– Она…остановила тебя?
Он кивнул головой.
– Да, но толку от этого разговора не было. Она услышала от меня то, что и все остальные – версию про болезнь. Но про тот инцидент в школе и моё поведение в их доме она даже слушать не стала.
Я помолчал немного.
– Мы разберёмся с этим, дружище.
Дэн покачал головой и улыбнулся мне уголком рта.
Я знал его достаточно много лет, чтобы понять одну простую вещь – его что-то беспокоило, что-то он старательно пытался от меня скрыть. Но я не стал давить на него. Это же Дэн – мой старый добрый приятель, лучший друг, названый брат. Придёт время, он сам всем поделиться, но только, когда будет готов.
В пятницу я всё же появился на пороге школе, но пришёл не для посещения занятий, а для того, чтобы объясниться с Маргаритой Артуровной. Она сделала вид, что поверила липовой справке, которую качественно подделала Ксюша, как и истории о том, что я случайно оступился и полетел кубарем вниз со ступень собственного дома, что вполне могло оставить такое заметное повреждение на моём лице.
Директриса не требовала объяснений, не задавала лишних вопросов, лишь уведомила меня о том, что моя группа официально утверждена на участие в Весеннем школьном концерте. Эта новость стала лучшей за последние несколько месяцев. Я был счастлив и немного взволнован, ведь действительно задумывался о том, чтобы, стоя на сцене – перед всей школой – открыть свои чувства Лиле.
– Послушай, Даня, – Маргарита Артуровна сложила руки на столе, подобно школьнице, – ты уже знаешь, что будешь делать после окончания школы?
Этот вопрос загнал меня в лёгкий ступор.
– Пора тебе определяться со своим будущем, со своей дальнейшей жизнью, – женщина сделала паузу. – Ты уже знаешь, куда хотел бы поступать?
В последнее время мне было не до этого. Несколько лет подряд я думал лишь о том, как бы мне заработать денег, чтобы не помереть с голоду, а тут поступление…
На самом деле, я прекрасно знал, что хочу связать свою жизнь с музыкой. Да, банально, ненадёжно, немного глупо, но это именно то, что требовала моя душа с самого детства. Мне постоянно говорили: иди в экономику, менеджмент, подумай о юриспруденции, об IT-технологиях, об армии, в конце концов, но всё это было не по мне… Не привлекало меня то, к чему стремились все мои сверстники.
– Тебе необходимо определиться хотя бы с перечнем экзаменов, которые будешь сдавать в следующем году, – она тяжело выдохнула. – Я понимаю, что тебе сейчас очень нелегко. То, что произошло в вашей семье…несёт определённые последствия. Но я знаю, что у тебя есть все шансы наладить свою жизнь, если ты этого действительно захочешь, – директриса поправила очки. – Ты совсем неглупый парень, Даня. Ты умный, решительный, очень старательный, показываешь неплохие результаты в учёбе, но я всё же переживаю о том, что будет с тобой дальше.
– А дальше будет вот что, – не выдержал я, – сразу же после получения аттестата, я соберу вещи и уеду из этого города. Пока не знаю, куда, но знаю, что навсегда.
Я не любил, когда посторонние люди вмешивались в мою жизнь. Да, какая им разница, что со мной будет, куда подамся, как буду жить дальше?
Я понимал беспокойство Маргариты Артуровны, ведь она прекрасно знала, что мне пришлось пережить, и что я пытаюсь скрыть ото всех в настоящее время. У неё был дар – она видела всё, что от неё так тщательно прятали, умела наблюдать, но могла так же дать и дельный совет.
Она опустила глаза в стол, а потом снова подняла их на меня уже более решительно.
– Даня, пойми же, я никак не хочу тебя задеть или обидеть, но я больше не могу спокойно смотреть на то, что происходит в твоей жизни. Думаешь, я не знаю, что у тебя большие проблемы с отцом? Не знаю, что ты тайком подрабатываешь в выходные и в будни по вечерам? – её решительности не было ни конца, ни края. – Да, – она посмотрела на мою липовую справку, – я не знаю, как тебе удалось достать это, но тому, что ты упал с лестницы, я не верю.
Я не знал, что ей ответить. Она и так всё прекрасно понимала. Но, если я выдам отца, начну подтверждать её мысли, то мне самому не избежать проблем.
– Даня, ты знаешь, что всегда сможешь ко мне обратиться, если появятся проблемы. Я не собираюсь как-то вредить тебе, моя цель – помочь. Но, очень прошу тебя, подумай над тем, что я тебе сказала.
