– Не сомневаюсь, – пробормотал Евгений Петрович.
– Сейчас что-нибудь придумаем, – обнадежила Тамара Валерьевна.
Не спускающий с меня глаз Савелий Андреевич улыбнулся. Кивнув мне, он со значением глянул на Евгения Петровича и, не прощаясь, вместе с реаниматологом вышел из палаты.
Задержавшись, главврач осторожно дотронулась до моих волос и шепнула:
– Не волнуйся, – в который раз повторила: – Все будет хорошо, —затем быстро направилась к двери и плотно закрыла ее за собой. Но не себя ли она успокаивала?
Прислонившись к облюбованной стене, я пристально наблюдала за беседующими за стеклом медиками. И да, вновь все слышала.
– … что думаешь? – Тамара Валерьевна смотрела на супруга.
– Отклонений сейчас не вижу, – уверенно ответил тот. – Надо наблюдать в динамике.
Озабоченно нахмурившись, главврач помолчала, а после обратилась к реаниматологу:
– Евгений Петрович, вы опытный врач, умный мужчина. Ваша работа и предусмотрительность будет оценена мною по достоинству, – ее голос прозвучал многозначительно.
– Данные изменю, – невозмутимо кивнул реаниматолог. – Спасателям не впервой ошибаться, – хмыкнул. – В приемном покое камеры не работают. До сих пор не починили, – он лукаво глянул на невозмутимую начальницу. – Медсестра к пациентке практически не подходила. В любом случае, будет держать язык за зубами, – добавил уверенно.
– Вот и славно, – промолвила Тамара Валерьевна. – Минут через сорок мы заберем Яру. Медсестру все же не подпускайте. И покормите девочку чем-нибудь.
– Вопрос – чем именно? – пробормотал врач, провожая взглядом ночных визитеров.
Поправив на груди сползшую простыню, я с силой потерла ладонями лицо. Не покидало ощущение, что вновь обретенные дядя и тетя совершенно не расстроены гибелью близкого родственника, однако искренне готовы мне помогать.
Эх, сплошные вопросы. Причем с каждым разом серьезнее и серьезнее.
Прикрыв глаза, я прислушалась к урчанию пустого желудка. Упрямо сжала губы.Буду решать проблемы по мере их поступления. Нечего себя накручивать.
***
Несколькими часами ранее. Токио. Хризантемовый дворец
Огромная ярко-розовая луна отчетливо виднелась в темном небе. На балконе шикарного особняка стоял невысокий, щуплый мужчина. Облокотившись о резные перила, он любовался бескрайним океаном.
– Мой господин, простите, что тревожу в столь неурочный час, но дело не терпит отлагательств, – послышался взволнованный старческий голос.
Повернувшись, император Ичиро безэмоционально посмотрел на воодушевленного чем-то ученого.
– Говори, – произнес лениво.
– Мы зафиксировали выброс силы. Той самой! – глаза старика заблестели от переполняющих эмоций.
– Где? – в голосе могущественного человека зазвенел металл.
– На территории России. Пока точно не могу сказать, где именно, – с досадой признался ученый.
– Ищи, – во властном тоне мужчины слышалась неприкрытая угроза. – Ты обязан найти.
– Знаю, господин, – согнувшись в три погибели, пробормотал старик. – Сделаю все, что в моих силах. И даже больше, – пробубнил, не осмеливаясь поднять глаз.
Глава 2
Облаченная в халатик медсестры, я стояла в помещении для врача и дожевывала печенье. Проглотив последний кусочек, нацепила медицинскую маску, поправила на голове шапочку и вопросительно посмотрела на Тамару Валерьевну.
– На практикантку похожа, – усмехнулась та. – Пойдем, Яра. Нас Савелий в машине ждет.
– Подождите! – Евгений Петрович принялся рыться в нижнем ящике стола. Выудив из его недр за серебристую цепочку кулон с голубовато-прозрачным камнем, протянул мне. – У вас на шее было. Оставшиеся от одежды клочки утилизированы.
