– Знаешь, Нянька, я как-то об этом не задумывался. Может, и правда, управлял, даже не думая об этом.
Корм тихонько хмыкнул. Какое ещё управление? Как можно чем-то управлять, если ты самого себя забываешь? Когда от всего мира остаются одни ощущения, для которых не придумано даже названия. Потому что, когда ты плавишься в этой неге, то не в состоянии думать. А разум начинает возвращаться, когда ты уже отдышался и с трудом вспомнил собственное имя и где ты находишься.
– Пора подумать.
Нянька обошла стол и, подойдя к Корму, тихонечко погладила его по широкой груди.
– Пока ещё разговоров о твоём наследнике не слыхать, но это пока. Оборот, другой и это начнёт становиться серьёзной проблемой.
– Погоди, Нянька. А ты не драматизируешь? В конце концов, это моё личное дело, рожать наследника или не рожать. Может, он вообще не нужен? Я пока умирать не собираюсь.
– Не собираешься. И ещё долго не соберёшься, хвала Звезде и урам. Но наследник нужен.
Нянька нежно обхватила руку Корма своими маленькими ладонями и принялась поглаживать его запястье большим пальцем.
– Причин для этого несколько. Во-первых, он просто должен быть. Мало ли, что может случиться с правителем. От несчастного случая никто не застрахован. Во-вторых, когда у человека долго не появляется потомства, это говорит о его несостоятельности. Или о его собственном нежелании иметь детей. Ты не можешь позволить себе ни того, ни другого.
– Хорошо, я понял. А теперь скажи мне настоящую причину.
Нянька поджала губы. Немного постояла, выпустила его руку, а потом резко развернулась и вышла.
Нянька вышла, а вопрос остался. Большой такой вопрос. Навязчивый. Надо покончить с ним немедленно. Сегодня он должен сделать своей супруге необычный подарок.
Корм отправился в соседнее жилище. Здесь хранились вещи необыкновенные. Не банальные драгоценности и даже не редкости. А артефакты, ни объяснения, ни применения которым, не знал никто.
Корм недолго искал. Он знал, что подарит Супруге, и помнил, где это лежит.
Вот оно! Маленькая прозрачная сфера с золотыми искорками и каким-то неизвестным, величиной с детский ноготь, животным внутри. К сфере была прикреплена цепочка. Короткая в три звена, верхнее кольцо которой могло размыкаться и смыкаться. Отличный подарок.
В последний момент ему показалось скучным дарить вещицу просто так, и он открыл ящик с безделушками из триния. Тут он рылся долго. Никак не мог придумать, как интереснее обставить подарок. И чтобы она поняла, какая часть подарка главная. Запястье? Нет, запястья идут в паре, а сфера одна. Ожерелье? Смешно. Смешнее только с диадемой. Пояс? Не то. Корм аккуратно перебирал драгоценности. Некоторые казались очень хрупкими. Но только казались.
Триний по твёрдости и упругости превосходил все известные металлы. По сложности обработки и по редкости тоже.
В Центре имелся небольшой камешек. С кулачок ребёнка. Нашли его просто чудом. На дне небольшого, но глубокого озера. Того самого, за лугом. Под метровым слоем ила и донной грязи.
Уры сказали, что металл этот неземного происхождения, и у Корма не было оснований им не верить. Космический металл, да ещё в таком чистейшем виде, был, несомненно, очень ценной штукой, но Корму удалось выпросить для себя крохотный кусочек.
Как раз в то время он изучал историю своего родного мира и очень заинтересовался украшениями на древних портретах. Кем были люди, изображённые на них, кто рисовал эту красоту и сохранились ли вообще те рисунки, Корму было неизвестно. Да что рисунки. Сохранилась ли та планета, на которой они были созданы? Все, что осталось на память от Первой Земли – жалкий объем файлов, чудом найденный на частных комтерах первопроходцев.
Из выклянченного кусочка Корм наделал себе разнообразных безделушек и, оборотов пятнадцать, с гордостью носил всю эту коллекцию на себе. А потом, в один прекрасный день, снял, сложил в коробку и благополучно забыл.
Вот! Длинная тонкая цепь. Её можно носить и на поясе, и в виде запястья, и на шее. А главное, сфера очень органично будет смотреться, если её подвесить на цепь. Да, это то, что нужно.
Очень довольный собой, он вошёл в камору Супруги.
Илиеона сидела, склонившись над рабочим столиком. Он хотел подкрасться к ней незаметно, но она, как всегда, почувствовала его сразу. Это была их игра. И он ещё ни разу не выиграл. Корм подошёл к столику и увидел, что Супруга накрывает что-то лёгкой головной повязкой.
– Что у тебя там?
– Сюрприз.
– Сюрприз?
– Да. Не только ты любишь радовать других. И другим хочется порадовать тебя.
– Ты что следишь за мной? – Улыбнулся Корм, совершенно не подозревая любимую в слежке.
– Почему ты так решил?
– Я тоже приготовил тебе подарок.