Я неуверенно покачал головой. Мне оставалось лишь убедить женщину, что со мной всё будет хорошо.
Как только я вышел из кабинета директрисы, я почувствовал, как провибрировал мобильник в кармане моей куртки. Я включил экран и увидел SMS от отца: «Уезжаю на объект в соседний город. Буду дома через неделю».
Не скрою, эта новость меня очень обрадовала. Мысль о том, что я могу поспать в своей кровати, а не на старом диване в гараже, грела душу. К тому же, стоило наконец-то заняться генеральной уборкой. Дом уже давно требовал чистоты и глотка свежего, непропитанного алкоголем, воздуха.
После разговора с Маргаритой Артуровной я направился в актовый зал школы. Подходил к концу шестой урок – скоро школьники разбегутся по домам, и меня никто не побеспокоит. Свою гитару я оставил дома, а возвращаться туда не очень хотелось, пока отец не уедет на работу. Именно поэтому мне пришлось воспользоваться имуществом школы.
Когда гул множества голосов стих за дверью зала, я взял свою семиструнную подругу в руки и, присев на край сцены, начал наигрывать красивую нежную мелодию, знакомую мне с самого детства.
Я таял в этих нотах. Они всегда трогали меня, касались самых глубин моей души, завладевали моим сердцем, и я всецело становился пленником этой музыки. Казалось, меня уносило из реальности, когда я слышал эту мелодию. Я был где угодно, но только не здесь.
Мои пальцы нежно перебирали струны, рождали новые и новые аккорды, всё дальше унося меня в неизвестном направлении. Мне предстояло играть эту мелодию на концерте, надеюсь, она дойдёт до сердца той, кому я посвящаю эти нотные строки.
Но этого было недостаточно. Мелодия существовала, я знал её наизусть с довольно-таки ранних лет, но человек, который обучил меня ей, так и не успел написать к ней текст. Я знал, что должен закончить эту работу не только потому, что песня должна была прозвучать на концерте, а потому, что я считал это своим долгом – завершить то, что когда-то начал один дорогой мне человек.
– Очень красивая мелодия, – произнёс знакомый голос, когда я закончил играть.
Я дверях стояла Лина. Она ласково улыбалась, глядя мне в глаза, свободной рукой она придерживала сумку, которая висела у неё на плече.
– Привет, – я не смог скрыть ответной улыбки.
– Не помешаю?
– Конечно, нет, – я отложил гитару в сторону. – Заходи.
Девушка закрыла за собой дверь и направилась ко мне. Она оставила сумку с учебниками на рядом стоящий стул и присела на край сцены.
Около минуты она изучающе смотрела на меня, да и, должен признаться, сам не хотел отрывать от неё взгляд.
– Как самочувствие? – её голос прозвучал очень тихо.
– Ну-у, – протянул я, – почти здоров.
– Почти? – она хитро улыбнулась, глядя мне в глаза.
А потом её пальцы осторожно коснулись моего лица – того места, где виднелся большой синяк и скрытая под пластырем рана.
От этого прикосновения по моей коже пробежала приятная дрожь, будто лёгкий электрический разряд пронзил всё тело. Я не переставал смотреть ей в глаза – в её карие глубокие глаза.
– Мне не стоит спрашивать? – её взгляд был совершенно спокоен.
Я улыбнулся чуть шире и, покачав головой, произнёс:
– Не стоит, – я сам не заметил, как перешёл на шёпот.
Она кивнула и убрала руку.
– Ты очень классно играешь, Даня – играешь с душой, – сказала она, переведя взгляд на гитару. – Чья она, эта песня?
Мне были приятны её слова.
– Эту мелодию написал мой дедушка, когда был ненамного старше меня. Он очень любил музыку, буквально дышал ею. Был преподавателем в местной музыкальной школе, – я снова взял инструмент в руки. – Это он научил меня игре на гитаре, благодаря ему я могу с головой погружаться в этот…удивительный мир.
– Теперь понятно, в кого ты такой романтик, – заключила она.
Я улыбнулся. Не смог этого скрыть.
– Я хочу исполнить эту песню на Весеннем концерте, но дедушка не успел написать к мелодии слова.
Повисло недолгое молчание.
– Знаешь, я думаю, что, несмотря на отсутствие слов, ты прекрасно знаешь, в чём её содержание, – произнесла она. – Напиши слова сам. Уверена, у тебя получиться. Кстати, – Лина задумчиво прищурилась, – а что поспособствовало созданию этой мелодии?