– Спасибо, – кивнув, взяла украшение.
Зажав его в ладони, постояла пару минут. Вроде бы и знакомое, но нет ни единого воспоминания. Точно так же, как и ощущения, что это украшение мое.
Жаль.
Грустно вздохнув, положила кулон в карман халата, вновь глянула на Тамару Валерьевну. Подбадривающе улыбнувшись, та подошла к входной двери и уверенно распахнула ее.
– До свидания, – кивнула я Евгению Петровичу и последовала за вышедшей в коридор женщиной.
Идя на шаг впереди меня, Тамара Валерьевна скупо отвечала на приветствия изредка встречающихся сотрудников. Практикантка же, семенящая следом за главврачом, действительно никого не интересовала.
Мы без происшествий покинули больницу через служебный выход. На улице я немного замешкалась, разглядывая припаркованный поблизости массивный черный автомобиль.
– Садись сзади, – шепнула Тамара Валерьевна. Словно показывая, куда именно, пассажирская дверца приоткрылась.
Я поспешно нырнула в салон. Через миг тетя уселась впереди, рядом с Савелием Андреевичем. Двигатель заурчал, автомобиль плавно двинулся вдоль больничного корпуса.
– Проблемы были? – негромко поинтересовался у супруги мужчина.
– Нет, – откликнулась главврач.
Не говоря более ни слова, дядя сосредоточился на управлении машиной.
Такое ощущение, что меня не дядя с тетей из больницы домой забрали, а выкрали бандиты. Я кривовато усмехнулась. Очень надеюсь, что причину такого поведения все же узнаю: супруги врачи однозначно мне зла не желают. Почему так уверена? Просто чувствую и все.
А вот хоть как-то разобраться во взаимоотношениях новообретенных родственников с… отцом совсем не помешает: больно странно они отреагировали на его гибель. Да и мама должна у меня быть. Почему-то о ней даже не упомянули.
Откинувшись на спинку сидения, сняла с лица медицинскую маску и негромко позвала:
– Тамара Валерьевна.
– Что, Ярочка? – обернулась ко мне женщина.
– Вы можете рассказать о моей маме?
Обменявшись долгими взглядами с супругом, тетя дождалась его едва заметного кивка, затем проговорила:
– Ее звали Александра. Как и все мы, она простолюдинка, не открывшаяся. Родителей своих не знала, воспитывалась в детском доме. Светлые волосы и голубые глаза у тебя от нее, – она едва заметно улыбнулась и с неприкрытой грустью промолвила: – Ты была совсем малышкой, когда Саша скоропостижно умерла, – вздохнув, продолжила: – У тебя с нашей дочерью Светланой разница в полтора года. Ты помладше. Я много раз предлагала Владимиру помощь, но он отказывался. Все эти годы сам о тебе заботился.
Показалось, в голосе тете проскользнула досада и… злость. Ух ты, интересная реакция.
Сделав себе очередную отметку, я нахмурилась. Простолюдины, не открывшиеся – слышу не в первый раз. Это кто вообще такие?
Понимая, что этим интересоваться пока не к месту, спросила, как можно невиннее:
– А отец? Чем он занимался?
Замявшись, тетя, казалось, подбирала слова. Неожиданно вместо нее ответил Савелий Андреевич:
– Мой младший брат, Яра, с юного возраста изготавливал артефакты. У него, определенно, имелся талант. Однако его артефакты особым спросом никогда не пользовались. Впрочем, и сам Владимир не мог гордиться ни известностью, ни авторитетом у коллег. Но о славе мечтал, – сосредоточившись на управлении автомобилем, мужчина замолчал.
Глядя на пустынные по утреннему времени улицы города, я не нарушала тишины. Дядя старался подавать информацию корректно, но и так понятно – Владимир Игнатьев, как профессионал, не был востребован.
