Но с другой стороны я была в смятении. Почему крестная хочет, чтобы я училась дальше? Сама я никогда не думала об аспирантуре, но и отказать ей я не могла. Матильда была единственным человеком, кто связывал меня с жизнью моей мамы. Я не могла просто так взять и отказать ей.
Да еще и происшествие в лифте.
Я устало опустилась на лавочку – от обилия эмоций слегка закружилась голова, что, впрочем, для меня не было редкостью. Выпив воды и немного успокоившись, я написала сообщение Алене, с которой обещала погулять.
«Я свободна, когда встретимся?» – написала ей я. Телефон у меня был старый – раскладушка яркого синего цвета, кое-где пообтертая, и не раз бывавшая в воде, но выживающая вопреки всему. Экран в уголке был потрескавшимся, удобные кнопки поистерлись, кое-какие даже западали, поэтому приходилось давить на них с силой.
«Насть, я освобожусь только через час, у меня работа, подождешь?» – написала мне в ответ подруга.
«Подожду, конечно Ты крута! Работать после вчерашнего – это подвиг!:) Встретимся в «Венеции», – напечатала, допивая воду, я, имея в виду не город на побережье Адриатического моря, а известный во всем городе торгово-развлекательный комплекс неподалеку от бизнес-центра и Алениной работы – идеальный вариант для нас обеих.
«Заметано:)», – согласилась тотчас подруга.
«Встретимся, и я тебе кое-что расскажу», – сообщила ей я напоследок. Вставив в телефон наушники и включив музыку, я направилась к торговому комплексу, чувствуя, как подмерзают ноги. Декабрь как-никак. Холодный месяц. Такой же холодный, как мои серые, без примеси голубого, глаза – так однажды сказал мне Дан.
Играла комическая опера «Кавалер роз» Рихарда Штрауса. Друзья часто говорили мне, что у меня странный вкус – кто в наше время так любит оперу? А я любила. Наверное, в этом была виновата няня, которая заботилась обо мне все детство. Она была поклонницей оперы, и я, будучи совсем еще мелкой, постоянно слушала оперу вместе с няней. А потом меня отдали в музыкальную школу по классу фортепиано. Играла я посредственно, но музыку очень любила.
До «Венеции» – огромного яркого здания с колонами и стеклянной крышей, которая создавала ощущение свободного пространства и воздушности, я добралась быстро – минут за десять. И в ожидании Алены решила походить по многочисленным магазинчикам с вывесками одна краше другой. Пока есть время, можно присмотреть подарки друзьям – Новый год меньше, чем через месяц, а выбирать подарки я любила заранее. Метаться в поисках того, чего бы кому подарить, за день или два до праздника я терпеть не могла, и вообще все стремилась сделать вовремя – не потому, что была такой правильной, нет. Я просто хотела сохранить нервы себе и другим. Если я начинала злиться, то становилась откровенно неприятной личностью, превращаясь в этакую мегеру, которая не кричит, не хамит и не орет, а спокойным, чуть тихим от внутренней злости голосом говорит гадости и всяческие издевательские вещи. После таких приступов злости я чувствовала себя виноватой, но поделать с собой ничего не могла.
Я бродила из одного отдела в другой, пока не наткнулась на огромную, высоко висевшую малиновую вывеску, гласящую о том, что справа от меня находится недавно открытый супермаркет «Волшебство», где продается «все, что нужно для творчества, и даже больше». Я тут же вспомнила о подарочном сертификате, который торжественно вручили мне вчера друзья, и, не раздумывая, зашла в этот магазин. В нем действительно продавалось все, что нужно для творчества: начиная от наборов для скрапбукинга и инструментов для вязания заканчивая всякими штучками для мыловарения и инвентарем художника.
Я блуждала по бесконечным рядам, с трудом сдерживая себя от ненужных, но таких заманчивых покупок. А потом… А потом судьба преподнесла мне невероятный сюрприз.
Когда я подошла к одной из касс, у которой было целое столпотворение, то поняла, что впереди меня стоит не кто иной, как вчерашний парень с комплексом прекрасного принца по имени Ярослав. Енот. От удивления в моих глазах заискрились фейерверки.
Первой я приметила хорошо знакомую мне удлиненную прическу, чуть небрежную, но невероятно ему идущую, и не тронутую шапкой – наверняка мальчик и в минус двадцать пять щеголяет без нее, браво гарцуя перед девушками. Одежда, правда, на нем была другая. Тонкая с виду серо-белая короткая куртка с капюшоном, обрамленным густым светлым мехом, из-под которой выглядывала водолазка, высокие, со шнуровкой ботинки, заправленные в них обтягивающие темно-синие, почти черные джинсы. Одет он был иначе, и выражение его лица «мне все обязаны» казалось более спокойным и человечным. В руке этот гаденыш держал ярко-красную корзинку с кучей коробочек и коробок, на одной из которых я прочитала: «3D Пазлы». А еще у него в корзинке валялись кисти и баночки с красками.
