Рэд Кэррот "Целестиал. Тайны элементалистов"

– Чего я только не видела, Зафиру, – с тоской вздохнула Халльвега. – У элементалиста послужить успела. Перед тобой бесхозный целестиал. Весело, правда?

– Не очень. У тебя голос грустный. В двадцать лет и целестиал. Звучит невероятно. Трудно пришлось?

– Я выжила.

– В следующий раз не придешь сразу ко мне, не выживешь. Усекла?

– Угу. Спасибо.

– Да было бы за что! У тебя еще выпивка есть? Одной бутылки определенно мало. Что, совсем? Это не порядок. Сиди, я сам схожу. Ладно, пошли со мной. Ты домик запомнила? Ладно-ладно, я запомнил, не надо нам другого. Ты тут такой милый костер развела.

Дорога туда-сюда заняла полчаса или чуть больше. Вернулись с охапкой бутылок, на этот раз из стекла и более крепких. Голова Зафиру с трудом переваривала последние новости, надо было отвлечься. Заодно выпивка поможет не настучать девчонке по ушам. Очень хотелось. А от пьяного та уж отобьется. Даже если сама будет не в лучшей кондиции.

Нес драгоценную ношу только он. Халльвега шагала рядом с пустыми руками. Ее чуть пошатывало, не доверил. Он-то выпил меньше. Кроха здесь коротала ночь в одиночестве дольше.

– По-моему, их было десять, – с сомнением протянул Зафиру, разложив бутыли стройными рядами. Получилось два по пять, только в одном почему-то четыре. – Оно не делится, Халль! Во что разыграем последнюю?

– Ты дойди еще до последней-то!

– И дойду! Хочешь поспорить?

– А вот и хочу. На что спорим? Денег у меня нет.

– А мы заработаем! – с твердой уверенностью произнес Вегар. Ткнул не глядя куда-то в сторону. Халльвега наклонилась вбок, желая посмотреть, и грохнулась со своей чурки.

– Й! Черт! Там ничего нет, – обиженно пробормотала она, выглядывая из-за отполированной округлой деревяшки. – Я из-за тебя пролила свою бутыль! Значит, лишняя моя.

– Эй, я не согласен! – Вегар потянулся к нечетной бутылке и поспешно ее утащил в сторону, чтобы не покушались. В двух рядах тех начитывалось уже семь. Они с крохой активно высасывали пойло, игнорируя правила приличия и стаканы, прямиком из горла. – Это бутылка на спор, и никак иначе. Как не хочешь? Да ну… Ладно, а если так?

– Ты с катушек съехал?! – Халльвега вновь кувырнулась за свою чурку, на которую успела залезть. Костер, куда Зафиру щедро плеснул из своей бутылки, желая выровнять содержимое с ее, полыхнул так, что едва не опалил авантюристов. – Живой?

– Нет, но зато теперь хорошо прожаренный, – с веселым гоготом отозвался Зафиру, оглядывая себя со всех сторон, до каких смог дойти. Хорошо, что они с Глашвой собирались выйти на охоту, и доспех был на нем. Так, чего доброго, действительно поджариться можно. – Ну, что? Теперь поровну?

– Угу.

– Тогда – пьем!

– За что? – весело подняла свою бутыль Халльвега.

– Твоя очередь придумывать тост. Давай, роди нам что-нибудь эпическое!

– Эм. За тебя?

– Я просил эпическое, а не банальщину, – поморщился Зафиру.

– А твой тост не банальный?

– Дружба не бывает батальной. Банальной. Но батальной тоже неплохо. Давай за это и выпьем.

– Это мой тост!

– Договорились. Дарю тост тебе. Выпьем за батального меня!

Веселье лилось через край. Бутылки небольшие, не сильно крепкие, но напиток вкусный. И его показалось всем даже мало. Так что, к огромному удивлению обоих, вскоре у костра осталась всего одна целая бутылка. Снова нечетная. И за нее рождался спор. В конечном счете дружно решили, что надо купить еще одну, чтобы не делить эту.

