! Хахахаха, Мистер Фанн, да ты будешь офипенян снова!
Что же агентно говоря
вызвало ту козледию
в четвегром
этот муниципального греха бизнес? Наш кубодом
все также качается как уховидец на гром своих арафаток
, но мы слышим также сквозь последовательные года тот захускалый хорейш
некалифанных
мыслименеймыединых
что вычернят белокамень когда-либо опронесшийся с небес. Обопри нас поэтому в поисках нашей строгодности, О Вседержитель, в какое время мы встаем и когда прибегаем мы к зуборлашке и перед тем как грюхнуться на наш кожовик и в ночи и при угасе звезд!
Ибо кивнуть прореду лучше чем мигнуть отсвятствующему
. Ипуче же всякие шепути
типа того прохрестра глумясь междуином
джебеля
и цигипетсткого моря
. Корнотрав мой хрустбатый пусть решает
. Тогда мы и узнаем является ли празник лётницей
. У нее есть дар обозрения
и она всёходя ансарит
помощникам, дремадушка. Осторожно! Осторожно! Это могла полубыть осечка брикета, как говорят некоторые, или ж то молжно былоть в силу коляпсуса его назадных обещаний, как смотрят на то другие. (До сих пор рассохраняются тысяча и одна историй, по всей сказности, об одном и том же). Но низме?нно все же абе ел у ивви стрященных яблосней (а что с волхвальными
ужасами роллсранцев, лашин, автомыг, камнеторов, флюргонов, трамдрев, грузопанов, автокинетонов, гиппохобилей, флотульцев, турксичкек, мегалюшек, циркруг и раёных сурвов и базиликерк и аэропагод и домдёжа и весельчуши и пилера
в пальто и мекленбуркской
сучки прикусив его за ухо
и мерлинорских запрубков и его четредних старых порбегов, чем скучше тем лучше, его черные как бич тросчистки по двиголдцать за дюжину и нубибуськи
салазят по Дави?тсять-первой
улице и дырывжалюзи
вынюхивая на Ябедном Углу и пары и чаяния и шумохот тутошних римозяек его вилля, домочистов, духолуев, дурам и дурам нефоциант миром
, весь возбунт со всех воскреш, криш для мани и риф для тёмы батт
под своим мостом катит тоне) близ дуплездения Фил щутил до-бухьяла полн. Его гуллива качанствовала тяжелой, его коряйцы затряслись. (Там была стена конечно в эрекцессе). Бом. Он стрыкнулся с лазницы. Бам! он стал никцом. Бум! Мы стебаться, мастербаран когда челонах рженится на своей маршлютне это полный длиннец. Всему миру на посмотрище.
Поминки. Пейзаж предзнаменует ХЦЕ и АЛП
Шиза? Ничё себе! Макул, Макул, отчи вожжи ты отжил
? от напряжного жаждничного траутра? Всхлипы они делохали на Филлагана рождерскверных поминках, все хулисвятцы страны, распростершись в своем цепении и двенадцатично обильной плеторе рыдовоя. Были там сантехи и слыги и шерифы и цитрачи и рейдеры и китайшники
тоже. И все они преисполинились с крикней обшоутельсностью. Агог и магог и все кругольны?е вдрызг. На продолжение сего оторжествления до Ханихуниганского уничтожения. Некоторые в кинкинском хоркасе, большинство ж, причитая канкан. Презвомыча его и опульняя его. Он окоченел но он тверд является Приамом Олимом
! Бывало был он растойным рабоселым молодцем. Наточите его краеподушный лепень, подкуприньте его гробас! Вездючи на этой плутине услышишь люты?й собный грехот снова. С их глуболобыми шутколками и припыльными фиделиусами. Положили они его низолиц в постельдний путь. С губокалипсом финиски у его ног. И поклачкой гинезиса вышед головы. Чаегонные флюиды сушь лишь чебуха для бухарей, О!