Я за одну секунду подметила все это, испытывая и удивление, и злую затаенную радость, и нарастающее раздражение – почему этот придурок встречается мне уже второй раз за последние сутки? Хорошо хоть он меня не замечает – стоит, уткнувшись в мобильник белого цвета со всемирно известным логотипом надкусанного фрукта на задней панели. Последняя модель, между прочим.
– Ты без интернета, я смотрю, как без рук, Яр, – раздался глубокий, прямо-таки затуманивающий сознание голос, принадлежащий высокому черноволосому представительному парню лет двадцати семи, который стоял рядом с Енотом, уткнувшимся в свой телефон, как курица в кормушку с зерном.
– У меня важная переписка, – буркнул тот в ответ. Черноволосый посмотрел на Ярослава с легкой улыбкой – не высокомерной, а очень даже доброй. Он вообще мне с первого взгляда показался добрым – а именно это качество я более всего ценила в людях.
– Говорят, ты, братик, поссорился с Ваном? – продолжил расспросы брюнет. Он был такой милый, что я на него даже засмотрелась – хорошо, что парень стоял ко мне вполоборота, можно было на него любоваться.
– Кто говорит? – волком взглянул на него Ярослав. – Все у нас нормально.
Ван – это парень из его вчерашней компании. Я помнила это имя.
– Люди.
– Хватит собирать сплетни. Кто их разносит? – светло-зеленые, ярко выделяющиеся глаза гневно посмотрели в невозмутимое лицо брата.
Их лица находились примерно на одном и том же уровне – роста парни были примерно одинакового, ну, может быть, черноволосый на пару сантиметров повыше. Да и вообще они были похожими – одинакового телосложения, с чуть удлиненными лицами с красивыми линиями скул и прямыми носами с высокой переносицей. Только вот глаза да волосы отличались.
– Мне Женя сказала, – пожал плечами брюнет. Парень явно не злился за тон своего умалишенного младшего братика, в отличие от меня. – Она говорила, что вы вчера здорово, – он замолчал на миг, подыскивая подходящее слово, – повеселились в клубе.
– О, да, – только и сказал Ярослав так трагично, как будто бы говорил не про день рождения, а про похороны. – Повеселились. Это все та девка виновата, – вдруг сказал он нервно, и я тут же поняла, что говорит он обо мне, не зная, зараза, что я стою за его спиной.
– Какая девка? – не понял его брат. А я злобно уставилась на идиота, посмевшего меня обвинять.
– Из-за которой все пошло не так. Она поссорила меня с Ваном и Женей.
Я возмутилась. Это он мне вечер испортил, гаденыш! Еще и подставил дважды – с вином и на дороге! Кинул на деньги!
– Нет, ну это же надо было додуматься до такого? – продолжал Адольф Енотыч и поведал историю о том, как я его укусила, а потом якобы поглумилась над его другом. Про то, что я его изрисовала, он и словом не обмолвился.
– Кстати, – и тут тон Яра стал другим – более мягким, вопрошающим и очень приятным, даже как будто бы добрым. Вот же он лиса. – Как там Женя? Она… злится? Да?
– Нет, – улыбнулся ему брюнет. – Позвони ей, кстати. Она будет рада. А Ван остынет через пару дней, ты ж знаешь.
– Знаю, Егор. Но это как-то не особенно успокаивает.
– Так, стой тут, я еще кое-что забыл взять, – спохватился вдруг тот.
– Что? – Голос Енота был само недовольство.
– Для мамы, она просила формочки для блинов.
– Тормоз, – тут же рассердился Ярослав. – Давай быстрее, чтобы нам еще раз не пришлось стоять в очереди.
Я еще больше рассердилась, но этот Егор явно был человеком с добрым сердцем и железным характером, а потому не обратил внимания на слова братика.
– Я быстро, не ной. И завяжи, ради бога, шнурок, – тихо сообщил, наклонившись к брату, Егор.
– Черт, тупость, – глянул на собственные ноги Ярослав и выругался. Я тоже глянула – один из шнурков на его крутом ботинке со шнуровкой развязался. Мне стоило усилий удержать себя от смеха.