– Удивил. Ты мне их каждый день даришь. Должна же я тебе чем-то отомстить. К тому же мой подарок ещё не готов. Может, завтра или через день.
– Я не выдержу столько. Умру от нетерпения.
Корму, и в самом деле, захотелось немедленно узнать, что приготовила ему Супруга. Он сцепил пальцы и потёр ладонями. От нетерпения.
Знаешь, милая, я только сейчас понял, что мне никто, никогда, ничего не дарил. Даже в детстве. У меня было всё необходимое и даже сверх того, но подарков – бесполезных волшебных вещей, мне не дарили.
На миг её прекрасные глаза распахнулись. Корм никак не мог понять, какого они цвета. То ли фиалковые, то ли синие, то ли чёрные.
– Ну, тогда… Ладно. Всё равно, это надо примерить.
Она подняла платок. Корму показалось, что на столике лежит змея.
– Что это?
– Пояс. Я увидела такой на рынке. У дикарей. Только они их не продают. По рисунку плетения они узнают, кто к какому племени принадлежит, статус, семейное положение и даже количество живых детей. Поэтому ни один дикарь не расстанется со своим поясом по доброй воле.
– Милая, неужели ты убила дикаря, чтобы сделать мне подарок?
Корм притянул Супругу к себе и сделал удивлённое лицо. Илиеона засмеялась, и по затылку и спине Корма прокатилась горячая волна.
– До этого дело не дошло. Дай-ка, я примерю.
Она наклонила голову, и Корм ощутил запах её чудных пепельно-золотых волос. Еле сдерживая себя, он поднял вверх руки, и Илиеона обернула поясом его талию.
– Да, достаточно. Надо сделать пряжку и вставить пару кристаллов. – Она закусила губку и слегка нахмурилась – Нет лучше три.
– Ты беременна? – У него как-то странно стукнуло сердце.
– Нет. Почему ты так решил?
– Что означает третий камень?
– А он должен что-то означать? Нет, Корм, просто я заказала урам пряжку треугольной формы и два камня не украсят её так, как три. Хотя… Если напечатать их вот такими. Илиеона развернулась к столику и принялась рисовать что-то на маленькой дощечке.
– Но ты не беременна?
– Нет. В том-то и дело, что нет.
– Это беспокоит тебя?
Она вновь покачала головой и, вздохнув, сказала.
– Не это.
– А что тогда? К тебе заходила Нянька?
– Да. Говорила о детях и…о других вещах. Я думаю, все должно случиться в свой срок. Но, если хочешь, мы можем обеспокоиться этим прямо сейчас.
Она вновь повернулась к Корму, обхватила его за шею и притянула к себе, одновременно откидываясь назад. Засмеялась тихо. И снова горячая волна окатила его. Они не в спальне, на дворе светлый день. Да какая разница, неужели это когда-то их останавливало?
Её пальцы по телу. Когда он успел сбросить с себя одежду? Ах, неважно. Касания рук, сначала лёгкие, потом всё более требовательные, и поцелуи бабочками по лицу, по шее, по груди. Её грудь, бедра… её запах… Великая Звезда! Про свой подарок он в этот день уже не вспомнил.
Двое
– Никакой надежды?
– Никакой. Мы испробовали всё, что могли. Но обожравшийся лунь, по сравнению с ней, мудрец. Он, хотя бы, сам ищет, где ему поспать.
– Как ты могла просмотреть Илиеону.
– У меня и, кроме неё, хлопот хватало. На тебя сколько времени уходит. Да и самой восстанавливаться надо.
– Можно ли её вылечить?
– Ты о ком? О матери или о дочери?
– О дочери я и так знаю. Я спрашиваю про мать. Про супругу.
– Её? Легко. Но препарат находиться в корабельном хранилище. И достать его можно только при одном условии.
– Да. Замкнутый круг. А что теперь делать нам?
– А что мы можем? Нужно начинать всё сначала. Пара создателей второй половины ещё жива. Они были помещены в терокамеру и находятся в репродуктивном возрасте. Пусть родят нам ещё одну Супругу.
– Ты поместила их в терокамеру? Какая предусмотрительность. А родители Корма?
– Разумеется. Слишком много времени и сил ушло на создание этих четверых, чтобы рисковать ими.
– Ничего не поделаешь. Мы ждали столько времени, подождём ещё.
