Закончив «набираться храбрости» в клубе, мы направляемся исполнять мечту Эшли: раскрашивать стены ее родного района, чтобы он стал красочнее, живее и веселее.
Она выросла в месте, где каждый день был серым, скучным и грустным. И сейчас она хочет подарить радость людям, чтобы они, по пути на работу, видели и понимали, что даже в самом тусклом месте есть крошечный намек на свет. Поэтому мы здесь – одеты во все черное, с кепками на головах, с темными масками, которые скрывают нижнюю часть наших лиц и с рюкзаками, наполненными баллончиками с краской.
– Ну что, ребятки, готовы? – скорчив рожицу, спрашивает Эшли, потирая руки друг о дружку.
– Да, обезьянка, готовы, – поправляет капюшон на голове девушки и протягивает инструменты.
Отойдя на небольшое расстояние, я приступаю к работе, взмахивая баллончиком по поверхности стены, я настолько вживаюсь в роль художницы, что не замечаю, как летит время. Использовав 5 балкончиков краски, я заканчиваю свой рисунок и оцениваю свое творение.
Нет, я, конечно, не художник, как Эшли, но в школе рисовала неплохо. Со стены на меня смотрит птица с перевязанным, яркими и разноцветными бинтами, крылом. Птица, которая выбирается из клетки и направляется к долгожданной свободе, пусть и с потерями, но она обязательно достигнет своей цели. Рядом с птицей идет девушка, с яркими лентами в волосах. Девушка, которая является точным олицетворением птицы и направляется навстречу своей мечте.
– Джо, ты точно в танцевальную академию собралась? – подходит и спрашивает Кайл, открывая рот от восторга.
– Ты, я смотрю, тоже в художественную захотел? – поворачиваю голову в сторону рисунка Кайла. – Нет, Кайл, нам там точно делать нечего, – скрещиваю руки на груди и качаю головой, когда мы подходим к картине, которую сотворила подруга.
Мы стоим и рассматриваем творчество Эшли. Она сделала этот район ярче: на стене изображен зеленый, спокойный и красочный лес, высокие деревья, между которых стоит одинокий, потерянный олененок, сзади которого яркими бликами проскальзывают солнечные лучи, намекая на то, что каждый его день, не взирая ни на что будет солнечным и ярким.
– Ребята, нужно уходить, – кричит Эшли, указывая на противоположную сторону, откуда исходит гул сирены приближающейся полицейской машины.
Мы переглядываемся, и закинув на плечи рюкзаки, разбегаемся в разные стороны изо всех сил. Я чувствую, как пыль поднимается под ногами, оседая на моих джинсах, а легкие наполняются чувством тревоги и опасности. Адреналин бьет в ушах и разливается по венам холодной струйкой.
Почти добираюсь до поворота на улицу, где находится дом Эшли, и спотыкаюсь о развязавшийся раннее шнурок. Наклоняюсь и быстро убираю его во внутреннюю сторону кроссовка. Я оборачиваюсь и замечаю, что машина едет в 20 метрах от меня, а впереди я не нахожу своих друзей. Поднявшись, я заворачиваю на улицу и бросаю взгляд на припаркованную около аптеки машину. Недолго думая, я перебегаю через дорогу и, замедлив шаг, осторожно пробираюсь к пассажирской двери, стараясь привлекать поменьше внимания.
«Хоть бы была открыта», – мысленно прошу, закрыв глаза и прикусив нижнюю губу.
Дергаю ручку двери и, облегченно вздохнув, забираюсь на пассажирское сидение и наклоняю голову максимально низко к бардачку.
– Да, детка, через 5 минут буду, – слышу я низкий голос человека, который тянется за ручкой водительской двери, он проникает внутрь и бросает в мою сторону несколько коробочек, которые бьются о меня и вместо сидения приземляются на пол.
«Ну, конечно, презервативы, что еще можно купить в аптеке парню, не таблетки от кашля ведь, правда?»
– Твою мать! – рычит парень, глядя в мою сторону и убирает телефон в карман толстовки. – Ты еще кто такой? Что ты забыл в моей машине? Ты что-то украл? Показывай! – кричит и грубо поднимает меня за рукав.
Я поднимаю на него испуганный взгляд и пробегаюсь глазами по его лицу: на меня смотрит красивый парень с полными губами, в прозрачных очках, а его взъерошенные волосы небрежно падают на лоб, еле прикрывая морщинку между его густыми бровями.