За окном машины мелькали дома, деревья тянули сочно-зеленые кроны к небу, по тротуарам спешили редкие прохожие. Я рассматривала город – он казался и знакомым, и в то же время неведомым. Странное ощущение.
Внезапно Савелий Андреевич вновь заговорил:
– Общался я с Володей редко. Скажем так, мы имели некоторые разногласия в области науки. Наши родители ушли один за другим: сначала твой дедушка, на следующий день – бабушка. После их смерти встречи с братом прекратились. Это случилось шесть лет назад, – остановившись на светофоре, мужчина обернулся ко мне. Внимательно посмотрев, вновь перевел взгляд в лобовое стекло. – Не скрою, тебя я практически не видел: много работаю. После смерти твоей мамы поддерживанием родственных отношений с тобой и Владимиром занималась Тамара. А три месяца назад он посчитал, что встреч с членами нашей семьи тебе не нужно. До сегодняшнего дня мы не общались.
– Почему он так решил? – быстро спросила.
– Владимир был сложным человеком, – уклонился от ответа дядя. – Вы жили весьма скромно. Я предлагал помощь – брат не принимал. Подозреваю, из наследства тебе остался лишь ваш полуразрушенный дом, – мужчина глянул на меня в зеркало заднего вида и твердо сказал: – В любом случае не тревожься. Как и мои дети, ты не будешь ни в чем нуждаться.
Хм-м… Получается, братья не питали особой симпатии друг к другу. Возможно, и правда нашла коса на камень из-за науки. Но тетя-то общалась. Из-за чего же так сильно разругались? Явно случилось что-то экстраординарное.
Сделала зарубку на память. Немного помолчав, поинтересовалась:
– Вы сказали «дети». Светлана у вас не одна?
– У нас двое, – подала голос Тамара Валерьевна. – Кроме сестры, у тебя есть брат. Егору пять лет. Хороший мальчуган растет, – с нежностью промолвила женщина.
– Ваши дети, они не открывшиеся? – уточнила, постаравшись, чтобы голос прозвучал спокойно.
– Да, Ярослава, – послышался голос дяди. – Мы с Тамарой, как и наши дети, не владеем силой. И твой отец с мамой также ею не владели.
– А я?
Вопрос повис в звенящей от напряжения тишине. Через бесконечно долгое мгновение Савелий Андреевич проговорил:
– Последние лет сто простолюдины крайне редко проявляются. Это родовитые дворяне кичатся силой, а нам она и не нужна. Ее отсутствие вполне заменяют технологии. Наука не стоит на месте. Чтобы погладить рубашку любимому мужчине, девушке не обязательно использовать бытовую магию. Можно взять утюг, – поймав мой взгляд в зеркале заднего вида, он лукаво подмигнул.
Я дружелюбно улыбнулась в ответ. Меж тем разум холодно зафиксировал, что на мой вопрос Савелий Андреевич так и не ответил.
Свернув с главной дороги в проулок, дядя направил автомобиль к солидному забору из желтого кирпича, огораживающему большой участок. В глубине виднелась крыша двухэтажного дома.
Открыв с брелока ворота, Савелий Андреевич въехал во двор. Автомобиль бесшумно прокатился по выложенной диким камнем дороге к шикарному особняку и остановился на небольшой площадке.
– Вот мы и дома, – сообщил мужчина. – Вы идите. Я догоню, – добавил, обращаясь к Тамаре Валерьевне.
– Пойдем, Яра, – позвала та.
Не дожидаясь повторного приглашения, я выскользнула из салона. Обоняния коснулись ароматы свежескошенной травы и цветов. Наслаждаясь запахами, быстро осмотрелась. Взгляд радовали аккуратно подстриженные газоны с изумрудной травкой, ухоженные деревья и великое множество кустов роз. Желтые, красные, нежно-розовые и даже темно-синие бутоны были тут, похоже, повсюду. Наверное, их любит Тамара Валерьевна.
