет. Наша семья не входит в вашу секту по поклонению устаревшим традиционным свистопляскам. Не-а. Хотя… – задумчиво, – если тебе это так важно, – договаривайся сразу с ней, – он указал на меня, – сам выкуп тоже ей. Документально можешь написать на меня.
Крокодил, негодуя, дёргал носком ноги в воздухе, словно нервничающий кот кончиком хвоста.
– Что за деньги? – тайно воспряла мама.
Вот с ней так всегда.
– Не мылься, Кими, – хмыкнул папа, – если у высших соголдок есть наглость и агрессия, то у родовитых костнийцев – традиции и патриархальное желание купить девушку на всех этапах отношений с ней.
Оз величественно кивнул.
– Кроме дани традициям, это возможность показать намерения и способности обеспечить вашу дочь всем необходимым, – снова прямые слова, – в будущем.
Я аж села, слушая то, как меня… сватают? Я что-то пропустила?
– Каком будущем, Оз? – улыбалась ему сквозь зубы, – мы встречаемся полчаса.
Я показала ему на свои часы– тридцать минут будет ровно через четыре минуты!
– Я имею ввиду наши отношения, – хмыкнул капитан, – длиной в полчаса, однако в любом случае имеющими такой статус для общества и системы.
Я перевела глаза на папу. Тот кивнул.
– Да, я получил уведомление несколько минут назад, – кивнул, – поэтому мы с мамой и направились домой оперативнее.
Снова на Оза.
– И что это значит? – ничерта не складывалось в моей голове.
– Только то, что часть материальной и к-хм… общей ответственности за тебя теперь лежит на мне, – крокодил.
Доходило до меня долго.
– А-а! – протянула, – значит ты за меня ответственен, вроде как, а я – за тебя, да? – с сомнением.
Оз-зи мотнул головой.
– Только я за тебя, – важно кивнув.
У меня снова шестеренки наскакивали зубчиками на зубчики.
– Угу, – под папины смешки думалось мне, – а я тогда что?
Вот тут не сложилось и у Лакмаара, потому как мы слаженно перевели взгляды на конкретно смеющегося папу.
– Да тихо ты, – прошептала мама, – у меня другой вопрос, – подпирала голову рукой она, – а какого фига тогда бессовестный Реджи жрал у нас, жил у нас, деньги занимал у нас, и машину тоже разбивал нашу? Он, что… был девушкой в их отношениях?
Папу можно было выносить.
– Ты, – он хихикнул на Оза, – поучи свои правила посильнее. Ты в них сам не разбираешься, – он почти стёр своё лицо рукой, – ты, – на маму, – больше не говори таких громких заявлений, особенно в присутствии детей и, ха, самого Реджи, система упаси вас встретиться, – он сделал глубокий вздох, – а ты, дочь, – ко мне, – тебе ничего не надо – ты у меня и без традиций красивая и умная.
Я кивнула. И снова разлеглась на диване.