«Вот и всё. Надо будет сказать Эшли, чтобы приносила мне передачки в тюрьму»
– Что ты молчишь? Немой что ли? – возмущается парень, вглядываясь в мое лицо.
«Немой? То есть он думает, что я парень? Джо, ну конечно, ты себя видела: вся в черном и с маской на лице»
Я отвожу от него взгляд и утвердительно качаю головой. Взглянув в окно со стороны водительского сидения, я замечаю мигающие красно-синие огни и рефлекторно наклоняюсь в сторону бедер парня.
– Ты что совсем спятил!? – орет парень и пытается оттолкнуть меня, а я поднимаю к нему голову и киваю в сторону удаляющейся полицейской машины. Скрещиваю руки в молящем знаке, отворачиваюсь обратно и мечусь между рулем и его джинсами. – Вылезай! Они уехали!
Я слегка приподнимаюсь и аккуратно осматриваюсь по сторонам. Он прав, теперь можно выдохнуть. Обрадовавшись, я тянусь к ручке двери и собираюсь выйти из машины, но он хватает меня за руку и на удивление спокойно спрашивает:
– Что ты натворил? Я надеюсь мне не придется остаток жизни жалеть о своем решении?
Я качаю головой и показываю руками отрицательный жест, а следом киваю на дом с его стороны, чтобы он отвернулся. Пользуясь моментом, пока он с хмурым лицом разглядывает здания, я возвращаюсь к ручке двери и мигом выбираюсь из транспорта.
Убегая от машины и неизвестного, я мысленно благодарю его за временное укрытие и, как мне казалось, со скоростью рыси, заворачиваю за угол здания. Прислоняюсь к стене, чтобы перевести дыхание, я слышу поблизости рев мотора и думаю, какой же «прекрасный» день сегодня выдался.
Не знаю, что мной движет, может адреналин в крови, а может пары алкоголя, исходившие от посетителей раннее посещенного клуба, но я решаюсь на то, что не сделала бы в обычное время: сбрасываю с себя толстовку, кепку и маску и быстро убираю все в рюкзак. Оставшись в коротком топе и узких черных джинсах, распускаю и кое как причесываю пальцами волосы, направляюсь в сторону дома Эшли невесомой, легкой и совсем непримечательной походкой.
Я оборачиваюсь и замечаю, что мой «защитник», глядя из стороны в сторону, разыскивает сбежавшего «преступника». Когда я перехожу дорогу на перекрестке он резко тормозит прямо передо мной, и я, широко раскрыв глаза, встречаюсь с его угрюмым взглядом через лобовое стекло. Это напоминает столкновение двух самолетов в открытом небе. Последствия могут стать плачевными, но они неизбежны. Встряхнув головой, я прихожу в себя, отворачиваюсь и быстрым шагом направляюсь к подруге.
«Ну и денек. Отметили день рождения».
Глава 2
КСАВЬЕР
Откинувшись на спинку пассажирского сидения машины своего лучшего друга, я стягиваю на переносицу очки, протираю указательными пальцами глаза и прикрываю их, наслаждаясь успокаивающей тишиной автомобиля.
Услышав звук открывающейся двери, я смотрю на водителя.
– Ты выглядишь не очень, парень! – говорит Шон и протягивает мне банку с энергетическим напитком.
– Ты себя видел? – возмущаюсь, приподняв брови. – Как будто ты всю ночь провел в аквариуме с алкогольными «рыбками».
– Да ладно тебе, все настолько плохо? – резко поворачивает к себе зеркало заднего вида и рассматривает в нем свое отражение.
– И не был я ни с какими рыбами. Ты знаешь, что мы с Элизой просто немного поругались и я ушел в себя. Я верен твоей сестре и себе в первую очередь, так что заканчивай нести чушь. А вот чем ты вчера занимался – это уже интересно, – кивает в мою сторону и заводит двигатель автомобиля.
– 10 из 10, Шон! – хлопаю в ладоши, выражая свою похвалу. – Я верю тебе. А что касается меня, то я неплохо провел время с Мелиссой.
– Ты же не любишь ее.
– У нас это взаимно. Мы просто друг другу немного помогаем, когда нет других вариантов, – улыбаюсь и делаю глоток напитка.
– Удобно устроился! – посмеиваясь подмечает Шон. – Смотри, – мы проезжаем вдоль старых зданий, и он поворачивает голову в сторону одного из них. – Кажется, вчера днем этого не было, неплохо постарались!