Хурра, есть никого кроме мла?дного глефа ибо церый глобус колёсится на виду что тавтологически суть одно и то же. Ну что. Он существо так на камбале своей тушны? как переросший дитярик
, давайте крох поглянем, посмотрим, на Егона, ну что, сотри смотрицы осень здесь осень
, плитарелку. Хм! От Каплицинов до Бейливика иль от эштуна до бароклятвы иль от Скупибанки до Круглавы иль от подножия счета до орлиндского глаза он мирненько распролегся. И всепутьем (рог!) от фьорда к фьельду его бухтров габобои точно завопят его помеж скал (хуахуахуа!) в плытьплылплыве и поливвенной ночи, дедальной пещрянной ночи, ночи плюрабельчиков, ее порхлейта в хитрых хореях (О карина
! О карина!) будит его. С ее иссаванскими эссаванами
и скотоджэкмартинами вокруг всех им входиниц и выходомов. Размазывая бабочкины глазки
, взирая длань унылого дрязглого Глухлина
. Молитва пред Обжорьем. За все что нам, масли гречно овощей
, нисповедет. Воспали хруща и берегай блуда зоба ради
. О схлынь
! Будто мудак
. Дедульфин свалился вниз но бабойко сжигает бланк
. Кочето на окорани блюрти? Финнфойфом Пёрш. Кочето-сы его перченой головой? Буханка Сынпетруха Кеннедийского хлеба. А кочето прицеплено к танчику его хлыста? Стакан Дану У'Даннелского пенносходного Доблинского эйля. Но, гля, как вылакали б вы его жуливольствие и вонзили зубы сквозь ту мокоть белоцветочного телья во владении его как чугемота ибо он нойгдельше. Кончище! Только стертография вчерашней сцены. Почти румяный Сёмгасалар
, древний всерез года Агапемонидов
, он расмольтился в нашем чумглане, заскорбьсорбирован и упакобран прочь. Так что едапеза эта измёртвлена для лосось-кого, шлюки, шлейща и злаченой середки
.
Но все ж да не увидим мы еще бронтоихтиандровую фигуру очерченную в дреме даж в нашем собственном ночивреми на осоке судачного снотока что Бронто любил, а Брунто опору мёл на. Здесь лежит едил
. Рядом со свобоженкой малышкой. Чтосли ей быть в фартукьях и порхочьях, воняпках и выцвечках, с кучей руднег и попрошать с передник. Это еще что, сто пудов, мы все любим маленькую Энни Руини
, или, мы имеем в виду, любаленькую Энни Рейни, когда под свонтиком, она дуройдёт козойдёт притенциовывая. Хы! Брюзливые спаиньки, хы хряпишь! На Бенн Хизере, в Шпилеополе тоже. Черепная головка на нем, отлинатель его мотивов, всмотритесь-ка во младуна в вонтамути. Ах фы? Его глиноги, обдерненные в патриве, торчат моцна где в последний раз упаловных
. У холзи жорнальной сценки, где у Джули млели зенки, в сескровиной шали. В то время как перепротив этого красоток альянса внезади золма шоссят, святолого золма! на мешворках форта, бом, тарабом, тарабом
, притаились засадояжеры, зрелище лиффящих-вы-жидоне верхуев и дешомеров. Отсюда когда облака катят мимо, джейми, вид с надптичьего полета удовляем на нашу курганную массу, Волинстоунзкий национальный музей, совместно, на несколько зеленоватой дистанции, с очаровательным герцогством Ватерлузским и двумя вполне?белыми деревеньками кто покаслушничают так щекотуний писеж литсв
, хорошуличек! Проникателям позволяется внутрь музеохолма бесплатно. Уэлш и Пади Паткинсы, один шеленк! Вспомчехвосцы индалиды старой гвардии найдут тут пусьпусный пуссипрам чтоб насыдить сорт своих ядиц. За ее отмычкой снабжай дворницу, мистрес Кейт. Намек
.
Вимбильданова Музейната (Ватерлоо)
Вот путь в мяузейнату. Осторожно шляпы вкозля внутрь! Сейчас твы в Вимбильданской
Мяузенайте. Вот Просацкая пошка. Вот франтуз. Намек. Вот флаг Просацких, чапка и колдудце
. Вот пуля что въехала флаг Просацких. Вот франтуз что палил на Буйле что въехал флаг Просацких. Салюз
Коршуганн
! В гору твою пилку
и вилку! Намек. (В копыточко! Отлично!
). Вот та тригралка Липолеума. Намек. Липолеумка. Вот Вимбильдан на своей той же самой белой лошаднице, Кокенгааге
. Вот большой Срартур
Вимбильдан, знатный и магентический
в своих золовянных шпорах
и выжелезном
фракцоге и катребрашных
