– Вы подозреваете меня?
– Мы рассматриваем все варианты, мисс Брукс. Рядом с вами был найден пистолет с вашими отпечатками пальцев. Пули совпали.
Если мне казалось, что меня ударили в начале диалога, то нет. Сейчас я готова была снова закричать.
– Я его не убивала.
– Хотелось бы в это верить, мисс Брукс. Для этого я здесь. Расскажите, что произошло.
Я вспомнила, как бежала по парковке в тапочках и думала, что Морис ушел от меня.
– Мы с ним поссорились, – на лице детектива застыла маска презрения. Он точно меня подозревает. – Он сделал мне предложение, но не хотел говорить моим родителям, а я не стала скрывать. Мы не разговаривали весь день, а когда меня отпустили домой, Морис уже уехал. Я добралась до квартиры, а когда вошла, увидела его связанного и в крови, а два парня, огромных и высоких, избивали его. Требовали деньги.
– Почему Морис просил не говорить о помолвке?
– Мои родители против наших отношений.
Взгляд детектива зацепился за мое лицо. Он анализировал меня. Перед таким взором мне хотелось спрятаться под одеяло, хотя скрывать мне было нечего.
– Вы сказали парней было двое. Вы знаете, кто это был?
Я помотала головой.
– Видела их в первый раз.
– Надеюсь, и в последний. Мисс Брукс, в сейфе не было денег, они пытались вас ограбить?
Я вспомнила, как трясущимися руками отдавала пачки громилам, а они довольно улыбались.
– Они хотели, чтобы Морис вернул долг.
– О каком долге идет речь? – детектив перевернул страницу и снова стал изучать меня.
– Я не знаю, – Морис отнекивался от того, что он должен. – Мне кажется, что они могли перепутать что-то.
Вопросы лились рекой. Я не успевала даже сообразить, о чем меня спрашивают. Отвечала на автомате. Юристы потом будут возмущаться, что я не дождалась их.
– Мисс Брукс, на ваших руках и одежде нет следов пороха, но на пистолете были ваши отпечатки пальцев. Это оружие было вашим?
Я не понимала, как такое возможно. Я помотала головой.
– Если вы пытаетесь обмануть меня, я об этом узнаю. Опишите, как выглядели те парни.
– Высокие. Накаченные. Огромные. Устрашающие. У одного был шрам на щеке. Это все, что я помню.
– Вам следует вспомнить побольше, для вашей безопасности. Чуть позже я попрошу вас приехать в участок, чтобы по описанию составить фоторобот. Вы сказали, что грабители могли перепутать что-то, почему вы так считаете?
Алан был там. Он знал, что у Мориса проблемы? Поэтому приехал туда?
– Морис отрицал, что он должен деньги. А вот Алан мог взять в долг и не вернуть.
– Алан Рид?
Я кивнула. Говорить правду и только правду.
– Морис часто лечил его раны после уличных разборок.
– Как думаете, могли ли грабители перепутать их внешне?
Я кивнула. Да, Алан был старше на два года, и я никогда бы не спутала их, но если речь идет о незнакомцах… Они были похожи.
– Вы можете вспомнить какие-нибудь детали?
– Парень, который вымогал деньги, говорил про Оливера. Я не знаю, имя это или фамилия.
Детектив замер. Его взгляд стал холодным. Он точно знает, что это за Оливер.
– Если что-то вспомните еще, звоните, – он протянул визитку и протянул лист бумаги. – Подпишите протокол допроса.
– Вы знаете, кто такой Оливер?
Детектив напрягся и помотал головой.
– Нет, но попытаюсь узнать. А пока не советую уезжать из города, мисс Брукс. Мои соболезнования.
Он забрал лист и вышел из палаты. Я снова легла на подушку и закрыла глаза. Почему Алан пришел в тот момент, когда Морис был в опасности? Почему допрос так быстро закончился? Ладно, сейчас мне только на руку. Сидеть под пристальным взором детектива Эрингтона мне больше не хотелось.
Мама вошла в палату. Ее взгляд был отражением моей боли. Я уже знала, что мне предстоит тяжелая беседа.
– Милая, знаю, что тебе сейчас плохо, – мама не обратила внимание на пришедшую медсестру, – но нам надо организовать похороны…
Я перестала слушать. Я в домике.
Медсестра сделала мне укол. И в этот раз я с удовольствием провалилась в сон.
***
Говорят, человек проходит через пять стадий, чтобы принять ситуацию. Первая стадия – отрицание. Вторая – злость. Третья – торг. Четвертая стадия – депрессия. Пятая – принятие.
Я прошла через первую ступень и застыла на второй. Злость бурлила во мне. Я отдала деньги, чтобы сгладить ситуацию, но те громилы убили Мориса. Я никогда не смогу больше насладиться смехом жениха. Я не проснусь в его объятиях. Не надену белое платье.
Пустота. Они забрали мое будущее из-за чертовых денег.
Алан проснулся и потянулся. Он сидел в кресле, когда я проснулась, и уже спал в нем. Видимо, ему пришлось долго ждать моего пробуждения.
– Мне жаль, Лори.