А поспособствовала этому любовь…
– Он написал эту мелодию, когда встречался с моей бабушкой, – я вспомнил, как незадолго до своей смерти он сам рассказывал мне об этом. – Она была из состоятельной семьи, вокруг неё столько парней вилось! А мой дедушка из работяг, который был безумно в неё влюблён. Несмотря на разные социальные статусы, это не помешало им быть вместе. И вот он решил сделать ей предложение на городском выступлении. Писал несколько дней, придумывал мелодию, смотрел, что в неё можно вложить. Хоть и не было слов, бабушка сама всё поняла, когда услышала мелодию. Он тогда сказал, что посвящает её той самой, той единственной любви, которая была у него в жизни. А потом, после финального аккорда, он пригласил бабушку на сцену и предложил стать его женой. Как говориться: «Happy end!»
– Прекрасная история, – я заметил её неподдельный интерес. – Но, почему именно эту мелодию ты хочешь исполнить на концерте? Мне казалось, что это, хм…такая интимная вещь.
Говорить ей или нет? Может, стоит посвятить её в детали? Я знал, что мог доверять Лине, хоть и был знаком с этой девчонкой, по сути, всего несколько дней. Но была какая-то граница, которую я не мог преодолеть, которую не мог просто так взять и сломить. Может, всё дело в том, что Лина играла в моей судьбе далеко не последнюю роль? Или мне это просто казалось?
– Иногда стоит делиться такими вещами, чтобы почувствовать освобождение, – тихо произнёс я, не в силах назвать истинную причину моего такого решения. – Слушай, на самом деле я хотел с тобой поговорить.
Она уставилась на меня во все глаза.
– О чём?
Чувство странного беспокойства накрыло с головой.
– Я тут узнал, что Юра Линовский звал тебя к себе на вечеринку.
Лина мигом переменилась в лице, казалось, в её глазах блеснули искорки злости.
– Это Гранин тебе рассказал?
– Лина, он переживает за тебя, – похоже, этими словами я ввёл её в ступор. – Поверь, Денис хорошо знает этого человека, знает, какой он и на что способен. Я сам лично тебя очень прошу, – пауза, – не ходи туда. Это всё может очень плохо закончится.
Она как-то странно посмотрела на меня.
– Даня, вот объясни мне одну вещь, – Лина сложила руки в замок, – что связывает тебя и Дениса? Ты такой замечательный парень, а он…
– Тот ещё засранец, я знаю, – улыбнувшись, произнёс я.
Девушка сначала вытаращила глаза, а потом рассмеялась вместе со мной.
– На самом деле, Дэн очень хороший человек. Да, характер непростой, но он мой лучший друг с детства, и за всё это время он ни разу не заставил меня усомниться в нём, – я перевёл дух. – Лина, та история с Аней и…
– Давай не будем об этом, – она пошла в протест. – Время само покажет, кто есть кто.
Я кивнул головой. Не хотел на неё давить лишний раз. Не хотел, чтобы она вспоминала то, что сильно её задело.
– Но, я всё же убедительно прошу тебя подумать о вечеринке Линовского. Очень прошу, – шёпотом добавил я.
– Хорошо, – девушка кивнула головой после недолгой паузы. – Я не пойду туда. Не могу сказать тебе ничего по поводу Дениса, его слова для меня не авторитетны, но тебе я доверяю.
Улыбка не заставила себя долго ждать. Я был рад, что моё слово имело для неё значение, хоть и было немного обидно за друга.
– У меня к тебе есть предложение, – на самом деле, я думал о нём уже почти неделю. – Как ты смотришь на то, что я приглашу тебя к себе в гости на просмотр фильма «Богемская рапсодия»? Просто, я не смогу спокойно жить, зная, что девчонка, которая любит группу «Queen» ни разу не смотрела этот шедевр!
Лина улыбнулась, старательно сделала вид, что находится в раздумьях, несмотря на то, что в её глазах уже давно было всё написано.
– Что ж, заманчиво, – тихо произнесла она. – Хорошо, я не против.
– Отлично! – я искренне был рад её ответу. – Тогда, позже я дам тебе знать, когда и во сколько.
Не знаю, что это было – сердце заколотилось, отстукивало странный ритм и совершенно не собиралось останавливаться. Что со мной происходит? Почему я чувствую себя так странно рядом с этой девушкой? Что двигает мной, когда нахожусь рядом с ней? Мне всё чаще кажется, что я начал постепенно открывать душу, не боясь показать себя настоящего.