Я разворачиваюсь и смотрю на здание, замечая три художественные работы. Мое внимание привлекает самый дальний: покинувшая клетку птица и символично идущая рядом девушка – выглядит красиво и в этом есть смысл.
Я задумываюсь и вспоминаю о вчерашней случайной встрече с худощавым пацаном, который пробрался в мою машину. Я видел на его толстовке и маске пятна краски, но не предал этому особого значения. Это должно быть был он. Он автор этого творчества.
«Что же… Неплохо.»
– Я, кажется знаю человека, который мог это нарисовать, – задумчиво произношу, продолжая рассматривать рисунки.
– У тебя есть знакомые райтеры[4 - Райтер (Rider) в мире уличного искусства (граффити) обычно означает художника, который создает и рисует граффити на стенах зданий, поездах или других поверхностях.]?
– Нет, видел его вчера.
– Где? На вечеринке?
– Нет, у себя в машине.
– Что? – поперхнувшись напитком, спрашивает друг, резко затормозив на красный сигнал светофора.
– Это случайность. Но теперь все сходится. Он прятался от копов и, видимо, заметив мою тачку решил, что варианта лучше он не найдет, поэтому и залез внутрь.
– А ты как обычно не закрыл ее? – вопрос звучит риторически.
– Какой в этом смысл, если я отошел всего на 2 минуты? – Шон пожимает плечами и оставшееся время мы проводим в тишине.
Я захожу в дом и сразу направляюсь в ванную комнату. Сбросив с себя одежду, я становлюсь под прохладный душ и прислоняюсь к стене кабины, в попытке охладиться и освежить голову. Когда я закрываю глаза и начинаю расслабляться, слышу пронзительный крик младшей сестры за дверью:
– Кставииии! Выходи! Хватит тратить воду! – возмущается Элиза и стучит по двери.
Я глубоко вздыхаю и, выключив воду, вытираю мокрые капли с тела и оборачиваю полотенце вокруг своих бедер. Захожу в комнату и замечаю, что на моей кровати сидит раздраженная сестра, покачивая ногами вперед и назад. Она морщит свой носик и скрещивает руки на груди – так похожа на маму из моих воспоминаний. Я искренне улыбаюсь ей и иду в гардеробную, чтобы надеть на себя шорты и футболку.
– Ксав, что там произошло? Он мне изменил, да?
Слышу, как Элиза поднимается на ноги и нервно ходит из стороны в сторону. Я подхожу к ней и, протирая влажные волосы полотенцем, останавливаюсь напротив неё.
– Малышка, успокойся! Я знаю Шона больше 10 лет и доверяю ему как себе. Он не поступит так с тобой, он тебя очень любит.
И, я думаю, что он не просто так долго добивался тебя, чтобы в момент ссоры спустить все дерьмо в унитаз, – я успокаиваю сестру и легонько обхватываю обеими руками ее плечи, заставляя посмотреть в мое лицо. – Тем более я там был и видел, как твой парень не подпускал к себе никого, кроме меня и тонул в алкоголе, пытаясь забыться.
– Ты же был с Мелиссой.
– В тот момент, когда я ушел с ней, Шон уже вырубился на диване в объятиях подушки, пуская на нее слюни. Если это считается за измену, то я помню, как она выглядит и, если что, помогу тебе найти и выпустить из нее внутренности.
Элиза улыбается и обнимает меня, уткнувшись носом в мое плечо. Мы отстраняемся друг от друга, когда слышим, как дверь моей комнаты с грохотом бьется о стену.
– Ты посмотри, какая идиллия! – поставив одну руку на стену, говорит наш брат. – Братик утешает бедную сестренку, – корчит гримасу умиления и жалости, и подходит немного ближе к нам. Я отправляю за спину Элизу и выхожу вперед. – О, так ты у нас герой, оказывается? Брат, что же ты ее не защитил вчера, пока трахал Мелиссу? – он кивает в сторону сестры.
Я оборачиваюсь и смотрю на Элизу, которая нервно дергает края рукавов своей толстовки и опускает их максимально низко.
– Что он сделал? – спрашиваю я, стараясь не звучать слишком беспокойно.
– Ничего, – по испуганному взгляду и резкому ответу я понимаю, что она лжет.
– Да, ничего я не делал, она все сделала сама, правда, сестренка? – невозмутимо произносит брат.
Я разворачиваюсь и смотрю на него с такой яростью, что, кажется, еще немного и мои уши начнут дымиться.
– Еще раз спрашиваю, что ты сделал!? – беру за грудки брата и трясу его.