У лавки выяснилось, что Зафиру потратил все свои монеты еще в прошлый раз, как-то не рассчитывал на траты. Басот остался дома, как раз отдал Глашве недавно и забыл забрать. Его спутница жизни собиралась что-то прикупить для бани. За свой счет она этого делать не собиралась. У Халль тоже по нулям.

Повозившись у лавки, решили денег заработать. На пьяную голову, пошатываясь и смеясь, вернулись к своему углу. Довольно долго изучали заказы с доски, не в силах определить, что им надо взять.

Халльвега указала на светлый листочек.

– Кролики! Узнаю гадов.

– Они дневные. И нам их на бутылку бить три дня, – поморщился Зафиру. – Ищи что-нибудь другое.

– О! Вижу мышей!

– Отлично! Дотянешься?

– Не-а. А ты?

– А где видишь?

– Вон, там, – подпрыгнула Халльвега, пытаясь указать направление. Несколько разноцветных листочков, нечаянно сорванные в прыжке, украсили собой дорожку. – Вон. Видишь? Красный.

– Вижу. Но не дотянусь. Давай ты.

– На тебя?

– Я держу!

– Идет, – отмахнулась Халльвега.

Попытка взобраться на плечи другу увенчалась успехом только потому, что она упиралась и цеплялась всеми когтями и зубами за доску. Та уверенно шаталась в пьяном сознании, физически оставаясь, разумеется, на одном месте.

Разноцветные кусочки бумаги устроили настоящий листопад, срываемые неосторожными движениями. Зафиру сдул один с носа. Покачнулся, когда девушку стало кренить набок.

– Держись крепче!

– А ты стой ровнее! – Халльвега качалась, с ногами забравшись ему на плечи. – Левее. Еще левее. Правее!

– Не качайся!

– А ты не шатайся! Левее.

– Так ты определись, куда! – возмутился Зафиру. Откинул голову, нечаянно сделал шаг назад. Их шаткая пирамидка едва не развалилась. Халльвега чудом удержала равновесие, когда мужчина вернулся к доске.

– Есть! – схватила листик, вновь покачнулась и полетела вниз на дорогу. – Черт!

– А-ха-ха! – Зафиру хохотал, согнувшись в три погибели.

– Смешно, да? – усмехнулась Халльвега, размышляя, чем бы кинуть в веселящегося друга. Зачерпнула горсть листков, что рассыпались по дорожке после их поисков. Кинула. Ни один не долетел до цели. Безобразие! – Вот тебе!

– Мимо, – съязвил Зафиру с улыбкой. Подошел ближе, чуть пошатываясь, протянул руку помощи. – Поднимайся, хватит слакать. Нам еще деньги зарабатывать. А мы дорогу найдем?

– А ты думаешь, потеряемся? – пьяно икнула Халльвега. С подозрением осмотрела городские ворота и темноту за ними. – Там темно, Зафи-иру!

– А давай возьмем факел.

– А давай, – согласилась она с предложением друга.

С горящей палочкой дриады вышли за пределы города. В любое другое время ни за что бы не поступили так опрометчиво. Но когда голова варит плохо и в ином направлении, сам черт не страшен. Им было темно, зато с факелом стало куда как лучше и веселее.

Летучие мыши, на которые они взяли заказ, находились в пещерах, до которых идти было в лучшее время с полчаса. Если бежать, и того меньше. Они прошли этот путь за два часа. По дороге свернули не туда, пришлось отбиваться от небольших метровых жуков с длинными усиками. Алых глаз на каждой морде по шесть штук. А еще усики как жгуты, попадешься таким, мало не покажется.

Помимо того, что пьяные, что периодически сбивались с дороги, они еще активно отбивались от ползущих со всех сторон ночных гадов. Устраивали набеги те целыми стайками и группками. Ночь – любимое время суток для агрессивных тварей. Особенно, если глупые авантюристы тащат за собой факел, свет от которого видно издалека.