Денис
Я не мог выбросить этот факт из головы. Вся эта ситуация казалась мне какой-то странной, непонятной, немыслимой что ли. Признаться, Данька меня удивил. Я считал, что его встреча с Линой на набережной была всего лишь случайностью, стечением обстоятельств, не более, но, оказывается, невинная прогулка принесла свои плоды – теперь они хорошие друзья, а, может, и не только…
Для меня было странно, что друг не посвятил меня в эту часть своей жизни. Если бы не сама Лина, выдавшая их одной случайной фразой, то я, очевидно, так и не узнал бы об их телефонном разговоре. Конечно, это совершенно не моё дело, но что-то всё равно настойчиво не давало мне покоя.
Последние несколько дней я чувствовал себя очень странно: как только я начинал вспоминать эту девчонку, она, словно ураган, сметала с просторов моих мыслей все проблемы и прочие надоевшие думы. Стоило её образу только мелькнуть в моей голове, как она оставалась там чуть ли не на целый день. Я шёл по улице – видел её, я рисовал – её образ настойчиво атаковал мой разум, я ложился спать – видел её глаза… И так каждый день.
Лина. Почему? Почему она так бесцеремонно нарушала границы моего личного пространства? Почему каждый раз заставляла меня сходить с ума при одной только мысли о ней? Почему я не могу заставить этот манящий образ убраться из моей головы? Почему она? Почему? Лина.
Что всё это значило? Что происходило со мной? Стоило мне увидеть её в школе рядом с Юркой, я тут же превращался в другого человека: мне хотелось разорвать Линовского, встать между ними и сделать всё возможное, чтобы он больше никогда не приближался к ней. Её же мне хотелось тряхнуть за плечи, выкрикнуть в лицо, что она – глупая девчонка, которая совершенно не чувствует никакого подвоха в общении с таким человеком. Но, вместе с этим, мне хотелось прижать девушку к себе, говорить этому хрупкому прекрасному созданию, что я никому на свете не позволю причинить ей боль, что буду рядом, что она ни одной слезинки не прольёт по моей вине.
Это какое-то безумие! Я отказывался мириться с очевидным. Я отказывался думать о том, что Линовский однажды получит то, чего он так добивается. Я отказывался принимать то, что девушка что-то испытывает к Даньке – моему лучшему другу. Я отказывался верить, что никогда в жизни не смогу наладить с ней отношения. Я до сих пор сопротивляюсь тому, что при мысли о Лине моё сердце предательски отстукивало незнакомый мне ритм…
В кой-то веки мы всей семьёй собрались за одним столом. Честно говоря, я уже и не помню, когда такое было в последний раз. Наши типичные ужины всегда проходили по-отдельности: сначала няня покормит Алису с Тёмой, мама чаще всего пользовалась доставкой из местных ресторанов (иногда ужинала и в самом общепите), отец вместе с коллегами в перерыве между работой, а я обычно перекусывал тем, что найду в холодильнике, если не собирался где-то с друзьями.
Такое для меня, конечно, было чуть ли не в новинку. Отец сам лично привёз еду из ресторана, помог маме накрыть шикарный стол и за разговорами совершенно не упоминал свою работу. Сначала я чувствовал напряжение. Не каждый день в нашем доме такая умиротворённая атмосфера, а потом расслабился, даже настроение поднялось.
Младшие рассказывали о своём прошедшем выступлении, их эмоции били через край. Они остались довольны своей, как они выразились: «профессиональной работой». Хоть отец и не смог побывать на их представлении, он загладил перед ними вину вкусным ужином и не менее божественным десертом. Как и свойственно детям, они полностью забыли об отсутствии родителя на важном для них мероприятии. Но я-то уже не маленький мальчик, поэтому понимал всю полноту его проступка.
Мама поделилась тем, что написала новую песню. Через несколько дней она планировала представить её аудитории. Оксана Гранина, известная всему городу, как выдающаяся пианистка, считалась настоящим дарованием. Они и с отцом познакомились на её концерте. Не знаю, слухи это или нет, но говорят, что отец влюбился в неё, нет, не с первого взгляда, а с первой ноты. Серьёзный целеустремлённый мужчина и такая нежная и творческая женщина. Они хорошо дополняли друг друга, были совершенными противоположностями, но это только укрепляло их союз. Однако стоило признаться, их отношения переживали кризис: отец постоянно был на работе и отдавал этому всё своё свободное время, а маме не хватало его внимания, хоть и понимала, что его самоотверженный труд, вся его работа по выходным – всё это ради нас, ради семьи.
– Это прекрасная новость, дорогая, – отец ласково посмотрел на неё. – Уверен, заказчикам понравится твоё творение.