Большой холл дома встретил прохладой и приятными запахами чистоты. Посмотрев на мягкий диванчик, я пробежалась взглядом по круглому стеклянному столику, напольному горшку с симпатичным деревцем, закрытым дверям. Интересно, что за ними?
Тем временем внимательно наблюдающая за мной тетя слегка нахмурилась.
– Ты приезжала к нам много раз. Никаких воспоминаний? – не спросила, а, скорее, подтвердила свой вывод она. Я покачала головой. – Ничего страшного, – твердо произнесла женщина и сообщила: – На первом этаже у нас кухня-столовая, гостиная, библиотека. Пойдем со мной, – пригласила, направляясь к витой лестнице.
Поднимаясь по натертым до блеска белоснежным ступенькам и скользя ладошкой по безупречно гладким приятного шоколадного цвета перилам, я осматривалась и напряженно размышляла.
Определенно, мои новоявленные родственники в средствах не стеснены. Все вокруг красноречиво свидетельствует о достатке в семье врачей.
Зайдя на второй этаж, тетя продолжила «экскурсию»:
– В левом крыле покои членов семьи, справа – гостевые. Сейчас покажу твою комнату.
Видя, как она повернула налево, я удивленно хмыкнула. Похоже, мне предстоит жить в семейном крыле. А вот это было приятно. Очень.
Широкий коридор заканчивался большим окном. Тамара Валерьевна толкнула одну из дверей, затем, отступив, предложила:
– Проходи, Ярочка, – и пояснила: – Когда ты гостила у нас, то жила в этой комнате. Она всегда была только твоя.
С благодарностью посмотрев на женщину, я переступила порог. Отойдя на несколько шагов от двери, остановилась, окинула внимательным взглядом большую, но поразительно уютную комнату.
Эркерное окно, занавешенное небесно-голубой вуалью, наполняло помещение светом и воздухом. Прямо около входной двери расположилась «рабочая» зона: письменный стол с компьютером, рядом вращающееся кресло, на стене – полочки с книгами, под ними удобный маленький диванчик и изящный столик с ажурной лампой. Ну а левее, очевидно, место для отдыха: застеленная бирюзовым покрывалом двухспальная кровать с множеством разноцветных подушек, прикроватная тумбочка, симпатичный ночничок.
Заприметив на дальней стене две закрытые двери, с грустью хмыкнула. Я даже не представляла, что прячется за этими дверями.
Казалось бы, если комната моя, то должна же хоть что-то узнать. На крайний случай испытать какие-то эмоции. Увы, ровным счетом ничего.
Видимо решив мне помочь, Тамара Валерьевна спокойно пояснила:
– За одной из дверей ванная комната, за второй гардеробная, – а потом внезапно с досадой поджала губы. – Вещей там практически нет. Последнее время ты не хотела, чтобы мы что-то покупали, – она нахмурилась, наверное, вспомнив о причине такого нежелания. – Ну да ладно, пока походишь в домашнем халате. Лежит на полке в ванной. Белье и кое-что из летней одежды я сейчас курьером закажу, – неожиданно заговорщицки улыбнувшись, добавила: – Виртуальный шопинг, конечно, хорошо, но пройтись по магазинам двум красавицам-сестрам гораздо интереснее и полезнее. Намек понятен? – вопросительно изогнула она бровь.
– Более чем, – усмехнулась я. – А как Светлана на это отреагирует?
– Положительно, – уверенно сообщила Тамара Валерьевна. – Иди в душ, потом спускайся в столовую. Будем тебя нормально кормить, – не дожидаясь ответа, тетя вышла из комнаты и плотно притворила за собой дверь.
Проводив ее взглядом, нахмурилась. Игнатьевы явно заботятся и беспокоятся, однако не особо-то и расстраиваются, что я их не помню. Словно родственников это устраивает.