Наконец, доползли до нужных пещер. Ввалились в ближайшую, распугав, кажется, своей наглостью всю живность в округе. Потом монстры словно бы опомнились и навалились со всей ненавистью к авантюристам. Незадача. Пусть и пьяные им попались противники, но уровень мастерства не пропьешь, и доспехи у обоих на загляденье. Монстры их даже поцарапать не могли.

Через двадцать минут оба авантюриста выползли из пещер, веселясь и отбиваясь от налипших тварей. Горящая палочка дриады осталась валяться в пещере на потеху местным тварям.

Так и получилось, что ходили они дольше, чем добывали монстров. Об этом вслух подумал Зафиру, указывая на светлеющий горизонт. От него отмахнулись со словами, чтобы не мешал считать. Халль прикидывала, сколько бутылок можно купить на их заказ. Получалось плохо, оно не прикидывалось. Математика со все еще не просветлевшей головой откровенно не желала дружить.

Завалились в Гильдию Торговцев, где Зафиру с размаху хлопнул мешочком с изрядно помятыми крыльями мышей перед клюющим носом парнем.

– Принимай заказ, парень! – громогласный голос окончательно разбудил несчастного, перепугав до чертиков. Показалось, что сейчас бить будут.

Как оказалось, с математикой Халльвега действительно не дружила. Зафиру тоже. Полученных денег не хватило ни на одну бутылку. Слишком дорогой напиток выбрал Зафиру, лучший из тех, что продавались в Сал Нари Завале. Пришлось покупать то, на что хватит. Правда, потом никак не могли поделить. В итоге взяли миску, вылили в нее содержимое обеих бутылок и вылакали пополам, попрощавшись с остатками разума.

– Эй, старая! – Зафиру колотил кулаком в дверь запертой бани. – Открывай! Мы пришли!

На стук никто не показывался минут десять. Наконец дверь распахнулась, и на пороге возникла грозная массивная фигура бабки Тайбаки. Седые волосы убраны в чуть растрепанный пучок, поверх ночной рубашки халат.

– Это кто тут такой смелый нашелся? – грозно сдвинув брови, вопросила старая управительница любимой многими бани. – Зафиру? Ты, что ли?

– Я! – радостно подтвердил Зафиру, кивая на манер болванчика. – Пусти переночевать! Нам негде.

– В таком-то виде? – фыркнула женщина, окидывая взглядом столь ранних посетителей. Ушла вглубь дома, освободив проход. – Заходи, раз пришел. Откуда вас таких чертей принесло? Вымыться бы вначале, так не готово еще ничего.

– Мы чистые! – не согласился пьяный авантюрист, затаскивая за собой шатающуюся фигурку девушки. – Халль, не стой на пороге, упадешь. Надо пользоваться, пока дают.

– Чистые они, – бабка Тайбака поджидала их у двери в одну из подсобок. Кивнула внутрь. – Матрац тут, вам хватит. Услышу хоть писк, вылетите вон. Усекли?

– У меня жена есть, – не согласился с ее выводами Зафиру.

– У вас у всех жена есть. А как что, так сразу холостые, – проворчала бабка Тайбака, оставляя парочку наедине.

Завалились спать в доспехах. У обоих все вокруг кружилось в незамысловатом хороводе, что было лучше любой карусели. Укачало и отключило за минуту.

Утром, которое началось далеко не утром, болело все. Начиная от головы и заканчивая пятками, которые никогда прежде не болели и болеть не могли, но почему-то ныли.

Халльвега с минуту изучала каким-то образом натертую мозоль на ноге. Высокие полуботинки со стальными носами всю жизнь были удобными, словно вторая кожа. Сколько она в них охотилась, сколько ходила, всегда как влитые сидели. А тут нате вам. Пришлось пить лечебное зелье.

Зафиру смотрел за совершаемым преступлением с полным пофигизмом. Он себе ничего не натер, поэтому от головной боли ничто не отвлекало. От нее, родимой, ни у кого ничего не нашлось. Бабка Тайбака, найденная в центральной комнате у входа, уже одетая в свой халат с передником, над мучениями бедолаг не сжалилась. Лишь громогласно посмеялась, добавив порцию головной боли.