не глава
На Земле не может быть ТАКОГО. Я, может, уже умерла, и это такой странный ад, специально для меня? Заблудиться в лесу было одним из моих любимых кошмаров. Стоило мне зайти за третью сосну и потерять из виду своих спутников, как у меня начиналась истерика. А может, я просто сплю? Точно! Надо проснуться. А как это сделать? Я со всей силы щиплю себя. Больно. Но не помогает. Как еще? Ага! Придумала! Надо просто заснуть здесь и потом проснуться там. Так просто. Я осторожно опускаюсь на землю. Надо уснуть. Я устала, даже дышать не хочется. Сейчас, сейчас. Я уже засыпаю. Ветки снова ползут к моим рукам. Пусть ползут, что они могут? Ничего они мне, в моём сне, не сделают. Меня скоро здесь не будет. Меня уже почти нет. Ладони становятся ватными. Кулак разжимается. И я, закрыв глаза, ещё успеваю заметить спички, выпавшие из руки. Мне хорошо. Какая я умница. Даже во сне понимаю, что надо делать. Подумаешь, кошмар. Не впервой. Прорвёмся. Про – рвём – ся. Я проваливаюсь вниз, в розовую вату. Ниже, ниже. Нет, я лечу. Где верх, где низ? Мутит. Что-то я никак не могу уснуть. То есть не уснуть, а наоборот, проснуться. То есть… тьфу. Плохо мне. Во сне так плохо не бывает. Или бывает. Или не бывает. Бывает. Бы-ва-ет. Бы-ы-ва-а-е-е-ет – какое странное слово. Что оно означает? Не помню… не знаю. Голова тяжёлая. Такое ощущение, что меня схватили рукой за мозг и тащат куда—то. Надо избавиться от этого ощущения. Головой тряхнуть, например. Я мотаю головой. Кольнуло справа. Снова. Снова. Что-то там лежит и упирается мне в висок. И мне больно. Но почему я тогда не просыпаюсь? Мотнём посильнее. Ого. Глаза распахнулись. Я проснулась или нет? Змеи вокруг лица. С ногами. Шевелятся. Медленно так. Наверное, тоже спят. Ноги вверх, вниз… вверх… вниз… Да это не ноги, а листья. Какие странные змеи, с листьями вместо ног. Как же они ходят? Надо их убрать от лица. Руки не слушаются. Ну, понятно, я же сплю. А что это мне мешает нормально заснуть, чтобы потом проснуться? Что там колет в висок? Поворачиваю голову. Не видно, но ощущается. Встать я не могу – понятно сон. Попробуем рукой. Получается плохо, но надо постараться. Подтягиваю руку к лицу, и…
Из горла вырывается просто дикий визг.
Ладони, запястья оплетены серыми ветками-змеями, присосавшимися к ранкам. Нет, такого я даже во сне терпеть не намерена. Отрываю паразитов с рук, с лица, ах, ты мерзость, даже под одежду уже забралась.
Надо приподняться. Упираюсь ладонью в землю. Руку оцарапало. Чем, интересно? О! Спички.
Интересно, а во сне можно спичку зажечь? Пальцы не слушаются. А ну стоять! Смирно! Это мой сон или где? Упали – отжались. Раз – два раз – два. Мы писали, мы писали наши ля-ля-ля устали. Мы пивка сейчас попьём и опять писать пойдём.
Вроде заработали. Теперь аккуратно поднимаем спички. Блин, какая плотная упаковка. А зубки нам на что? Так, спичку вытащили, молодца, теперь чиркалку достанем. Дальше, в правую ручку спичку, в левую, наоборот, чиркалку. Чирк! Опа, с первого раза. Нет, можут ведь, когда хочут. Это не гражданские – из десяти пять, если зажгутся, считай, повезло.
Красивый огонь, слегка искрится. А чёрт, обжёг.
Странный сон. Руки в крови и болят, висок болит, ожог болит, ноги, спина, даже горло и то болит – орала то – как потерпевшая. А проснуться не могу. И это ещё что? Не поняла? Ветки куда-то делись? Смотри-ка, ни одной поблизости. Метрах в двух есть, а рядом нету. Только голые стволы. И листья-иглы, опавшие, под ногами похрустывают. И… спать совсем не хочется.
Морок какой-то. Сейчас подышу, успокоюсь, определю, с какой стороны я сюда прибежала, развернусь и пойду, помолясь. Или побегу матерясь. Ох, прости меня, Господи. За язык мой – наказание мне.
Так, осмотримся. Следов никаких не видно. Ветки, прячась в стволы, сбросили все листья и засыпали всё, что можно. Да какие ветки! Какие ветки! Нет никаких веток и быть не может. Не может быть такой жути на Земле. Даже в Африке такого нет, а уж в Сибири то – кому смеяться?!
С одной стороны, я начала приходить в себя, понимая, что никакой это не сон, а с другой, липкий ужас снова начал подниматься по ногам, по спине и животу, подбираясь к сердцу, уже готовому остановиться. Собрав остатки разума, я, для начала, крепко стиснула зубы, чтобы снова не услышать свой дикий крик. Потом аккуратно и очень медленно достала ещё одну спичку, лизнула, просто так, чтобы ощутить вкус и лишний раз убедиться, что я не сплю. Потом зажгла спичку и уронила её на землю, под ноги.
Двое
– Я не могу дождаться. Это то, что нам было нужно. Соединение этих двух наборов даст нам необходимый код.
– Не хвались цыплятами, пока кура не снеслась.
– Что?
– Так говорят дикари, когда хотят сказать, что не стоит обсуждать то, что ещё не сделано. Ещё неизвестно, какой набор получится в итоге.
– Ты общаешься с дикарями?
– Смешно.
глава 8 Дочь