– С тобой вечно как с маленьким ребенком, – беззлобно фыркнул Егор, поворачиваясь, чтобы выйти из медленно движущейся очереди. Он ушел, протиснувшись мимо меня, а Ярослав, поставив на пол корзинку с покупками, присел на корточки, чтобы завязать коварный шнурок. Волосы тут же, как по команде, упали ему на лицо, и он с раздражением смахнул их, приведя в восторг двух каких-то малолетних девиц, стоявших около соседней кассы. Увидев Ярослава, они оживились, как фанатки, узревшие своего ненаглядного кумира. Одна из них – честное слово, я не вру! – достала свой телефон-лопату и сделала пару снимков Енота. Ее подружка лишь хихикала.
Глава 10
А я в это время замышляла нехорошее дело. И не только замышляла, но и подло осуществляла его. Если честно, обычно я не занималась подобной ерундой. Потом мне даже было стыдно, не за содеянное, а за собственную глупость, но в этот момент я была настолько зла на этого высокомерного дятла, что хотелось показать ему, где раки зимуют. Отомстить за вчерашнее!
Стоило Ярославу присесть на корточки, я, недолго думая, схватила с прилавка, находящегося около кассы, несколько брелоков в виде разноцветных косолапых мишек с вытаращенными глазами, и, словно заправский фокусник, быстро, но осторожно опустила их ему в капюшон. Мы вчера платили из-за него, так пусть теперь и он потратится, оплатит штраф за незаконный вынос вещей из магазина. Ха-ха-ха.
Что посеешь, то и пожнешь, милый. Не стоит связываться со мной.
Я огляделась по сторонам. Никто ничего не заметил. Настенька все провернула чисто. Но меня тут же охватили смутные сомнения – зачем я это сделала? А вдруг меня засекла камера? Если Ярославушка сейчас попадется, то начнет качать права и заставит найти запись воровства. А там вполне могу оказаться я. Тогда претензии охраны будут не к нему, а ко мне. Я быстро огляделась, пытаясь найти выход из положения и понять, где находятся камеры, и вдруг увидела, что одна из девушек в форме работницы магазина неспешно направляется к свободной кассе, находящейся по соседству от той, в которую стояла я.
Сейчас она ее откроет, пронеслось в моей голове, и я рванула прочь из этой очереди, чтобы именно в тот момент, когда девушка-кассир неспешно сядет на свое место, быть около ее кассы с непроницаемым лицом и протянутой вперед рукой с сертификатом.
Мне нужно было уйти отсюда до того, как обнаружится, что Ярослав «стащил» брелоки.
– Свобод… – открыла было рот продавец, но тут увидела меня и глаза ее изумленно распахнулись, будто бы вместо вполне среднестатистического покупателя женского пола перед ней стоял Кощей Бессмертный собственной неприятной персоной.
– Здравствуйте, – кивнула она мне. – Вы так неожиданно оказались за кассой, – девушка вдруг улыбнулась. – Пожалуйста, давайте ваши покупки. Дисконтная карта есть?
– Нет. У меня подарочный сертификат, – помахала я перед ее лицом пластиковой картой.
– Хорошо. – Она все же не удержалась и громко проговорила: – Пожалуйста, проходите к кассе номер семь!
Народ услышал это и тут же понабежал к этой самой кассе, образовав самую длинную очередь во всем магазине, слепо веря, что именно через эту кассу их обслужат быстрее, чем через ту, к которой они долго стояли.
Крик продавщицы услышали многие – в том числе и находившийся неподалеку прекрасный принц Ярослав, который в это время тоже протягивал покупки своему кассиру. Он повернулся в нашу сторону, и зеленые глаза его расширились, когда он увидел меня. Естественно, узнал. И естественно, он не был в восторге от нашего случайного столкновения (это он еще не знал о моей подлости, так бы он вообще от злости взорвался).
Наши взгляды встретились, в точке их пересечения заискрилась молния, и этот умник весьма артистично показал, что его тошнит в кулак – видимо, из-за меня. Я не растерялась и медленно, с удовольствием провела по щеке средним пальцем правой руки, словно бы поглаживая себя, а на деле нервируя неприличным жестом Енота – кроме него в мою сторону никто не смотрел.
Кажется, он взбесился и состроил крайне злую гримасу. Затем лицо парня стало до унылости серьезным. Он поднес к своим наглым глазам указательный и средний палец левой руки, сложенные в знаке «виктория», но не перпендикулярно полу, а параллельно, и несколько раз повернул кисть приподнятой руки, показывая двумя пальцами то себе в глаза, то в мою сторону.
«Я слежу за тобой», – явно говорил мне Ярослав, щурясь с чувством собственного превосходства надо мной.