Его глаза – глаза Мориса. Такие же голубые. Я будто смотрю в океаны, в которых утопала не одну ночь.
– Я виноват, это все из-за меня.
Я закрыла глаза, пытаясь заглушить приступ истерики. Мне хочется сбежать отсюда.
– Я уже поняла, – я приняла позу эмбриона.
– Он хотел меня спасти.
– Ему не следовало каждый раз бежать выручать тебя, – прошептала я. По щекам катились слезы, даже через закрытые веки. – Он должен был позволить тебе самому утонуть, а не идти на дно вместо тебя.
– Лори, – рука Алана коснулась меня, но я отпрянула.
– Ты виноват в его смерти!
Алан побледнел. Видно, что он плохо спал, потому что таким уставшим я не видела его никогда.
– Мы планировали пожениться, создать семью, а из-за тебя он мертв!
– Глория, пожалуйста.
– Убирайся из моей палаты!
– Я знаю, кто это сделал.
Его последние слова, как стрелы, вонзились в мое тело. Слишком много ударов. Я не справлюсь с болью.
– Ты сказал копам?
Он помотал головой.
– Я хочу разобраться с ними сам, – Алан посмотрел на дверь. – Я хочу отомстить им.
Месть. Вот, что я перепутала со злостью. Жажду мести.
– Кто они? – я не узнавала свой голос.
Алан неуверенно подошел к кровати, а я села, ожидая имен.
– Трэвис Смит и Коул Адамс. Пешки Оливера.
– Кто такой Оливер?
– А ты не знаешь? – когда он увидел мою поднятую бровь, он громко вздохнул. – Думал, Морис все тебе рассказывал.
Я ждала, а злость все больше вскипала во мне. Я чувствовала каждую каплю агрессии в море непролитых слез и крика. Боль не давала дышать. Даже препараты, которые кололи мне, не помогали с приступом нарастающей безысходности.
– Кто такой Оливер? – я повторила вопрос.
– Оливер Смок, но все знают его по кличке Хантер[1 - Хантер – с англ. охотник.]. Он охотится за должниками и выжимает из них все соки.
О том, что Алан мог как-то связаться с таким человеком, у меня сомнений не было, но Морис?
– Почему пришли за долгом к Морису?
– Потому что он взял деньги для меня.
Я уже не уверена, знала ли так хорошо своего жениха. Связаться с преступником, чтобы помочь брату с деньгами? Проще было меня попросить о них! Забыть о гордости, а просто попросить меня.
– Он утверждал, что никаких денег не брал. Зачем ему было врать?
– Потому что ему не хотелось умирать, Лори, – Алан провел ладонью по волосам. – Он знал, что его убьют, дело было во времени. Хантер всегда так делает: забирает сумму и избавляется от тех, кто его видел.
Сердце перестало биться.
– То есть он специально не отдавал денег, чтобы остаться …
– Живым.
Из-за меня его убили. Я отдала деньги и почти своими руками убила Мориса. Мне нужен воздух. Я встала с кровати, но перед глазами возникли черные пятна.
– Эй, поосторожнее, – руки Алана вернули меня на кровать.
– Мне нужно подышать.
– Я думаю, тебе нужно полежать.
Казалось, что во мне не осталось кислорода. Я делала вдохи, но мою грудь сдавило в тисках.
– Откуда ты знаешь, кто убил Мориса? Как ты оказался там?
Алан медлил с ответом. Я готовилась к худшему, но не ожидала того, что он скажет мне.
– Потому что я работаю на Хантера.
Глава 3. Будь хорошей девочкой
День выдался паршивым. Не думала, что я смогу выплакать все слезы, но, когда я смотрела на опускающийся в землю гроб с моим любимым, ни одна слеза не скатилась по щеке. Я чувствовала холод в том месте, где должно было биться сердце. Не ожидала такого безразличия от себя.
Когда Алан ушел, он оставил меня разбитую от осознания того, что я натворила, отдав деньги посыльным Хантера. Вот почему тот громила говорил, что смерть – награда. Взять в долг денег – нажить себе проблем, из которых живым не удастся выйти. Не знала, что в мире такое может происходить в наше время. Какой-то Оливер Смок возомнил, что он – Бог, и может распоряжаться жизнью других, отчаянных людей, которым нужны были деньги. Я даже до конца не разобралась, на кого злюсь больше: на себя, на Мориса, на Алана, на Хантера или на тех громил. Каждый заслужил свою каплю ненависти, которая превратилась в бесконечный океан злости.
На похоронах Алан стоял вдалеке, хотя он – родственник. Родители Мориса находились рядом со мной. Я виделась с ними всего раз, когда они решили сделать сюрприз и приехать к Морису в гости. Мы не ожидали, что они могут ворваться в комнату общежития без стука, а, учитывая, что в этот момент я оседлала их сына, знакомство прошло более чем неловко.
– Теперь он в лучшем мире, – прошептала миссис Рид, взяв меня за руку.
Возможно, я не такой камень, как думала, но слезы так и не появились. Я списала все на стресс и горе. И то, что слезы рано или поздно кончаются.
