– Прости, что задержался Солнышко. Я говорил с дворецким, хотел заплатить за разбитое зеркало, но он сказал, что хозяин обидеться, так что пришлось отблагодарить по другому.
– Хм, потанцевал страстное танго и быстро вернулся? – сказала я и повернулась к окну, чтобы он не понял, что я еле сдерживаю смех.
– Пфффф… Нет я просто оставил дорогое шампанское с запиской. Мила хвати, я уже попросил прощения, – он оправдывался искренне. Мне стало неловко.
– Да шучу я, расслабься, Себастьян, у меня нет права контролировать твою личную жизнь. Я даже свою, пока, не контролирую.
– Есть у тебя право, – коротко ответил он и тронул машину с места.
– И кто же мне его дал?
– Я! Я давал это право тебе всегда и сейчас даю. А что касается твоей жизни, контролировать ее пока что будем Я и Ричард. Не доросла еще малютка, – с дьявольской улыбкой заговорил брюнет, не отрывая взгляд от дороги.
Я не ответила нечего. Несколько километров мы ехали в полной тишине. Он иногда включал музыку, чтобы развеется. Себастьян вел машину в основном левой рукой, и я с близи увидела все ссадины. Я непроизвольно ощутила боль. Он уловил мой взгляд и тихо сказал:
– Не бойся, они не болят. Я их даже не чувствую. Порезы не глубокие.
– Чем ты порезался? – я была в недоумении.
– Осколками зеркала, – он отвечал сухо и даже не смотрел на меня.
– Я слышала шум, хотела прийти, но не знала, тебе нужна помощь или нет. Потом решила, что все же пойду к тебе, но в коридоре увидела Кетрин, она выбежала из твоей комнаты, поправляя халат. Я подумала, что уже не стоит потревожить тебя.
От лица Себастьяна
Я ждал, когда же она заговорит про вчерашний день. И мысль, что Мила услышала все, но не захотела узнать, как я огорчала меня. Но то, что я услышал сейчас, огорчило меня еще сильнее.
«То есть она шла ко мне, но по дороге встретив эту тварь – передумала» от одной этой мысли я хотел вернуться в вчерашнюю ночь и придушить Кетрин.
«Ты заревновала ко мне и сама не поняла этого детка!» я стал улыбаться как идиот.
– Что? Что опять? – заметив мою улыбку, спросила Мила и засмеялась, из-за чего я тоже стал смеяться.
– Мила, между мной и Кетрин нечего не было. Ты даже несовершеннолетняя и я не стану говорить с тобой о недозволенных вещах, но хочу, чтобы ты знала, я не спал с Кетрин.
– Брось Себастьян, мне скоро 18, но и это не важно. Я прекрасно понимаю, что такое секс, и что случается, когда люди хотят друг друга.
– Эй. И откуда такая осведомленность?– я покраснел от ее слов. Не одной живой душе не удавалось смущать меня, она была единственной. К тому же я чуток разозлился. Подумал всякого.
– Я говорила на такие темы с мамой. Она говорит, что женщина должна познать себя с ранних лет.
– Точно с Докатай?
– Эй! А ты что подумал?
– Если бы я что-то подумал, ты была бы в багажнике со связанными глазами и руками. Я бы похитил тебя и не отпустил, пока не призналась бы во всем и не сказала, где живет тот, кто совратил тебя.
– Маньяк! – смеясь сказала она. Но мне было не до шуток. Я представил ее с парнем и потерял самоконтроль.
– К стати… что ты хочешь на свой день рождения? – поинтересовался я.
– Ты мне уже купил подарок,– сказала она и показала мне запястье, на котором красовался жемчужный браслет.
– Это не подарок я его купил без повода. Я не могу прийти на твой день рождения без подарка.
– А может, я не приглашаю тебя…– съязвила она как ребенок.
– Ты не сможешь радоваться и не думать обо мне, – ответил я и повернулся к ней.
– Не знаю у меня все есть, – сказала Мила и опустила взгляд.
«Это ты в смысле приняла, что не можешь не думать обо мне?!» либо я хотел этого так сильно, что начал искать приятное там, где его нет, либо Мила тоже была привязана ко мне, но не показывала этого. Одно я понимал точно: я не смогу без нее ни дня. Телефонный звонок во время вытащил меня из глубоких и терзающих мыслей.
– Да Ричард, – ответил я.
– Сынок, Стакер старший пригласил меня и Дакоту в свою загородную виллу. Ты же понимаешь да что это не приглашение…?
– Да Ричард, прекрасно… –я не мог говорить открыто, чтобы Мила не понимала и не беспокоилась.
– Сынок, Камилла с тобой?
– Конечно.
– Не отходи от нее не шагу. Я не знаю, почему этот ублюдок, захотел встретиться со мной. Пока я не выясню…
– Ричард, я знаю почему. Поговорим, когда вернетесь. Не беспокойтесь. Я здесь.
– Хорошо сынок. Я не сомневаюсь и спокоен. Конец связи.
– Ричард, подожди.
– Да сынок?
– Ворон считает себя орлом, когда речь заходит о его птенце.
– Черт, Себастьян, что ты сделал с Кетрин? Я же предупреждал…
– Я просто не дал птенцу насладиться.
– Я тебя понял. Поговорим позже.
Я отключил телефон. Ричард действительно понял мои предупреждения. Я обязан был, как-то намекнуть, чтобы он мог вести разговор с этим ублюдком. Я повернул к заправке. Мила заговорила:
– Что говорил папа? Я поняла, что ты скрыл суть разговора.
– Да скрыл. Но тебе не о чем беспокоиться. Мы говорили о его партнере по бизнесу, – если так подумать я ей даже не наврал, -Солнышко, выходи. Пойдем со мной.
– Можно я останусь в машине? – ответила Мила.
– Нет, это не безопасно я не оставлю тебя в машине одной.
– Что может случиться?
– Мила не будь ребенком. Выходи.
Загородная вилла Стакеров.
У громадных окон в самом центре комнаты стоял большой круглый стол. Весь интерьер напоминал охотничий домик. Повсюду были видны бруски дерева. Из огромных окон были видны леса и дикая природа, казалось, будто это тонкое стекло не разделяет лес от виллы. Повсюду были разбросаны одеяла из натуральной шерсти. Интерьер был, скорее диким, чем богатым. Хозяева и гости, а конкретно Стакер Страший со своей женой и Ричард с Дакотой, сидели за круглым столом и обедали. Стакер и его жена больше десяти лет были в разводе и встречались крайне редко, когда дела касались их общих детей. Они жили в разных странах и тот факт, что она присутствовала за этим столом говорил лишь об одном: речь пойдет о наследниках. Молчание нарушил Мистер Стакер:
– Мистер Джонсон, как доехали дети? Кетрин, на пример, долетела на вертолете, хотя я отправил за ней водителя.
– Камилла уехала с братом, Себастьян подвез ее, – сухо ответил Ричард.
– Видите ли, Мистер Джонсон, у моего сына появились чувства к нашей Камилле, и я сочту глупостью, не использовать эту любовь в целях нашего всеобщего блага.
– Господин Стакер, моей дочери даже нет восемнадцати и о женитьбе мы пока не думаем, – твердо ответил Ричард. Дакота, уже не сдержав эмоции, вышла на балкон, якобы, попить кофе на природе. Она как мать не могла сдерживаться, но понимала, что лишние слова только навредят ее семье.