Потыкав в разные стороны пальцами, он подкрепил этот выразительный ряд жестов еще одним – провел ребром ладони по шее. Ну, тут и дураком не надо быть, чтобы понять – он имел в виду, что мне конец.
Теперь я не только злилась и боялась – как бы успеть убежать, но и веселилась. Вот же он клоун! Но мимика хорошая, хвалю, и движения артистичные, все-таки внешние данные у мальчика хорошие. Эффектный парень, жаль, что не принц, а злодей. И не на белом он коне, а на горбу богатеньких родителей. Ясно ведь, что из обеспеченной семьи.
Не отрывая от Ярослава взгляда, я, улыбнувшись, пошмыгала носом, введя в ступор кассиршу и людей, стоявших позади в очереди, а после картинно закрыла двумя пальчиками нос и стала усиленно махать рукой в воздухе, словно отгоняя от себя дурной запах.
«Не воняй. Ты плохо пахнешь, уйди», – как-то так это выглядело со стороны. Мне было дико весело, хотя, думаю, те, кто видел мое мини-представление, думали, что я немного не того.
Ярослав, на радость мне, рассердился еще больше. Красивое лицо побледнело от гнева, и он, не церемонясь, ткнул в меня пальцем, а после несколько раз ударил кулаком по поднятой распрямленной ладони, да с такой силой, что аж поморщился.
«Ты дождешься!»
Я схватилась за щеку и покачала головой, как будто бы у меня болит зуб.
«Да, дождусь».
Настроение поднялось до высот самым таинственным образом. Я была уверена, что моя шалость с брелочками в его капюшоне сработает.
– Девушка, – позвала меня, наконец, кассир, которая прекрасно все видела – кажется, эта миниатюра подняла ей настроение, и она улыбалась, – давайте уже свой сертификат.
– А, да, берите, – протянула я его, не отрывая зачарованного взгляда от Ярослава, который в этот момент достал из кошелька – здорового, черного, скорее всего, из натуральной кожи, банковскую карту, и небрежно положил на пластмассовую прозрачную тарелочку с логотипом супермаркета, куда обычно кладут деньги и чеки. К нему подошел старший брат – тот самый черноволосый красавчик Егор и протянул небольшую коробочку – видимо, формочку для блинов, которую пообещал бабушке.
Вышло так, что расплатились мы одновременно и почти нога в ногу, поглядывая друг на друга с необъяснимым злым любопытством, пошли прочь от касс, дабы попасть в общий зал. Я-то попала, а вот Ярославу выйти за пределы супермаркета не удалось – сработала система безопасности, установленная неподалеку от кассы, через которую он прошел. Она истошно заорала, и к ничего не понимающему парню с пакетами в руках откуда ни возьмись приблизились чинные охранники с рацией и заинтересованными лицами. Они попросили обоих парней остановиться. Черноволосый Егор удивленно взглянул на брата.
– Что случилось? – услышала я его громкий обеспокоенный голос.
– Оставьте покупки и пройдите еще раз, – вежливо, но твердо сказала светловолосому принцу охрана. Яр психанул, дернул плечом, но все же подчинился их воле.
– Вы не пожалейте потом, – сказал он зло, выполняя их требования – он-то был уверен, что ничего не крал, и что система безопасности просто затупила. А я была уверена в обратном.
– Разберемся, – сказал миролюбиво один из охранников, мощный мужик, похожий на присмиревшего на время бультерьера.
Сигнализация опять заорала, как будто бы ее пинали.
– Давайте пройдем к нам в кабинет и посмотрим ваши вещи, так положено.
– Яр, да что ты опять сделал? – сдвинул черные брови вразлет, напомнив мне почему-то Финиста – Ясного сокола, Егор.
– Ничего! – злобно ответил он.
– Давайте, пройдем вместе к нам, – вновь сказал бультерьер. Наверное, он таких воришек по сто раз на дню ловил и оставался удивительно спокойным. А мне было смешно. И ни капли не стыдно.
– Погодь, – произнес его напарник, мужик тоже немаленьких размеров и вдруг потянулся к капюшону пижонской куртки Ярослава, который, видимо, ничего не понимал. Он вдруг вытащил из капюшона один из брелоков – голубого медведя с офигевшими глазами на пол-лица, который непонятным образом торчал оттуда, выдавая лжеворишку с головой. Я закрыла рот рукой, чтобы не подавиться от смеха.
– Это не мое! Слышите меня, эй? – сердито заговорил зеленоглазый парень. Но его вновь попросили пройти с ними.
– С тобой никуда нормально сходить нельзя, – усталым жестом убрал назад черные волосы Егор.