Добрую хозяйку поблагодарили за ночлег и свалили от греха подальше. Зафиру вслух подумал уже за дверью на улице, что, чего доброго, дойдет до Глашвы слух, что он с девочками развлекается, прячась по углам. Нет, бабка Тайбака рта не раскроет. Но у стен всегда есть уши. И, как правило, язык без костей.

Портал уже работал, дело за полдень. Стоя у краеугольного высокого камня, испещренного символами в виде закорючек, Зафиру с тоской подумал, что на оплату портала у него денег-то как раз и нет. Вздохнул и ушел договариваться записать в счет долга.

Как оказалось, волновался зря. То ли Элльтаг что-то знал, то ли разумно предположил. Но заранее предупредил, чтобы этих двоих пропустили сразу, как только явятся. Почему-то командующий Шир Шар Халош был уверен, что девчонка найдется.

– Даже интересно, какую работу он мне там придумал, чтобы так оперативно сработали, – хмыкнул Зафиру, когда они оба очутились посреди городской площади в Шир Шар Халош. – Без платы, без очереди. Всегда бы так. Но, подозреваю, придется мне за такую доброту расплачиваться натурой.

– Эм, – Халльвега покосилась на друга. Тот, видимо, понял, какие мысли проскочили у девушки после его слов. Во всяком случае прилетевший подзатыльник она оправдала именно так.

– На охоту меня утащит долгую. На охоту, Халль. А не то, что ты подумала.

– Ну, я, – неловко пробормотала Халльвега, потирая ушибленную на славу макушку.

– Ты. Голодная?

– Не знаю. Нет, наверное. Мутит немного.

– Согласен, – вынужден был согласиться с девчонкой Зафиру. – Тогда не будем останавливаться. Дома перекусим попозже.

Они пересекли площадь, протопали несколько улиц. Дом Зафиру располагался не очень далеко. Так что через десяток минут уже стояли на крыльце.

Зафиру толкнул дверь, прошел первым. Халльвега заглянула следом.

– Не крадись, – хозяин дома смело и свободно подошел к лестнице на второй этаж. – Моих оболтусов дома нет. Так что ругать тебя сегодня никто не будет. Как думаешь, остальные спят или уже встали?

– Так поздно уже, – с сомнением покосилась на друга Халльвега. Поднялась следом по лестнице. Гостиная зала находилась недалеко, первая дверь по левую руку в широком коридоре. – А где парни?

– На охоту утопали, через неделю вернутся со своими красавицами, – Зафиру заглянул за дверь, распахнув ту настежь. – О! Не спят. Оказался не прав, каюсь. Глашва, солнце мое, у нас от головной боли есть что?

– Ох, ну от тебя и разит, – раздался из комнаты знакомый голос. – Ты что такое пил-то?

– Главное, что этого было много! – резонно заметил Зафиру. Оглянулся в коридор. – Халль, не стой как пришибленная. Заходи. Тебя никто не укусит.

– Я чуток надкушу, – не согласилась с мужем Глашва. Едва порог комнаты переступила стройная фигурка, замолчала ненадолго, разглядывая совершенно незнакомое лицо. Одни ядовито-зеленые волосы чего стоили! И цвет глаз иной. Даже черты совсем другие. Поверить в то, что перед ней старая знакомая, было невероятно трудно. На всякий случай Глашва обратилась к мужу. – Эм. Халль?

– Она самая, – Зафиру подошел к тумбе у стены за диваном, где хранились всевозможные зелья и эликсиры на все случаи жизни.

Пока Зафиру перебирал склянки, Глашва подошла ближе, опередив Вегара. Обошла девушку по кругу, остановилась перед лицом. На нее смотрели с ожиданием.

– Не похожа, – наконец, вынесла вердикт Глашва. Потом вдруг озорно подмигнула. – Но ни с одной другой авантюристкой Зафиру не стал бы пить так, чтобы утром мучиться от похмелья. С возвращением, Халль! Как я рада, что с тобой все хорошо!

От теплых объятий Халльвега растерялась, неловко переступила с ноги на ногу.