– Эй, брат осторожнее, тебе ведь не нужны проблемы. Убери руки от меня! – брезгливо выставляет руки вперед, пытается оттолкнуть.
– Ты же знаешь, если тебе что-то нужно, ты должен обращаться ко мне! Какого хрена ты полез к ней?! – возмущаюсь и киваю в сторону сестры.
– Она сидела дома и ничего не делала, поэтому я послал ее, вместо тебя. Она отказалась. А ты ведь знаешь – отказы я не принимаю, поэтому она и расплатилась. Скажи спасибо, что ее никто не трахнул вче…! – он не успевает договорить.
Я замахиваюсь и бью его в лицо, один, два, три раза. Понимаю, что пути назад уже нет.
– Ксави, прекрати! Ничего не было, я в порядке! – умоляет со слезами на глазах сестра, вцепившись в мою руку.
– Да, Ксави, прекрати, а то отец узнает, что его дочь такая же шлюха, как и ее мать и выгонит ее.
Ну все. Это последняя капля.
Я замахиваюсь и бью его прямо в нос, очевидно, ломая его, но брату все равно, из-за дряни, которую он употребляет, он ничего не чувствует, а лишь широко улыбается.
– Проваливай из моей комнаты! Не смей приближаться ни на шаг к Элизе! И дружкам своим передай, чтобы даже не смотрели в ее сторону, иначе будут иметь дело со мной, – толкаю его в сторону двери, но он падает.
– Завтра, в семь вечера в том же месте, что и прошлый раз заберёшь то, что мне нужно, защитничек, – бросает в меня последнюю фразу и, поднявшись с пола, плетется к выходу.
– Ксави, зачем ты это сделал? – спрашивает Элиза, часто моргая и шмыгая носом.
Она вытирает рукавом толстовки свои щеки, подходит ко мне и садится рядом на пол, прислоняясь спиной к кровати.
– Элиза, я его предупреждал.
– Но ты же почти с ним рассчитался, зачем снова в эту яму лезешь? Ты же знаешь, что это опасно!
– Знаю, – коротко отвечаю и притягиваю ее к себе, укладывая голову на свое плечо. – Но скоро все закончится, я тебе обещаю.
– Ксави, как вы можете быть такими одинаковыми снаружи и такими разными внутри? – спрашивает сестра и крепко сжимает мою ладонь.
– Не знаю, малышка, не знаю.
– Я так тебя люблю, Ксави, – тихо произносит Элиза и я, чмокнув ее в макушку, отвечаю тем же.
Следующим вечером я отправляюсь на встречу с дилером, чтобы забрать очередное дерьмо для брата – гарантия того, что он оставит в покое Элизу. Я рискую быть пойманным, но ради сестры, я готов сделать все возможное и невозможное. Она для меня самый родной и близкий человек, от которого веет теплом, заботой и любовью.
Все свое детство я старался оберегать ее и всюду брал с собой, пока отец занимался развитием своего бизнеса, ездил по командировкам и сделкам.
Когда ей исполнилось 16, она впервые пошла со мной на вечеринку, на которой я увидел интересную картину: моя младшая сестра сидела на диване и целовалась с моим лучшим другом. Тогда мы с ней впервые по-крупному поссорились, а Шон остался с разбитым лицом лежать на том же диване. Элиза утверждала, что давно влюблена в парня, а тот, в свою очередь, говорил, что добивался ее внимания целый год и ему в конце концов это удалось. Он все это время любил ее по-настоящему.
Услышав их историю, я понял, что хочу, чтобы моя сестра была счастлива и, если она испытывает это чувство рядом с Шоном, то я буду только рад этому.
С того момента они проводили много времени вместе, но, к сожалению, из-за мнения отца о том, что до 21 года она должна находиться под крышей нашего дома, она не может никуда переехать.
Это правило придумал отец для всех своих детей и только, когда мы станем совершеннолетними, мы сможем сами распоряжаться своей жизнью, но до тех пор должны следовать выдуманным законам отца. Мне и Марку осталось ждать всего три месяца. Но я не смогу оставить свою сестру одну, поэтому до ее совершеннолетия буду работать в компании отца; это было его очередное условие.
Я подъезжаю к месту назначения и замечаю, что на парковке стоит тонированный крузак. Я выхожу из машины и быстрым шагом направляюсь к нему, сажусь на заднее сидение.
– Марк снова отправил тебя? – интересуется парень, выпуская клубы дыма из легких и глядя в зеркало на меня.
– Как видишь. Принёс? – я решаю закончить все быстро.