В это время Ярослав случайно глянул на меня, и я мило заулыбалась, чувствуя себя девочкой-подростком, а не барышней, справившей накануне двадцатиоднолетие. Я пожала плечами и рассмеялась, а он мгновенно все понял. Умный мальчик. Развязно ему подмигнув и сделав при этом вид, что хочу укусить его, я, довольная, быстрым шагом направилась вон из магазина. Будет знать, как обижать меня или моих друзей, придурок.
Однако я недооценила его мощь. Ярослав, самая главная умняша на планете, решил меня догнать. То ли крышу у него переклинило напрочь, то ли злость взяла верх над всеми другими эмоциями и без того плохо работающим разумом, то ли виновато было что-то другое, но он, ловко перепрыгнув через кассу, напугав продавца и изумив охрану и собственного брата, стремглав помчался ко мне. Я, не будь дурой, тоже включила ноги, и на скорости побежала прочь, через зону с кафешками и многочисленными столиками.
Яр молча, как робот, мчался за мной, быстро работая длинными конечностями. Охранники, естественно, этого идиота не бросили и погнались следом – тем более в капюшоне его куртки все еще оставались разноцветные мишки-брелоки, глаза которых от удивления, наверное, становились все больше и больше. Егор, ясно дело, бросить младшего брата не мог, и тоже побежал – но он предусмотрительно захватил с собой большие пакеты с их покупками, которые двигаться ему изрядно мешали, а потому отставал.
Я, конечно же, лидировала. Гордо, но неуверенно. Хоть я и бегала иногда, когда не лень, вечерами или на выходных, но явно уступала в этом виде спорта принцу, летевшему за мной аки птица. Меня спасало только то, что в зоне с кафешками я быстро маневрировала между столиками и удивленными людьми, а у Ярослава это получалось довольно плохо, не говоря уж об охранниках, которые, конечно, были сильными мужчинами, но, думаю, они лучше тягали штангу и поднимали тяжелые гири, чем носились по зоне с препятствиями, то есть по торговому центру.
Я и мой преследователь, а также охрана дружно сохраняли молчание, и шум поднимал только один Егор, замыкающий нашу группу бегунов. Наверное, происходящее выглядело забавно. Мы резво мчались вперед, как делегация оленей на водопой, ни слова не говоря, сосредоточив все силы в мышцах ног, а этот брюнет, показавшийся мне добрым, кричал вслед:
– Эй, Яр! Остановись! Ярослав! Стой! Не убегай! Этим ты усугубишь свое положение! Ярослав!
Получалось это у Егора громко и даже как-то со вкусом, хорошо поставленным голосом.
Я, видя, что расстояние между мной и Ярославом сокращается, птичкой взлетела на второй этаж, где продавалась женская одежда, и гусь помчался за мной, тогда как наши, вернее, его, преследователи не поняли этого и поскакали дальше, в сторону гипермаркета, расположенного на первом этаже.
Мы, наконец, оторвались от преследования охраны и его брата, став лидерами гонки. Я изрядно устала и тяжело дышала, понимая, что вот-вот он меня догонит и, наверное, убьет. Сил у меня больше не было, и я остановилась около известного магазинчика с нижним женским бельем, в котором как-то раз была с Аленой. Она, желая порадовать парня, с которым на тот момент общалась, примеряла полупрозрачные красивые пеньюары, а я с видом знатока оценивала их.
Ярослав остановился в метре от меня, как и я, часто дыша, и не сводя с меня гневных зеленых глаз. Прохожие смотрели на нас с недоумением, но мы оба этого не замечали.
– Ты идиотка, – почти прорычал он, наступая на меня и сокращая дистанцию. Наверное, хотел поймать.
– На себя посмотри, – проговорила я, хватая ртом воздух.
– Подставить меня решила? – на миг мне почудилось, что из его глаз били темно-зеленые угрожающие молнии.
– Кто? – округлила я глаза.
– Не строй из себя еще более тупую, чем ты есть, – рявкнул он, еще ближе подходя ко мне.
– О чем ты? – я не собиралась выключать дурочку.
– Да я на тебя в суд подам!
– Ох ты, господи, – всплеснула я руками, косясь в сторону магазина с бельем. – А президенту не пожалуешься?
– Я полиции пожалуюсь, – сообщил парень, скверно улыбаясь.
– У тебя из капюшона не все вытащили, – сообщила я ему наставительным тоном, чувствуя себя мелкой дурочкой, которая ссорится с дружком в песочнице из-за лопатки. – Зачем ты своровал брелоки? Не стыдно?
